May the odds be ever in your favor

Фрэнк не почувствовал ничего, когда услышал эти слова. Ни облегчения, ни, тем более радости. Только скребущая пустота. Казалось, словно все силы резко оставили его. Меньше, чем через минуту, прямо над Айеро появляется планолёт и спускается лестница. Парень на автомате встаёт на неё, и его тело сковывает тот же ток, что и в первый день Игр. Всего через несколько секунд он уже на борту, и вокруг него появляются люди в белых халатах. В этот момент все раны, полученные в последней схватке, разом начинают болеть. Дыхание Фрэнка сдавило, и он начал оседать на пол. Кажется, ему досталось гораздо сильнее, чем он думал. В серебристой металлической панели Айеро увидел своё отражение, и не узнал себя. Вместо гордого, сильного профи, красавца и капитолийского любимчика на него смотрел одичавший парень с безумным взглядом, перепачканный своей и чужой кровью, в порванной одежде. Но через несколько секунд он почувствовал лёгкий укол в плечо, и всё погрузилось во мрак. *** Очнулся Фрэнк в абсолютно белой комнате, в которой не было окон. В воздухе пахло лекарствами, и парень дёрнулся, поднимая руки и разглядывая их. Рана на предплечье, полученная в схватке с Руби, когда кинжал девушки скользнул по коже, распарывая её, была заштопана. Пошевелившись, Фрэнк почувствовал, что и остальные его раны были зашиты или забинтованы. Всё его тело опутывали трубки и провода, беспрерывно снимая показания. Обычно после окончания Игр до представления победителя публике проходило несколько дней, за которые врачи приводили израненного истощённого трибута в человеческий вид, а стилист готовил подходящий костюм. Тайлер и Джордан должны были устроить банкет для спонсоров, заплативших бешеные деньги за лекарство, спасшее Фрэнку жизнь. Журналисты брали интервью у его семьи и друзей. «Дом, — зацепился за эту мысль Фрэнк, — совсем скоро я вернусь к своей семье. К Мари», — вот только это осознание не принесло покоя или радости. Всё та же глухая пустота, поселившаяся в его сердце. В одной из стен бесшумно открылась дверь, и внутрь вошёл слуга с подносом. Он молча поставил завтрак (или обед? Фрэнк не знал, сколько сейчас было времени), на специальный откидывающийся на кровати столик, дал парню ложку и так же молча ушел, не дав Айеро сказать и слова. Еда была совсем скромной. Пустой бульон, маленькая порция какого-то фруктового пюре и вода. В животе Фрэнка заурчало, и он принялся есть. После двух недель на Арене, такая еда казалась странной. Не было дичи, которую они добывали сами, готовили на костре и ели пресной. Даже еда из Рога отличалась по вкусу. Он слишком отвык от цивилизации. Едва он доел, по одной из трубок, вставленных в его вену, потекла бесцветная жидкость, и Фрэнк снова погрузился в сон. *** Так происходит несколько раз. Айеро просыпался, ел и снова вырубался под действием снотворного. Он не пытался сбежать, хотя широкий ремень зачем-то держал его привязанным к кровати. С каждым пробуждением Фрэнк замечал, что раны на его теле исчезают, не оставляя после себя даже шрамов. Капитолийская медицина творила чудеса. Но больше всего парень был благодарен за то, что из-за лекарств он не видел снов. Он не был уверен в том, что был готов к тому, что могло подкинуть ему его подсознание. Проснувшись в очередной раз, Фрэнк понял, что его больше ничего не удерживает на кровати, а все трубки исчезли. Он осторожно сел и коснулся босыми ногами холодного кафельного пола, через секунду поднимаясь. Его тело было отдохнувшим, а мышцы вновь заиграли силой. Парень оглянулся и увидел в изножье кровати одежду, точно такую же как та, что они носили на Арене. Он вспомнил, что Тайлер говорил об этом. Именно так ему полагалось выйти к своей команде подготовки. Ещё одна прихоть Капитолия. Напоминание о том, что для Победителя Игры не закончились. Одевшись, он подошёл к стене, в которой располагалась дверь, и через секунду панель отъехала в сторону, открывая ему выход в коридор. Фрэнк шёл медленно, неуверенный в том, куда именно ему нужно двигаться, но всего через несколько секунд услышал разговор справа от себя. Повернувшись, он увидел комнату в конце коридора. Когда Фрэнк зашёл внутрь, все разговоры стихли, а через секунду помещение наполнилось шумом. Тут находились все, кто имел отношение к его победе: Тайлер со своей женой, Бен с командой подготовки, Джордан и несколько незнакомых людей, одетых по капитолийской моде. «Спонсоры», — понял Айеро, кивая мужчинам и женщинам в цветастых одеждах. — Поздравляю, Фрэнк, — Тайлер протянул ему руку, и парень пожал её. — Вечером тебя представят публике. Бен подготовит тебя, но сперва обед. Все присутствующие пошли к лифту, располагавшемуся в другом конце коридора. Войдя внутрь, Фрэнк наконец понял, что они находились в Центре подготовки. Больница находилась под землёй, на этаж ниже тренировочного зала. В апартаментах Второго Дистрикта был накрыт обеденный стол. Все что-то обсуждали, стилисты весело смеялись, лишь Фрэнк хранил мрачное молчание, то и дело замечая на себе понимающие взгляды ментора. В какой-то момент Тайлер отвёл его в сторону и тихо сказал: — Я понимаю, что тебе тяжело, Фрэнк. Но осталось совсем немного. Сегодня коронация, а завтра интервью с Цезарем, на этот раз полноценное. А уже вечером мы сядем на поезд домой. Всё будет хорошо. «Не будет. Ничего не будет хорошо», — подумал Фрэнк, но вслух сказал: — Ладно. Я справлюсь. Я выжил на Арене, уж смогу выдержать пару светских раутов, — он попытался ухмыльнуться, но получилась жалкая гримаса. Тайлер ободряюще потрепал его по плечу, отчего Фрэнк вздрогнул. — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, — произнёс ментор, отступая на шаг и давая парню личное пространство. — Отчаяние, одиночество, вину. Нелегко победить в Голодных Играх, — он на секунду замолчал, словно погрузившись в воспоминания. — Но ещё тяжелее пережить эту победу, — с этими словами Тайлер вернулся к своей жене, оставляя Айеро наедине со своими мыслями. Через несколько минут, команда подготовки Фрэнка, чьих имён он так и не узнал, увела парня в его комнату, чтобы «сделать из него красавчика», как выразился один из стилистов. В этот раз они просто помыли его и расчесали немного отросшие волосы. Они ни на секунду не замолкали, обсуждая Игры, и Айеро тошнило от их разговоров, но он молчал, крепко сжав зубы, чтобы не накричать на них. Через час в комнату зашёл Бен. На вешалке, которую он нёс в руках, висел чёрный костюм. В нём не было ничего необычного за исключением цветка в петлице. Это была чёртова белая лилия. — Я решил, что это будет символично, — сказал Бенджамин, словно не замечая ярость в глазах Фрэнка. Айеро спросил себя, простят ли ему убийство стилиста. Он не сомневался, что сможет сломать мужчине шею. Ему даже оружие не понадобится. Но вместо этого Фрэнк покорно оделся и последовал за мужчиной в паркинг, где уже ждала машина, готовая доставить Победителя в Центр Преображения, где пройдёт коронация и покажут трёхчасовой фильм о прошедших Играх. Когда Фрэнк оказывается под сценой, публика уже беснуется, разгорячённая Цезарем. По традиции, главных участников церемонии поднимают по очереди: команду подготовки, Джордана, Бенджамина, Тайлера и лишь потом самого Фрэнка. Каждому, кто оказывался на сцене, толпа рукоплескала. Стилисты кланяются залу и шлют воздушные поцелуи, отчего Айеро вновь жалеет, что при нём больше нет оружия. Джордан и Бенджамин просто приветствуют толпу, без лишнего пафоса. Тайлер лишь с достоинством кивает, проходя к своему месту. И вот стальная пластина под ногами парня завибрировала, поднимаясь вверх. Почти так же, как и на Арене. Всего через несколько секунд Фрэнка ослепил свет десятков прожекторов, и оглушил рёв толпы, отчего Айеро почувствовал себя беззащитным. Две недели назад парень надеялся вновь услышать то, как публика приветствует его, почти боготворит, но сейчас не испытывал ничего, кроме тошноты. Он не должен был здесь находиться. Не должен был выжить. — Победитель Шестьдесят седьмых ежегодных Голодных Игр — Фрэнк Айеро из Дистрикта-2 — надрывался Цезарь, почти крича в микрофон. Парень, ненавидя себя, поднял руку, приветствуя толпу. Его взгляд скользнул по первым рядам, где сидели стилисты и менторы, и он увидел Тигрис, стилистку Джерарда. Женщина была одета во всё чёрное. Айеро показалось, что она едва заметно ему кивнула, пряча взгляд за чёрной траурной вуалью. Когда публика немного успокоилась после пары фраз ведущего, началась основная часть программы — фильм. Фрэнк сел на специальный трон, предназначенный для победителя — узкое кресло с высокой спинкой, которое было богато украшено. Он не представлял, как собирался выдержать следующие три часа. Две недели Игр уложить в три часа было непростой задачей, поэтому создателям фильма приходилось выбирать, что они хотят показать. В этот раз это была история бойца, который знал свою цель и шёл к ней, не обращая внимания ни на что. Первые полчаса были посвящены Жатве, Параду, тренировкам и интервью. По спине Фрэнка побежали мурашки. Почти все, кто был в кадре, уже были мертвы. Он видел улыбающееся лицо Алисии, когда жители родного Дистрикта аплодировали им, приветствуя добровольцев. Видел гордую Руби, метавшую копьё в цель и довольно улыбавшуюся. Видел хрупкого Джерарда, вцепившегося в край колесницы, чтобы не упасть. И понимал, что все эти лица никогда не покинут его. Особое внимание уделили интервью Фрэнка, когда он говорил, что мечтает о славе. На этих словах публика вновь взорвалась аплодисментами, скандируя имя парня, но затихая буквально через минуту, потому что началось самое интересное. Арена. Бойня у Рога Изобилия была показана во всех подробностях. Смерть Люка. Девушки из Восьмого. Её спутника. Гейба. Аманды. Билла. Парня из Третьего. Разумеется, телевизионщики не могли пропустить и тот момент, когда Фрэнк кивнул Джерарду в сторону леса, тем самым даруя ему жизнь. Смерть детей из Дистрикта-5 в трясине. Фрэнку кажется, что его сейчас вырвет. Первая ночь на Арене. Джерард, свернувшийся в кустах и дрожащий то ли от страха, то ли от холода так сильно, что это было видно даже на экране. И профи, разбившие свой лагерь всего в нескольких метрах от беззащитного парня. Дальше показывали, как профи охотились на других трибутов. Смерть Кларк. Гибель Алисии смаковали особенно долго, показывая их последний разговор с Фрэнком. Показали смерть девушки из Третьего, убитой Калебом и Риком. Иногда показывали Джерарда. Как он бежал по скалам, прятался в пещерах, собирал травы, плёл корзину из ивовых ветвей. «Я даже не знал об этом, — отстранённо подумал Фрэнк, — у нас было слишком мало времени». Смерть Хелен и Изабеллы. Нападение переродков. Смерть Финна. Гибель Калеба, которому не повезло столкнуться с Руби и Люси. Айеро был прав, девушки до последнего дня держались вместе. Джерард находит Фрэнка и спасает его. Забинтовывает раны. Показывают их разговоры. Хотя рассказ Уэя о родном Дистрикте вырезали, видимо, посчитав его слишком антиправительственным. То, как они спят в одном спальнике, тесно прижавшись друг к другу. Как Джерард поёт ему, и Фрэнк признаётся в том, что он убил Кларк. То, как Уэй ни секунды не колебался перед тем, как спасти профи жизнь, нанося мазь. Их первый поцелуй. Кэтрин выслеживает Памелу. Её саму отравил Лиам, обрекая девушку на медленную и мучительную гибель. У неё не было того, кто мог бы убить её быстро, избавив от мучений. Наводнение. Бег по горам. Смерть Люси. Схватка с Лиамом. Смерть Джерарда. Смотреть со стороны на то, как он убивает любимого человека, оказалось невыносимо. Фрэнк закрыл глаза. Джерард на экране признался в любви, всего через минуту затихая навсегда. Кто-то в зале всхлипнул. Последняя схватка с Руби в огненном кольце. Поражение девушки. Объявление Фрэнка победителем. В конце парня показали крупным планом, когда он, испачканный кровью, стоял на фоне Рога Изобилия, сжимая в обеих руках оружие. Видимо, по мнению капитолийцев, именно так должен был выглядеть Победитель. На этом месте фильм обрывается, и толпа разражается криками. На сцене появляется президент Сноу, а маленькая девочка за его спиной несёт подушку, на которой лежит искусно сделанная золотая корона. Для каждого Победителя её изготавливают специально, а эскиз утверждает лично Президент. В центре этой была серебряная лилия, призванная вновь напомнить Фрэнку о той жертве, которую он принёс Капитолию. Теперь парень понял, что Бен не по своей воле украсил костюм этим цветком. Корона была очень лёгкой, но Фрэнку казалось, что её вес тянет его к земле. Взгляд Президента был холодным. Он понимал, что, если бы Джерарда не ранил Лиам, Айеро пожертвовал бы собой. А это было бы актом неповиновения. И Сноу никогда этого не забудет. Толпа бесновалась, и Фрэнк кланялся и махал им, чувствуя себя безвольной куклой, как и во время всей церемонии. После коронации состоялся банкет в президентском дворце. Капитолийские чиновники и другие важные личности наперебой лезли к Фрэнку, чтобы получить хотя бы минуту его внимания. Парень просто кивал, иногда вставляя какие-то фразы. Ему было наплевать на происходящее, и он просто выполнял указания Тайлера. Он делал всё, что от него требовалось, но находился далеко отсюда. Он всё ещё был в сосновом лесу, сжимая в руках худое тело мальчика из дальнего Дистрикта. В свою комнату Айеро вернулся лишь под утро, когда уже начало светать, сразу же падая в кровать и отключаясь. Ментор успел предупредить его, что в два часа будет интервью, а это значило, что всего через несколько часов парня разбудят и будут вновь наряжать. Фрэнк просто хотел забыться. *** В этот раз костюм был белым. Айеро сидит напротив Цезаря, который в очередной раз поздравляет его с победой и наконец начинает интервью. — Что ж, Фрэнк, ты добился, чего хотел. Ты победил в Играх, и теперь все двери открыты для тебя. Расскажи, что ты хочешь сделать первым делом? — Я хочу вернуться домой, — честно ответил парень, глядя в камеру. — Я соскучился по своей семье и друзьям. И меня ждёт девушка. — Кстати об этом, — оживился Фликерман, — на Арене между тобой и трибутом из Дистрикта-11, Джерардом Уэем, кажется, проскользнула искра. Ты спас его в бойне у Рога, он спас тебя после схватки с переродками, и несколько дней в пещере явно сблизили вас. В конце вы признались друг другу в любви. Расскажи нам вашу историю, которой так мало уделили времени в фильме, — Цезарь повысил голос, будто искренне возмущённый тем, что телевизионщики не посчитали Джерарда достаточно важным. — Я встретил Джерарда перед Парадом трибутов, — начал Фрэнк, умалчивая об их знакомстве в поезде. — Меня поразил его внешний вид. Мне показалось, что ему было страшно, и я подошёл его подбодрить. Я думал, что это будет правильно. Хотя, кажется, я только сильнее его напугал, — слабая улыбка скользнула по губам парня от этих воспоминаний. — В бойне я позволил ему уйти, потому что он меня чем-то зацепил. Я бы хотел, что если бы я погиб, то именно он стал Победителем. Я хотел дать ему шанс. А в итоге этим спас жизнь себе, — Фрэнк горько усмехнулся. — Наше вынужденное партнёрство действительно сблизило нас. Я никогда не думал, что такое возможно. Всего за несколько дней он стал для меня близким человеком, — Айеро замолчал. Он не говорил всей правды, понимая, насколько она опасна. — Однако, ты убил его, — нарушил затянувшуюся паузу Цезарь. — Да. Убил, — ответил Фрэнк. — Я не мог смотреть на то, как он мучается. Он не заслужил такой смерти. Никто не заслужил. Они помолчали, а потом Цезарь продолжил интервью, но он больше не говорил о Джерарде, акцентируя внимание на самом Фрэнке и его действиях во время Игр. Когда Фликерман прощается с публикой, Айеро кажется, что он вот-вот отключится. К счастью, как только камера выключается, к нему подходят Тайлер и Джоан, предлагая свою поддержку. Втроём они едут на вокзал, не произнося ни слова. Спустя месяц, убив шестерых человек и завоевав любовь Капитолия, Фрэнк наконец возвращается домой. Он испытывает облегчение. Это первая положительная эмоция за последние два дня. Всё остальное время он чувствует лишь глухую ноющую боль, скребущуюся где-то в районе сердца. Едва оказавшись в купе, парень с ненавистью стягивает с себя белый костюм, кидает корону на кровать и идёт в ванную, включая обжигающе горячую воду. Он стоит под струями воды не меньше часа, поезд уже тронулся с места и теперь с огромной скоростью нёсся в сторону Дистрикта-2. Всего тридцать шесть часов, и он будет дома, где ничего не будет напоминать о Джерарде. Где будут близкие люди, которые смогут его поддержать, хоть и никогда не поймут, через что ему пришлось пройти. Фрэнк надеется, что с их помощью он сможет забыть. Айеро падает на кровать и заворачивается в одеяло. Он опасался, что не сможет уснуть, потому что теперь, когда его наконец оставили в покое, воспоминания могли нахлынуть с новой силой, но, к счастью, усталость была сильнее, и он почти сразу провалился в забытье. Ему не снились кошмары. Не снились убитые им трибуты. Лишь белые лилии, которые, казалось, будут преследовать его всю оставшуюся жизнь. Когда он просыпается, в его купе сидит Тайлер, грустно глядя на Фрэнка, словно знал, что ему снится. — Я убил его, Тайлер, — шёпотом произносит Айеро. Каждый миг после Игр, когда он был в сознании, он думал о Джерарде, отстраняясь от действительности. На Арене на это не было времени, а ярость перекрывала боль от утраты, но теперь осознание того, что его цветочного мальчика больше нет, настигло Фрэнка и погребало его под собой. — Я убил единственного человека, который действительно заслуживал жить. — Будет легче. Я обещаю, — пытается успокоить парня Тайлер. Фрэнк ему не верит.