Tequila (сборник)

Поттер безумно переживал, переступая порог дома Дурслей. И будь он один, плевал бы на всякие выходки Дадли или едкие комментарии дядюшки Вернона. Но он вошёл держась за руку со своим, — Господи, прости, — мужем.  — Д-добро пожаловать! — неуверенно сказала тётя Петуния. Дядя Вернон покивал в знак приветствия. Гарри всё ещё не знал, как Малфой согласился погостить у маглов пару дней. Он их уже заочно терпеть не мог. Но после войны Дурсли обращались с Гарри уже иначе, стали рассудительней и добрее. В их жизни произошло тоже немало передряг. И сейчас лица обоих супругов выражали искреннюю радость того, что их племянник приехал. Приехал к ним и улыбается, не смотря на мрачное прошлое их отношений. А значит, как подумал Гарри, всё должно пройти хорошо.  — Я — Драко Малфой, — представился блондин, выступив вперёд. — И первого, кто засмеётся над моим именем, я превращу в навозного жука. А, нет, всё пошло по пизде.  — Не обращайте внимания, — тут же начал Гарри. — Он шутит! — но вспомнив характер своего благоверного, всё же добавил: — Я без проблем могу превратить всё назад. Если что… За столом царила слегка напряжённая атмосфера. Они собрались вшестером: дядя Вернон, тётя Петуния, Гарри, Драко, Дадли и его парень Эрнест (кстати, тоже волшебник). Двоюродный братец Поттера тоже оказался геем. Так что самого Поттера приняли в этой семье радушно. Не будь Дадли голубым, Гарри думал, Вернон говорил бы с Поттером совсем иначе. И на порог бы не пустил. Хорошо, что они уже давно переступили через все непонимания. Однако, по лицу дяди Вернона, можно было понять, как ему всё это «нравится». Сидеть за столом с двумя однополыми парами. Гарри надеялся, что сейчас начнутся непринуждённые разговоры, и обстановка смягчится.  — Так значит, ваш сын встречается с Эрнестом Уайтом. Мы с ним были знакомы в Хогвартсе, — говорил Малфой. — Надо же, вы растили двух парней — и оба геи. Прям ноль попаданий из двух! — и он засмеялся. Гарри тыкнул в него локтем. Малфой всё беспросветно портил. Если за два дня никто в этом доме не будет зарезан ножницами, будет уже хорошо. Но обед, на удивление, прошёл нормально. А затем и ужин. Драко общался с Дадли не пренебрежительно, как он привык, а почти на равных, как учил Гарри. И Поттер не заметил, как они уже вместе обсуждали учёбу или магию. А вот на следующий день они уже, от души смеясь, обсуждают Гарри. Дадли приходил в восторг от выходок Малфоя в Хогвартсе, о которых тот охотно рассказывал. А Гарри… А Гарри бесился.  — Ты вообще-то чей муж? — спросил он, прерывая очередной поток смеха над историей про значки «Поттер — вонючка». — Ты должен быть на моей стороне!  — О, кто-то ревнует, — протянул Драко.  — Ничего я не ревную! И вообще, я пошёл спать. А ты сиди тут и ржи дальше, как лошадь, — ответил Гарри, покрывшись румянцем. Малфой хохотнул, но ничего не сказал. Он знает, лучше подождать, пока Поттер сам перестанет дуться.  — И как его можно не любить, — задумчиво говорит Драко.  — Вообще-то, я очень удивлён, что вы такие разные — и вместе, — серьёзно сказал Дадли. — Как давно ты осознал, что любишь настолько, что готов преодолевать сотни очевидных трудностей? — спросил он.  — Давно. С первого взгляда.