***
Оставшись с девушкой, Конан вышел на балкон. Ночь была по-летнему теплой и звездной. До его слуха донеслись пьяные песни местных крестьян и прочих подгулявших посетителей таверны. Но одна песня явно выбивалась из общего музыкального фона. Конан прислушался… У него перехватило дыхание… До боли знакомые фольклорные напевы причинили ему нестерпимую боль. Эти песни он слышал у огромного костра в дни своего короткого детства. "Откуда здесь взяться моим соплеменникам, ведь из наших Кланов никого уже не осталось....кроме меня!?" – подумал он, пытаясь сбросить с себя паутину оцепенения. Киммериец терзался догадками пару мгновений, после этого буквально как вихрь перекинулся через ограду, едва не сорвавшись и не разбившись о каменную кладку. Он лихорадочно вслушивался в голоса и наконец определил, откуда доносится столь знакомое пение. Он хотел бесшумной тенью метнуться в ночь вслед за неизвестным исполнителем. Потомок Атлантов обязан был выяснить - кто певец и откуда знает фольклор его родных мест и горе ему, если это исполнение только ради потехи себя самого. - Конан! - услышал он, и вскинул голову. Перед ним стояла Стигиянка в полупрозрачном одеянии…***