Sweet Little Sixteen

Следующим утром, когда Блейн окончательно просыпается, Курта уже нет рядом. Он торопливо встаёт и, решив, что так будет уместнее, надевает футболку, поскольку привык спать в одном нижнем белье. Блейн не обнаруживает Курта в гостиной, дверь в ванную оказывается открыта, поэтому он предполагает, что мальчик на кухне. Там Курт и обнаруживается, одетый во вчерашнюю рубашку Блейна. Он порхает по комнате, напевая себе под нос и пританцовывая босиком. — Ох, нет! Я собирался сделать тебе сюрприз! — дуется Курт, повернувшись и заметив Блейна, который наблюдает за ним, стоя у двери. Он как раз собирал завтрак, состоящий из яичницы-болтуньи, протеиновых маффинов, фруктового салата и, вдобавок, сока. Он даже приготовил для Блейна его привычный зелёный смузи. — И тебе точно удалось. А что за повод? — спрашивает Блейн, пересекая комнату и прислоняясь к кухонной стойке. Он наблюдает, как Курт заканчивает с приготовлениями, наслаждаясь тем, как тело юноши облегает рубашка: достаточно просвечивающая, чтобы дать намёк на розовые соски и крепкие мышцы, но не слишком, чтобы явить детали, которые Блейн может живо представить. — Что если у меня лучший на свете мужчина? — предполагает Курт, его щёки наливаются румянцем, а коленки сжимаются от смущения. — Да не особо. Мне просто повезло потерять от него голову. Никогда не понимал, с чего вообще ему нужен такой старый козлина как я, — шутит Блейн, морща нос и пожимая плечами. — Дурачок ты! — улыбается Курт и обходит стойку. Он берет Блейна за руку и ведёт к столу, чтобы усадить. Стол уже накрыт, и Блейн готовится приступить к еде, но только собирается подвинуться к столу, как Курт усаживается, оседлав его, и обхватывает руками за шею. Когда их взгляды встречаются, по тому, с какой силой и значением на него смотрит Курт, становится бесспорно ясно, что он хочет что-то сказать. — Я всё пытался, пытался и пытался придумать, как же отблагодарить тебя за всё, что ты для меня сделал. Но я не могу. Ничего из того, что бы я ни сказал, не будет достаточно. Ты действительно стал моим рыцарем в сияющих доспехах, — улыбается Курт. — Куколка, ты не обязан меня благодарить, — говорит Блейн и нежно кладёт руку ему на бедро, мучительно осознавая насколько мало расстояние между пахом Курта и его собственным. — Обязан. Потому что это слишком. Ради меня ты всю свою жизнь с ног на голову перевернул. Я не… — Курт глубоко вздыхает и соскальзывает с бёдер Блейна, чтобы пересесть на стул рядом с ним. — Блейн, я очень много об этом думал. И когда вчера ты всё это сказал, мне стало… Я не могу заставить тебя переехать в Нью-Йорк только ради меня. Просто не могу… Это изменит всю твою жизнь, отдалит от семьи. А как же Мэрилин? — Курт вздыхает так, словно ему больно произносить эти слова вслух. — Куколка, ты вообще не хочешь со мной жить? Потому что передумать — это нормально. Мы найдём другие варианты, чтобы ты был здесь в безопасности, — произносит Блейн, только сейчас понимая, что во рту пересохло, а голова стала тяжёлой. Курт запускает пальчик под край боксеров Блейна, а их обнажённые ноги переплетаются. — Блейн… Я ни за что не передумаю насчёт тебя. Это же мечта — просыпаться рядом с тобой каждое утро, но это не та жизнь, о которой мечтал ты. С кем-то жить, делить с кем-то постель, — говорит Курт, в его голосе явно читается боль, но взрослые нотки доминируют. Широко улыбаясь, Блейн берёт Курта за плечо. Он сжимает его и побуждает Курта снова сесть к нему на колени, на этот раз словно ребёнка, который садится на коленки к папе. — Куколка, я собираюсь кое-что сказать, а ты послушай-ка очень внимательно. На тебе моя рубашка, ты спишь в моей постели со мной или без меня почти каждые выходные на протяжении уже нескольких месяцев. И я выделил у себя в шкафу место под одежду, которую покупал для тебя, и оставил её на случай, если ты вдруг незапланированно решишь остаться. У меня в спальне фото в рамках, на которых ты обнажён. И не ради того, чтобы было на что подрочить, а потому что я считаю тебя прекрасным, и мне нравится иметь возможность смотреть на тебя и твоё тело, когда ты не со мной, и я скучаю. Это искусство, а не порнография, — серьёзно объясняет Блейн. Он смотрит Курту прямо в глаза, изо всех сил стараясь показать, что сейчас не время для игр и шуток. Щёки Курта зарумянились, и с каждым словом в его глазах вспыхивают звёзды. — В тот день, когда ты позвонил рассказать, что случилось, я заплакал. Я заплакал, потому что испугался, что с тобой что-то могло случиться. За всю свою жизнь я не плакал по кому-то. Даже по себе. Я был готов уволиться с работы и улететь домой, чтобы позаботиться о тебе. Куколка, могу смело сказать, ты — моя новая мечта, — улыбается Блейн, гладя Курта по спине. Прежде чем Блейн успевает среагировать, Курт подаётся к нему, обвивает за шею и скрепляет их губы поцелуем. — От тебя у меня перехватывает дыхание, — отодвигаясь, говорит он, в его голосе — лёгкость и искренность. — Нам надо поесть. К полудню у меня для тебя сюрприз, и, думаю, сначала ты захочешь принять душ, — произносит Блейн, устраивал ладонь на обнажённом бедре Курта. Лицо Курта сияет, но отражает при этом нотку настороженности. — Что это такое? — спрашивает он, — Мы куда-то пойдём? — Никуда мы не пойдём. Сюрприз сам к тебе придёт, — заверяет Блейн, понимая, что Курту всё ещё не по себе, когда он представляет необходимость покинуть квартиру. Блейн знал, что в какой-то момент Курту придётся так поступить, но не хотел пока давить на него. — Что? Ты… Пожалуйста, не говори, что заказал мне стриптизёра, чтобы подбодрить, потому что это очень в твоём духе, — дразнит Курт, закатывая глаза. — Разве что твои друзья не планируют шоу, о котором не упомянули, так что никаких стриптизёров я не заказывал, — со смешком произносит Блейн, но вообще наслаждаясь мыслью о том, как парень с ирокезом устраивает представление. — Мои друзья? Ты позвал их прийти сюда? — в шоке выдаёт Курт. — Ага. Вчера я вроде как залез к тебе на Фейсбук и отправил им сообщения. К полудню они подойдут, — будничным тоном произносит Блейн. — Блейн, ох… но… — Ты по ним соскучился, Курт. Если ты не можешь к ним выбраться, я могу сделать так, чтобы они пришли к тебе, — говорит Блейн. — Ты лучший! — широко улыбается Курт и прижимается к губам Блейна в поцелуе. — Знаю. Позже я обналичу твой платёж чеками на секс, — ухмыляется Блейн и потирает большим пальцем край белья Курта, массируя местечко, где пах переходит в вульву, так что по телу Курта пробегает дрожь. — Извращенец! — А тебе это нравится! Курт закатывает глаза и понуждает Блейна убрать руку от его белья. Перед тем, как они приступают к завтраку, Курт возвращается на свой стул. Он горячо и в подробностях рассказывает о каждом из членов хорового кружка, а Блейн слушает. Он не запоминает ни слова и даже не может понять, кого как зовут в истории о подростковой беременности и вероломной измене. Но он слушает, улыбается и кивает в нужных местах, купаясь в радостном свете, которую излучает Курт.

xXx

Курт не понимает, из-за чего весь на нервах. Не то чтобы он не виделся с ребятами за пределами школы, и не то чтобы он что-то для них планировал. Друзья всего-навсего придут провести с ним время. А теперь все они сидят в гостиной. Ребят очень впечатлила квартира Блейна, и Курт терпеливо сносил возгласы, что Блейн — его «папик». До того как они пришли, Блейн собрал сумку и сказал Курту, что пойдёт в спортзал, чтобы предоставить ему время побыть наедине с друзьями. Как бы сильно Курт ни хотел похвастаться Блейном и покрасоваться перед другими своими зрелыми и непростыми отношениями с великолепным и утонченным взрослым мужчиной, он ценил, что у него есть возможность провести немного времени со своими друзьями без Блейна. Казалось, все на самом деле изо всех сил избегали поднимать тему случившегося с Куртом. Он нашёл это действительно приятным, но в то же время раздражающим. Курт чувствовал, что ребятам любопытно, но боязно задеть его. — Пожалуйста, давайте, не будем притворяться, что ничего не изменилось? — наконец спрашивает Курт. Они потратили больше получаса на болтовню о планах на лето и плохих оценках, на шутки об учителях и учениках, обсуждение предстоящего года с выпускным балом и уже не за горами маячащего выпускного класса. Пока что Курт не упомянул о своих планах на переезд в Нью-Йорк вместе с Блейном. Он не хотел ничего говорить, не имея представления, что это непременно должно будет случиться. Ему не хотелось проболтаться ещё пуще, чем это уже сделано. — Давайте. Я же не дурак. Я знаю, что вы говорили обо мне, пока я был в отъезде. И, Пакерман, твой взгляд буквально не отлипает от моего паха с тех пор, как ты пришёл, — вздыхает Курт. Он не злится. Ему просто хочется, чтобы ребята действительно поговорили с ним и задали свои вопросы вместо того, чтобы делать вид, что всё в порядке. Курту не хочется, чтобы друзья стали воспринимать его иначе, но он боится, что если они не раскроют карты, всё будет по-другому. — Курт, я… В тебе есть что-то ещё, ну знаешь, как у девушки? — вдруг спрашивает Тина, вспыхнув лицом и опустив взгляд на колени. — Нет, нету, — отвечает Курт, изо всех сил стараясь не показать, насколько ему некомфортно от этого. — Раз уж у Курта есть вагина, значит для меня он — идеальная парочка, учитывая, что мне нравятся и парни, и девочки, — говорит Бриттани, из-за чего все взгляды устремляются к ней. — Курт, хочешь опять встречаться? — до смерти серьёзно спрашивает она, а глаза Сантаны вспыхивают. — Бритт, я встречаюсь с Блейном. И я по-прежнему парень-гей, — твёрдо говорит Курт. — А ты встречаешься со мной! — фыркает Сантана, поворачиваясь к Бриттани спиной. — Чувак… Я всё равно не догоняю. В смысле мы же бро, да? Это реально крутяк и сочняк или фуфло и скукота? — спрашивает Пак, заставляя всех вздрогнуть и наморщить носы. Курт готовится рявкнуть на Пака, чтобы тот и думать забыл даже близко подходить к его штанам, но кое-кто оказывается быстрее. — Если ещё раз услышу, что ты или кто-то другой в таком тоне говорит с моим парнем, я нахер отсюда его вышвырну и буду пинками гнать по улице, — рычит Блейн из прихожей. Он по-прежнему одет в треники и тесную влажную майку. Его кудри не уложены, а тончайший слой пота поблёскивает на открытых участках кожи. На протяжении недель, проведённых в Лос-Анджелесе, он загорел, и веснушки на носу стали бросаться в глаза сильнее, чем обычно. На мгновение Курту захотелось приказать всем уйти, чтобы он мог сорвать с Блейна одежду и разложить его прямо на полу. — Блейн… Я даже не слышал, как ты вернулся домой, — выдаёт Курт, замечая, что голос становится тоньше, когда он сжимает ноги вместе. — Только что. Собирался прямо в душ пойти, но я это выслушивать не собираюсь — тебе не следует такое выслушивать, — резко отвечает Блейн, предупреждающе глядя на Пака. — Всё нормально, Блейн. Я попросил ребят задать вопросы, и только что собирался сказать Паку, что на подобное отвечать не собираюсь. И если ему непонятно, он может уходить, — обнадёживающе говорит Блейну Курт, позволив себе чуточку яда в адрес Пака. Блейн слегка перемещает вес с одной ноги на другую, прежде чем пересечь коридор, и, устремив угрожающий взгляд на Пака, наклониться, чтобы поцеловать Курта в лоб. Он проводит рукой по волосам и возвращается к тому, что изначально запланировал — идёт в душ. — Иногда он слишком меня опекает, — говорит Курт, не сдерживая улыбку. Он не может не гордиться тем, что Блейн поцеловал его и защитил перед друзьями. Он провёл два года, наблюдая за тем, как все остальные во всевозможных комбинация сходятся друг с другом, в то время как ему приходилось одиноко стоять в сторонке без какой-либо надежды на чью-то симпатию. До своего дня рождения. А теперь поглядите-ка на него! — Но может и задницу надрать. Несколько раз в неделю Блейн занимается боксом. Он и меня учил, но… Я бросил. Из-за, хм, экзаменов в школе и всего такого. Но Блейн и правда хорош, — счастливым тоном рассказывает Курт, желая поведать ребятам всё о Блейне. Рассказать им об этом замечательном мужчине, который хочет его и только его. Куинн, сидящая рядом с Куртом, широко улыбается. Её глаза блестят, и кажется, она неимоверно жаждет стать тем, кто заговорит следующим, но всё ещё хочет убедиться, что её поступок примут, так что Курт улыбается ей и подталкивает плечом. — Ребят, вы самая лучшая пара! Просто идеал! Мне нравится смотреть на вас вместе, — выпаливает она, хихикнув, словно в ожидании реакции на свои слова. — И всё-таки я бы хотела, чтобы ты рассказал мне раньше. Чтобы я могла поддержать тебя, — говорит Куинн, сжимая ладонь Курта. — Но, прошу, предохраняйся. Подростковая беременность это не шутки, а твоё тело под неё не заточено, — со знанием дела предупреждает она Курта. Все пялятся на них с раскрытыми ртами. Без сомнения, они не приняли во внимание проблему беременности или просто впали в шок из-за того, что Куинн напрямик коснулась этой темы. — Не волнуйся. Я не могу забеременеть, так что это не станет проблемой, — вздыхает Курт, чувствуя, как полыхают щёки. — Так у тебя даже месячных нет? — оскорблённо выдаёт Рэйчел. — Это не честно! Значит, феечка может заниматься потрясающим незащищенным сексом, пользуясь лучшими на свете гениталиями, и ему даже не нужно раз в месяц страдать от спазмов. Может, Богу всё-таки нравятся геи, — сухо замечает Сантана. — А этот Блейн счастливчик! Спорим, Курт тот ещё проказник в койке. Он был черлидером, он поёт в хоре и занимается йогой, а ещё он парень, значит такой же озабоченный, как все мы, и любит эксперименты. Чувак, если б я был геем, или би или кем-то в этом духе… — лыбится Пак, строя глазки Курту. — Ну хватит! Ты с огнём играешь, пацан. Да и вы, барышня, в моём списке! Блейн появляется снова, и его пронзительный взгляд мечется между Паком и Сантаной. Одетый лишь в одно полотенце, обёрнутое вокруг бёдер, он стоит в дверях спальни. Честно говоря, Курт с трудом сдерживается, чтобы не проследить взглядом очертания члена Блейна. Пак выглядит немного напуганным внезапным возвращением Блейна. Он сидит с открытым ртом на полу возле Майка, который не смеет никуда взглянуть, кроме как на Тину, сидящую справа от него. А Сантана в это время вновь обращает внимание на Бриттани. — Куколка, на секунду, — зовёт Блейн, и у Курта начинают шалить нервишки. — Трах-бабах! * — заявляет Сантана, цепляясь за пальчики Бритт своими и поигрывая бровями, пока Курт взволнованно улыбается друзьям. Курт нервно поднимается и шагает по направлению к спальне, где Блейн закрывает дверь. Он сбрасывает полотенце и начинает одеваться. Курт сглатывает — ему и впрямь непросто, когда рядом с ним обнажённый Блейн. — Да ничего такого. Просто такие уж Пак и Сантана. Они ничего не имели в виду, — с запинкой произносит Курт, безостановочно глядя на обнажённое тело Блейна, не в силах оторваться.  — Всё нормально, детка. Мне плевать, ведь я знаю, что он никогда не узнает, насколько ты безумно сексуальный без одежды. А ей надо держать рот на замке. Не хочу, чтобы кто-то тебя так называл, — ухмыляется Блейн и натягивает боксеры, которые до этого выложил на постель. — Но вообще я всего лишь хотел спросить, ты хочешь, чтобы я остался или ушёл? Не хочу тебе мешать, но могу остаться, если ты захочешь, — говорит Блейн и надевает рубашку-поло через голову. Он начинает втискиваться в джинсы, а Курт пожирает глазами каждое его движение, с трудом подавляя в горле полный жажды стон. — Ты пялишься, — отмечает Блейн, застегивая молнию, чем выдёргивает Курта из раздумий. — Ну разумеется! Ты же голым передо мной стоял, — напоминает ему Курт, наблюдая, как Блейн начинает укладывать волосы гелем перед зеркалом на внутренней стороне шкафа. — Но… А ты сам-то хочешь остаться? Потому что я не в своей тарелке от того, что мои друзья и мой парень не знают друг друга, — неловко произносит Курт. Он не придавал этому большого значения, но теперь, он среди своих друзей, почти все из которых встречаются и дружат друг с другом, в то время как он находится в квартире своего парня, но ребятам Блейн был вообще незнаком. — Ты просто хочешь мной покрасоваться. Сделать трофейной жёнушкой*, — дразнит Блейн и стирает с ладоней гель, чтобы притянуть Курта ближе к себе. — Ну если только чуть-чуть. Какой тогда смысл иметь шикарного парня, не имея возможности похвастать им при каждом удобном случае? — посмеивается Курт. Блейн оставляет на его щеке влажный поцелуй, вызывая смешок, а затем берёт за руку, чтобы выйти в гостиную вместе. Курт ощущает себя как на ладони из-за того, как все на них таращатся, но всё же поддаётся, когда Блейн садится и утягивает его к себе на колени. — Один-единственный раз скажу: лучший секс в моей жизни был с Куртом. У меня был опыт и до него. Всё, что вам надо знать, так это то, что вам такое никогда и не снилось. Единственная причина, по которой я не хвастаюсь перед всеми в том, что Курту не нравится, что все будут знать, чем мы занимаемся наедине. И раз уж вы в нашем доме, я жду от вас ответной вежливости, — твёрдо произносит Блейн, резко взглянув на Пака и сжав ладонь на бедре Курта. Курт сияет улыбкой. Блейн назвал квартиру их домом, а не просто своим. Блейну хочется, чтобы друзья Курта знали о его желании с ним жить. И он только что сообщил всем, что Курт хорош в постели без неприличных подробностей. Это даже лучше, чем Курт себе представлял. — Так и знала, что мой мальчик прячет пару козырей в рукаве, — хихикает Мерседес и даёт пять Тине. Остаток дня они проводят, смеясь и болтая, позабыв о серьёзности ситуации с Куртом. Курт сидит у Блейна на коленях, душой витая в облаках, при этом оставаясь в его объятиях, словно неся на себе метку, не оставляющую сомнений, кому он принадлежит. Всякий раз, когда Блейн не участвовал в беседе, он прижимался к шее Курта в поцелуе и невинно ласкал его тело кончиками пальцев. А когда он обсуждал что-то, не касающееся Курта, Хаммел смиренно наблюдал, как Блейн находит общий язык с его друзьями. Если всё пойдёт по плану, то Курту скоро придётся с ними попрощаться.

хХх

Так здорово снова вернуться в собственную постель, лежа на родных простынях, с Куртом под боком. Так по-домашнему было на душе оттого, что Курту снова комфортно спать в одном лишь нижнем белье: скольжение рук и ног, касания кожи рождают импульсы, наполняющие тело Блейна. — Как тебе день? Рад был снова повидаться с ребятами? — спрашивает он и пропускает пальцы сквозь пряди волос Курта. — Ммм… Идеально. Спасибо, — тихонько бормочет Курт. Его глаза прикрыты, и лишь пальцами он скользит вверх и вниз по обнажённой руке Блейна. Дрожь будоражит кожу, распаляя нервы, пробуждая в Блейне желание к Курту. Он может почувствовать вкус и аромат его близости, но по-прежнему чудится, что Курт где-то за тридевять земель. — Я по ним скучал. Спасибо, что пригласил их, — улыбается в темноте Курт. Ребята, конечно, отнюдь не принадлежали к людям из круга Блейна, и он был рад, что в нём не рождалось желания выцарапать им глаза, и это хорошо, ведь значит он может снова пойти на что-то подобное ради Курта. А уж с учётом того, как сиял Курт, когда Андерсон присел с ними поболтать, Блейну определённо хочется ещё раз так сделать. — Ты кажешься таким счастливым рядом с ними. Я рад, — воркует Блейн. — Ага. И… не волнуйся насчёт Пака. Он тот ещё болтун, всего-то, — заверяет его Курт, открывая глаза. — Знаю, детка. Просто хотел убедиться, что никто не ставит тебя в некомфортное положение, — вздыхает Блейн, прижимаясь к носу Курта своим. — Понимаю. И, ммм… насчёт этого. Чуть раньше мне прислал СМС-ку папа. Он хочет, чтобы завтра я приехал домой, и мы обсудили, могу ли я поехать с тобой, — беззащитным тоном произнёс Курт. — Хорошо. Это хорошо. Как только он скажет да, я позвоню риэлтору. Чем скорее, тем лучше. Я слышал, что лето непростая пора для покупки достойной недвижимости на Манхэттене, — оживлённо отзывается Блейн. — Только… Пожалуйста, не раскатывай губу сильно. Я понимаю, почему он не особо этому рад, — говорит Курт. — Понимаю. И я тоже. Но я с этим разберусь. Не могу представить, чтобы он оставил тебя тут на вечные муки. Он не желает тебе ничего плохого, в том-то и дело, он согласится, — заверяет Блейн, притягивая Курта в объятия. — Думаю, завтра мы узнаем вердикт, — произносит Курт, тяжело вздохнув.