May the odds be ever in your favor

Утром Джерарда разбудил стук в дверь его купе. — Джерард, — позвал Кайл из коридора, — через час мы приедем в Капитолий. Вам с Кларк надо позавтракать, вас ждёт очень долгий день. Поднимайся и приходи в гостиную. — Да, я сейчас буду, — заплетающимся спросонья языком ответил парень, переворачиваясь на спину и протирая глаза рукой, пытаясь отогнать остатки сна. Вчера они засиделись до поздней ночи, обсуждая предстоящие Игры и просматривая записи, от которых у Джерарда кровь в жилах стыла. Из-за этого парню всю ночь снились кошмары, от которых он просыпался почти каждый час, и лишь когда вдалеке забрезжил рассвет, он наконец отключился. Его сознание не выдержало такого стресса, и больше ему ничего не приснилось. Но всего через три часа его снова разбудили. Быстро умывшись и одевшись, Джерард вышел в гостиную. Менторы разговаривали с Лидией, сидя за столом. — …будут их ждать сразу с поезда, — услышал парень обрывок фразы, произнесённой Лидией. — Они будут заняты весь день, всё как обычно. Нас в это время пригласили насладиться экскурсией по Капитолию. — Каждый год одно и то же, — прошипела Виктория. — Я эту экскурсию уже наизусть могу рассказать, почему мы не можем просто провести день в наших апартаментах в Центре. — Ты знаешь, что это правила приличия! — визгливо ответила Лидия. За вчерашний день Джерард убедился в том, что женщины на дух друг друга не переносили, начиная ссориться практически по любому поводу. — Мы должны засвидетельствовать своё почтение распорядителям игр. — Джерард! — с облегчением сказал Кайл, поднимаясь со своего места и прерывая начинающуюся ссору. За последние семь лет, которые их сопровождала Лидия, он уже порядком устал от постоянных разборок, но сделать ничего не мог. Женщины были из слишком разных миров, чтобы понять и принять друг друга. Лидия всю жизнь росла в роскоши, ей никогда не приходилось выживать, всё, что её заботило — это светские развлечения, она никогда не волновалась за трибутов подопечного ей Дистрикта, относясь к ежегодной Жатве, проводимой ей, как к неприятной обязанности. Викторию до её Игр мужчина не знал, ему было всего девять, когда она победила. Он познакомился с ней, когда его самого выбрали на Жатве, она была ментором его спутницы. В то время она злоупотребляла спиртным, стараясь забыться. Его собственный ментор, победитель пятых Голодных игр, уже дряхлый старик по меркам Одиннадцатого, потом сказал, что Арена изменила её. Она стала жестокой и холодной, а менторство сделало её равнодушной. После своей победы, Кайл сам стал ментором и понял, о чём говорил его наставник. Не каждый сможет сначала стать убийцей, а потом год за годом наблюдать за тем, как дети, которых ты должен был спасти, гибнут на Арене. Но он смог. Он помог Виктории завязать с алкоголем, и с тех пор они поддерживают друг друга, не давая сойти с ума. Они были действительно хорошими друзьями. Кайл не знал, что бы делал без этой женщины, поэтому в любом конфликте он всегда был на её стороне. Да и у него самого были не самые лучшие отношения с Лидией. Он просто не понимал, как так спокойно можно относиться к чужой смерти. — Доброе утро, — Джерард постарался скрыть зевок, но у него это плохо получилось, судя по понимающей улыбке ментора. — А где Кларк? — Сейчас должна подойти, это касается вас обоих, — ответила Виктория, демонстративно отворачиваясь от Лидии и делая глоток из своей чашки. — Вчера мы обсуждали Игры, теперь нужно обсудить то, что вас ждёт до них. — Ты про Большой парад трибутов? — спросила бесшумно появившаяся в гостиной Кларк. Девушка выглядела гораздо бодрее Джерарда, видимо, её ночь прошла куда спокойнее. — Именно. Вам нужно произвести впечатление на спонсоров, когда они увидят вас впервые. Вы должны им понравиться. На Арене это может спасти вам жизнь. Лет восемь назад парень из Седьмого, у которого практически не было шансов, смог всех поразить. У него были харизма и обаяние. Он смог создать союз сильных трибутов не из числа профи, а когда его дела стали плохи, ему прислали практически всё, что было ему нужно. За все Игры он совершил лишь одно убийство, когда добил своего последнего соперника. Да, подобные случаи крайне редки, но такое бывает. Сможете влюбить в себя толпу, и ваши шансы значительно повысятся. — Сразу по приезде вас заберут стилисты, — вступил в разговор Кайл. — Сегодня у них не особо большой выбор: как вы знаете, ваши костюмы должны отражать деятельность Дистрикта. Хотя и тут иногда бывают сюрпризы. На параде вы должны держаться уверенно. Машите толпе, улыбайтесь. Ведите себя раскованно. Справитесь? Джерард поёжился. Всю свою жизнь он старался избегать любого внимания к себе, потому что обычно оно не значило для него ничего хорошего: в детском доме его обижали старшие дети, во время работы лишнее внимание от миротворцев означало только наказание. Кроме Сета друзей у парня тоже не было, он не умел нравиться людям. — Вполне, — ответила на вопрос Кайла Кларк. Ей было несколько проще, она была красивой девушкой, привыкшей к вниманию. В школе она была в компании тех самых «популярных» ребят. И Джерард знал, что, если она действительно захочет, она сможет очаровать кого угодно, даже капитолийцев. — Я постараюсь, — негромко сказал парень. Кажется, менторов его ответ удовлетворил. — Второй вашей реальной возможностью привлечь внимание к себе будет интервью с трибутами в последний день перед Играми. Но об этом у нас ещё будет время поговорить. — Вот он, — вдруг вскочила с места Кларк, подходя к окну, к которому Джерард сидел спиной. Обернувшись, парень увидел огромные небоскрёбы Капитолия, до этого скрытые за горой, оставшейся позади. Огромное озеро расстилалось перед ним. Вдали виднелась дамба. Казалось, что город сверкал на солнце, слепя глаза. Не прошло и пары минут, как поезд нырнул в туннель, вновь скрывая город из виду. Капитолий был расположен в окружении гор и озёр, что делало город неприступным для атак с земли. — Почти приехали, — мрачно сказала Виктория. Она не любила момент прибытия, когда жадные до зрелищ капитолийцы, пытавшиеся хоть краем глаза увидеть прибывших трибутов, заполняли вокзал. Каждый год она заново переживала события двадцатичетырёхлетней давности, вновь оживлявшие страхи в её душе. Сидевший рядом Кайл сжал её руку, понимая чувства женщины. Вздохнув, она продолжила: — На вокзале будут люди. Много людей. Они будут пытаться подойти к вам, потрогать вас. Их будут держать миротворцы, но иногда кто-то прорывается. Они похожи на обезумевших диких зверей, почуявших свежую кровь, — Виктория проигнорировала недружелюбный взгляд, который бросила на неё Лидия. — Я знаю, это сложно, но постарайтесь вести себя так, словно вы рады их видеть, словно вам нравится их внимание. Улыбайтесь. Если кто-то подсунет что-то для подписи — не отказывайте. Возможно, это ваш будущий спонсор. Не лишайте себя шанса. Спустя несколько минут поезд выехал из туннеля, почти сразу оказываясь на вокзале. Виктория была права: вдоль длинной платформы всюду стояли люди. У Джерарда перехватило дыхание от вида такой толпы, он не чувствовал себя комфортно в окружении большого количества людей. Все они были одеты так ярко, что начинало рябить в глазах. Все шумели, выкрикивали что-то, приветствуя прибывших трибутов. Медленно, словно решаясь на что-то, Кларк подняла руку и начала махать в ответ, выдавив из себя улыбку. Лидия одобрительно хмыкнула, глядя на девушку, явно довольная её поведением. Джерард медленно поднялся с места и подошёл к Кларк, вставая рядом с ней и глядя на бесновавшуюся толпу. Время будто замедлилось, когда он поднимал свою руку и начинал махать, чувствуя глубокое отвращение к себе. Он чувствовал себя обезьяной, про которых читал в книжке. Все показывали на него пальцем, рассматривая его через прочное стекло окна, словно в зоопарке. Он стал цирковой зверушкой в руках Капитолия. Как далеко он будет готов пойти ради выживания? Джерард не знал. Наконец, поезд остановился. Миротворцы в белой форме начали расчищать проходы от дверей, удерживая толпу за вывешенными лентами. Трибутам нечего было забирать из поезда с собой, поэтому, как только они прекратили движение, все поднялись и пошли к выходу из вагона. Слуга, позапрошлой ночью позволивший Джерарду пойти в конец поезда, на секунду взял парня за руку и, печально улыбнувшись, сказал: — Мне жаль, что всё так вышло. Пусть удача всегда будет на твоей стороне, — и после этого незаметно сунул ему в карман маленькую булочку, завёрнутую в салфетку. Это было единственное, что он мог сейчас сделать. Джерард благодарно кивнул слуге, всё ещё не до конца понимая мотивы мужчины. Но, наверное, никому не под силу понять причины обычных человеческих доброты и сочувствия. — Улыбочку, — противным тоном сказала Лидия перед самым выходом. Она шла первая, за ней трибуты, а за ними менторы. И едва механическая дверь открылась, Джерарда ослепили вспышки камер. Они медленно шли к ожидавшей их машине, но парень просто хотел сбежать обратно в поезд и попытаться спрятаться так, чтобы его никто не нашёл. Кларк рядом с ним махала людям рукой и улыбалась так непринуждённо, словно всю жизнь жила в этом внимании. Джерард не понимал, как у неё это получалось. Медленно его начала накрывать паника, и он замер на месте, пытаясь перевести дыхание и успокоить бешено колотящееся сердце. Один раз у него была паническая атака два года назад, и он понимал, что сейчас чувствует то же самое. В глазах потемнело. Но кто-то толкнул его в спину. — Иди вперёд, парень, — процедила сквозь зубы Виктория, шедшая за ним. — И улыбайся. Уже к вечеру фотографии с вокзала будут во всех капитолийских газетах. Не дай им увидеть твою слабость. — Я не могу, — Джерард задыхался, казалось, что его грудь сдавили тисками. Рёв толпы бил по его барабанным перепонкам, оглушая и лишая последней связи с миром. Его ноги заплетались, он не осознавал, куда шёл. В какой-то момент он почувствовал крепкую хватку на своём плече: кто-то направлял его и поддерживал. Оставшиеся до машины метры Джерард не помнил. Кажется, он несколько раз споткнулся и чуть не упал. Люди вокруг тянули к нему свои руки. Все кричали. Это сбивало с толку. В себя его привела сильная пощёчина. Джерард резко и глубоко вдохнул, отчаянно цепляясь за всё ещё державшую его руку. Зрение постепенно начало проясняться, и парень понял, что всё это время его поддерживал Кайл. Ментор явно был зол, хотя за предыдущие сутки проявил себя исключительно спокойным человеком. Именно он ударил Джерарда, чтобы привести его в чувство. Парень постарался сжаться в комок, чтобы стать как можно незаметнее, хоть и понимал, что это бесполезно. — Джерард, — мужчина глубоко вдохнул, стараясь успокоиться и не наорать на трибута. Он понимал, что парень не виноват в своей панической атаке, но поделать с собой ничего не мог. — Ты должен привыкнуть к этому вниманию. Все следующие дни весь Капитолий будет тебя обсуждать до тех пор, пока ты не умрёшь на Арене, — Джерард вздрогнул, когда понял, что Кайл совершенно не верит в его победу. Он не сказал «пока не умрёшь или пока не победишь». Он просто признал его поражение ещё до начала битвы. Это задело парня. Джерард только кивнул, не доверяя собственному голосу. Отвернувшись от ментора, он стал смотреть в затемнённое окно, за которым проносились огромные здания Капитолия. Кортеж из двенадцати чёрных машин ехал по центральным улицам, заранее перекрытым миротворцами. — Первая остановка — Центр преображения, — довольно сказала Лидия. Она явно была рада снова оказаться дома, среди привычных стеклянных небоскрёбов, а не хлипких трёх- и пятиэтажных зданий и сараев Дистрикта-11. — Там вас ждут стилисты. Парад трибутов начинается в восемь вечера, и я надеюсь, что за оставшееся время из вас смогут сделать что-то приличное. — Всё будет хорошо, Лидия, хватит, — устало прервал её Кайл, не давая разгореться очередной ссоре. Остаток пути прошёл в молчании. Джерард и Кларк рассматривали Капитолий, поражаясь красоте и размерам столицы, Кайл и Виктория думали каждый о своём, а Лидия, глядя в маленькое зеркальце, поправляла свой макияж. Лишь водитель иногда начинал напевать какую-то песенку, которую Джерард не мог узнать. В Центре преображения всех трибутов развели по небольшим комнатам, в одной из которых Джерарда уже ждали три капитолийца. Они не стали представляться, сразу рассматривая парня с профессиональной точки зрения. — Раздевайся, — сказала худая женщина с ярко-розовыми волосами и красными татуировками цветов на щеках. — Мы должны привести тебя в надлежащий вид, прежде чем отдать Тигрис. Джерард не стал ничего говорить, понимая, что сопротивляться или стесняться тут бессмысленно. Он медленно снял с себя свою одежду, последнюю вещь, оставшуюся ему на память о родном доме. Наверное, это была единственная причина, по которой ему было жалко с ней расставаться. Стоя посреди комнаты под пристальными взглядами команды подготовки, Джерард почувствовал, как кровь прилила к его щекам, и неловко обнял себя за плечи, пытаясь скрыть свои выступавшие от постоянного недоедания рёбра. Ему было стыдно не за свою наготу, а за худобу. Он понимал, что совсем не так должен выглядеть участник Голодных Игр. — Мда… — скривившись протянул капитолиец с чёлкой, выкрашенный в ядовито-зелёный цвет, — не особо нам повезло в этом году. — Тише, Амадей, мы и из него сможем сделать красавчика, — ещё один мужчина, на этот раз с нормальными волосами, но огромным количеством цветных татуировок подошёл к Джерарду. — У Тигрис прекрасные идеи. И возможно даже лучше, что нам достался не атлант из Десятого. Астра, давай приступать. Следующие несколько часов Джерарда приводили «в надлежащий вид», как это называли стилисты. К удивлению парня, абсолютно все волосы на его теле, кроме головы, удалили с помощью воска, даже из самых интимных мест. В горевшую после этой неприятной процедуры кожу втирали различные лосьоны и мази с резким запахом, ногти подстригали и подпиливали, от чего мурашки бежали по телу. Волосы Джерарда вымыли минимум три раза и аккуратно расчесали, после смазав их каким-то маслом. Когда парню разрешили взглянуть на себя в зеркало, он едва узнал себя. Его чёрные волосы больше не висели спутанными клочьями, а почти блестели в мягком свете ламп, да и сам он как будто почти светился. Да, его худоба никуда не делась, но он больше не был слабым заморышем из Дистрикта-11. На секунду ему даже пришла в голову мысль, что он был… красивым? — Что ж, думаю, он готов, — один из стилистов, Амадей, накинул Джерарду на плечи синий шёлковый халат. — Тигрис сейчас подойдёт. Ещё увидимся, Джерард, — и вся команда подготовки быстро покинула помещение, оставляя парня одного. Но едва он снова сел на кушетку, как дверь открылась, и в помещение вошла странного вида женщина. Джерард узнал её. Её часто показывали в передачах, связанных с Играми, как одну из самых успешных стилистов. Несколько лет назад в её нарядах ходил весь Капитолий, но сейчас звезда её славы постепенно заходила, так что теперь она работала с дальними дистриктами, за которые мало кто хотел браться. Женщина была почти изуродована огромным количеством пластических операций, чёрные татуировки на её лице походили на полоски на шкуре тигра, и из её щёк даже торчали кошачьи усы. Присмотревшись, Джерард понял, что даже её глаза были модифицированы: они были оранжевыми с узким зрачком. Он поёжился, представив, что все эти изменения могли сделать с её организмом. — Привет, Джер-рар-рд, — женщина растягивала звук «р», подражая кошачьему урчанию. — Меня зовут Тигр-рис, я твой стилист. Давай посмотр-рим, что у нас есть, — стилистка подошла к парню и мягко положила руки ему на плечи, давая рассмотреть удлинённые ногти, выкрашенные в чёрный. Под её движениями халат соскользнул с Джерарда, вновь обнажая его тело. — Пр-рекрасно, — промурчала женщина, разглядывая худую спину трибута, украшенную множеством родинок. — Поднимись, — осмотрев всё его тело, Тигрис явно осталась довольна, что вселяло в Джерарда некую надежду на то, что он был не безнадёжен. — Пошли перекусим, и я всё тебе р-раскажу. Можешь одеться. Джерард последовал за стилисткой через скрытую дверь, которую до этого не заметил. Они оказались в большом помещении, одна из стен которого была полностью стеклянной, и из неё открывался прекрасный вид на город. У Джерарда захватило дух, когда он взглянул вниз. Центр преображения находился в самом начале Авеню трибутов, где вечером и пройдёт парад. Эта улица вела к Круглой площади, на которой располагался огромный Центр подготовки, в котором трибуты проведут следующую неделю до самого начала Игр. Джерард мог рассмотреть его очертания вдали. Комплекс состоял из трёх высоких башен, а внизу располагался большой балкон, где сидели капитолийские чиновники и с которого Президент обращался к трибутам. — Пор-ражает, я знаю, — Тигрис подошла к Джерарду со спины и тоже взглянула на город. Солнце уже медленно начинало клониться к закату, окрашивая всё вокруг в тёплые розово-оранжевые тона. Парень даже не заметил, что прошло уже так много времени. До Парада оставалось всего около четырёх или пяти часов, а он всё ещё плохо представляет, что его сейчас ждёт. — Присаживайся, еда сейчас будет. Джерард опустился в мягкое лиловое кресло, стоявшее рядом с небольшим столиком. Тигрис нажала какие-то кнопки на панели, и в стене открылось небольшое отверстие, из которого выехал поднос с обедом, от которого ещё шёл пар. Джерард не знал, что это было, но пахло оно восхитительно. Через секунду поднос стоял перед ним. Получив и свою порцию, Тигрис села на второе кресло. — Как ты знаешь, каждый год на Параде стилисты обязаны в костюмах отразить вид деятельности Дистрикта, из которого прибыли трибуты, — её тон был серьёзным, из него даже исчезли урчащие нотки. — У вас это сельское хозяйство. И в этот раз мы решили обратиться к растениям, а точнее к цветам, — женщина нажала ещё какую-то кнопку и из стены выехал костюм на вешалке. Когда Джерард увидел его, он чуть не подавился супом, который начал есть. То, что он увидел, было невероятным. Тонкие тёмно-зелёные брюки, переливавшиеся в свете из окна, такого же цвета рубашка, сшитая из почти прозрачной и казавшейся невесомой ткани, украшенная ещё более тёмными и плотными стеблями и листьями, а рядом висел венок, в который были вплетены красивые белые цветы. Присмотревшись, парень понял, что это лилии. — Это… для меня? — Джерард не мог поверить, что ему позволят надеть нечто настолько прекрасное. Ему казалось, что такую красоту нельзя осквернять его уродливым телом. — Да, — Тигрис улыбнулась, явно довольная произведённым эффектом. — Я уже давно хотела воплотить эту идею, и вот наконец могу поработать с твоим Дистриктом. Я начала подгонять его по размеру сразу после Жатвы, но сейчас нам предстоит довести его до совершенства. Доедай, и мы приступим, — сама женщина почти не притронулась к своей еде. Едва Джерард закончил есть, они начали примерку. Как только парень надел костюм, он понял, что у женщины очень хорошо намётан глаз: всё сидело почти идеально. Его бледная кожа просвечивала сквозь шифон, из которого, как объяснила Тигрис, была сшита рубашка, а блестящая ткань брюк переливалась при каждом движении. Штаны были свободными и слегка развевались на ветру. Стилистка назвала их «шароварами», и Джерард мысленно прокручивал это слово в голове, пока Тигрис колдовала над одеждой. Женщина добавляла новые стебли к рубашке и брюкам, а потом достала откуда-то коробку с разноцветными цветами и стала крепить их к костюму. Спустя полтора часа она наконец была удовлетворена результатом и подтолкнула Джерарда к большому зеркалу, появившемуся из стены. Встав за его спиной, она аккуратно, стараясь не зацепить волосы, надела ему на голову венок. Джерард не узнал себя. Из зеркала на него смотрел дух леса из книг, которые так любил Сет, но не парень из Одиннадцатого. Одежда слегка развевалась при каждом движении, от чего стебли и цветы постоянно шевелились, складываясь в узоры, как в калейдоскопе, в который Джерард один раз смог посмотреть. Зелёный цвет идеально подходил к его глазам, а несколько маленьких жёлтых цветочков, которые Тигрис вплела между крупными белыми лилиями на его венке, были похожи на крапинки на его радужной оболочке. Он выглядел так, словно не принадлежал этому миру. И теперь он был согласен со стилистом из команды подготовки, чьё имя так и не узнал: его телосложение действительно идеально подходило к этому костюму. Он не представлял, например, того парня из Второго, Фрэнка в таком виде, он бы выглядел слишком массивно в такой лёгкой ткани. Однако худой Джерард был похож на эльфа, сошедшего со страниц детской сказки. — Тебе нр-равится? — спросила Тигрис, удовлетворённо рассматривая результаты своих трудов. — Очень, — выдохнул Джерард, не в силах отвести глаз от переливов ткани. Он всегда думал, что костюмы капитолийцев могут быть лишь кричаще вычурными, но то, что было надето на нём сейчас, отражало его мягкую сущность. Он был готов расцеловать Тигрис за такую красоту. — Отлично. Остался макияж, и ты будешь готов. Поскольку Джерард был парнем, его макияж был довольно простым. Тигрис сама его накрасила, не доверив это команде подготовки. Она нарисовала Уэю небольшие золотые стрелки, наложила на веки зелёные тени, а потом посыпала его лицо мелкими блёстками, окончательно придавая сходство с чем-то магическим. Последний раз осмотрев его, женщина довольно изрекла: — Ты готов. И впервые со дня Жатвы Джерард действительно чувствовал себя готовым. *** В Центре преображений Фрэнку досталась на редкость болтливая команда. Они не перекинулись с парнем и словом, постоянно обсуждая между собой какие-то сплетни. Айеро воспринимал их как радио, которое невозможно выключить, и просто абстрагировался, погружаясь в собственные мысли и стараясь не обращать внимания на раздражавшие его процедуры. Он относился ко всему этому как к неприятной необходимости перед тем, как начнётся настоящее испытание. Он знал, что сможет понравиться толпе. Он был сильным воином, уверенным в себе и красивым парнем. Он сможет завоевать их любовь. От размышлений его оторвало появление его стилиста. Команда подготовки никуда не ушла, ожидая дальнейших указаний. — Привет, меня зовут Бенджамин, можно просто Бен, — представился мужчина, ещё не изуродованный бесконечными модификациями и от того выглядящий слишком просто для капитолийца. Лишь его руки украшали татуировки, но даже они не были такими неестественными как те, что покрывали тело его помощницы. Они понравились Фрэнку. Он бы хотел себе такие. Два года назад он, напившись, уговорил одного своего знакомого набить ему скорпиона на шее. Его отец был в ярости, но Айеро правда любил эту татуировку. Ему казалось, что она отражает его сущность. — Фрэнк Айеро, — парень пожал протянутую руку, совершенно не стесняясь оценивающего взгляда, которым мужчина его рассматривал. Ему было, чем похвастаться. Мышцы рельефно выделялись под натёртой маслами кожей, шрамы, оставшиеся с тренировок, не выглядели уродливыми, а наоборот украшали, напоминая о победах. Кривая ухмылка появилась на губах парня. — Вам нравится? — спросил он с усмешкой, слегка встряхнув головой и отбрасывая с лица волосы, спадавшие на глаза. — Более чем, — так же насмешливо ответил Бен, принимая правила игры. — У тебя тело воина, и именно таким мы хотим показать тебя публике. Дистрикт-2 — наша военная база и центр подготовки миротворцев. Мы хотим сравнить тебя с бойцами древности, которые сражались на аренах. Ты же ходил на уроки истории Старого мира? — Да, — Фрэнк кивнул, вспоминая историю древних государств, существовавших задолго до того, как Третья мировая уничтожила большую часть планеты. — Доспехи, лавровые венки и всё в этом духе? — Именно, — кивнул стилист. — Оденем тебя так, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что победителем может стать кто-то другой. Голоден? Они прошли через небольшой коридор и вышли в маленькую комнату, в которой не было ни одного окна, а вдоль стен стояли вешалки с разнообразными костюмами. — Это мой рабочий кабинет. Не могу работать, когда меня что-то отвлекает, поэтому тут прекрасная звукоизоляция и нет окон, извини, если ты хотел насладиться видами Капитолия. Садись туда, — Бенджамин махнул рукой на стул, стоявший рядом со столом со всякий косметикой. Через несколько секунд из стены выехал поднос с едой. — Поешь пока. Мне нужно подогнать размеры. Фрэнк наблюдал за стилистом, не торопясь поглощая пищу. Он наслаждался каждой минутой, проведённой в Капитолии, с того самого момента, как сошёл с поезда. Он слышал радостные крики людей на вокзале, махал детям и посылал воздушные поцелуи девушкам, улыбался в камеры и даже дал кому-то автограф. Его пьянила эта слава. В машине он не отрываясь смотрел в окно, уже представляя свою жизнь в столице. Да уж, это однозначно стоило всего того, через что ему придётся пройти. Спустя примерно полчаса, когда Фрэнк потягивал какой-то холодный коктейль, наблюдая за стилистом из-под полуопущенных век, Бенджамин наконец закончил. Костюм Фрэнка действительно был похож на доспех гладиаторов древности: кожаная портупея, алая набедренная повязка, бронзовый наплечник на левое плечо и такие же бронзовые сандалии. Костюм не был очень оригинальным, и Фрэнк понимал, что его единственное преимущество в его открытости: идеальное тело парня было выставлено напоказ, что вполне могло привлечь неравнодушных к молодой красоте спонсоров. Практично, но очень банально. Фрэнк ждал чего-то большего, но, к сожалению, от него тут не зависело вообще ничего. Ещё примерно через час парень был полностью готов. Костюм сел, как влитой, подчёркивая все достоинства фигуры Айеро. Накаченные грудь и живот были туго обхваченной чёрной портупеей, ярко выделявшейся на фоне загорелой кожи, набедренная повязка была несколько короче, чем носили гладиаторы древности, а её цвет явно привлекал внимание к нижней половине тела парня. Фрэнк не имел ничего против этого, он всегда любил покрасоваться. Однако Бенджамин был всё ещё недоволен. — Мне не нравятся твои волосы, — сказал он, придирчиво осматривая голову трибута и проводя пальцами сквозь длинные пряди, которые парень не стал состригать перед Жатвой. — Тебе нужна короткая стрижка, — Фрэнк поджал губы, не очень довольный этим решением, но спорить не стал. Он любил свою причёску, хоть и понимал, что она не очень практична для Арены. Его преподаватели часто говорили ему обрезать волосы, потому что они могут мешаться в драке, но после того, как Айеро стал первым в группе, от него отстали. Нажав, на какие-то кнопки, Бенджамин вызвал команду подготовки, появившуюся через минуту. — Подстригите его, — и ещё через минуту Фрэнк уже сидел в кресле, завёрнутый в специальную ткань, чтобы не испортить костюм, и со скрытой грустью наблюдал за тем, как пряди его чёрных волос медленно оседают на пол под монотонное щёлканье ножниц. Уже почти стемнело, когда Фрэнк был готов. Он уже так устал от всей этой подготовки, что хотел уже пронзить кого-нибудь из стилистов мечом, когда Бен наконец был удовлетворён. От длинных волос парня, доходивших ему до плеч, остался лишь короткий ёжик. На голове у него находился бронзовый лавровый венец, сочетавшийся с наплечником и сандалиями. Фрэнка вполне устраивал его внешний вид, хотя осадок разочарования в стилисте всё равно остался. — Он готов? — спросил вошедший в комнату Джордан, — Парад начнётся через двадцать минут, они уже должны быть внизу. — Да, — сказал Бенджамин, отходя от парня. — Они запомнят тебя. Вместе с Джорданом и Беном Фрэнк спустился на первый этаж, где уже находились остальные трибуты и стояли запряжённые колесницы. Стилисты вносили последние штрихи в образы своих подопечных, менторы обменивались приветствиями со старыми знакомыми или давали напутствия нервничавшим подросткам. К спустившимся подошли Алисия, Тайлер и Джоан. Костюм девушки был точно таким же, как и костюм Фрэнка, за исключением того, что её грудь была также скрыта за алой тканью. — Хорошо выглядишь, — сделал ей комплимент Айеро, окидывая Алисию взглядом. — Ты тоже неплох, — улыбнулась Керри в ответ. — Тренировки не прошли даром, верно? — До начала пятнадцать минут, — сказал Джордан, — через динамики объявят, когда вам нужно будет занять места в колесницах. Помните, вы должны произвести впечатление на публику. Вы воины, пришедшие за победой и несогласные на второе место. А пока можете походить вокруг и пообщаться с другими трибутами. Начните присматриваться к ним, смотрите, кто как себя ведёт. Трусов отметайте сразу, — парень и девушка кивнули и разошлись. Фрэнк без особого интереса поглядывал по сторонам, рассматривая украшенные колесницы, лошадей и костюмы других трибутов. Прямо сейчас он не был настроен на поиск будущих союзников, сегодня у него была другая цель. И раз уж ему не удастся запомниться публике своим костюмом, он должен поразить их своим поведением. Неожиданно что-то привлекло внимание парня, вырвав из собственных мыслей. Фрэнк позволил себе лёгкую ухмылку, когда понял, что всего в нескольких метрах от него стоял Джерард, который гладил лошадь. Его руки тряслись так сильно, что это было видно даже с того места, где стоял Айеро. Но больше внимание Фрэнка привлёк костюм парня. Он не знал, кто был его создателем, но этот образ подходил Джерарду идеально. Он казался чем-то неземным, слишком хрупким и невинным для этого мира. Вплетённые в его длинные волосы цветы придавали ему сходство с нимфой. Джерард был очень красив. И было что-то неправильное в том, что кто-то настолько чистый находился в этой порочной столице. Фрэнк тихо подошёл к нему со спины. — Привет, цветочный мальчик, — поздоровался он, от чего Джерард вздрогнул, отшатываясь в сторону. Фрэнк ухмыльнулся, довольный вызванной реакцией. — П-привет, — тихо поздоровался Джерард. Он очень нервничал. Его пугало то, что через считанные минуты он вновь окажется перед толпой людей, от которых в дальнейшем может зависеть его жизнь. Он пытался успокоиться и поэтому покинул компанию менторов и Кларк, чтобы остаться наедине со своими мыслями. И появление Фрэнка здорово его напугало. — Т-тебя подстригли, — Айеро кивнул, — мне нравились твои волосы. По мнению Джерарда, парень был похож не на гладиатора, а на одного из старых богов, такой красивый и величественный. Из-за масла его тело блестело в ярком свете ламп, рельеф мышц скрывал угрозу, а набедренная повязка была вызывающе короткой. Но ему действительно нравилось больше, когда волосы парня свисали до плеч. Тогда в чертах его лица была хотя бы какая-то мягкость. Теперь же перед ним стоял будущий хладнокровный убийца. — Не надо так бояться, — улыбнулся Фрэнк. — У тебя очень хороший стилист. Тебе удивительно идёт этот костюм. Он подходит к твоим глазам. — Спасибо, — Джерард вспыхнул, отводя взгляд и не зная, как реагировать на комплименты, пока Айеро беззастенчиво рассматривал его, впервые имея такую возможность: на видео с Жатвы ничего не рассмотреть, а ночью в поезде было слишком темно. Джерард был красивым. Он больше не выглядел жалко, его стилисты действительно сотворили чудо. Сквозь тонкую ткань рубашки просвечивала бледная кожа, обтягивавшая рёбра, худые запястья, обрамлённые небольшими белыми цветами, казались хрупкими: грубо схвати — и услышишь, как хрустнет кость. Широкие штаны, шевелившиеся от малейшего движения, только добавляли лёгкости этому образу, а венок из настоящих цветов его завершал. Фрэнку действительно нравилось то, что он видел. Он не скрывал того факта, что ему нравились парни так же, как и девушки, и возможно, если бы они встретились при других обстоятельствах, Айеро бы даже позвал Джерарда на свидание. Но сейчас парень дрожал от нервов и страха не только перед публикой, но и перед другими трибутами. Джерард всё-таки посмотрел повтор Жатвы, пока ехал в поезде, но сейчас, увидев их всех в реальности, он понял, насколько большинство из них было сильнее него. И осознание того, что уже через неделю каждый из них будет желать ему смерти, страшно давило на него. Неожиданное тёплое прикосновение чужой руки к его холодным пальцам оторвало парня от невесёлых размышлений, словно пропустив через всё его тело электрический разряд. — Хэй, посмотри на меня, — голос Фрэнка был совсем не таким, как раньше, он был мягким, так обычно говорят с напуганными животными, когда пытаются их успокоить. Нерешительно Джерард поднял голову, отрывая взгляд от пола под ногами и встречаясь глазами с Фрэнком. Глаза парня были светлыми, словно расплавленный янтарь, и излучали тепло, так резонировавшее с его внешним ледяным спокойствием и равнодушием. — Не нервничай так сильно. Ты прекрасен. Они полюбят тебя. — Мне страшно, — тихо признался Джерард, не в силах больше сдерживать свои эмоции. Он даже не думал о том, что своей слабостью делает из себя прекрасную мишень для Фрэнка. Он просто хотел человеческого тепла. — Ты будешь в порядке. Просто старайся не забывать о том, как ты красив. Дай людям увидеть твой внутренний свет. Улыбнёшься для меня? — Фрэнк сам не до конца понимал, зачем успокаивает этого парня. Он был слабым и пугливым. Джордан был прав, когда говорил, что не стоит выбирать в союзники тех, кто не может скрыть свои эмоции от будущих противников, но какая-то неведомая сила тянула его к трибуту из Одиннадцатого, не давая Айеро оставить его один на один с его страхом. Неуверенно, всё ещё боясь, Джерард медленно улыбнулся. — Видишь? — Фрэнк ответил такой же улыбкой. — Ты прекрасен. — Трибуты, займите места в колесницах, — раздался голос из динамиков, — трибуты, займите места в колесницах. Церемония начнётся через две минуты. — Мне пора, — Фрэнк отстранился, позволяя пальцам Джерарда выскользнуть из его руки. — Помни о том, что я сказал тебе. Ещё увидимся, цветочный мальчик, — с этими словами Фрэнк развернулся и ушёл. — Спасибо… — шёпотом произнёс Уэй в чужую спину, понимая, что его уже никто не услышал. — Кто это? — спросила Алисия, как только парень подошёл к их колеснице. — Парень из Одиннадцатого, — ответил Фрэнк, вставая в колесницу и подавая девушке руку. — Неплохо же над ним поработал его стилист, я бы его ни за что не узнала. А на Жатве казался таким заморышем… — Алисия встала рядом и поправила повязку на бёдрах, — в любом случае, со стороны казалось, что ты флиртовал с ним. Неужели всё-таки решил получить удовольствие в свои, возможно, последние дни жизни? Потому что я бы с удовольствием провела пару ночей с тем парнем из Десятого. — Я не такой, как ты, Ал, — отозвался Фрэнк задумчиво, оглядываясь назад и рассматривая колесницы за ними. — Ему просто нужна была помощь. — А с каких пор ты у нас помогаешь всем подряд? Брось, Фрэнк, он приглянулся тебе. И нечего этого стесняться. Даже если ты действительно любишь Мари, в чём лично я сомневаюсь, ты вполне можешь симпатизировать кому-то ещё. Никто тебя винить в этом не станет. Фрэнк не успел ничего ответить, потому что колесница Первого Дистрикта, стоявшая перед ними, сдвинулась с места. Время для разговоров прошло, но слова девушки плотно засели у него в голове. Он сможет подумать над этим позже. Сейчас он должен произвести впечатление. Рёв толпы оглушал. Камеры транслировали их лица на огромные экраны, висевшие вдоль всего Авеню трибутов. В этот раз Фрэнк и Алисия не махали руками, с достоинством осматривая зрителей. Парень позволил себе снисходительно улыбнуться, глядя прямо в летавшие в воздухе камеры. Он знал, какое впечатление производит на людей. Дыхание Джерарда снова сбилось. Влажными пальцами левой руки он изо всех сил вцепился в край колесницы, надеясь, что сможет удержаться внутри. Он постарался вспомнить слова Фрэнка. Дай людям увидеть твой внутренний свет Они полюбят тебя Ты прекрасен На удивление, его дыхание чуть замедлилось. Джерард не понимал мотивов парня, но был ему благодарен за поддержку, хоть и корил себя за то, что проявил такую слабость перед врагом. Что Айеро теперь о нём думает? Наверное, о том, что на Арене он будет выглядеть совсем жалко, если даже в безопасности Капитолия не может сдержать свой страх. Буквально через несколько минут и их колесница двинулась с места. Едва они выехали за ворота Центра преображения, толпа взорвалась новыми криками, приветствуя трибутов. Джерард затравленно обводил всех этих людей взглядом, пока не наткнулся на своё изображение на большом экране. Он выглядел невероятно. В ярком свете Капитолийских огней они с Кларк казались духами. И людям явно это нравилось. В мыслях Джерарда вновь зазвучал голос Фрэнка: Улыбнёшься для меня? И в этот раз Джерард улыбался почти искренне. После почти двадцатиминутной поездки колесницы остановились на Круглой площади перед балконом, с которого сейчас к ним должен был обратиться Президент. — Здравствуйте, — громкий голос Сноу, многократно усиленный микрофонами, разнёсся по всему Авеню, — Сегодня мы отмечаем начало Шестьдесят седьмых ежегодных Голодных Игр! Мы приветствуем наших храбрых трибутов, которые будут защищать честь своих Дистриктов до последней капли крови. Мы восхищены их силой и красотой. Трибуты! Счастливых вам Голодных игр, и пусть удача всегда будет на вашей стороне, — после этих слов зрители взорвались аплодисментами, а колесницы, сделав финальный круг по площади, скрылись в здании Центра подготовки. Едва Джерард и Кларк сошли с колесницы, к ним подошли их стилисты и менторы. — Поздр-равляю, — проурчала Тигрис, — вы были великолепны. — Да уж, думаю, вас заметили, — Виктория была немногословна, но Джерард видел, что женщина была действительно довольна результатом. — Вы отлично справились, — Кайл хлопнул парня по плечу. — Пошли. В наших комнатах нас ждёт ужин, а потом вам стоит лечь спать. Завтра начинаются тренировки. Фрэнк молча выслушивал поздравления от стилистов и менторов, изредка кивая головой в знак согласия. Он смотрел на улыбавшегося Джерарда, который разговаривал со своими спутниками. Парень действительно был очень красивым. Фрэнк сам невольно улыбнулся, на что получил тычок в бок и ехидную усмешку от Алисии. — Не слишком привязывайся к парню, Фрэнк, — шёпотом сказала девушка ему на ухо. — Помни, он умрёт через неделю, ты сам сказал, что он не переживёт и первого дня. — Я никогда не забываю, где мы находимся, — отрезал Фрэнк, следуя за ментором в сторону лифта. Остальные трибуты тоже постепенно расходились, поднимаясь на нужные этажи. — Надеюсь на это ради твоего же блага, — вслед ему сказала девушка. *** Апартаменты Одиннадцатого Дистрикта находились на предпоследнем этаже, до которого лифт домчал Джерарда и его спутников за считанные секунды. Как и всё в Капитолии, их временное жилище поражало своей роскошью. Огромная гостиная, совмещённая со столовой, была отделана в синих тонах. Мягкие диваны стояли вдоль стен, а стол уже был накрыт к ужину. Чуть дальше был широкий коридор, в котором находилось несколько дверей, вероятно, ведущих в жилые комнаты. Слуги в белых костюмах молчаливыми тенями замерли у окна, из которого открывался прекрасный вид на Авеню трибутов. — О, вы уже здесь, — из одной из комнат вышла Лидия. — Поздравляю вас, это было весьма неплохо, — никто не ответил на поздравление женщины, и она поджала губы. — В любом случае, еда уже готова, можете праздновать. Завтра без пятнадцати десять встречаемся у лифта, я проведу вас на первую тренировку. А сейчас прошу меня простить, у меня есть планы, — и женщина скрылась за стеклянными дверями лифта. — Ну и хорошо, — сказала Виктория, — нам действительно есть, что отметить. Переоденьтесь и выходите к ужину. Слуги вас проводят. Рыжеволосый парень, на вид немногим старше Джерарда, провёл трибута к его комнате. Едва войдя внутрь, парень не поверил, что он будет жить здесь один. Помещение было примерно в два раза больше, чем та комната, где он жил в детском доме с семью другими мальчиками. На кровати, казалось, могло поместиться пять человек, в механическом шкафу висело множество одежды, на стене была такая же панель, как в офисе у Тигрис, а рядом инструкция, как заказать еду. Ночной Капитолий сиял огнями за окном. Небольшая дверь вела в собственную ванную комнату, отделанную не менее богато. Присев на кровать, Джерард начал медленно снимать с себя костюм. Ему было даже немного жаль с ним расставаться, ведь чуть ли не впервые в жизни он почувствовал себя по-настоящему красивым. Мелкие цветы начали осыпаться с ткани и упали на руки парню. Он аккуратно провёл пальцам по тонким лепесткам, любуясь их красотой. Цветочный мальчик. Именно так назвал его Фрэнк. Наверное, ему действительно подходило. Джерард не стал выпутывать цветы из волос и снимать венок, решив ещё хоть ненадолго продлить это ощущение волшебства. Смыв макияж, парень вернулся в столовую, где менторы и стилисты уже сидели за столом. Пока не пришла только Кларк, чей костюм хоть и был практически таким же, как и у Джерарда, был гораздо более громоздким, а про сложный макияж Уэй и думать не хотел. Однако скоро и девушка присоединилась к ним. Когда все утолили первый голод, а слуги разлили по бокалам вино, Кайл поднялся со своего места. — За Джерарда и Кларк, трибутов Дистрикта-11! Вы молодцы, — мужчина тепло улыбнулся, и Джерард кивнул в ответ. — За Джерарда и Кларк, — хором отозвались все остальные. Вино обожгло горло, и Джерард с непривычки закашлялся. Он никогда раньше не пробовал алкоголь, хоть Сет и протаскивал его иногда. Но, возможно, ему никогда больше не представится возможность это сделать. Так почему бы и не попробовать? Компания засиделась до поздней ночи, обсуждая Парад и перекидываясь весёлыми шутками. Никто не вспоминал о предстоящих тренировках, и Джерард был благодарен им за это. Впервые с момента Жатвы он смог по-настоящему расслабиться и отпустить себя, позволяя себе получить удовольствие от своего пребывания в столице. А когда он попробовал торт, украшенный сахарными лилиями, точными копиями тех, что были на его венке, он почувствовал себя почти счастливым. Не хватало лишь его близких, чтобы разделить этот момент с ними. И впервые за последние три ночи ему не снились кошмары. Ему снились тёплые янтарные глаза и улыбка парня из Второго Дистрикта.