***
Ровно в два часа Усянь покинул свою палату и направился к назначенному месту встречи. Он обнаружил, что Ванцзи уже ждал его, оглядываясь по сторонам. — Ты очень пунктуальный, да? — усмехнулся Усянь, слегка хлопнув Ванцзи по плечу, подойдя со спины. — Да, — ответил тот и вновь замолчал. — Ой, кажется, я забыл захватить платок, чтобы завязать тебе глаза, — спохватился Усянь, принявшись хлопать себя по карманам, но затем вспомнил, что в больничной одежде нет карманов. — Твоя лента, — произнёс Ванцзи, глядя на волосы Усяня. — Моя лента? — переспросил он. — Я, конечно, рад, что она тебе нравится, но… — Она достаточно широкая, чтобы завязать мне глаза, — закончил Ванцзи фразу, перебив Усяня. Усянь замолчал. Несколько секунд он обдумывал его слова, затем стянул с волос ленту и выпрямил её. Его волосы при этом сплошным беспорядком рассыпались по плечам. Ванцзи взял ленту из рук Усяня и приладил её на линию своих глаз. — Помоги мне завязать сзади, пожалуйста, — попросил он. Усянь, всё ещё пребывавший в небольшом ступоре, обошёл Ванцзи и завязал ленту на два узла, предварительно обернув её вокруг головы ещё раз. — Точно ничего не видно? — спросил он, размахивая ладонью перед лицом Ванцзи. Тот в ответ лишь кивнул. — Тогда пойдём. Усянь осторожно взял Ванцзи за запястье и потащил за собой. — Если впереди будет лестница или порог, я скажу, — произнёс Усянь, осторожно идя вперёд. Ванцзи молчал всю дорогу до палаты, ощущая лишь пальцы Усяня на своём запястье, крепко сжимавшие его. В один момент он услышал, как закрылись двери лифта, и попытался мысленно сосчитать этажи, но сбился, поскольку на одном из этажей кабина лифта остановилась, принимая новых людей. Наконец Усянь завёл Ванцзи в свою палату и, закрыв дверь, разрешил ему снять повязку. Яркий свет тут же ударил по привыкшим к темноте глазам, и Ванцзи зажмурился. Как только это состояние прошло, он отдал Усяню ленту. Тот поспешил собрать волосы в неряшливый хвост. Ванцзи огляделся вокруг. В целом, ничего примечательного, правда его взгляд зацепился на столике с лекарствами Усяня — их было слишком много. Ванцзи задумался, но Усянь тут же прервал его размышления: — Сесть кроме кровати некуда, так что давай как-то уместимся. Он сел в позу лотоса, попытавшись сделать это как можно более компактно. Ванцзи повторил то же самое. Уместиться они смогли только тогда, когда сели друг напротив друга. Оба замолчали, погрузившись в медитацию. Лань Ванцзи спустя некоторое время открыл глаза и посмотрел на Усяня, который терпеливо, сдвинув брови к центру, пытался сосредоточиться. Ванцзи наблюдал за ним до того момента, пока черты его лица не разгладились, а дыхание не стало ровным. Он опустил взгляд и посмотрел на своё запястье, на котором всё ещё красовались красноватые следы, оставленные пальцами Усяня. Затем он вновь закрыл глаза и, довольно быстро сосредоточившись, отправился вглубь себя.—8—
24 июня 2019 г. в 23:05
На следующее утро Усянь чувствовал себя хуже, чем обычно. Тошнота была просто невыносима, а от любого резкого движения перед глазами всё плыло. Он кое-как дотянулся до своих таблеток и дрожащими руками достал нужные. Он чувствовал, с каким трудом ему даются простые движения руками и ногами.
Как обычно утром к нему зашла медсестра, чтобы проведать его и узнать о его состоянии. Усянь медленно рассказал ей, как себя чувствует, иногда делая длинные паузы, потому что говорить было тяжело. Медсестра ничего не сказала, лишь покачала головой и вышла из палаты.
Усянь вздохнул. За всё время с момента постановки диагноза ему ещё не было так плохо. Он вдруг резко ощутил, с каким могущественным врагом имеет дело. Ещё вчера он, за исключением небольшого обморока, чувствовал себя замечательно, а сегодня даже с кровати встать не может, а каждое слово даётся с невероятным трудом. В голове быстро пробежала мысль, что однажды утром он вообще не проснётся. Усянь поёжился. Мысли о смерти не угнетали его, а наоборот — давали силы жить. Поэтому он попытался приподняться и сесть в кровати, несмотря на то, что его тело словно за ночь стало каменным, а мышцы резко атрофировались.
В палату вернулась медсестра. Она катила перед собой инвалидное кресло. Усянь с недоумением во взгляде посмотрел на него, этого непонятного монстра.
— Давайте я помогу вам сесть, — произнесла она, делая шаг к Усяню. — Доктор Цай хочет увидеться с вами.
— Не стоит, — остановил он её, вытянув руку вперёд. — Просто подкатите её поближе к кровати, я сам сяду.
Инвалидная коляска ассоциировалась у него с крайней степенью слабости и беспомощности. Он много раз видел, какими несчастными бывают люди в инвалидных колясках, и их всегда кто-то катил вперёд, двигаться сами они не могли. Однако в стенах больницы это была распространённая практика, помогающая пациентам, ограниченным в движении.
Усянь медленно, превозмогая боль, опустился в кресло, положив руки на колени. На большее его не хватило — после нескольких движений он почувствовал себя полностью обессиленным. Весь путь до кабинета доктора Усянь провёл с закрытыми глазами — он представлял, что едет не в инвалидной коляске, а в поезде куда-то далеко отсюда, а впереди его ждёт бесконечный отдых и счастье.
Медсестра вышла, закрыв за собой дверь. Когда коляска наконец остановилась, Усянь открыл глаза и огляделся вокруг — он опять в том самом кабинете с плакатами, призывающими следить за своим здоровьем. Глядя на них, Усянь чувствовал лёгкое покалывание по всему телу — они раздражали.
— Господин Вэй, боюсь, начать экспериментальное лечение нам придётся прямо сейчас, — сразу начал доктор, оставив все правила этикета в стороне. — Ваше сегодняшнее состояние говорит о систематических расстройствах в работе организма, вызванных ростом опухоли. Боюсь, у нас нет времени, чтобы медлить.
Он достал из ящика стола бланк и пододвинул его к Усяню, положив рядом ручку.
— Мне нужно ваше согласие, — сказал он. — Что вы ознакомились со всеми рисками такого лечения и возможными результатами.
— А какие риски? — спросил Усянь, подъезжая поближе к столу.
— Самое малое — полное отсутствие результатов, самое крупное — возможная смерть.
Усянь сглотнул, услышав о смерти. В другой ситуации он бы отказался, триста раз подумав, но сейчас было другое время.
— Без лечения я в любом случае умру, верно? — усмехнулся он.
И оставил на бумаге свою размашистую подпись.
— Теперь, когда формальности позади, расскажите, в чём состоит это экспериментальное лечение, — попросил Усянь, отложив ручку в сторону.
— Помимо обычной химиотерапии вы пройдёте курс лучевой терапии, ничего необычного, — ответил он, улыбнувшись. — Просто мы будем использовать новые препараты, которые до этого использовались редко. Это поможет оценить их эффективность в борьбе с опухолью мозга.
Усянь вдруг почувствовал себя лабораторной крысой. На нём будут испытывать препараты и наблюдать, умрёт он после их приёма или останется жив, но обзаведётся парочкой уродств. Усянь ярко представил, как у него вырастает лишняя рука или нога, и помотал головой, пытаясь прогнать эту иллюзию его воображения.
«Выхода всё равно нет, — подумал он. — Либо я умру просто так, либо попытаюсь выжить и спасти при этом ещё несколько жизней пациентов с таким же диагнозом».
Стало немного легче.
— Теперь вы можете вернуться к ежедневному плану лечения, — произнёс доктор. — Капельницы я пока не отменяю.
Усянь вздохнул и потёр свои больные вены на руках — все в синяках. Он откланялся и покатил коляску к двери, прилагая при этом максимум своих усилий. Увидев, что медсестра ждёт его, он облегчённо выдохнул и вновь сложил руки на колени, всем видом показывая, что сам катить коляску он не может.
— Всё в порядке, я помогу вам, — улыбнулась она тёплой улыбкой.
— Сестра, — позвал вдруг Усянь спустя некоторое время молчания, — вы не могли бы катить коляску быстрее?
— Хорошо, — кивнула она и совсем немного ускорилась.
— Нет-нет, — покачал головой Усянь. — Вы можете побежать?
— Побежать? — удивилась она. — Но бегать по коридорам нельзя!
— А бежать и катить коляску с обречённым пациентом тоже запрещено?
Она задумалась над его словами, остановившись на секунду.
— Кажется, такого в правилах не было…
— Тогда, пожалуйста, бегите! — усмехнулся Усянь. — Я очень люблю скорость.
Глядя на этого взрослого ребёнка, медсестра не могла отказать ему в такой простой на первый взгляд просьбе. Сначала она просто ускорила шаг, а затем сорвалась с места и побежала, толкая перед собой коляску с довольным Усянем. Он вскинул руки над головой и громко рассмеялся.
Они проезжали мимо докторов и попали под ливень удивлённых и недоумевающих взглядов. Усяню было всё равно — на душе скреблись кошки, ему хотелось ощутить что-то новое, почувствовать себя обычным здоровым человеком. Он вспомнил, как в юности они с Цзян Чэном устраивали гонки на тележках в круглосуточном супермаркете. Цзян Чэн всегда побеждал — точнее, Усянь позволял ему победить, иначе Цзян Чэн становился мрачнее тучи и дулся на него несколько дней. Дух соперничества был неотъемлемой частью Цзян Чэна, а Цзян Чэна Усянь любил, потому и поддавался, позволяя другу почувствовать себя лучше. Иногда такое полуночное катание помогало лучше любых лекарств и неловких подбадривающих слов.
Усянь замолчал, переводя дыхание. Кровь прилила к его щекам, а мешки под глазами, казалось, стали на тон бледнее. Уголки губ же растянулись в довольной улыбке.
Лань Ванцзи стоял у стойки регистратора, когда мимо него пронеслась на полном ходу инвалидная коляска. Он удивлённо обернулся и увидел, как медсестра, быстро перебирая ногами, толкала коляску. У пациента волосы были перевязаны красной лентой.
— Усянь! — окликнул он.
Услышав знакомый голос, он попросил медсестру притормозить и оглянулся. Да, сзади стоял Лань Ванцзи, как всегда одетый с иголочки и уже с утра пришедший к брату.
— А, Ванцзи, — Усянь махнул ему рукой и сделал знак медсестре. Она ушла, сначала спросив, сможет ли он сам добраться до процедурного кабинета.
— Если что, он меня подвезёт, — прошептал Усянь, ткнув пальцем в Ванцзи.
Он попытался встать с коляски и, чувствуя, как заледенели ноги, направился к Ванцзи, делая вид, что всё в полном порядке. Однако это не ускользнуло от пронзительного взгляда Лань Ванцзи — он заметил, что каждое движение Усяня было осторожным, словно доставляло неимоверную боль. В его душе что-то шевельнулось, но он не успел понять, что именно и почему.
— Доброе утро, — улыбнулся ему Усянь. — Всего девять утра, а ты уже здесь?
— Я рано встаю, — произнёс Ванцзи. — И каждый день прихожу сюда к девяти.
— И сидишь допоздна, да? — спросил Вэй Ин, слегка наклонив голову.
Ванцзи издал звук, похожий на «мгм». Усянь сообразил, что это значит «да».
— Мне сейчас нужно идти на процедуры, — Усянь махнул рукой куда-то назад себя. — Давай встретимся на этом же месте часа в два?
— Хорошо, — кивнул Ванцзи.
Они разошлись по разные стороны. Усянь направился обратно к коляске, намереваясь идти пешком. Оглянувшись и убедившись, что Лань Ванцзи не смотрит на него, Усянь выдохнул и медленно пошёл в процедурную, прихрамывая. Почему-то подсознательно ему не хотелось, чтобы Ванцзи видел его в таком состоянии. К тому же, он заставил его поверить, что лежит в больнице после операции по удалению аппендикса, а вовсе не с раком мозга, поэтому привязавшееся ко всей картине прихрамывание всё только усложняло.