***
Талис со своим котом присела у первого попавшегося ей костра. Никто не позаботится о неё самой, лучше чем она сама. Молча кивнула знакомым девушкам, приглашая их к костру. Через некоторое время раздался громкий смех: Сфинкс отрабатывал кормежку. Черный нахал в точности копировал как саму её, так и всех участников похода. - А сейчас Конана покажи! И вот хохот стал громовым: это был сам Варвар, его поза, жесты... Все бы ничего, но она не перестает ощущать опасность... Но разве она сама не воплощение магии в древнем ее проявлении? Девушка задумалась...***
Агуара отсмеявшись, подняла голову и пристально вгляделась во тьму. Ей не нравилось слишком кричащее затишье. Она слилась с ночной природой и услышала тихий шепот в кустах. Обостренный слух подтвердил худшие опасения: их упорно преследуют. Едва ли не от самой таверны. - Потише, вы....мы тут не одни. За нами хвост и он далеко не лисий. Глаза Агуары полыхнули огнем. Грустно. Опять ее сводит судьба с теми, кто будет вынужден покинуть ее жизнь, и опять она не сумеет удержать друзей. Всю жизнь как перекати поле, так и не нашедшая своё счастье... ...Грустно... - Я предупрежу остальных, - произнесла она, быстро поднимаясь. В тот самый момент, как с хозяина каравана слетел капюшон, она подошла к эльфам, даже не пытаясь скрыть свою тревогу.***
Тьма и кровь. Кровь и тьма. Узрев лик хозяина каравана, Куруфинвэ вскакивает и крепко сжимает эфес клинка. Со жгучей ненавистью смотрит Атаринкэ на убийцу деда и отца. Желает он не медля расправиться с падшим валой и исполнить Клятву. - Скажи мне, Моринготто, готов ли ты отдать нам Камни Феанаро? – прошипел на квенье Куруфинвэ, обнажив клинок. Сейчас Искусник был похож на сына Териндэ, как никогда прежде. И ярый гнев на Моринготто, пылал в нем, как прежде пылал в Феанаро.***
- Проклятый Моринготто! Убийца! - крикнул на квенье Карнистиро, вслед за Куруфиным, сорвавшийся с места и обнажил свой клинок, становясь плечом к плечу с братом. Именно ради этой встречи братья Феаноринги пролили столько крови. Клятва, данная некогда отцу, звала их в бой, требовала мести и возвращения своей собственности. Карнистиро забыл обо всем: о проклятье Намо, о том, что их сейчас лишь двое и о пролитой в Альквалондэ крови. Только одна мысль жарким потоком крови стучала у него в висках - отомстить за отца и деда и забрать камни. Наконец, проклятый Моринготто получит по справедливости и не будет к нему милосердия у сынов Феанаро.***
Агуара кошкой метнулась к эльфу, чье лицо было красно как помидор, и встала между ним и хозяином каравана. - Даже и не думай, - произнесла Агуара на Старшей Речи. - Не позволю. Ее глаза горят диким огнем, завораживают и притягивают. - Не бывать ссоре и вражде, пока мы не разобрались, как и почему мы все здесь оказались. Вражду оставьте на потом. Здесь мы все должны быть сплоченными, а не проливать кровь друг друга! – добавила она на не так давно выученном ей языке чуждого ей мира.***