Sweet Little Sixteen

Даже спустя неделю после того, как они появились на показе мод, телефон Блейна разрывается как сумасшедший. Все хотят знать о Курте — друзья и коллеги, несколько журналистов даже связываются с Карин, чтобы спросить о нём, поскольку она есть на паре первых фотографий, для которых они позировали. Блейн всё время отказывается говорить репортёрам что-либо помимо «Его зовут Курт, и он мой парень». Больше ничего не должно быть известно. Он ни за что не подаст всю информацию о Курте на блюдечке с голубой каёмочкой. Андерсон видел, как на него смотрели и фотографы, и дизайнеры, и журналисты таблоидов, и он знает, что, если они изначально увидят шанс, они втянут Курта в индустрию, а, по мнению Блейна, он к этому не готов. Курт рассказывает, что школьники видели фотографии в модных блогах и аналогичных журналах. Всех это впечатляет, и Курт, похоже, торжествует от свалившегося ему на голову внимания. «Пока за это его не избивают, всё к лучшему», — думает Блейн, понимая, что, по крайней мере, у Курта уже давно не появляются синяки. Следующие недели проходят без происшествий. У Себастиана и Купера медовый месяц в Италии, и Блейн и Смайт не повторяют предсвадебную ошибку, поэтому Блейн списывает всё на нервы и неуверенность, и решает, что теперь это всё в прошлом. Мэрилин неделю гостит у мамы Блейна и неделю — у родителей Себастиана, пока их нет. Блейн несколько раз выводит её куда-нибудь и пару раз оставляет ночевать, пока родители не вернулись. На работе он готовит летнюю коллекцию, а Курт в школе завален тестами и репетициями хорового клуба. Однако в совершенно другом ключе Курт всякий раз сообщает о прошедшей беседе со школьным психологом, дамой-лемуром. Первый разговор происходит через неделю после того, как они возвращаются домой со свадьбы. В среду Блейн обещает забрать Курта, чтобы они поужинали у Блейна перед просмотром фильма. Однако за час до того, как Блейн должен забрать своего парня, в дверь квартиры стучат, и когда он открывает дверь, Курт делает шаг вперёд и опускает лицо на плечо Блейна. — Привет. Что случилось? Я думал, что по плану должен забрать тебя в четыре, — произносит Блейн в замешательстве. Курт по-звериному рычит в рубашку Блейна и тяжёлым шагом проходит в гостиную. Он направляется прямиком к дивану, падая вниз лицом. Какое-то время он остаётся в таком положении, после чего хватает и прижимает к груди подушку, вцепляясь в неё. — Что случилось? Поговори со мной, детка, — взволнованно спрашивает Блейн и бросается закрыть ноутбук, несмотря на то, что видеозвонок по работе в самом разгаре. Мужчина спешит сесть на диван, где укладывает голову Курта себе на колени. Андерсон гладит любимого по волосам и наблюдает за ним. Он явно пытается объясниться, и Блейн просто хочет, чтобы он что-то сказал… что угодно. — Сегодня у меня была первая беседа с мисс Пиллсбери. Полный кошмар. Она очень милая, но она всё продолжала говорить, как будто мне десять лет, а тебе лет так шестьдесят. Она говорила о том, как сейчас нам может всё нравиться, но когда я стану старше, восторг сойдёт на нет, и отношения перестанут казаться такими уж хорошими… но это не так! — тараторит Курт. Прежде чем Блейн успевает что-либо сделать, Курт садится на колени лицом к нему. Он одной рукой прижимает подушку к животу, а другой оживлённо жестикулирует, рассказывая о наболевшем. — А потом она заговорила со мной так, будто ты какой-то старый извращенец, который насильно втянул меня в эти отношения. Как… как будто ты просто какой-то озабоченный мужик, который цепляет молодых парней в барах, — выпускает пар Курт с шокированным выражением лица. — Ну, я таким и был… так мы и познакомились. Я увидел тебя в баре и донимал, пока ты не пошёл домой со мной, — с улыбкой замечает Блейн. Курт откидывает голову вперёд, дрожа всем телом от хохота. Он падает вперёд и опирается лбом на плечо Блейна, продолжая смеяться. — Я не это имею в виду! Она просто… а потом она спросила меня, занимались ли мы сексом, и стало так неловко, поскольку сама она точно им не занималась, но продолжала говорить мне, чтобы я не позволял тебе ни к чему себя подталкивать, но я хочу, чтобы ты меня подталкивал ко всякому такому, ведь это всегда так приятно, — продолжает объяснять Курт. — Слушай, это отстойно, но тебе просто нужно это пережить, пока они не почувствуют, что всё в порядке. Так что у нас не будет никаких проблем. И ты не обязан рассказывать ей то, что тебе некомфортно рассказывать. Если ты хочешь рассказать ей только о том, как мы лежим в обнимку и целуемся, этим и ограничься. Блейн улыбается, наклоняется ближе и понижает голос. — А если хочешь рассказать ей о том, как мой член смотрится у тебя во рту или ощущается в твоей киске… то я не против и такого расклада, — ухмыляется он и скользит рукой по ноге Курта, остановившись на бедре, и большой палец начинает массировать киску. Какое-то время Курт стонет, позволяя себе расслабиться и насладиться поглаживаниями, но когда вспоминает, о чём они говорили, быстро выходит из блаженной неги. — Не отвлекай меня своими волшебными пальцами! Это просто ужасно. В этой школе есть дети, которые не понимают, что делают с собой, своей жизнью и своим телом… а на консультации считают необходимым отправить меня, потому что только я там встречаюсь со зрелым парнем и веду здоровую половую жизнь! — скулит Курт. Блейн убирает руку и тяжело вздыхает. Он обхватывает лицо Курта, целует его в лоб и заглядывает в глаза, большим пальцем лаская скулу. — В этом-то и дело! Ты такой зрелый и сильный, и ты так хорошо выдерживаешь весь этот бред. Просто перетерпи те моменты, когда они льют дерьмо тебе в уши. Ты знаешь, что между нами, и можешь просто закатить глаза от их ничтожности, ведь неважно, что они думают, — советует Блейн, осчастливленный от появившейся на лице Курта улыбки. — Ты прав. Это просто пустая трата времени, — вздыхает Курт и слегка поворачивает голову в руках Блейна, чтобы поцеловать его в запястье. — Я… хм, я кое о чём не рассказал тебе. Я точно не знал, что с этим делать, — с опаской признаётся Курт, и Блейн сразу чувствует, как внутренности сжимаются тугим узлом. Кажется, ничем хорошим эта речь не закончится. — О чём? — спрашивает он и опускает руки на колени Курта перед ним. — Одна… девочка из хора рассказала мне, что слышала, как наш руководитель говорил о тебе с мисс Пиллсбери. Он назвал тебя сексуальным хищником, — договаривает Курт, отводя взгляд от лица Блейна. — Что? Когда это? — в шоке спрашивает Блейн. Это не к добру. Это определённо не к добру. Если руководитель говорит о нём такое, то можно только представить, что он лепит другим учителям, а ведь подобные сплетни распространяются как лесной пожар. — Она рассказала мне незадолго до свадьбы твоего брата. Но ничего же не случилось, — спешит добавить Курт, хотя на лице и в глазах читается всё больше неуверенности. — Что? Какого хуя ты ничего не сказал? Курт, важно, чтобы я был в курсе такого! О чём ты думал? Что если кто-то неподходящий услышал бы это и припёрся ко мне в офис? Тогда я был бы не в курсе что к чему! — громогласно произносит Блейн и поднимается с дивана, расхаживая по полу перед телевизором. — Прости. Просто я не придал этому большого значения. Мне никто ничего такого не говорил, — оправдывается Курт извиняющимся тоном. — Чёрт, Курт. Нельзя скрывать от меня такие вещи. Я должен быть готов, если люди начнут меня расспрашивать о подобной фигне! — рычит Блейн, пока в голове проносятся жуткие образы того, как полиция выводит его из собственного кабинета, а затем — как Андерсон со свидетельской трибуны смотрит вниз на Курта, которого называют «жертвой». Как ему с этим поступить? Он не может допустить, чтобы люди ходили и называли его так. Особенно в школе Курта. Чудо, что средства массовой информации ещё не подхватили это и не растиражировали на первых страницах газет. Лайма — маленький городок, и массмедиа и адвокаты будут охочи до новости о том, что взрослый спит с подростком, в то время как домохозяйки пойдут по головам друг друга, лишь бы первыми разнюхать побольше об этой сплетне. — Прости, я просто не знал, что сказать. Я знаю, что ты не такой, — извиняющимся голосом лепечет Курт, чуть не всхлипывая, когда усаживается на диване, выглядя при этом совершенно раздавленным и напуганным, поэтому Блейн берёт себя в руки, успокаиваясь и торопливо обходя кофейный столик, чтобы обнять своего парня. — Я знаю. Знаю. Ты не виноват. Прости, что кричал на тебя. Я просто боюсь последствий. Я не хочу потерять тебя, Куколка, — поясняет свою реакцию Блейн, гладя спину Курта. — Я тоже не хочу тебя потерять. И ты не потеряешь меня, — бормочет Курт и крепко обнимает Блейна. — Но… я не думаю, что мистер Шу что-то сделает. Думаю, он просто беспокоится обо мне. Но он знает, что я не позволю, чтобы мне запудрили мозги. Расслабься, — воркует Курт и чмокает Блейна в губы, прежде чем запускает пальцы в его волосы. — Тебе не шестнадцать лет. С такой рассудительностью ты старше меня, — поддразнивает Блейн и прикусывает нижнюю губу Курта, после чего встаёт. Курт поднимается вслед за ним, и они направляются на кухню. Блейн знает, как сильно Курт любит наблюдать за тем, как он готовит, поэтому всегда затевает целый кулинарный спектакль, когда приходит Курт. — Я точно не могу быть намного старше, учитывая то, что у тебя на следующей неделе день рождения, — поддерживает игривый тон Курт, когда подпрыгивает, чтобы сесть на кухонный стол, расставив ноги и руками дразняще скользя по внутренней поверхности бёдер. — О, нет-нет. Я никак не отмечаю день рождения. Мама закатывает праздничный ужин в субботу, и ты пойдёшь со мной. Но день рождения я провожу один, поэтому отбрось любые планы того, как ткнёшь меня в это носом, — заявляет Блейн. Если он что-то и ненавидит в этом мире, так это определённо собственный день рождения. Он никогда ничем хорошим не заканчивался, и Андерсон не намерен праздновать тот факт, что становится старше, неуклонно приближаясь к пятидесяти, а это приведёт его к ещё более страшной цифре — сто лет. — Ты серьёзно? Я не могу отпраздновать твой день рождения с тобой? — спрашивает Курт, его руки от разочарования падают на конторку, а глаза распахнуты от удивления. — Да. Потому что здесь нехуй праздновать. И нечего обсуждать. И ты можешь отказаться от этого тупорылого ужина, если хочешь. Я и сам не хочу идти, — восклицает Блейн и начинает рыться в холодильнике. — Я пойду. Я хочу отпраздновать то, что ты родился. Это большая удача для меня, — отвечает Курт, явно расстроенный. В оставшуюся часть вечера они больше не касаются темы дня рождения Блейна, и Курт постепенно снова успокаивается. Они занимаются сексом, пока готовится ужин, а потом восполняют потраченные калории. Поев, они убирают со стола и смотрят фильм, а потом Курт отсасывает Блейну, вынудив его сорвать с Курта штаны, чтобы трахнуть его на краю кровати. Затем Блейн отвозит Курта домой и звонит пожелать спокойной ночи.