Камикадзе

К прибытию Скуало и Джи в кабинете босса Вонголы собрались некоторые Хранители — Гокудера Хаято, Сасагава Рёхей и Ямамото Такеши. Тсунаёши молча и устало смотрел в окно, с самого утра день его не задался и пошёл наперекосяк. Хаято не мог усидеть на месте: он ходил кругами по комнате, активно жестикулируя и сетуя на то, что нельзя было слушать Хибари… А также на то, что Хаято — никудышная правая рука босса, ведь он не сумел убедить его в ошибочности решения. Тем не менее, глубоко в душе он всё же радовался тому, что оказался прав насчёт Джи. Рёхей и Такеши тщетно пытались усмирить разбушевавшегося Хранителя Урагана. Скуало не посчитал нужным утруждать себя стуком, так что просто шумно распахнул дверь и вошёл в кабинет Савады, поприветствовав присутствующих коронным «ВРО-ОЙ, МУСОР!». Джи зашла следом; теперь нельзя было с точностью сказать, кто выглядел мрачнее — девушка или капитан Варии. Безо всяких предисловий, не став дожидаться обвинений в свой адрес, Джи спросила: — Что за переполох? — Будешь до конца отпираться, да? — недовольно хмыкнул Гокудера, несколько утомлённый ходьбой по кругу. — Отпираться от чего? — Джи холодно воззрилась на молодого мужчину. Савада Тсунаёши только теперь развернулся от окна, где до сих пор наблюдал за восходящим солнцем, думая о том, как сейчас, наверное, хорошо отцу. Савада Иемитсу, уйдя от дел, сменил локацию на Намимори, который теперь по праву можно назвать тихим японским городком, ведь самые злостные нарушители спокойствия практически совсем перебрались на территорию Италии. Теперь спокойствия не существовало здесь… Повернувшись, Тсуна обнаружил, что Джи принялась смотреть именно на него, открыто игнорируя Гокудеру и вообще всех вокруг, ожидая внятных объяснений от босса Вонголы. Савада такой настрой понимал, правда, теперь у него появились сомнения насчёт обвинения Джи. Слишком искренне выглядело её возмущение. — Это касательно твоей связи с семьёй Инганнаморте… Тсунаёши осторожно заговорил, но невольно закрыл рот сразу же, как только обычно не слишком эмоциональная девушка яростно всплеснула руками, чуть не задев стоящего рядом Скуало, который чертыхнулся и отошёл подальше, не желая влезать в сомнительные разборки. — Боже мой, — протянула Джи, начиная монолог, который конкретно ни к кому обращён не был. — Я — наёмница, я работала на многие семьи, я работала с заказчиками, которые предпочитали остаться инкогнито, я работала на мафиози, на независимых преступников, у меня было дело с контрабандистами, я работала с людьми, не имеющими к мафии никакого отношения… Да, у меня было дело с Инганнаморте. Вас это беспокоит, потому что оно свежее? Но я ведь дала слово, что не буду делать ничего в ущерб семье и её союзникам. Семья, против которой был мой заказ, никак не связана с Вонголой или Альянсом… — Дело не в работе, — мягко прервал её недовольство Ямамото. — Твоя связь с семьёй Инганнаморте ставит под вопрос твою верность Вонголе. Джи остановилась, словно оглушённая. В последнее время слова «верность» и «преданность» вызывали только отвращение, а презрительное недоверие окружающих совсем выводило наёмницу из себя. Сейчас до неё никак не могло дойти, причём здесь вообще Инганнаморте и кто они. — Инганнаморте признали свою ответственность за действия против Альянса, — объяснил Тсуна. Хаято только скрестил руки и фыркнул: по его мнению, Джи это и сама прекрасно знала. Однако молодой босс Вонголы не собирался рубить с плеча. — И мы пока знаем о них не так много. Неизвестны их территории, сила, количество подчинённых, главные люди… Ясные цели у семьи Инганнаморте тоже не прослеживаются. Непонятно, чего они хотят достичь: подчинить Вонголу или уничтожить её. Всё это отдалённо напоминало Тсунаёши события альтернативного будущего, где Бьякуран Джессо выступал в роли главного противника. В нынешнем времени семья Джессо не имела такого ужасного влияния, как Мильфиоре, оставаясь маленькой и ведя легальный бизнес. Крупнее Джессо являлась семья Джильо Неро, покровительствующая им. Но тогда было совсем иначе. Тсуна не хотел допустить чего-то подобного снова. Да, в этом времени семьи Мильфиоре никогда не существовало в принципе, всё совсем по-другому, мир пошёл по иному пути развития, но, очевидно, каждая вселенная имеет свои проблемы… — Джи, ты убила восемь членов Вонголы по приказу Инганнаморте, — Ямамото Такеши как-то грустно улыбнулся, подняв глаза на девушку. Та недоуменно нахмурилась. — Заказчиком выступила другая семья, но они получили приказ именно от них. — Так вот почему вы… Всё равно не понимаю, — она мотнула головой. — Я приняла предложение от Инганнаморте лично. Оно было одно. Да, я убила людей Вонголы, — спокойно признала Джи, — но я не собираюсь нести за это ответственность. Тогда меня с вами вообще ничего не связывало, разбирайтесь с теми, кто заказывал убийство. Как я могу быть шпионом семьи, о которой ничего не знаю?.. — Ты что-то экстремально не договариваешь! — порывисто воскликнул Рёхей, вдруг поднявшись. — Твои родители ведь члены семьи Инганнаморте. Джи словно ошарашило подобное заявление. Её брови поднялись, а лицо вытянулось, став казаться ещё уже. Впрочем, уже через пару секунд у неё пропали и намёки на удивление, и прежнее возмущение, — её лицо снова перестало выражать хоть что-нибудь. Стоящий позади Скуало уже начал вслушиваться в обсуждение, понимая, что Джи — та ещё заноза… — Может быть, — глухо отозвалась девушка. — Но моя мама умерла, когда я была маленькой. В этот момент все Хранители Вонголы странно переглянулись. Причина их удивления была проста: родственницей Джи оказалась некая Беатриче, мафиози из Инганнаморте. Вот только в источниках информации Вонголы не было никаких сведений о том, что она умерла, причём давно… Савада Тсунаёши внимательно посмотрел на Джи изучающим взглядом. Девушка, кажется, не врала. Да, говоря откровенно, она действительно не врала. В её памяти всё ещё оставался образ лежащей в гробу матери. Джи плохо помнила похороны, да и саму мать в принципе, только её длинные светлые волосы. Долго она старалась не упускать её образ из памяти, смотря на фотографии, но, становясь старше, девушка просто утратила к этому интерес. В конце концов, Беатриче не успела оставить для дочери значимых воспоминаний, она стала просто красивой картинкой из фотоальбома. Джи не видела смысла цепляться за что-то настолько бесполезное. — С отцом я тоже давно не поддерживаю связь, — продолжила наёмница. — Вполне возможно, что его давно убили. Это было бы неудивительно. Конечно, это можно считать подозрительным, но… В общем, меня фактически растила бабушка, и я не имела никакого отношения к мафии, несмотря на род деятельности моих родителей. — Белла Беллини? — вдруг уточнил Тсунаёши. — Твоя бабушка? Её, кажется, убили… — Её не убили, — сухо ответила Джи. — Она покончила с собой. Это я знаю точно, потому что… Неожиданно для всех Джи оборвала фразу на полуслове и как-то странно отшатнулась. Приоткрыв рот, она тупо уставилась в пол. В голове девушки ясно, как день, всплыло прощание с бабушкой. Джи тогда была моложе и, пожалуй, глупее, да и, как ни крути, осознание смерти близкого человека не способствовало умственной деятельности. Сейчас девушка поняла, что она так и осталась идиоткой. В её голове ни разу не возникли вопросы. Белла Беллини дала своей единственной дорогой внучке напутствие на дальнейшую жизнь. Она говорила про мафию. С чего она?.. Гокудера Хаято скрестил руки и хмыкнул: — Белла Беллини была очень важным человеком в семье Инганнаморте на протяжении практически двух поколений, исходя из того, что мы выяснили. Джи далее не пошевелилась. Скуало едва заметно прищурился: ему стало интересно. Очевидно, насчёт своей семьи девушка не врала, что означало только то, что всё время врали ей самой. Капитан Варии хотел увидеть, как она осознает это, как примет фактическое предательство, и насколько сильно это повлияет на неё. Джи осознавала. Она вспоминала свою бабушку — человека, которого абсолютно уважала и которым восхищалась. Белла Беллини была её главным и непоколебимым авторитетом. Сейчас, впрочем, приоритеты менялись буквально на глазах… Джи вспоминала своё детство и все годы, проведённые с бабушкой. Мелочи. Всё крылось в мелочах. В неприметных, малозначительных странностях, которые Джи просто не замечала, на всё закрывая глаза и беспрекословно веря во всё, что ей говорили. В её голове никогда не возникало побуждения проявить инициативу, чтобы что-то узнать, а ведь именно так у неё был шанс открыть двери тёмного шкафа Беллы Беллини, где та хранила своих скелетов. То ли эта удивительная женщина была так искусна в своих интригах, то ли Джи обладала достаточной глупостью и наивностью… Вполне вероятно, что сыграло роль и то, и другое. Джи, переваривая полученную информацию и сопоставляя её со своим прошлым, делала неутешительные выводы. Ей, очевидно, лгали долгое время. Нет… Всё время. От собственных мыслей у девушки остался крайне неприятный осадок. Она подняла голову. Её глаза, кажется, выглядели расстроено, но во всём остальном… — Я не знала, что моя бабушка была частью мафии, — её голос звучал так же сухо, как обычно. — Очень интересная новость, спасибо. Однако вы не сдержали слово. Рёхей непонятливо глянул на Такеши. Тот жестом дал понять, что объяснит позже. Джи говорила об обещании не лезть в её биографию. Хаято молча сверлил девушку взглядом. Тсунаёши подбирал ответ. Вонгола не интересовалась целенаправленно личностью Джи, пока не появились конкретные подозрения…К всеобщему удивлению, девушка сама ушла от темы: — Моя семья давно развалилась, и я — не мои родственники. Пусть они хоть трижды члены Инганнаморте, я приняла предложение Вонголы. И я дала слово, что не сделаю ничего во вред. Если, — голос Джи звучал спокойно и твёрдо, как и всегда, — если я когда-нибудь выясню что-то об этих Инганнаморте, то я не стану это утаивать. Но пока я вряд ли могу чем-то помочь. К сожалению. Гокудера Хаято, вопреки мнению Джи, не был просто вспыльчивым придурком. Сейчас он пребывал в раздумьях, больше ничего не говорил и, на самом деле, уже понял, какие дальнейшие действия будут предприняты Тсуной. Босс Вонголы стал спокойнее, Джи оказалась достаточно убедительна, чтобы снять с себя его подозрения… — Я верю тебе, Джи, — Тсунаёши медленно кивнул. — Но, пожалуйста, я бы хотел, чтобы ты осталась пока на территории Вонголы. Девушка вскинула брови, а затем неожиданно обернулась. Молчащий всё это время Скуало понятливо прочёл на её лице просьбу не оставлять её здесь. Лицо капитана Варии тоже приняло выражение нерадостного удивления. — Ты поражаешь своей наглостью, мусор, — сквозь зубы процедил капитан, однако уже в следующую секунду он обратился к членам Вонголы: — Подчинённые Варии остаются на территории Варии. Тсуна удивлённо взглянул на вполне серьёзного Скуало и на то, как Джи улыбнулась одними губами, растянув их, как никогда. Недовольным выглядел только Хаято, который, в отличие от Рёхея и Такеши, к Варии относилась с огромным пренебрежением и до сих пор… Босс Вонголы развёл руками, жестом дав понять, что не будет спорить с капитаном Варии. Тогда тот без слов развернулся, кивнул Джи на дверь и направился к выходу. Девушка последовала за ним, но, уже сделав шаг за порог, она неожиданно обернулась и спросила: — Какого рода конфликт у Вонголы и Инганнаморте? — Фактически нам объявили войну, — Ямамото пожал плечами, выглядя слишком спокойно и приветливо для человека, который сообщает подобную новость. — Поразительно то, что раньше Инганнаморте все мешали с грязью, — Гокудера скривил губы, — а мы ничего о них не слышали. Маленькая семья неудачников, которые теперь сорвались с цепи… Понятно, что ими движет. — А мне вот непонятно, — вмешался Сасагава, задумчиво сведя брови к носу. — Они, похоже, мстят всем, кто принижал их раньше… Но я экстремально не понимаю, что им сделала Вонгола?! — Да ничего мы им не сделали, торфяная башка, — Хаято закатил глаза. — Они попробовали показать, кто тут главный, у них, к несчастью, хорошо получилось, и теперь Инганнаморте выбрали цель покрупнее. А нам теперь расхлёбывать… Мне только интересно, как их босс успел провернуть все эти махинации, да ещё так умело. Ему же лет двадцать с виду. — Возможно, это старое фото, — вздохнув, поделился догадкой Тсуна. Он посмотрел на Джи, всё ещё стоящую в дверях и держащуюся за косяк. Подумав, Савада рукой позвал её ближе. Когда девушка подошла, босс Вонголы открыл стоящий рядом ноутбук и через пару кликов открыл фотографию. Изображённый на ней парень сидел почти в полный рост, а из-за вспышки нельзя было рассмотреть только цвет глаз, но во всём остальном его внешность оставалась предельно ясной. Особо примечательного в этом человеке не находилось: светлые взъерошенные волосы длиной почти до подбородка, среднее телосложение, отсутствие каких-то ярких особенностей… Одетый в чёрные джинсы и белую рубашку, он сидел, положив ногу на ногу; он держал в правой руке бутылку виски, а левая оказалась смазанной, видимо, в момент съёмке улыбающийся парень активно жестикулировал. — Это что, Мэтт? — удивилась собственному умозаключению Джи. Хранители Вонголы многозначительно переглянулись, не менее удивившись её реакции. Скуало, стоящий в дверном проёме, уже раздражался: — Мусор, не тяни время, говори, что знаешь! — Это он — босс Инганнаморте? — девушка изумилась ещё сильнее, а затем вдруг рассмеялась. Впрочем, самообладание вернулось к ней быстро. Стало ясно, что бабушка Джи однозначно имела отношение к мафии, к Инганнаморте конкретно. Больше сомневаться было не в чем. Однако думать над этим Джи решила позже, сейчас ей не верилось в то, что она видела на фотографии Мэтта. Он, конечно, выглядел старше, чем девушка его помнила, но по-прежнему узнаваемо. — Ему сейчас двадцать два, — удивила она всех своей осведомлённостью. — Я знала его раньше… Мы перестали видеться ещё до того, как моя бабушка умерла. Меня, конечно, не удивляет, что и он тоже причастен к мафии, но… босс? Невероятно… Синьоры, — девушка подняла глаза на Хранителей, — он ведь просто неуравновешенный дурак. — Думаешь, он не смог бы?.. — начал Тсуна. — Ты сама сказала, что вы давно не общались, — серьёзно сказал Хаято. — Люди иногда меняются. — Мне сейчас пришла мысль, парни, — прищурился Рёхей. — Он явно не один, во имя экстрима! Своим предположением Сасагава Рёхей натолкнул Джи на не менее интересную мысль. Она вдруг вспомнила Ирму, не желающую оплачивать дело заранее, её серьёзность, решительную несгибаемость и способность найти компромисс, выгодный для себя… Джи встретила эту девушку впервые и готова была поклясться, что раньше они никогда не виделись. Что-то подсказывало, что Ирма — далеко не последний человек в Инганнаморте. — Ему помогает женщина, — Джи скрестила руки. Внимание переключилось на неё. Девушка рассказала о том, как встречалась с молодой женщиной из этой семьи, которая, по сути, и вела переговоры. Она сама обо всём договаривалась, назначила сумму оплаты, дала координаты и нужные сведения, что говорило о том, что это хорошо осведомлённый человек. Джи описала её внешность и то, как она себя вела. — Её зовут Ирма, — в заключение добавила наёмница. У Хранителей Вонголы появилась отличная тема для размышлений. Гокудера Хаято начал подозревать, что, возможно, Мэтт был подставным боссом, нужным лишь для отвлечения внимания от настоящего. Настоящим вполне могла оказаться Ирма… Уже выйдя из кабинета Десятого босса Вонголы и идя по коридору следом за Скуало, Джи решилась заговорить: — Капитан, — осторожно начала она, — спасибо, что не оставил меня здесь. Скуало неожиданно резко остановился. Круто развернувшись, он взмахнул мечом, направив его вперёд. Остриё остановилось в нескольких миллиметрах от горла Джи. Девушка замерла и нервно сглотнула; капитан Варии не выглядел злым, но менее страшно от этого не становилось. — Понятия не имею, что ещё можно ожидать от тебя, мусор, но если ты ещё хоть раз влезешь в какое-то сомнительное дело, или если появится хоть малейшее подозрение на твою причастность к Инганнаморте или ещё каким придуркам, то разбираться со всем ты будешь с Занзасом. И это не закончится так, как сейчас. Лучше напиши завещание заранее. Ясно, Джи? — Ясно, как день, капитан, — с широкими глазами ответила она. Скуало убрал от неё меч и пошёл вперёд. Девушка ещё несколько минут стояла на месте, смотря вслед удаляющемуся мужчине… Встряхнув головой, она поспешила вперёд.

***

— Да-а, очередное дежавю, — протянул возникший иллюзионист с лягушкой на голове. — Ты что, правда только ешь и махаешь своими вилками целыми днями? Фран словно заинтересованно склонил голову. Джи, увидев его, убрала свои «вилки» и села под деревом, подняв голову вверх и начав рассматривать небо. По нему проплыло одинокое облако, кажется, единственное за весь безоблачный день. Фран уселся на ступеньку и тоже поднял голову вверх. Удаляющееся облако отразилось в его зелёных апатичных глазах. — Неприятно осознавать собственный идиотизм, — медленно сказала Джи. — Ого-о, и что же привело тебя к такому самокритичному выводу? — Вы тут в курсе насчёт Инганнаморте? — девушка с чуть прикрытыми глазами повернула голову к иллюзионисту. — Хм-м, сегодня назначено собрание… Но пока — не понимаю, о чём ты, — тот развёл руками. — Это и не важно, — Джи снова посмотрела наверх. — Важно то, что моя бабушка, вероятно, причастна… А мой старый знакомый оказался боссом враждебной семьи. А сама я приняла неверное решение… Хотя неверное оно с точки зрения бабушки, так что я уже не уверена, что её последняя воля имеет для меня какую-то ценность. — От близких людей всегда одни проблемы, — без особого интереса отозвался Фран. — Да, — так же равнодушно согласилась Джи, — всегда. Джи и Фран молча сидели на своих местах по меньшей мере пять минут. Затем девушка снова повернулась к иллюзионисту: — Ты один? — Это вопрос о наличии у меня семьи? — склонил голову тот. — Один. Меня тоже растила бабушка... Потом я оказался в японской преступной банде, состоящих из старшеклассников, которых возглавил Ананасовый Фей… И, в конце концов, всё равно в Варии, какую злую шутку со мной сыграла судьба, — Фран с театральной печалью заломил руки. — Вполне возможно, что моя бабушка уже умерла. Невероятно, как у нас с тобой много общего, правда-а? — Нас воспитывали бабушки, которых уже нет в живых, а теперь мы оба в рядах Варии. Это явно не может быть простым совпадением, — хмыкнув, иронично сказала Джи. — В каком-нибудь индийском фильме сейчас оказалось бы, что мы потерянные брат и сестра. Не хочешь спеть по этому поводу, онэ-сан? — даже Фран едва заметно усмехнулся. — Пою я отвратно, так что давай порадуемся тому, что мы не в индийском фильме… — Вдруг Джи нахмурилась: — Погоди, что значит «онэ-сан»? — О, так ты не знаешь японского…