Из России с любовью

Солдат сидел на кровати, как его и оставили, только баночки теперь были пустые, словно мытые, аккуратно сложенные обратно в пакет. Пока ел, Солдат старался не думать ни о чем, методично поглощая содержимое баночек с надписью “Бабушкино лукошко”. Он был уверен, что объект, Стив, под надежной защитой. Тем более, что сбежать он не пытался. Но Солдат никак не мог понять, почему приказ изменился. Нужно было спросить у командира о дальнейшем плане. — План отхода? — спросил Солдат, как только вернулись командир и Стив. — Будем разрабатывать, — ответил Брок. — Все съел? — Да, — кивнул Солдат. — Причина смены задания? — Ты Баки Барнс. А он, — Брок ткнул Кэпа пальцем в грудь, — твой бывший командир, друг и не знаю, что там еще, Стивен Грант Роджерс. Капитан Америка. Мы не будем тащить двух героев страны в Гидру. Я не хочу, чтобы вам прожарили мозги. Порядок через боль, да, в этом есть смысл, но боли хватило всем, а порядка я так и не увидел. Брок говорил все громче и громче, почти кричал, а потом заткнулся и сел на кровать. — Кэп, — сказал он, — ты, говорят, был охуенный стратег. Настратежь нам дальнейшие действия. — Мы должны освободить родную страну от тирании Гидры, — просто сказал Стив. — Весь вопрос в том, как мы будем это делать. — Другие страны, значит, освобождать не будем? — ласково спросил Брок. — Вот майоришка этот, Горбатов — тоже Гидра, только русская. Да и опять же, отсечешь одну голову — вырастут две. Помнишь этот девиз? Кстати, оружия у нас — два пистолета и ножи у Баки, запасных патронов по две обоймы. Вот прямо так, из Заполярного, с голой жопой наперевес, и понесемся США освобождать? — А Заполярный — это где? — ошарашенный такой пламенной речью, спросил Стив. — Шестьдесят девять градусов северной широты и тридцать градусов восточной долготы, — тут же отозвался Солдат. — Баки, — мягко сказал Стив, — я не знаю, где это. Давайте, что ли, хоть карту купим? А денег у нас сколько? Без карты мы толкового плана не составим. Стив легко снова оказался в своей тарелке планирования и готов был выдавать идеи, но чтобы их выдать, нужно иметь представление о том, где они находятся, и это было только начало. — Мы в десяти километрах от границы с Норвегией, — пояснил Баки, но от этого Стиву было не легче. — Там есть аэропорт, можем улететь. Джет лучше, но его у нас нет. Конечная цель — уничтожение Гидры в США? — Да, — не задумываясь ответил Стив. — Начнем со Штатов. — Стратеги, бля… — выдавил Брок. — Начальная цель — выбраться нафиг из России! Из этого задрипанного угла на северо-западе! И улететь мы не можем, потому что у нас ни денег, ни паспорта для Кэпа нет. И джет, который прилетал за нами, мы уже пропустили, да и его использовать был не вариант. Гидра и ЩИТ свои борта отслеживают. Солдат плавно поднялся с койки, взял навигатор и некоторое время молча в него тыкал. — Сто шестьдесят километров до областного центра. Мурманск, — объявил Солдат, посмотрев сначала на Стива, потом на командира. — Сначала туда. Машина у нас есть, денег можно достать. Переодень Стива, командир. Палево. — Да я сам вижу, что палево. Посидишь еще один? Магазин тут рядом. Тебе чего купить? — В Мурманске, — ответил Баки, подумав. Как же было больно смотреть на него такого: молчаливого, отстраненного, словно безликого. Наверное этого и добивались эскулапы Гидры, делая из его дорогого Баки совершенное оружие. — За одеждой? — спросил Стив, снова глянув на Баки. А потом посмотрел на Брока, но уже как-то иначе, он общался с Баки словно с ребенком, и это было мило и страшно одновременно. Это что нужно было сделать, чтобы его всегда веселый, улыбающийся и отвешивающий комплименты дамочкам Баки превратился вот в это? Смесь ребенка и самонаводящегося пиздеца. — Давай сюда пустые банки, — сказал Брок. — Кэп, пойдем за шмотками. Тебя одеть надо и сменное белье не помешает. — Он достал из кармана деньги, пересчитал их и вздохнул. На что хватит этих денег, он не представлял. Солдат отдал пакет с банками, задумчиво глядя на командира, а потом, повинуясь странному порыву, провел живой ладонью по щеке командира. — Побрейся, — попросил он, сам не зная, что на него нашло. Но касаться командира оказалось приятно. Не так, как касаться Стива, его прикосновения были словно знакомы, их хотелось, словно тело знало, что получит. А касаться командира было интересно, как исследовать новое оружие, и так же невероятно здорово. Стив молча стоял и смотрел, как Баки, его Баки гладит по щеке Брока, не его, и Стива затопила жгучая ревность. Он даже не знал, что способен на подобное чувство. Он никогда не ревновал Баки, даже когда тот заигрывал с девушками, всегда точно зная, что Баки — его. А сейчас, Стив чувствовал, что Баки ближе к Броку, чем к нему. — Я помню тебя, — Баки посмотрел на Стива озадаченно. — Я вспомню. — Да, — озадаченно поскреб щеку Брок. — Побриться надо. В кафе на меня косились. Русские чеченов не любят. И он пошел в крошечную ванную комнату бриться. — Баки, что ты помнишь? — спросил Стив, пока Брок шуршал в ванной. — Не знаю, — задумчиво отозвался Баки. — Мы были близки, да? — Да, — Стив подошел к Баки, взял его за живую руку, прикладывая ладонь к свой груди в районе сердца, а сам положил руку ему на грудь. — Мы любили друг друга. И я все еще люблю тебя. Баки посмотрел на Стива странно, словно ему было больно вспоминать, и, отобрав у Стива свою руку, отвернулся, сел на кровать и запустил пальцы в волосы. Стив присел напротив него на корточки. — Если ты не вспомнишь, я сделаю все, чтобы снова добиться тебя, — тихо сказал он. — Я вспомню, — снова сказал Баки тихо-тихо. — Иди в магазин. Тебе нужно термобелье, теплая кофта, куртка, штаны зимние, термоноски и удобные теплые ботинки с высоким берцем. Понял? — Да, — Стив был несколько удивлен подобной инструкцией, вроде не маленький уже, но это было так похоже на заботу, ведь Баки всегда о нем заботился. — Спасибо, Баки. Хочешь шоколадку? Стив помнил, что Баки любил шоколад, и хотел сделать для него хоть что-то. — Нельзя еще двенадцать часов, — бесцветно ответил тот, а потом глянул на Стива, — но хочу. — Хорошо, будет тебе шоколадка, — как же Стиву хотелось обнять Баки, но он не спешил, старался не торопить его, позволить самому все вспомнить. Но сколько нужно времени? День? Месяц? Год? Десяток лет? Стив готов был ждать до последнего. *** Первый и второй магазин торговали только женскими шмотками. Нужный им «Рыболов-охотник» они нашли в торговом центре с идиотским названием «Скайнет 51». Магазин занимал половину цокольного этажа и был почти пуст. Только у кассы трепались два сонных парня. Был здесь и отдел с одеждой и термобельем. Продавались и обычные трусы, почему-то с государственной символикой. — Будешь носить на жопе двухглавого орла? — спросил Брок у Стива, разглядывая термобелье, судя по названию бренда, финское. — Да мне не принципиально, — смутился Стив, разглядывая белье. — Вот и отлично, — похлопал его по плечу Брок и подозвал продавца. Они провели в магазине часа полтора, подбирая термобелье и одежду с обувью на такого громадного мужика. Стив был не то чтобы очень высоким — Брок видал парней и повыше, — но очень уж плечистым. Парнишка с именем «Олег» на бейджике таскал и таскал со склада шмотки, а Брок заставлял Стива примерять все, потому что нет хуже на миссии, чем плохо подобранное снаряжение. Сложнее всего пришлось с ботинками. У этих ребят были хорошие ботинки, но размеры не подходили. Наконец из каких-то темных глубин склада Олег выволок коробку с зимними, кожаными, на меху, с прошитой подошвой армейские ботинки нужного размера. И они подошли. Брок вздохнул с облегчением, расплатился, оставил ребятам пятьсот рублей на чай, как привык, и ушел из «Рыболова-охотника» с полностью одетым для зимы Стивом и здоровенным пакетом шмотья, снятого с Баки. В том же пакете лежали шесть пар камуфляжных «боксеров» с государственной символикой России. — Спасибо, — сказал Стив, когда они вышли из магазина. — Брок, как думаешь, Баки меня вспомнит? — Он уже тебя помнит, — сказал Брок. — Эх, придется нам грабить банк. Денег почти не осталось. Грабил когда-нибудь банк? — Но это же незаконно, — изумился Стив. — Нельзя красть. — Твои предложения? — спросил Брок, ничуть не удивившись. — Выиграть в лотерею? — растерянно сказал Стив, понимая, что несет полную чушь. Он вообще был очень ошарашен происходящим. Если поначалу эти маленькие городки и казались ему ничуть не постройками двадцать первого века, то, побывав в магазине одежды, Стив до конца осознал, что оказался в далеком будущем, о котором не смел даже и мечтать. Когда он переодевался, он удивлялся всему, но старался не подавать виду. И, что странно, одежда, вроде тонкая, не на меху, а очень хорошо грела, гораздо лучше, чем выданный ему майором бушлат. С темнеющего неба сыпался мелкий снег. Брок поежился. — Пойдем обратно в хостел, мечтатель. Холодает. Пока они шли, совсем стемнело и вспыхнули холодные белые фонари. По улице проезжали редкие машины. — Надо за едой зайти, — сказал Брок. — Одна кормежка в день — это ни о чем. — Баки попросил шоколада, — задумчиво сказал Стив. — Он очень любит шоколад. Когда они зашли в магазин, Стив удивился отсутствию продавцов и полным полкам разных товаров, и все это изобилие и многообразие можно было купить. Но он совершенно не представлял, сколько у них было денег. И Брок был прав, деньги нужно было где-то достать. Но грабить банк? Это было чересчур для Стива. Осматриваясь в магазине, Стив удивлялся открытым холодильникам и массе разнообразных продуктов, свежим овощам в конце осени, да таким, которые вряд ли растут в Заполярье. На цены Стив не смотрел, все равно не понимая, дорого это или нет. Но ему казалось, что дорого, когда он глянул на цену бананов. — Бананы здесь не растут, — негромко объяснил ему Брок, — а везти далеко, потому и стоят они столько. Здесь вообще ничего своего не растет, все привозное. Но ты не переживай, сейчас за доллар дают тридцать три рубля, вот и дели на тридцать три. — Сколько у нас осталось денег? — спросил Стив. — Наверное, надо экономить? Стиву было не привыкать жить без гроша в кармане, но проблема была в том, что он вообще не знал языка, был в чужой стране и чуждом для него времени, поэтому вряд ли бы смог выжить. Вот Баки да. Баки мог выжить в любых условиях, что часто спасало его и Стива в голодные годы. — Восемь тысяч. Как ни экономь, на всю жизнь не растянешь, — Брок нашел готовые обеды и закидывал их в тележку. — Что это? — спросил Стив, не способный прочесть этикетку. — «Гуляш говяжий с гречкой», «Котлета пожарская с картофельным пюре», «Колбаски баварские с тушеной капустой», — перечислял ему Брок. — У нас микроволновка есть в хостеле, все это можно будет разогреть и поесть там, дешевле выйдет. — Микроволновка? — изумился Стив, теперь очень четко чувствуя, что он чужд этому времени, что придется привыкать, учиться жить в новом времени, в котором Баки, похоже, чувствовал себя как рыба в воде. — Да, это уже после войны изобрели, — объяснил Брок, направляясь к отделу с детским питанием. — Такая штука, которая греет еду специальными волнами. — Какими волнами? — не понял Стив. — Ладно, не важно, потом объяснишь. Нужно еще шоколад Баки, он сказал, что ему будет можно потом. А почему ему можно только эту еду в банках? — Потому что его разморозили три дня назад, — объяснил Брок. — У него всю микрофлору кишечника каждый раз заново засевать приходится. А пока она не приживется и не размножится, он ест детское питание. Брок представил, что сейчас ему придется рассказывать Кэпу про все, что наоткрывали яйцеголовые за последние семьдесят лет, и закатил глаза. — Разморозили? — Стив даже не мог понять, в шоке ли он больше, чем от известия о том, что Баки стирали память электрошоком. Но размораживать и замораживать живого человека… — Брок, скажи, что ты шутишь. — Да как же! — Брок покрутил в руке сетку апельсинов, посмотрел на цену, вздохнул и сунул апельсины в тележку. Добавил банку растворимого кофе и коробку кускового сахара и сказал: — Я же тебе говорил про крио. Это заморозка и есть. — Бедный Баки, — тяжело вздохнул Стив. Он почувствовал себя счастливчиком, ничего не знающем о жестоком мире, а еще было очень больно от того, что пришлось пережить Баки. Он не искал его, но кто будет искать человека, сорвавшегося с такой высоты? Никто, никому не придет в голову, что можно выжить, упав в такую пропасть. Но это не было оправданием. Для Стива — нет. Брок ничего не ответил. Он покатил тележку на кассу — расплачиваться. Улыбаться усталой кассирше не стал — знал, что русские считают улыбку без причины признаком идиотизма и улыбающимся запросто так чужакам не доверяют. *** Пока Стив и командир ходили по магазинам, Солдат высаживал последний заряд в навигаторе, разбираясь, куда им ехать после Мурманска. Но пока он смотрел в карту, глаза запоминали дорогу, тем более, что она была тут одна-единственная, сам Солдат думал о Стиве и командире. Мысли были странные, тяжелые, они ворочались, словно валуны в каменоломне. Солдат пытался понять себя, понять, что он чувствует, просто принять тот факт, что он чувствует. Стив. Он помнил его, кажется, и даже верил, что между ними могло что-то быть, Стив был привлекательный. Но Солдата пугало, что он в принципе думает подобными категориями. А командир тоже влек Солдата, иначе, чем Стив, но влек. Это было странно, непонятно и пугающе. Командир велел говорить об изменении состояния, но Солдат был полностью боеспособен, нужно ли говорить ему о своих странных мыслях? Правильны ли они? Солдат не знал. Он знал, что ему хотелось трогать их обоих, хотелось чувствовать их тепло рядом, как он чувствовал командира там, перед границей, когда грел его. Солдат решил, что спросит у командира, когда появится время.