⁜
— Курт, может, просто расскажешь, откуда синяки? Пожалуйста. Ничто не убедит меня в том, что они из-за физры, — снова умоляет Блейн, где-то на задворках сознания звучит эхо слов Себастиана, но уж слишком велико отчаяние после того, как Андерсон мельком увидел, как Курт снимает рубашку, когда они вернулись домой. — Может, хватит? Дурдом какой-то! Ты не знаешь тренера Сильвестр, она чуть ли не садистка в спортзале, так что это нормальные последствия, — визгливо произносит Курт, остановившись перед кроватью. — Курт, и дураку видно, что синяки оставили люди, хватавшие и пинавшие тебя. Не пытайся убедить меня в том, что твой папа бы и пальцем не пошевелил, если бы это были синяки с уроков, — предпринимает очередную попытку Блейн, повысив голос. Мужчина чувствует вину за то, что так кричит на Курта, но что ещё остаётся? Идея Себастиана казалась очень рациональной и разумной, но какое она имеет значение, если она не убрала следы с тела Курта? — Курт, пожалуйста, перестань мне врать. Я просто хочу тебе помочь, — упрашивает Блейн и чувствует, как хватает его за плечи, чтобы хоть как-то образумить. — Я не нуждаюсь в твоей помощи, Блейн! Просто отъебись! — пронзительно вопит Курт и останавливается в нескольких шагах от кровати. — Я не ребёнок! — Ты ребёнок, Курт! В том-то всё и дело! — рявкает на него Блейн. Он не должен был этого говорить. Он осознавал это, но слова сорвались с языка, и он не мог сдержаться, пока не высказал то, что было на уме. Андерсон видит, как в лице его парня не остаётся и кровинки, а от губ остаётся лишь тонкая линия, в то время как глаза стекленеют, явно от усилий не сорваться на плач. Блейн нарушил их негласное правило: когда они вместе, Курт — не ребёнок, а Блейн — не взрослый — они просто два встречающихся человека, и они никогда не поднимали тему возраста с целью использовать его друг против друга. Блейн обещал себе, что никогда не использует возраст Курта, чтобы заставить его чувствовать себя кем-то меньшим. Но вот он нарушил слово, и он видит боль, которую причинил Курту, но если бы он не вёл себя по-детски, Блейн никогда бы такого не сказал. А теперь Андерсон может только стоять и смотреть, как Курт заползает на кровать и поворачивается спиной к Блейну. Это безнадёжно. Он ничего не может с этим поделать. Теперь, трезво взглянув на вещи, он понимает, что, скорее всего, отец Курта даже не знает об ушибах. Остаётся только лечь спать и надеяться, что Курт не будет ненавидеть его утром. Мужчина долго лежит без сна, в темноте глядя на спину Курта, двигающуюся в такт дыханию. Хочется протянуть руку и прижать его к себе поближе, но Блейн сомневается, что Курт ему позволит, поэтому он поворачивается и наконец растворяется в пучине темноты. Когда он оказывается уже где-то на грани между бодрствованием и сном, Курт оборачивается и обнимает Блейна, уткнувшись носом ему в шею. — Я люблю тебя, — это всё, что смог прошептать Курт.17.5/6
20 сентября 2019 г. в 21:59
Остаток вечера Блейн отпускает руку Курта только в случае острой необходимости, а во всех остальных — как прилип к ней, не обращая внимания на взгляды Купера и Себастиана. Мэрилин ночует дома у родителей Смайта, чтобы собравшиеся были полностью вольны вести себя «как взрослые… и Курт», — как предельно мило замечает Купер, отчего на него строго косится и собственный парень, и брат.
Блейн сообщает о согласии папы Курта, разрешившего сыну приехать на свадьбу. Новость всех очень радует, и Себастиан обещает принять меры, чтобы в отеле Блейну вместо одноместного выделили двухместный номер.
Сначала Купер отказывается позволить Курту пить вино вместе со всеми остальными, но Блейн, сердито зыркнув на него, выхватывает бутылку, чтобы наполнить бокал Курта.
Приятно видеть, что Курт, похоже, полюбился Смайту. Они завязывают свой собственный разговор, и Блейн не раз ловит себя на том, что просто восхищается видом того, как Курт вступает в беседу.
Часов в девять Себастиан выходит из комнаты, чтобы позвонить Мэрилин, и передаёт Куперу трубку, пожелав дочери спокойной ночи. Курт, воспользовавшись возможностью, совершает традиционный звонок «нет, меня не съели волки» папе, а Блейн остаётся наедине с Себастианом.
— Я правда счастлив, что ты счастлив, Блейн. Я потратил много времени, злясь на тебя… за всё. Я долго не мог оставить тебя в прошлом, но с тех пор, как удалось, всё, чего я хочу — видеть тебя счастливым. Ты не такой ужасный человек, каким тебя выставляют люди, каким ты себя выставляешь, — мягко говорит Себастиан и слегка сжимает руку Блейна.
— Я действительно счастлив. Я… мне правда важен Курт, и я просто хочу быть с ним, хотя это гораздо сложнее, чем я думал, — Блейн вздыхает и сжимает руку Смайта.
— Что такое? Тебя весь вечер что-то беспокоит, — комментирует Себастиан, и Блейн проклинает то, что он так чертовски хорошо его знает. Он никогда не мог ничего скрыть от Себастиана. И вот опять Андерсона кроет от преследующих его образов пострадавшей груди Курта.
— Я не знаю, что делать. Он был таким угрюмым и грустным, и его родные всё время говорят о том, что над ним издеваются, а он говорит «ничего страшного». Сегодня он даже не позволил мне по-настоящему прикоснуться к нему, а те спортсмены в торговом центре обзывали его, но он не дал мне с ними разобраться. Потом я узнал, что он весь в синяках. Боже, он похож на жертву из центра по предотвращению насилия… а он просто отмахивается, утверждая, что это последствия физры. Он ничего не рассказывает мне, и это меня убивает, ведь я ничего не могу с этим поделать, — оттараторив всё, Блейн задерживает дыхание, чтобы не расплакаться, но он практически не властен остановить слёзы.
Через несколько секунд Себастиан поднимается на ноги и утешающе обнимает Блейна. Теперь он вспомнил, когда в последний раз плакал — в старшей школе, когда парень, который ему нравился, избил его за то, что он якобы подсматривал за ним в раздевалке, хотя Блейн туда никогда не заходил. Он всю ночь проплакал в объятиях Себастиана… а на следующий день трахал его до потери пульса. Бедный Себастьян это выдержал, потому что был слепо влюблён в Блейна.
Но он действительно скучает по Смайту как по другу теперь, когда он ему только деверь. И ту дружбу уже не вернуть.
— Слушай, я не знаю, чем могу тут помочь, потому что я не особо в курсе ситуации. Но думаю, лучшее, что ты можешь сделать, — это просто не торопить его и не наседать. Подростки могут быть такими жестокими, а спортсмены доёбываются до подростков-геев. Моя двоюродная сестра, которая занимается в одном клубе с Куртом, говорит, что шутки в этой школе реально дикие. Просто будь рядом, когда он наконец будет готов поделиться этим с тобой, — терпеливо объясняет Себастиан и мимолётно целует Блейна в лоб, после чего они садятся рядом друг с другом, а не по разные стороны стола.
— Я просто не понимаю, почему он недостаточно доверяет мне, — глухо произносит Блейн, ненавидя себя за то, что расплакался. Это уже ниже блядского плинтуса.
— Не думаю, что тут дело в доверии. Ему, наверное, стыдно. Ты ему нужен, просто он не может обратиться к тебе вот так сразу. Но я уверен, что время ещё придёт. А пока… просто демонстрируй ему, что любишь его так сильно, как мне это показываешь, — советует Себастиан.
Уф, а он молодец. Дурацкие папочкины инстинкты так и плещут.
— Спасибо. Я… я дал ему ключи от своих квартир. Сказал ему, что он может приходить, когда захочет, даже если меня нет дома, — как на духу рассказывает Блейн, не сдерживая улыбку, когда Себастиан улыбается ему.
— Это реально хорошая идея. Это такой прогресс для тебя, милый… — мягко говорит Смайт, и благодарный за такое понимание Блейн виснет у него на шее. Однако их прерывает вернувшийся в комнату Купер, громко откашливаясь.
Блейн и Себастиан резко убирают руки и смущённо смотрят куда угодно, лишь бы не на друг друга. Подобные ситуации у них всегда сопровождаются неловкостью, потому что Блейн уверен, что Купер по-прежнему не спускает с него глаз, чтобы убедиться, что он не пытается трахнуть его жениха. И что ещё более прискорбно, не меньше Андерсон-младший уверен и в том, что Себастиан тоже замечает это, и иногда Блейн задумывается, не решился ли Себастиан просто довольствоваться тем братом, который захотел быть с ним.
— Она легла спать, не капризничая? — спрашивает Себастиан, пытаясь растопить лёд, когда Купер садится на стул.
— Более или менее. Мне пришлось спеть ей несколько песен, и она всё время звала Блейна… но, видимо, вы оба были заняты, — восклицает Купер и опустошает свой бокал.
— Мы сейчас говорили о Курте, — спешит оправдаться Блейн, чтобы пресечь недопонимания, потому что в данный момент он просто не в состоянии ссориться.
— Само собой. Тепличный цветочек, — саркастично цедит Купер.
Себастиан тяжело вздыхает от такого комментария и садится обратно на своё место, пока Курт возвращается за стол. Выражение лица скорее нейтральное, вот Блейн и не может понять, не натянул ли парень улыбку только чтобы он не волновался.
Блейн хватает Курта за руку и тащит к себе на колени, чтобы нежно поцеловать его в затылок и аккуратно обнять, стараясь не давить слишком сильно. Блейн чувствует на себе взгляд Себастиана, и ему хочется, чтобы он хоть как-то мог выразить свою благодарность.
Остаток вечера они говорят о свадьбе, Курт и Себастиан поднимают тему кузины Смайта из школы парня, а всей четвёркой обсуждают новости политики и культуры.
В конце вечера Блейн на прощание обнимает обоих, Себастиана очень крепко, и довольно подмечает, что Смайт отвечает тем же. Курт ограничивается вежливым пожатием рук, и они оба благодарят мужчин за хороший вечер, прежде чем уезжают домой в молчании.