Sweet Little Sixteen

Утро проходит в прохладной атмосфере. Пара мало разговаривает и физически никак не контактирует. У Блейна ощущение, будто он очутился в альтернативной вселенной, где людей запрограммировали так, что у них больше нет чувств. В обычной ситуации мужчины провели бы утро в постели, обнимаясь и занимаясь сексом, а затем позавтракали и приняли душ вместе, чтобы было оправдание тому, почему Курт был вынужден задержаться… но сегодня утром они встают, едят в тишине, и Блейн подвозит Курта до дома, и после мимолётного чмока в губы парень выходит из машины. Блейн чувствует опустошение и бессилие. Ему претит отпускать Курта домой вот так, но он не знает, что делать. В мыслях до сих пор звучат слова Себастиана, но что, если Курт не придёт к нему? Что если вдруг станет слишком поздно и он окажется в больнице? Андерсона воротит от этой мысли, поэтому он идёт на тренировку, чтобы попытаться прочистить голову. После он идёт на ужин с Томасом, чей парень работает в этот вечер. Блейн не упоминает о проблемах с Куртом, зато без устали рассказывает о хорошем. Он чувствует вину за то, что скрывает секрет от Томаса, потому что обычно говорит ему всё без утайки, но почему-то эта тема кажется слишком личной. От Курта весь день ничего не слышно, за исключением очень рано отправленного сообщения «Ложусь спать. Спокойной ночи. Люблю тебя». Блейн почти не сомневается в том, что Курт не идёт спать в 20:30, но не намерен шпионить за ним — если ему нужно побыть одному, то так и будет. Поэтому Блейн решает, что в будущем будет присматриваться к поведению Курта, поглядит, как он себя чувствует в дни их встреч после школы по сравнению с выходными, чтобы узнать, есть ли какие-то тревожные признаки, на которые надо реагировать. Он не видится с Куртом уже несколько дней. В сообщениях тоже сквозит напряжение. Каждый вечер Блейн пишет Курту своё расписание на следующий день, поэтому у Курта есть возможность увидеться с ним, как только захочет… но он так и не приходит. Блейну хочется позвонить ему, но он не собирается просить прощения, потому что ошибку совершил Курт. Андерсон сказал лишнее, но он не сделал ничего плохого, так что, как бы сильно он ни любил Курта, он реально чувствует, что ему пора перестать дурить. В среду вечером Блейн улетает в Нью-Йорк на мероприятие. Он позирует с друзьями на камеру и всю ночь держит лицо, но на самом деле ему скорее хочется уехать домой, чтобы переодеться в штаны и бездельничать, поэтому, наконец уйдя, он чувствует облегчение. В четверг он остается в центре, чтобы пообедать с Кейт, и делает вид, что у них с Куртом всё шикарно. А что ещё остаётся? Он никогда такого от себя не ожидал, но, возвращаясь в Огайо, он чувствует чуть ли не облегчение. Вставляя ключ в дверь квартиры, он мечтает только о том, чтобы ничего не делать все выходные и, возможно, даже пропустить тренировку, ведь в чём смысл, вот реально? Однако, перешагнув порог, он чувствует, будто что-то не так. В квартире появляется странное чувство, которое даже не описать словами. Он пытается избавиться от этого наваждения, отправившись на кухню, чтобы выпить воды и просмотреть почту, но в конце концов решает пораньше лечь спать. Он идёт в ванную, чтобы подготовиться ко сну. Он быстро принимает душ и надумывает поспать голышом, ничем себя не стесняя, особенно с учётом того, как он в последнее время чувствует себя в ловушке, вот и, сбросив полотенце, сразу забирается на кровать.

ॐ

Но Блейн не отходит ко сну. Потому что он оказывается не один. В его постели лежит Курт, спит, бог знает, как давно. Он быстро реагирует на присутствие, сквозь сон обнимая Блейна за талию и положив голову на плечо Блейна. — Курт? Курт, проснись. Что ты здесь делаешь? — он кладёт руки на плечо Курта, чтобы попытаться растолкать его, надеясь, что так удастся разбудить. Трудно сказать, срабатывает ли это, потому что Курт лишь усиливает хватку на талии Блейна… и плачет у него на груди. Блейн чувствует, как слёзы катятся по обнажённым рёбрам, и телу передаётся дрожь от колотящегося в рыданиях Курта. — Курт, боже, детка, тебе надо проснуться и поговорить со мной, — снова пытается достучаться Блейн, чуть усиливая хватку. Пока не замечает новые синяки на руке Курта, где спал рукав футболки. Чернющие гематомы представляют собой полный отпечаток здоровых ручищ. — Курт? Что за херня произошла? Пожалуйста, поговори со мной! — он снова пытается разбудить, но на этот раз его чуть ли не трясёт от острой необходимости всё узнать. — Блейн? О боже, Блейн. Прости, пожалуйста. Я не думал, что ты вернёшься домой до завтра, а ты мне просто был так нужен. Я должен был… — внезапно разрыдавшись, Курт падает рядом с Блейном вместо того, чтобы договорить. Он сворачивается калачиком, вжимая в колени мокрое от слёз лицо. — Нет-нет, ничего страшного. Я совсем не против того, что ты пришёл. Только расскажи мне, что случилось. Пожалуйста, больше не закрывайся от меня, — воркует Блейн, обнимая Курта и притягивая к себе поближе, и целует в лоб. Он долго ждёт, но Курт лишь продолжает рыдать, лёжа напротив. — Чшшш, просто расскажи мне всё. Со мной ты в безопасности, куколка, — заверяет Блейн. После произнесённого прозвища плотину прорывает, и Курт ревёт в три ручья. Он из последних сил впивается пальцами в рёбра Блейна, и постепенно сбившееся дыхание восстанавливается, пока он усиленно старается успокоиться. — Просто всё слишком навалилось. Просто ты мне был так нужен. Но… и они всегда говорят такое. И он просто схватил меня… больно, — Курт говорит с запинками, а после снова плачет от безнадёги. Была бы воля Блейна, он бы заключил Курта в кокон из своих объятий и больше никогда не отпускал, чтобы точно знать, что он всегда будет в безопасности… но в реальности всё не так просто, и он знает, что, возможно, сейчас ему выпадает единственный шанс добраться до сути проблемы с этими хулиганами. Он садится и неловко тянет Курта последовать его примеру, а следом обхватывает его лицо обеими руками и заглядывает ему в глаза. — Курт, расскажи мне всё об этих хулиганах. Кто они, сколько это уже длится, и что они с тобой делают, — твёрдо говорит он, и у него на глазах слова доходят до Курта, постепенно обретая смысл. — Да обычные спортсмены. Я их не знаю. Они обзывают меня по-всякому и толкают меня. Бросают меня в мусорные контейнеры и… трогают меня, когда никого нет рядом, — выкрикивает Курт, сгорая от стыда и избегая взгляда Блейна, хотя он до сих пор не убрал рук у него с лица, показывая, что он не может увильнуть. — Они… трогают тебя? Как? Где? —  неловко спрашивает Блейн, роняя руки на кисти Курта. Он почти уверен, что Курт больше не попытается уйти от темы. — Просто… они хватают меня и тянут в раздевалку или в туалет, и… лапают за задницу или… спереди… и говорят разное, — бормочет он, по зарёванному голосу слышно, как ему стыдно. — Ох, детка… мне так жаль. Что они тебе говорят? — в шоке выпаливает Блейн. — Они обзывают меня всяко-разно, например… леди или гомик Хаммел и… смеются надо мной и говорят, что у меня… маленький член, раз они ничего не могут нащупать. И они спрашивают меня, смотрю ли я на них и хочу ли с ними пошалить, — Курта трясёт. На лице явно читается ужас, и парень нервно теребит пальцы в руках Блейна, поэтому он притягивает его к себе и обнимает. — Курт. Детка. Тебе следовало рассказать мне. Я очень тебе сочувствую. Эти мрази должны держаться от тебя подальше. Никто не может прикасаться к тебе. Ты мой, — он пытается успокоиться, но понимает, что ничего не выходит, поэтому вместо этого он покрепче прижимает Курта к груди, оставляя поцелуи у него на волосах. — Прости. Я должен был сказать… прости, — хнычет Курт. — Да. Должен был! Но всё в порядке, не переживай, — уверяет Андерсон так мягко, как только может, пытаясь отогнать ужасные представления того, как спортсмены мацают Курта, словесно унижая. Мало-помалу Курт утихомиривается. Он потратил всю энергию, проплакав неизвестно сколько времени, и Блейн прикидывает, что ему нужно сделать только одно.