May the odds be ever in your favor

Пообещай мне, что, когда я умру, ты убьёшь моих врагов

Что-то не так Это была первая мысль Фрэнка, когда он открыл глаза. За пределами пещеры хлестал ливень и сверкали молнии, но в их убежище было тепло и уютно, хотя смутное осознание тревоги не покидало парня. Айеро резко сел, но Джерард, спавший рядом, даже не пошевелился, чувствуя себя в безопасности. Схватив один из топоров, Фрэнк вышел из пещеры и увидел то, что привело его в ужас. Вот только боялся он не за себя. Потоки воды, пока слабые, текли из гор. Их укрытие находилось на небольшом возвышении, и вода ещё не успела туда затечь, но было очевидно, что до этого осталось совсем немного времени. Низкий гул доносился из глубины ущелья. «Река, — мелькнула мысль у Фрэнка. — Распорядители устроили наводнение, чтобы согнать нас вместе», — он быстро заскочил обратно в пещеру. — Джерард, просыпайся, надо убираться отсюда и побыстрее, — парень не был многословен, отдавая приказы. Он уже сосредоточенно доставал из рюкзака дополнительное оружие и крепил его к ремню. — Что произошло? — сонно спросил его союзник, тем не менее, сразу вылезая из спальника. — Финал, — коротко бросил Фрэнк, не добавляя лишних комментариев и включая мощный фонарик. Сейчас в нём не было ничего от того мягкого парня, с которым Уэй провёл последние четыре дня. Перед Джерардом стоял профи, готовый к последней схватке. Буквально за пару минут они собрали все свои оставшиеся припасы, но даже за это время уровень воды поднялся настолько, что она уже затекала в пещеру, неприятно хлюпая под ногами. — Попробуем добраться до поля, а там посмотрим. Сейчас главное убраться из ущелья, — обозначил дальнейший план Фрэнк, ему вторил нарастающий гул стремительно несущейся реки. — Лишь бы успеть, — пробормотал он себе под нос. Мелкие мокрые камушки опасно скользили под ногами, и Джерард в какой-то момент невольно схватился за руку Фрэнка, через секунду отпуская, боясь, что парень его оттолкнет. Теперь, когда до кровавой развязки оставалось совсем немного, он не был уверен, что последние дни что-то значили. Не сейчас, когда на кону их жизни, а Джерард неминуемо замедлит тренированного профи. Но Фрэнк лишь оглянулся и стальной хваткой вцепился в предплечье Уэя, не давая тому оступиться вновь и молчаливо предлагая поддержку. Они шли быстро, иногда переходя на бег, но из-за наводнения и темноты всё равно двигались слишком медленно, тратя драгоценные секунды на то, чтобы просчитать свой следующий шаг. Воды становилось всё больше, ливень заливал глаза, одежда промокла насквозь, но парни упрямо продолжали идти. Из-за начавшегося наводнения дорога до плато заняла почти полчаса. Фрэнк и Джерард ненадолго остановились. Уэй переводил сбившееся во время пробежки по скользким камням дыхание, пока профи осматривался, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь плотную стену дождя. В очередном всполохе молнии парень смог увидеть поле. Его горло сдавило, когда он понял, что оно уже было затоплено. Ему показалось, что вдалеке мелькнули две крохотных фигурки, похожих на людей, но уже через секунду всё снова скрылось во мраке. — Плавать умеешь? — перекрикивая шум дождя, спросил он, поворачиваясь к Джерарду, подошедшему к нему со спины. Парень мотнул головой, и Айеро тихо выругался. — Тогда в поле идти нельзя. Тебя там просто смоет, я не вытащу нас обоих. Но и здесь оставаться мы не можем, — в глубине ущелья раздался раскатистый грохот, эхом отражённый от каменный стен, из-за чего сложилось ощущение, будто одновременно стреляли из десятка похоронных пушек. — Совсем скоро речная вода выльется сюда под огромным напором, — парень лихорадочно пытался придумать, как им спастись. — Когда я пришёл в горы на второй день, я шёл не по тропе, а по скалам, — Джерард махнул рукой в сторону огромной каменной гряды, начинающейся на плато. — Я плохо помню дорогу, но мы всё равно должны выйти к лесу. Но это был опасный путь даже в хорошую погоду, а сейчас это просто самоубийство. — Останемся здесь — погибнем точно, а так у нас есть шанс, так что молчи и полезай! — приказал Фрэнк, проверяя крепление оружия на поясе. — Я сразу за тобой, подхвачу, если что, — Джерард кивнул и схватился за первые камни, быстро подтягиваясь, и Айеро через несколько секунд последовал за ним. Они едва успели подняться ещё на несколько метров выше, продвигаясь вглубь гряды, когда бушующий мощный водный поток хлынул из ущелья, снося всё на своём пути и вырывая с корнем маленькие кустики, росшие на плато. Казалось, что кто-то изменил русло реки, и теперь вся вода неслась в сторону поля. — Не останавливайся, — подтолкнул Джерарда Фрэнк. — надо убираться отсюда. Они шли медленно, тщательно вымеряя каждый свой шаг. К их счастью, гроза закончилась, хоть немного упрощая им задачу. Дорога казалась бесконечной. Подъёмы и спуски, из-за которых кожа на руках покрывалась ссадинами, мелкие камни, так и норовившие выскользнуть из-под ноги, мокрая от пота и воды одежда, неприятно липнувшая к телу — но даже всё это не могло избавить Фрэнка от одолевавших его мыслей. «Кэтрин была права, когда сказала, что я размяк, — думал парень, карабкаясь на очередной валун и следя, чтобы его союзник не сорвался вниз. — Рядом с Джерардом я теряю бдительность. В Академии нас натаскивали на то, чтобы мы никогда не расслаблялись, даже во сне. Я уверен, что вся эта вода появилась в ущелье не за пару минут, но я даже не проснулся. Рядом с ним мне было так спокойно, что это чуть не стоило жизни нам обоим. Я не должен допустить такую ошибку вновь». Серый рассвет начал заниматься на востоке, знаменуя собой начало последнего дня Шестьдесят седьмых Голодных Игр и освещая Арену, на которой пятеро трибутов боролись за свою жизнь и титул победителя. Они остановились буквально на пару минут после нескольких часов пути, по подсчётам Фрэнка было около шести утра, когда громыхнула пушка. Парни находились на очередной вершине, поэтому им было видно, как планолёт проявился над полем, поднимая на борт чьё-то тело. — Как думаешь, кто это был? — тихо спросил Джерард. — Понятия не имею, — честно признался Фрэнк. — Мне казалось, что я видел в поле двух человек, но решил, что мне показалось. Однако если это был не обман зрения, то я бы предположил, что это Люси, девушка из Первого. Руби прекрасно плавает, — Джерард кивнул, признавая правоту своего союзника. Всего четверо. Трое из них умрут и умрут скоро. Джерард понимал, что сегодня его последний день. Он не питал иллюзий по поводу того, что собирался сделать Фрэнк и лишь не понимал, зачем парень таскает его с собой. У Айеро было столько шансов убить его. Зарезать во сне. Задушить. Столкнуть в бушующий поток, хлынувший на плато. Даже сейчас Джерард сидел на камне совершенно беззащитный, пока Фрэнк возвышался над ним, а лезвия его топоров сверкали в свете поднимающегося солнца. Они продолжили свой путь, больше не делая остановок. За скалистыми пиками начали наконец виднеться вершины сосен, открывая в парнях второе дыхание. К девяти утра, после почти шести часов пути по горам, они наконец скатились с последних валунов, вдыхая терпкий запах хвои. — Привал, — объявил Фрэнк, и Джерард обессиленно осел на землю. Каким бы привычным к лазанью ни было его тело, в таких условиях и после всего нескольких часов сна он был абсолютно вымотанным. Айеро же не позволил себе пренебречь безопасностью и быстро осмотрел территорию в нескольких десятках метров от того места, где они были. — Отдохнём здесь, а потом пойдём на охоту. Смерть Люси, или кто бы это ни был, дала нам немного времени, чтобы восстановить силы, но это ненадолго. Им нужно зрелище. Нас будут гонять по всей Арене, пока мы не встретимся в бою, — Фрэнк опустился рядом со своим союзником и, секунду поколебавшись, прикоснулся губами к его волосам, хотя всё его существо кричало о том, насколько это было неправильно в этой ситуации. — Поспи. Мы почти не отдыхали ночью. Я посторожу. Джерард так устал за время их сумасшедшего забега, что он не нашёл в себе сил спорить. Он опустил голову на плечо Фрэнка и почти мгновенно заснул. *** Когда парень вновь открыл глаза, Айеро всё так же сидел рядом с ним, задумчиво глядя вглубь леса и водя пальцами по лезвию ножа, словно его это успокаивало. Взглянув на солнце, Джерард понял, что оно уже стояло в зените. Он спал слишком долго. — Фрэнк, — тихо позвал он, отчего профи едва заметно вздрогнул, переводя взгляд на Джерарда. — Ты не разбудил меня. — Нет. Тебе был нужен отдых, а мне нужно было о многом подумать, — в голосе профи проскользнула едва заметная грусть, но он ни в коем случае не собирался говорить парню о том, что последние три часа мысленно прощался со всеми, кто был ему дорог. Он окончательно решился на то, чтобы вытащить другого трибута с Арены. — Я в порядке, честно, — не удержавшись, Фрэнк провёл рукой по волосам Уэя, глядя на его лицо, стараясь запечатлеть в памяти каждую деталь. Спустя почти две недели на Арене в Джерарде не осталось ничего от хрупкого Цветочного мальчика, каким он был на Параде трибутов. Перед Фрэнком сидел тощий, почти одичавший грязный подросток, который видел в этой жизни слишком много плохого. Грязные спутанные волосы обрамляли осунувшееся, покрытое почти зажившими царапинами от шипов крыжовника, лицо. В Капитолии их всех чем-то обработали, из-за чего ни у кого из трибутов не выросла щетина, так что Джерард выглядел всё так же молодо. Тёмные синяки под глазами за последние дни стали немного меньше, но парень всё равно казался усталым. Его одежда была потрёпана, штаны разорваны в том месте, где краснела полученная в первый день рана, уже зажившая и не причинявшая боли. Лишь глаза оставались всё такими же чистыми, несмотря на все ужасы, которые они видели. Фрэнк понимал, насколько глубоко увяз в этом таком неуместном в их реальности чувстве. Он знал, что променяет весь мир на то, чтобы Джерард смог прожить долгую жизнь. Наконец, он встряхнулся, разрушая то, что повисло между ними. — Пора идти. Нас ждёт охота. Поднявшись, они двинулись в лес. По пути Фрэнк поставил несколько силков в надежде, что какая-нибудь живность попадётся в его ловушку. Они дошли до небольшого пруда, в котором плавали кувшинки и сделали очередной привал. Джерард сразу начал выкапывать корни, чтобы запечь их, а Айеро пытался поймать хоть одну серебристую рыбёшку из тех, что плескались в воде, но у него ничего не получалось. Он был отличным бойцом и охотником, но рыболов из него был никудышный. — Отдохнём здесь ещё пару часов и пойдём к Рогу изобилия, — задумчиво сказал Фрэнк, последние несколько минут пытавшийся выбрать лучший вариант. — Если им нужно финальное побоище, оно будет там. Я не хочу ждать, пока на нас снова нашлют какую-нибудь напасть. В следующий раз мы можем уже не выбраться. — Хорошо, — кивнул Джерард, садясь на землю. За десять дней, проведённых среди скал, он соскучился по лесу и теперь дышал полной грудью, вспоминая родной Дистрикт. Сердце сжала молчавшая предыдущие дни тоска от осознания того, что он больше туда не вернётся. Они не разводили костёр, чтобы не выдать себя, перекусив остатками своей еды и кореньями, а теперь просто сидели в тишине и думали о своём. Говорить не хотелось. Уснуть не получалось. Солнце медленно ползло по небосводу. Весь лес, казалось, замер в ожидании чего-то, даже птицы почти не пели. Фрэнка нервировало это затишье, и он полировал лезвие топора в попытке хоть как-то успокоить бушующий в крови адреналин. Он хотел, чтобы всё это наконец закончилось. Когда совсем рядом с их маленьким лагерем хрустнула ветка, Айеро вскочил, занося топор для броска и через несколько секунд опуская его, когда из кустов выскочил маленький кролик. — Арена делает из нас параноиков, — пробормотал Джерард, снова расслабляясь, поняв, что угрозы не было. — А паранойя сохраняет нам жизнь, — парировал Фрэнк. На это Уэю было нечего возразить, потому что парень понимал, что всё ещё жив лишь по той причине, что профи проснулся этой ночью, почувствовав неладное, и они успели сбежать. Но сейчас всё было спокойно. — Пора идти, — наконец сказал Фрэнк спустя полтора часа, когда окончательно понял, что он не сможет нормально отдохнуть. Слишком высоко было напряжение. Джерард кивнул. Волнение покалывало под его кожей, но парень изо всех сил старался сдержать свои эмоции. Они шли по тихому лесу, оглядываясь по сторонам. Не было видно никаких животных, и даже птицы замолчали. И, возможно, именно эта тишина выдала их преследователя. Но было слишком поздно. — Джерард, осторожно! — закричал Фрэнк, резко разворачиваясь в ту сторону, где, как ему показалось, он заметил чью-то мелькнувшую тень. Хруст веток разрушил гнетущую тишину, словно их враг решил перестать прятаться, хотя всё ещё скрывался среди деревьев. Раздался свист пущенной стрелы. Фрэнк бросился в сторону, лишь чудом избежав ранения. «У него есть лук, — мелькнула у него мысль, — Руби не любит такое оружие. Лиам!» — Айеро побежал вперёд, кидаясь из стороны в сторону, надеясь настигнуть парня раньше, чем тот сможет прицелиться и выстрелить ему в голову. Впереди между деревьями маячили светлые волосы парня из Девятого, пытавшегося сбежать от погони. Он больше не пытался атаковать, поняв, что промахнулся. Услышав предупреждающий крик, Джерард, немного опередивший своего спутника, дёрнулся и рванулся в сторону, и именно это спасло его от стрелы в груди. Вместо этого наконечник глубоко вошёл в его правое плечо, вырывая из груди парня крик, отчего птицы на ближайших деревьях встрепенулись и взлетели. Уэй осел на землю, хватаясь за древко и резко выдёргивая стрелу, отчего боль ещё сильнее разошлась волнами по его телу. Услышав крик Джерарда, Фрэнк лишь ускорился, не желая упускать врага. Лиам бегал быстро, но он был истощён Играми и не мог тягаться с жилистым профи. Всего через пару минут сумасшедшей гонки по лесу, Айеро догнал парня и прыгнул на него со спины. Он занёс топор и одним коротким движением раскроил Лиаму голову. Выстрелила пушка. Айеро быстро осмотрел тело парня и забрал его рюкзак. В руках трибут крепко сжимал лук. Это не было тем же оружием, каким пользовались профи. Видимо, его прислали спонсоры. Вот только они не учли, что Лиам был кошмарным стрелком. «Счастливый засранец, — подумал Фрэнк, — тебе попались богатые покровители. Но ни одно оружие не спасло бы тебя». Он вернулся к тому месту, где оставил Джерарда, который привалился спиной к дереву и тяжело дышал, сжимая зубы. Стальная стрела лежала рядом, поблёскивая в ярких лучах солнца. Недалеко проявился планолёт, забирая тело Лиама. Присев рядом, Фрэнк отвёл руку Уэя от его плеча, осматривая рану. Она была глубокой, глубже, чем та, что парень получил в первый день Игр, но не настолько, чтобы парню грозила смерть. Стрела прошла совсем рядом с крупными сосудами, но каким-то чудом не задела их. — Ты чертовски удачливый, ты знаешь это? — спросил он Джерарда, открывая рюкзак Лиама в надежде найти там бинты. Но маленький пузырёк, выпавший из бокового кармашка, привлёк его внимание. Он был совсем небольшим, миллилитров пять, не больше, а в нём была маленькая пипетка. Просто прозрачная масса, не очень жидкая. Взгляд Джерарда упал на стрелу, и всего через пару секунд его окутанный болью разум пришёл к очевидному выводу, и парень истерически рассмеялся, откидывая голову назад. Фрэнк застыл, осознав то же, что и Уэй. Лиам был никудышным лучником, и все это знали. Спонсоры бы ни за что не прислали ему оружие, с помощью которого их фаворит не смог бы пробить себе путь к победе. Поэтому они прислали кое-что другое. То, что выглядит безобидным, но убивает наверняка. — Всё ещё считаешь меня удачливым? — отсмеявшись сказал Джерард. Его нервы просто не выдерживали такого напряжения. — Это капитолийский яд, от него не найти антидота на Арене, уж об этом распорядители позаботились, я уверен. Фрэнк понимал его правоту, но молчал, сжимая склянку с ядом в окровавленных пальцах. Мысли лихорадочно роились в его голове. «Какой это может быть яд? — он вспоминал всё, чему его учили в Академии, но мысли просто разбегались от него. — Джерард ещё не умер и не бьётся в агонии, это что-то, что действует не сразу. Сколько у него времени? Несколько минут? Часов? Нас осталось трое. Если мы сможем быстро найти Руби, и я справлюсь с ней, то он будет спасён. Он не может умереть. Не так. И это всё моя вина, я не смог его защитить…» — Фрэнку хотелось рвать на себе волосы от осознания собственного бессилия. — Вставай, — сказал он бесстрастным голосом, стараясь не выдать своих эмоций. Джерард посмотрел на него, как на сумасшедшего. Фрэнк уже сам сомневался в собственной адекватности. — Нам нужно найти и убить Руби. Тогда ты выживешь, — прерывая готового что-то сказать парня, он добавил стальным тоном: — и я не знаю сколько у тебя времени, так что поднимайся и уходим отсюда. Джерард не рискнул спорить, ошеломлённый внезапным осознанием. «Он хочет пожертвовать собой, чтобы спасти меня, — мелькнула мысль в его голове, пока Фрэнк наспех перевязывал его рану и помогал ему подняться. — Вот зачем он таскает меня с собой. Как давно он принял это решение? Когда предложил союз или раньше? Я больше ничего не понимаю». Джерард чувствовал себя перегруженным. Страх, боль, усталость, всё смешалось, погребая парня под эмоциональной лавиной. Ему казалось, что он сходит с ума и умирает, но продолжал идти за Фрэнком, тащившим его через лес, как смутно понимал Уэй, в сторону Рога Изобилия. Ещё одна мысль появилась в сознании Джерарда, словно оглушая его. Я смогу вернуться домой Майки. Сет. Родные сады. Даже Детский дом, все эти воспоминания пронеслись перед глазами Джерарда. Всё то, о чём он старался не думать на Арене, потому что его внутренности скручивало каждый раз. «Фрэнк готов пожертвовать всем, чтобы я вернулся к своему брату. Но зачем ему это? Что им движет? Не может же он…» — закончить мысль Джерард не смог, ослеплённый вновь появившейся надеждой. Которой было суждено умереть всего через несколько десятков минут. Они прошли около часа, когда Джерард почувствовал это. Огонь, медленно разливающийся по венам. Парень запнулся и чуть не упал, но Айеро поддержал его, аккуратно усаживая на землю и доставая воду. — Фрэнк, — слабым голосом позвал профи Джерард. — Яд распространяется, — Айеро поднёс бутылку к его губам и дал воды. Боль нарастала. Теперь профи понял, что это был за яд. Dolor ignis, им показывали такой в Академии всего один раз, не акцентируя на нём внимание, потому что за всю историю Игр он применялся всего дважды, хотя публика его обожала. На второй Квартальной бойне одна девушка отравила им пятерых своих противников, используя трубку с шипами. Многие из них даже не обращали внимание на лёгкие уколы, сваливая их на буйную растительность Арены. А через пару часов их настигала боль. Они кричали, бились в судорогах и молили о смерти, пока наконец, спустя несколько долгих часов, их измученное сердце не выдерживало. А Цезарь и Клавдий, сидя в студии, смаковали каждую ужасающую подробность их смертей, рассказывая о редких побочных действиях яда, таких как галлюцинации. Кажется, по его лицу Джерард всё понял. — Для меня Игры закончились, Фрэнк, — грустно сказал он, прислоняясь к дереву и глядя на небо, по которому безмятежно плыли белые облачка. — Ты обещал мне кое-что. Пришло время выполнить мою просьбу, — парень слабо улыбнулся и прикрыл глаза. Сердце Фрэнка замерло. Он смотрел на Джерарда, который выглядел сейчас так безмятежно. Солнце, проникающее сюда сквозь ветви деревьев, играло в его грязных волосах. — Я не смогу, Джерард, — срывающимся голосом прошептал профи. Впервые в жизни он чувствовал себя настолько слабым. Он убил четырёх человек за последние дни, но просто не мог поднять руку на того, кто стал значить для него так много. Джерард ничего не сказал. Осознав, на что был готов ради него Фрэнк, он понял, что тот просто не сможет самолично его убить, даже если это обозначало то, что он нарушит дважды данное обещание. Значит, ему придётся потерпеть. Он надеялся, что смерть наступит быстро. — Ты посидишь со мной? — тихо спросил он, открывая глаза и глядя на профи, который всё так же стоял на месте с окровавленным топором в руках. — Хотя бы немного. — Конечно, — сдавленным голосом ответил Фрэнк, подходя к своему союзнику и садясь рядом с ним. Джерард сразу опустил голову ему на плечо, и Айеро на автомате обнял парня, прижимая его крепче к себе. — Не жди, пока я умру, — всё так же почти шёпотом произнёс Уэй, заставляя профи вздрогнуть. — Тебя ждёт бой с Руби. Ты должен убить её Фрэнк. Она — последний шаг на пути домой. Твоя семья ждёт. — Твой брат ждёт тебя, — почти агрессивно ответил Айеро. — Он… справится, — после небольшой паузы ответил Джерард. Говорить становилось трудно, яд всё сильнее отравлял его тело. Парень побледнел, но, к счастью, Фрэнк этого пока не заметил. — А кроме него и Сета, обо мне некому волноваться. Некому вспоминать. Всем будет наплевать на мою смерть. Но ты… ты их любимец, Фрэнк. Они помолчали. Огонь разгорался в теле Джерарда, и он изо всех сил закусил губу, стараясь сдержать стон. Ему было больно. Кровь в его венах пульсировала, разнося отраву по организму. Он понимал, что совсем скоро он больше не сможет сдерживаться. Он думал о том, как всего двенадцать часов назад они с Фрэнком лежали в пещере и обнимались. Все дальнейшие события произошли очень быстро, смешавшись в его голове и путая. Слишком много всего. Слишком много страха. Слишком много боли. — Я спел тебе тогда, — заговорил Уэй, вспоминая о том вечере в пещере. — Окажешь ли ты мне такую же услугу? — хоть что-то, чтобы отвлечься от боли. Фрэнк не стал отказывать. Он вспомнил вечера, проведённые со своим другом, который писал песни, и одна из них, казалось, была создана для этого момента. Для того, чтобы дать понять Джерарду, что его никогда не забудут. Только не Фрэнк. Should've stayed, were there signs, I ignored? Стоило остаться — неужели были знаки, которые я не смог распознать? Can I help you, not to hurt, anymore? Могу ли я помочь тебе больше не чувствовать боль? We saw brilliance, when the world, was asleep Мы лицезрели великолепие, когда мир засыпал. There are things that we can have, but can't keep Кое-что может прийти в твою жизнь, но это невозможно удержать. Успокоенный мягким голосом и нежными поглаживаниями, Джерард прикрыл глаза. Ему казалось, что даже боль немного поутихла, хоть это и было всего лишь иллюзией. Сейчас, лёжа в объятиях человека, который мог убить его одним движением, он чувствовал себя в безопасности. Дневное тепло обволакивало его тело и дарило покой. Он начал засыпать. If they say Если говорят, Who cares if one more light goes out «Кому есть дело, если угасает еще один огонек In the sky of a million stars В небе, полном миллионов звезд — It flickers, flickers Они мерцают, мерцают. Who cares when someone's time runs out Кому есть дело, когда чье-то время иссякает, If a moment is all we are Ведь вся наша жизнь — всего лишь один момент Or quicker, quicker Или даже меньше, меньше. Who cares if one more light goes out Кому есть дело, если угасает еще один огонек…» Well I do Что ж, мне есть. Фрэнк смотрел на Джерарда, который сполз вниз и теперь головой лежал на коленях профи, и его голос дрожал. Ему хотелось плакать от чувства собственной беспомощности. Он был готов сделать что угодно, но понимал, что это бы не помогло. Яд возьмёт своё. The reminders, pull the floor from your feet Напоминания уводят землю у тебя из-под ног — In the kitchen, one more chair than you need, oh На кухне теперь стало больше на один стул, чем нужно. And you're angry, and you should be, it's not fair И ты злишься — и неудивительно — ведь все это несправедливо. Just 'cause you can't see it, doesn't mean it isn't there Но только потому, что ты его не видишь, не значит, что его нет рядом. Новая волна боли накатила на задремавшего Джерарда, и в этот раз он вскрикнул и дёрнулся. Но теперь боль не отступила, а начала нарастать, превращаясь в агонию. Агонию, которой не было видно конца. If they say Если говорят, Who cares if one more light goes out «Кому есть дело, если угасает еще один огонек In the sky of a million stars В небе, полном миллионов звезд — It flickers, flickers Они мерцают, мерцают. Who cares when someone's time runs out Кому есть дело, когда чье-то время иссякает, If a moment is all we are Ведь вся наша жизнь — всего лишь один момент Or quicker, quicker Или даже меньше, меньше. Who cares if one more light goes out Кому есть дело, если угасает еще один огонек…» Well I do Что ж, мне есть. Когда Фрэнк допел, яд вступил в полную силу. В ушах Джерарда шумела кровь, и его дёргало от боли, но он не кричал, закусывая губу и тихо поскуливая, хотя Айеро догадывался, что его страдания были почти невыносимыми. Он крепче прижал к себе Уэя, шепча ему что-то успокаивающее. «Я жестокий человек, — думал он, держа в руках тощее вздрагивающее тело другого трибута. — И слабый. Джерард просил меня всего об одной вещи, и даже эту просьбу я не могу выполнить. Как я могу убить его, когда он столько для меня значит?» Но, когда прошло ещё несколько минут, Фрэнк начал колебаться. Джерард больше не мог сдерживаться и начал кричать, вырываясь из железной хватки профи. Казалось, он даже не понимал, где находится. Когда боль на секунды отступала, он просил Айеро уйти, умолял не смотреть на то, как он умирает, но парень не двигался с места, понимая, что сейчас ему предстоит принять тяжелейшее в его жизни решение. В конце концов, силы Джерарда иссякли, и он просто лежал, прислонившись к Фрэнку, тихо плача от боли. «Если верить преподавателям, сейчас он должен чувствовать себя так, словно сгорает заживо, — думал профи, проводя рукой по мокрым от пота волосам парня, — но смерть придёт нескоро. Он будет мучиться ещё несколько часов. Если только…» — додумать себе Айеро не дал, вместо этого медленно поднимая руки к шее Уэя и обхватывая её. Он принял решение. Джерард застыл, почувствовав чужие пальцы на своём горле, но тут же расслабился. Наконец-то. Он надеялся, что Фрэнк всё-таки сможет подарить ему избавление от этой боли. — Спасибо, — тихо прошелестел он, закрывая глаза. — Спасибо. Я люблю тебя, — прошептал он уже в полузабытьи, разбивая этим тихим, неуместным признанием Фрэнку сердце. Джерард не боялся смерти. Даже сейчас ему всё ещё было спокойно. Он знал, что парень убьёт его быстро и безболезненно. Он же обещал… Одинокая слеза скатилась по щеке профи. Айеро не помнил, когда плакал в последний раз, но сейчас ему было на это наплевать. Наплевать на камеры, наблюдавшие за каждым их движением. Наплевать на Игры. На Руби, рыщущую где-то по Арене. В мире не было никого, кроме него и умирающего мальчика в его руках. А Уэю казалось, что с каждой секундой он всё ближе к чему-то светлому. К другому миру, в котором не было боли и жестокости. В котором его ждали родители, которые подарят ему ласку и заботу, которой ему так не хватало в жизни. Всё существо Фрэнка кричало о том, что он должен опустить руки и позволить Джерарду вдохнуть, но он лишь крепче сжал пальцы, оставляя уродливые синяки на бледном горле. Он должен был это сделать. Должен был ещё несколько часов назад, как только понял, что это за яд. Его цветочный мальчик не должен был проходить через такую боль. Но он просто не мог. Джерард дёрнулся и бессознательно потянулся руками к пальцам Фрэнка, пытаясь их разжать, но у него не было шансов против тренированного профи. Он забился, но Айеро крепко держал его, всё сильнее сжимая хватку. Секунды казались вечностью. Он чувствовал чужой рваный пульс под своими пальцами. Тело трибута всё ещё боролось за жизнь, хоть это и была заведомо проигрышная битва. Но скоро всё было кончено. Джерард дёрнулся последний раз и затих. — Я тоже тебя люблю, — тихо прошептал Фрэнк, зная, что его уже не услышат. Он разжал пальцы, отчего Джерард, его тело, обмяк, скатываясь на землю. Гремит выстрел. *** Фрэнк не сразу ушёл от тела Джерарда, не в силах его оставить. Профи перевернул Уэя и мягким движением опустил веки парня. Он огляделся, но в этой части леса не росло никаких цветов, которые можно было бы положить к телу. Всё, что мог сделать Айеро — это сложить руки парня на его груди и в последний раз поцеловать в лоб. — Прощай, цветочный мальчик, — тихо прошептал он. Фрэнк поднялся на ноги, взял свой рюкзак и, изо всех сил стараясь не оглянуться, пошёл в сторону Рога Изобилия. Раздался шум прилетевшего планолёта. В теле профи бушевала ярость, которую он пока сдерживал. Её пламя подпитывалось невыносимой горечью утраты, и он понимал, что если бы встретил Руби сейчас, то просто разорвал бы её на кусочки, вымещая на ней гнев на несправедливость этого мира. Но девушки нигде не было. Когда Фрэнк дошёл до Рога Изобилия, уже начали сгущаться сумерки, но у огромного золотого конуса никого не было. Площадка выглядела совершенно нетронутой, даже остатки пепелища кучи с припасами смыло ливнями. Айеро развёл костёр, наплевав на дым. Ему больше не нужно было прятаться. Он ждал встречи с Руби. Шли часы. Фрэнк точил ножи, чтобы хоть как-то себя занять. Он старался не думать о Джерарде. У него будет полно времени для этого, когда он станет Победителем. Но сейчас ему нужна была чистая голова, не затуманенная сожалениями. Как обычно, ровно в десять вечера, зазвучал гимн Панема. Фрэнк поднял взгляд на небо. Люси. Лиам. Джерард. Это была та же фотография, которую показывали при выставлении баллов после индивидуальной аттестации. Просто портрет, как на документах. Никакой улыбки, лишь обречённость в глазах. Но вот и это изображение пропадает с ночного неба навсегда, оставляя Фрэнка совершенно разбитым. Профи залез в Рог Изобилия, и сам не заметил, как задремал, подкошенный всем произошедшим за двенадцатый день Игр. Наводнение. Гонка по скалам. Лиам. Отравленная стрела. Смерть Джерарда. Одно событие затмевало другое, и всё смешивалось в одно пятно. Слишком много для одного человека. Его разбудили крики птиц. Профи встряхнулся, сгоняя с себя остатки дрёмы и выскакивая из Рога, сжимая в каждой руке топор. Уже совсем стемнело, но площадка была освещена отблесками пламени. В лесу был пожар. Все животные, спасаясь от огня, бежали, но поле было затоплено, и они устремились к болотам. «Руби пряталась в лесу, — понял Фрэнк, — мы с ней где-то разошлись и теперь её выгоняют сюда, чтобы мы сразились. Да и место хорошее, никакие деревья не закроют обзор. Ну что ж, я готов», — профи снял куртку и бросил её на землю, поводя плечами и разминая затёкшие мышцы. Ждать пришлось недолго. Не прошло и десяти минут, как на фоне пылающего леса появилась тёмная фигурка. Руби бежала, сжимая в руках кинжалы. Её копья при ней не было, и Фрэнк облегчённо выдохнул, понимая, что ему не придётся уклоняться от брошенного в него оружия. Их ждала рукопашная. Когда девушка приблизилась, Фрэнк смог рассмотреть её получше. Руби выглядела гораздо хуже, чем пять дней назад, когда они разошлись. Её ветровка пропала, на теле было несколько ран, а футболка была почти разодрана. И без того короткие волосы были подпалены огнём, но на её лице была написана мрачная решимость. — Привет, Фрэнк, — сказала она, остановившись в десятке метров от парня. Никто из них не спешил нападать, но оба крепко сжимали оружие. — Руби, — ответил Айеро, кивнув. — Кажется, мы последние, верно? — пламя бушевало за её спиной, из-за чего она была похожа на создание Ада. — Почему-то я даже не сомневалась, что именно мы будем сражаться за титул Победителя. Но, кто бы из нас не победил, я хочу сказать, что ты был достойным союзником. И я знаю, что ты не менее достойный соперник. — Взаимно, — кивнул Фрэнк, поудобнее перехватывая топоры. Время для разговоров прошло. — Покончим с этим побыстрее, — и он бросился в атаку. Первый его удар Руби приняла на скрещённые кинжалы, тут же переходя в наступление. Фрэнк был сильнее, но девушка превосходила его в скорости, и скоро Фрэнк получил первую рану, зашипев от боли в распоротом боку. Руби была прекрасным бойцом. Они бились долго. Каждый из них получил несколько ран, но ни одна из них не была смертельной. Каждый пропущенный удар лишь распалял их ярость. Огонь теперь окружал всю площадку с Рогом, постепенно приближаясь к сражающимся трибутам и обдавая их жаром. Пот заливал Фрэнку глаза, и он с ожесточением провёл по лбу, пачкая его своей кровью. Руби билась отчаянно, но силы уже покидали её, и Айеро видел это. Её движения становились медленнее, а выпады не такими ожесточёнными, она всё чаще парировала удары, а не наносила их. И она тоже это понимала, но не хотела сдаваться. Не сейчас, когда победа была так близка. Но у неё не было шансов. Очередной удар Фрэнка попал ей по кисти, отрубая её, и девушка закричала от боли, выронив второй кинжал и оставшись совершенно беззащитной. Она упала на колени и посмотрела на парня. — Твоя победа была честной, — признала она хриплым от крика голосом и склонила голову, признавая своё поражение. Огонь был уже совсем рядом. В этот раз Фрэнк не колебался, резким движением опуская топор вниз. Прогремел последний выстрел, и пламя мгновенно погасло, словно кто-то закрутил вентиль, подающий газ. Всё было кончено. — Дамы и господа, — разнёсся по Арене голос Клавдия Темплсмита, — позвольте представить Вам победителя Шестьдесят седьмых Голодных Игр!