Мелодия жизни

      Утро понедельника было самым обычным. Наступил октябрь. По утрам воздух стал звенящим и обдавал прохладой до мурашек, а днем становилось жарко. Но солнце уже не пекло, как прежде, а прогревало очень дружелюбно. И хотелось подольше понежиться в его лучах, подставив лицо и ладони, будто бы запасаясь этим теплом на всю зиму. Листва поменяла зеленый на яркие краски. Деревья начали неспешно сбрасывать свой пестрый наряд. Аллеи вокруг особняка не подметаются по выходным и к понедельнику накапливается целое море опавших листьев, которые ворчливо шуршат под ногами по дороге на учебу.       Салли любила эту пору. Она могла бесконечно любоваться на оторвавшиеся от ветки листья и провожать их взглядом до земли, любила перекатывать ногами листву, любила собирать букеты из них и снова разбрасывать, любила часами разглядывать пожелтевшие прожилки на листьях, поднося их к носу и вновь отодвигая — во всем этом была какая-то особая медитативная прелесть. В такие моменты можно было о многом поразмышлять.       В это утро не хотелось вставать. В окно ворвался ветерок, и Салли поморщилась от холода, еще глубже зарывшись в одеяло. Лениво открыв один глаз, сфокусировала взгляд на будильнике. Через пятнадцать минут будет сигнал, и к ней в дверь постучат с приглашением завтракать. Ничего необычного, казалось бы… очередное утро очередного понедельника. Но что-то все же изменилось. Изменилось внутри. Изменилась сама Салли. Ее отношение к человеку, которого она считала другом. Девушка заметила это давно, просто не придавала этому значения. А то, что произошло на выходных, заставило ее взглянуть на все по-другому.       Салли хотелось забыть, что он вообще живет с ней под одной крышей. Но судьба — штука сложная:  — Салли, я… Ларри не успел продолжить, потому что девушка проигнорировала обращение и пошла своим путем, слегка задев его плечом. Шатен опустил руки и молча проводил ее взглядом.       Завтрак прошел необычайно тихо. Генри насторожило настроение дочери. Он начал подозревать в этом Джонсона и кинул в его сторону грозный взгляд, от которого Ларри вдруг расхотелось есть. После завтрака Салли решила прогуляться пешком до колледжа. Еще раз подумать обо всем: правильно ли она поступает и что ей делать дальше. По пути она встретила Эш. Ее тоже встревожило настроение подруги.  — Все в порядке? Неужели опять из-за Ларри?  — Не переживай, все нормально, — голубоглазка попыталась вытянуть из себя улыбку. Шатенка это заметила, но не стала наседать на подругу. Весь остальной путь девочки шли молча. Тишина не напрягала.       При появлении Трэвиса у Салли сразу же изменилось настроение. На душе снова стало так хорошо, как ни с кем. Она подбежала к нему и сильно обняла. — Саль, полегче! Ты меня задушишь! Неожиданно у девушки брызнули слезы из глаз. Она стала плакать на плече у блондина. Он прижал ее к себе, успокаивая:  — Тихо-тихо. Что случилось?  — Столько всего произошло. Я больше так не могу! -вытирая слезы и всхлипывая, говорила голубоглазка. Трэвис взял ее за подбородок и стал вытирать слезы платком. Взгляды встретились. Что-то нежно покалывало в их сердцах. Ларри как раз успел к началу спектакля. Он подошел к Эш, которая незаметно фотографировала эту парочку, и спросил:  — Я что-то пропустил?  — Не знаю… Целуйтесь вы уже! Шатенка случайно выкрикнула это и стыдливо прикрыла ладонью рот. Салли и Трэвис обратили внимание на ее крики и отстранились друг от друга. «Она что, нас фотографирует?!» -голубоглазка побежала к Эш, чтобы отобрать устройство. Шатенка сразу поняла, что ей надо валить. Они еще долго бегали по кругу, пока Сал не врезалась в Ларри. Потеряв ориентацию в пространстве, она грохнулась. На ней были шорты, из-за чего коленям пришлось несладко. Шатен предложил свою помощь, но она вновь проигнорировала его. «Снова ТЫ делаешь мне больно!» — смахивая рукой слезы, говорила про себя голубоглазка. Эш и Трэвис помогли ей подняться и отвели в медпункт.       Рана, к счастью, была небольшой, и Салли могла ходить. Весь день в колледже Ларри пытался извиниться, но девушка его не слушала — ей было хорошо с друзьями. Даже Эш не разговаривала со своим «братцем». «Все против меня!» — по дороге домой думал шатен. Ему в голову приходили самые ужасные вещи… но он не забывал о матери. Как же она будет страдать, если его не станет.       Сегодня группа решила не репетировать. Значит вечер в доме Фишеров пройдет тихо.  — Дети, я уеду, меня вызывают. А Лиза будет у Эш. Мы скоро вернемся, — закрывая входную дверь на ключ, говорил Генри. Салли и Ларри остались одни. Девушка сидела в своей комнате и слушала метал. Парень постучался к ней, но ответа не последовало.  — Ладно, я буду извиняться здесь! Очень прошу, прости меня за все. Я редкий дебил, — шатен еще долго извинялся, но потом добавил, — я люблю тебя! Ты будешь открывать, нет?! Ларри еще раз постучался в дверь. На удивление ему открыли:  — Что-то хотел? Если нет, вали! — голубоглазка окинула его взглядом. Шатен увидел у нее на шее наушники и все понял. «Она ничего не слышала, а я так распинаюсь!».  — Да так, ничего! Спокой… — он не успел договорить, как Салли закрыла дверь. Ларри ушел спать к себе в комнату. А голубоглазка все думала: «Даже не извинился, придурок!»