слёзы в глазах любящего.

Ванцзи шёл позади Усяня, поэтому не мог видеть его довольную улыбку, которую он и не думал скрывать. Вэй Ин осторожно дотронулся до своих губ, размышляя, был ли поцелуй в действительности или же это проделки его сознания, не до конца вернувшегося из прошлого. Если подумать, то всё же это было вполне реально. А ещё реальными были сильно покрасневшие уши Лань Чжаня — это первое, что увидел Вэй Ин, придя в себя после медитации. Усянь неожиданно вспомнил, что видел, как Лань Чжань краснел, и раньше. Это произошло в тот день, когда Усянь, не найдя платка, повязал на глаза Ванцзи свою ленту. Тогда Вэй Ин даже не придал этому значению, а сейчас, когда картина повторяется точь-в-точь, он уже не мог отрицать того факта, что уши Ванцзи краснеют, когда он смущается. И это Усянь находил довольно милым. Он резко остановился и обернулся, пытаясь застать Ванцзи врасплох. Действительно, его уши до сих пор горели и были одного цвета с кепкой, которую Лань Чжань всё ещё мял в руках. Их взгляды пересеклись — озорной, принадлежащий Вэй Ину, и задумчивый — Лань Чжаня. — Кажется, ты хочешь мне что-то отдать, — произнёс Усянь, улыбнувшись. Он весь светился, казалось, не только снаружи, но и изнутри. Лань Чжань неожиданно вспомнил, что до сих пор крепко сжимал кепку Усяня. Он слегка охнул и передал её Вэй Ину. Усянь с крайне довольным видом водрузил её на голову и, оставшись довольным, хмыкнул. — Тебе нужно надеть маску, — сказал Лань Чжань. — О, маску? — протянул Вэй Ин, а в его голове уже созрела идея для новой шалости. — Может, ты поможешь мне её надеть? Он рассчитывал, что эта просьба смутит Ванцзи ещё больше, но он точно не предполагал, что Лань Чжань с совершенно серьёзным выражением лица сделает шаг ему навстречу и лёгким движением руки натянет маску, висящую под подбородком Вэй Ина, на его лицо. Огонёк в его глазах потух, но зато всё лицо обдало жаром, словно они находились вовсе не на улице в прохладный августовский день, а в довольно жаркой бане. Усянь кашлянул и вновь повернулся к Ванцзи спиной, думая, как мог так оплошать. Точнее, как он мог подумать, что Лань Ванцзи, очень трепетно относившийся к его здоровью, мог проигнорировать слова, носящие характер просьбы, пусть и очень глупой. В полной тишине они дошли до здания больницы. Вэй Ин остановился на углу, раздумывая, что сказать и сделать дальше. — Лань Чжань, — позвал он, — как ты смотришь на то, чтобы взять на себя ответственность и вывести меня за пределы больницы? — Разве ты не слышал, что сказала госпожа Чжу? — спросил он в ответ. — Покидать территорию больницы запрещено правилами. — Но я хотел всего лишь глазком взглянуть на то, что происходит там, за забором, — принялся канючить Усянь. Увидев, что лицо Лань Чжаня осталось всё таким же непроницаемым, Вэй Ин подошёл ближе и принялся дёргать его за рукав свитера. — Ты такой бессердечный, гэгэ, — произнёс он с упором на последнее слово. К ушам Ванцзи вновь прилила кровь, и он поспешил прикрыть их ладонями. — Как ты меня назвал? — спросил он, заикнувшись. — Сам каждый день проживаешь на свободе, но совсем не думаешь о том, каково мне провести два месяца в четырёх стенах, — продолжал стонать Усянь, всё ещё сжимая в ладонях рукав Ванцзи и полностью игнорируя его вопрос. — Это так неправильно. Ванцзи посмотрел на часы и сказал: — У тебя осталось бы ещё пятнадцать минут пребывания на улице, но я возвращаю тебя обратно в больницу прямо сейчас. Он с силой схватил Усяня за запястье и потащил за собой. Вэй Ин принялся вырываться, но хватка Лань Чжаня была поистине смертельной. — Лань Чжань, отпусти! — сказал Усянь уверенно, но негромко, стянув с лица маску, в которой вдруг стало очень жарко. Должного эффекта это не возымело, поэтому он повторил фразу в разы громче — так, что даже люди стали оборачиваться. Но Ванцзи, кажется, оглох, мольбы Усяня для него пустой звук. Тогда Усянь решил перейти в наступление. Он приблизился к уху Лань Чжаня и томно прошептал: — Гэгэ, ты делаешь мне больно. Отпусти, пожалуйста. Ванцзи не сразу понял, что произошло. Ухо обдало горячим дыханием, а потом этот сладкий шёпот. Его хватка дрогнула, но запястье Усяня он не выпустил. Он развернулся лицом к Вэй Ину и сказал: — Не называй меня гэгэ. Мы уже не дети. На самом деле он просто боялся признать, что ему до помутнения в глазах, до дрожи в подкосившихся коленях, до капель пота на лбу нравилось — нравилось чертовски, как звучало это «гэгэ» в исполнении Усяня по обращению к нему. Но разве мог он вот так сходу признаться в своей, пожалуй, единственной слабости? Хотя, если подумать, Вэй Ин весь и полностью был его слабостью. Вэй Ин бросил взгляд на уши Лань Чжаня — они вновь покраснели. Усянь едва сдержал смех, но титаническими усилиями натянул на лицо серьёзность. — Смотри, Лань Чжань, через дорогу есть отличный парк, — произнёс Усянь. — У нас не будет никаких проблем, если мы сходим туда всего на пару минут. Ванцзи перевёл взгляд туда, куда указывал палец Усяня. Действительно, прямо напротив здания больницы раскинулся один из городских парков — небольшой, но уютный. Но он сомневался. С одной стороны, никто не заметит, если они покинут территорию больницы ненадолго, но для Ванцзи обещание, данное медсестре, значит слишком много. Он смотрел на Усяня, который буквально вибрировал всем телом от желания сходить туда — за пределы проклятой больницы. Он видел искры в его глазах и натянутые уголки губ, готовые в любой момент растянуться в улыбке и явить миру два ряда ровных белых зубов — Ванцзи нужно всего лишь сказать «да». — Знаешь, мне нужно кое-что тебе показать, но здесь совсем не та атмосфера, — Усянь почесал затылок свободной рукой. — А там она идеально подходящая. Ванцзи снова взглянул на часы. Вспомнил, какой суматошной была обстановка в стенах больницы, и подумал, что никто не станет считать, если они опоздают на пару минут. Он тяжело вздохнул и потащил Усяня за собой. — Ну, Лань Чжань! — заупрямился Вэй Ин, думая, что Ванцзи ведёт его обратно. — Почему ты такой занудный? Но стоило Ванцзи свернуть на тропинку, ведущую к воротам больницы, Усянь удивился и обрадовался одновременно, что Лань Чжань так быстро сдался. И всё бы ничего, но запястье ныло. Ванцзи держал его так, словно боялся, что Вэй Ин дёрнется и убежит. Усянь долго смотрел, как побелевшие пальцы Лань Чжаня обернулись вокруг его запястья, и затем сказал: — Отпусти мою руку на секунду, пожалуйста. Ванцзи остановился и недоумённо взглянул на него, но Усянь одарил его своим самым успокаивающим взглядом, и он сдался — пальцы сами собой освободили руку Усяня. Первым делом Усянь потёр запястье, на котором остались белёсые следы пальцев Лань Чжаня, а потом вдруг схватил Ванцзи за руку и довольно улыбнулся. Лань Чжань охнул — он не ожидал такого поворота, поэтому сейчас тупо смотрел на их руки. В голове мысли окончательно перемешались, и нельзя было выделить ни одной здравой из этого вороха. — Так гораздо удобнее, — пояснил Усянь, который и сам не понял причины своего такого порыва. Просто в глубине души ему хотелось так сделать. Теперь был черёд Усяня тащить Ванцзи за собой. В этот момент Лань Чжань всё-таки смог выдавить из себя нечто путное: — Ты опять снял маску. Надень обратно. И в этот раз Вэй Ин повиновался — без лишних слов. В его голову только-только ударило осознание, что он — без шуток — взял Ванцзи за руку. Усянь не мог понять, как он к этому относится. Недавний разговор с Цзян Чэном подкинул Усяню пищу для размышлений, в которых он и провёл всю прошлую ночь. Комплексный анализ его чувств к Ванцзи показал, что для Усяня Лань Чжань больше, чем просто друг. К тому же, разве друзья держатся за руки и дарят друг другу первые поцелуи? Усянь подумал, что сейчас самый подходящий момент выпустить ладонь Ванцзи из своей. Он задержал дыхание, прислушиваясь к биению своего сердца, но его взгляд ненароком переместился на профиль Лань Чжаня. И, кажется, впервые в жизни Усянь увидел, как Лань Чжань улыбается — пусть это и были всего лишь приподнятые немного вверх уголки его губ, но это, несомненно, была улыбка. Уникальная, «ланьчжаневская». Поэтому Усянь упустил момент разомкнуть руки и лишь сильнее сжал ладонь Ванцзи. — Так, у нас не так много времени, но мы должны успеть кое-что сделать, — произнёс Усянь торопливо, усаживая Ванцзи на лавку. — Закрой глаза и начни считать до десяти, когда я скажу. — Зачем мне закрывать глаза? — Ванцзи нахмурил брови. — Боже, ты такой скучный, — закатил глаза Усянь. — Я же не говорю тебе прыгнуть с моста, правда ведь? Просто закрой глаза, если веришь мне. Лань Чжань хмыкнул, но всё же закрыл глаза. Усянь самодовольно усмехнулся и сказал: — Знаешь, я не люблю оставаться в долгу, поэтому и привёл тебя сюда. Начинай считать вслух. — Один, — едва слышно произнёс Лань Чжань. — Два, три… Он не понимал, зачем Вэй Ин разыгрывает весь этот спектакль и что из этого выльется. Ванцзи немного боялся того, что может произойти дальше, но затем вспоминал всё то, что было между ними сегодня, и успокаивался. Сегодня Лань Ванцзи впервые поцеловался, причём с человеком, которого любил. Усянь набирает полную грудь воздуха. Ванцзи медленно продолжает считать. Звук его бархатного голоса щекочет слух Вэй Ина. — Четыре, пять, шесть… Вэй Ин стягивает дурацкую маску, облизывает губы и приближается к лицу Ванцзи. В голове что-то тюкает, но это всего лишь звук его гулкого сердца, что сходит с ума и мчится на предельной скорости. Он чувствует, как вспотели ладони, и в спешке трёт их о штаны. — Семь, восемь, девять… Усянь прикрывает глаза. Где-то внутри нарастает трепет. — Десять. Усянь, задержав дыхание, осторожно примкнул к бледным и холодным губам Ванцзи. Теперь они так близко, как только могут быть. Усянь целует кого-то впервые. Пусть этот поцелуй и не первый в его жизни — самый первый поцелуй с его губ сорвал Лань Чжань совсем недавно — но от этого он не чувствует себя спокойнее. Усяня не смущает, что за двадцать с лишним лет он так ни с кем и не поцеловался. Его раздражает, что ему не хватает техники. Проще говоря, он не знал, что делать дальше, поэтому просто отстранился от Лань Чжаня, пытаясь справиться со сбитым дыханием. Ванцзи неспешно открыл глаза и упёрся взглядом в Вэй Ина, всё ещё немного нависающего над ним. Он посмотрел на его багровые губы — такие манящие — и решил взять ситуацию под свой контроль. Он притянул Усяня к себе, вновь целуя его. Это был настоящий поцелуй — нежный, аккуратный и внимательный, как в фильмах. Усянь и подумать не мог, что Лань Чжань относится к тем людям, которые покусывают губы во время поцелуя, но это всё же было приятно. Даже приятнее того чувства волнения внизу живота. Лань Чжань знал меру, поэтому вовремя разорвал поцелуй. Щёки Усяня слегка покраснели, и Ванцзи, разглядывавший его в упор, хотел было рассмеяться, но вместо этого просто шумно выдохнул. Зато Вэй Ин не выдержал и расхохотался. Поймав на себе озадаченный взгляд Ванцзи, Усянь пояснил: — Просто вспомнил, как ты забавно делал вид, что и не поцеловал меня вовсе. — Поэтому ты умолял меня сходить с тобой в этот парк? — спросил Лань Чжань. — Ага, — довольно улыбнулся Вэй Ин. — Мне показалось, целоваться в тени ив куда приятнее, чем на заднем дворе больницы под всеобщими взглядами. Уголки губ Лань Чжаня задрожали, и через мгновение на его лице расцвела искренняя улыбка. Вэй Ин замер, пытаясь навсегда запомнить первую улыбку, которую Ванцзи решил ему подарить, сам того не подозревая. И в этот момент он сам улыбался не менее лучезарно, но видеть это мог лишь Лань Ванцзи. Всё просто, они — причины улыбаться друг для друга. — Думаю, нам пора возвращаться, — произнёс Ванцзи, поднимаясь на ноги. — Давай посидим ещё немного, — попросил Усянь. — Хочешь, чтобы я утратил доверие медперсонала и меня больше никуда с тобой не отпускали? Усянь цыкнул, покачал головой и поднялся вслед за Лань Чжанем. Тот натянул на его лицо маску, подумав, что теперь не придётся смущаться, если вдруг кто-то увидит, какими красными и пухлыми стали губы Усяня. Впрочем, никого не должно волновать, что парень из онкологического отделения, приходящий каждое утро на порог к смерти, целуется с кем-то, быть может, в самый последний раз.