Повествование первое: без сна

      Том проснулся с сильной головной болью. Вчера он выпил не много, поэтому плохое состояние объяснить опьянением никак нельзя. «Неужели этот гад мне палёную бутыль подсунул?» — подумал черноглазый, присев на кровати и потирая гудящую голову. Он помнил, что прошлым вечером хозяин бара, в котором Риджуэлл часто проводил время, привёз ему обещанную Chivas Regal двенадцатилетней выдержки и сказал, что, хотя он и приобрёл её за $277, но может отдать её Тому, как постоянному клиенту, всего за $190. Но, как уже упоминалось ранее, у него не было даже и половины этой суммы. Тогда Том предложил отлить часть содержимого бутылки ему во фляжку и оплатить её стоимость, а когда финансовая проблема устаканится, оплатить оставшуюся часть. Сейчас же, он уже подумывал, как поступить с алкоголем во фляге, ведь просто вылить в раковину 240 мл за шестьдесят два доллара, которые он ещё и взял в долг, нельзя. «И что теперь с этим делать?» — пытался понять парень, повернувшись всем телом к краю кровати и неожиданно ощутив под спустившейся на пол ногой совсем не твёрдую поверхность паркета, а что-то мягкое и тёплое… — Это чё такое?! — с удивлением и испугом почти крикнул Риджуэлл, выпучив глаза и брезгливо поджав ноги. — Ммм?.. — проскрипел русоволосый и захлопал ресницами, пытаясь понять где он находится, и почему все мышцы ноют. — Вот это сюрприз!.. Доброе утро, спящая красавица. Можно узнать, какого хрена вы тут забыли? — выяснял Томас, удивлённый таким раскладом вещей, ведь не каждое утро у своей постели обнаруживаешь сладко посапывающего паренька, наглым образом вломившегося в комнату. — Том, — сероглазый, приняв сидячее положение, взял в руки фляжку, — что у тебя здесь? — Ты что, не только вторгся в моё личное пространство, но ещё и пил мой алкоголь?! — черноглазый, казалось, кипел от злости. Но, как бы ему ни хотелось вышвырнуть этого парня за дверь, нужно было как-то объяснить ему, откуда взялось спиртное, ведь если Эдд узнает о такой бесполезной трате денег, то о походах по пивнушкам можно надолго забыть. — Так, хорошо, слушай…       Разговор прервал стук в дверь: — Доброе утро, Том. Я тут услышал шум и подумал, что ты уже встал и… — Парень в зелёной кофте открыл дверь, но, увидев Торда и Тома вдвоём быстро прикрыл её обратно. — Ой, извините, что помешал… ну… вы, это… выходите завтракать, хорошо? Буду ждать. Голд поспешно удалился. *вставочка*сцена из прошлого* — Том, тебе уже хватит. Последняя рюмка и мы идём домой, слышишь меня? Том, прекращай… — Торд, хэй, Торд… я совсем пьяный, да? Хехехе… А вот знаешь… я не жалею, что напился… вот, так и знай, Торд… так и знай… — Да, я знаю, Том. Всё, идём домой, ребята нас давно ждут… Том, эй, ты что?.. Хэй, пошли пока ты не заснул, пойдём… Ларссон бережно перекинул руку друга через свою шею и повёл его прочь из пивнушки, придерживая за бок. — Ты беспросветный алкоголик, Том. Зачем ты забрался в самую дальнюю точку города, чтобы напиться? — Пока вы до меня добирались, у меня было время на ещё одну бутылку, вот для чего. — Всё с тобой ясно, ты на самом деле алкоголик… И отчего ты так напиваешься, должна же быть причина? — Завались, Торд, у меня есть повод. — Ну и что это за повод такой? Фух, погоди, давай присядем, отдохнём, а я пока ребятам напишу, чтобы забрали нас. Они заняли место на ступенях какого-то местного магазинчика. Торд быстро достал телефон и начал печатать смс. Том же, в свою очередь, пытался хоть как-то удержать равновесие, чтобы никуда не свалиться. — Всё, я отправил им адрес, они скоро подъедут, подождём немного, хорошо? — Торд… помнишь, ты меня спросил, отчего я так напиваюсь? — Эм, да, я помню — это было пару минут назад. — Причина тому — любовь… — из чёрных глаз покатились слёзы. Русоволосый сначала растерялся, но потом стал вытирать лицо Риджуэлла рукавом своей красной толстовки, придерживая пальцами второй руки его подбородок. — Эй… Том, не убивайся ты так… Ты уже признался? — Нет… — Ну, а почему тогда плачешь? — Я знаю, что эта любовь не может быть взаимна… — Почему ты так думаешь? — Потому что я знаю это… — Ты ещё не признался, а уже знаешь ответ? — Да… — Том, — сероглазый повернул его лицо к себе, пытаясь наладить контакт глаз, — посмотри на меня. Видишь, я тут. Ты же не забыл, что ты мой самый лучший друг? Помнишь это? А знаешь, что делают лучшие друзья? Правильно, поддерживают друг друга. Так что, помни, Том, что бы ни случилось, ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку, хорошо? — Я могу сказать о своих чувствах, но… тогда я потеряю друга… — черные глаза наполнились слезами, казалось, они вот-вот погрузятся на дно этого солёного моря, но вдруг вода встрепенулась и стала выбегать за его берега. Растерянный Торд не знал как поступить в такой ситуации, ему тоже хотелось разрыдаться. — Том, бедный мой Том, поплачь… — он прислонил лицо парня к своему плечу, одной рукой пытался придерживать его пьяное тело, а второй гладил взъерошенные волосы, — знаешь, чтобы боль отпустила — нужно рассказать о том, что болит… Признайся, пожалуйста, как можно скорее, хорошо? — Хорошо… — Вот и славно. — Торд… — руки парня в синей кофте уцепились за красную толстовку, он немного отстранился от него, но не смотрел в лицо своего друга. Его глаза не переставали изливать слёзы, но, хоть и расплывчато, он видел красный цвет и два синих пятна поверх, — я люблю… тебя… Торд, мягко говоря, был в шоке. Мысли в голове смешались, губы безмолвно пытались что-то сказать, к горлу подкатил ком, мешавший дышать… Он просто молча сидел и смотрел на лицо своего друга, заливающегося слезами сожаления и боли. Эти чувства и эмоции… он понимал и переживал их так же, как переживал их человек напротив. На обочине дороги рядом с ними остановился автомобиль. — Садитесь скорее в машину, на улице уже прохладно. ***конец вставочки***        Да, именно так, раньше эти двое были не разлей вода, но после того вечера, они постепенно всё больше и больше отдалялись друг от друга. Для остальных то, что произошло — было загадкой, но не заметить перемены было нельзя. После каждой новой ссоры Том всё больше напивался, а Торд выкуривал всё больше пачек за день и всё меньше спал, посвящая ночи на мысли, которые никогда и никому не высказывал. Они закрылись не только друг от друга, но, казалось, они отбросили весь окружающий их мир, забыв о его существовании. Сейчас кареглазый был очень взволнован тем, что увидел: «Значит ли это, что у них всё налаживается?»  — В общем, Том, мне без разницы что намешано в твоей фляжке, — продолжил прерванный диалог сероглазый, — но она мне очень нужна.  — Ты думаешь, я вот так просто возьму и отдам тебе её? Ха, а не много ли ты хочешь?  — Ты вообще видел какие у меня мешки? Посмотри внимательней, — парень указал на своё лицо, — если так и дальше пойдёт, то на Рождество я смогу складывать подарки в них. А вот если ты отдашь мне её, хотя бы на пару дней, то я смогу наконец выспаться.  — Разве мне есть дело до твоих проблем?  — А разве нет?  — Пф, — пряча смущение за гневом, он отвернулся от сероглазого, но вдруг ему в голову пришла идея, — слушай, если тебе так необходим этот алкоголь, то я могу отдать её тебе, но…  — Но?  — Но ты отдашь мне те деньги, которые я потратил на него.  — Сколько? — не ожидая большой суммы Ларссон вспоминал все свои заначки  — Шестьдесят долларов.  — Ты что, с луны свалился?! Отдать шестьдесят баксов вот за это? — русоволосый потряс в руках фляжку с неизвестной жидкостью. — Ты ведь понимаешь, что если Эдд узнает — он нас обоих прибьёт?  — Вот именно, — Риджуэлл самоуверенно улыбнулся, — ты не посмеешь рассказать ему об этом, потому что тебе тоже перепадёт.  — Только не говори, что собрался меня эксплуатировать из-за одной моей маленькой просьбы. — уже закипал сероглазый.  — Хм, — Том загадочно улыбнулся, — а это не плохая идея!  — Придурок, как ты меня бесишь! — гневно процедил русоволосый и звонко стукнул железной вещицей по полу, возвращая её хозяину. Он встал и направился к выходу. Торд был зол на этого беспросветного алкоголика за то, что тот никак не хотел ему помочь, хотя проблемы со сном, как он считал, были именно из-за парня в синем. Он проклинал это утро и прошедшую ночь, покрывал гневными словами всех и вся, что мешали ему… Но больше всего в этот момент он корил именно себя: за то, что не мог смотреть в эти необычные чёрные глаза и не вспоминать, как они плакали; за то, что при каждом разговоре с ним ему приходилось унимать дрожь в голосе; за то, что каждый раз, смотря на это измученное хмелью тело он чувствовал дикое желание обнять и никогда больше не допускать таких мучительных для него и себя страданий… Он до боли в сердце сожалел о том, что в нужный момент не смог найти в себе силы, чтобы ответить на чувства самого важного в его жизни человека…  — Взаимно. — прошептал черноглазый, когда нежданный гость уже давно ушёл.