Цветы внутри

      Оливер сидел рядом и слушал. Он впервые в жизни сталкивался с полицейским, но совершенно точно знал, что от представителей власти стоит держаться как можно дальше: они ловят и сдают на уничтожение таких, как он.       Спрятавшись вместе с человеком в своём убежище, Оливер сначала перевязал ему раны, а потом, под его чётким руководством, даже смог вправить выбитое колено. Тот не орал в голос только потому, что предварительно запихнул в рот почти все остатки своей футболки, как кляп. Из глаз человека текли слезы, а сквозь ткань слышался протяжный приглушённый вой. Оливер протянул руку и провёл по спине, успокаивая, потом ещё раз. Но как только дыхание выровнялось, полицейский оттолкнул его от себя.       — Совсем страх потерял? — хрипло спросил он. — Лучше следи за тем, что происходит вокруг.       Человек устало свернулся клубком, прижимая измученные пальцы к холодному полу.       — Пока что никого нет, — отчитался Оливер. — Но через полчаса охранника должны сменить.       — А эти где? — бывший пленник поднял руку, но тут же опустил обратно. — Те, кто меня как грушу использовал, где они?       — Вероятно, вернутся завтра. Они всегда возвращаются днём.       От этих слов человек скривился, но всё же нашёл в себе силы подняться, набрал повтор номера на телефоне и протянул Оливеру.       — Говори всё, что знаешь.       И тот заговорил, рассказал, сколько в этом здании работает людей, как проходит процесс завоза материалов, переработка, производство, описал внешность преступников, когда кто приходит и что делает. Назвал имена и прозвища тех, кого знал. Рассказал про систему камер, про охрану. Про упоминавшиеся, пусть и не до конца понятные, места встреч. О том, что пропажа полицейского из-под стражи скоро обнаружится. Рассказал всё, что знал. Детектив слушал внимательно и нахмурившись, а после завершения разговора спросил, давно ли Оливер здесь живёт.       — Да я чёртов везунчик! — он обрывисто со свистом рассмеялся. — Ты же грёбаная камера на ножках, следил за этими мудаками больше двух недель! Хрен теперь кто отвертится, всех посадим!       Оливер улыбнулся энтузиазму собеседника, умолчав о том, что не собирается быть свидетелем. В человеческих разборках андроиду не место, к тому же он — девиант и может быть переносчиком цветочной болезни, очевидно, что с ним сделают, когда получат всю информацию.       Операция по захвату была согласована за десять минут до предполагаемой смены охраны — момента, когда поймут, что полицейского нет и поднимут тревогу. Пару раз охранника вызывали по рации, но Оливер перехватывал сигнал и отвечал, имитируя голос и манеру речи преступника.       Его не вводили в курс готовящейся операции, но вычислительных мощностей домашнего андроида хватало, чтобы предположить последовательность действий людей. Он вложил в руку человека телефон, отдал ему пистолет и молча отправился к выходу. Тот его окликал и даже угрожал выстрелить в голову, если не прекратит игнорировать, но на Оливера подобное уже не сильно действовало. Он боялся постоянно и уже разбирался в разновидностях страха. И от угрозы выстрела было жутко, но не так, как от вероятности попадания в самое пекло предстоящих событий. Человека спасут люди, Оливеру же никто помогать не станет.       — Я отключу камеры через десять минут, но я не буду давать показания или свидетельствовать. Всё есть на камерах, если их не успеют уничтожить, то оттуда вы получите гораздо больше данных, чем от меня. Прощайте, детектив Рид.       Люди поспешат перекрыть выходы и неожиданно захватить помещения, в которых находится основное производство. Ему надо спрятаться так, чтобы никто не нашёл и не увидел.       Оливер забрался в одну из подсобных комнат недалеко от заднего входа и спрятался в металлическом шкафу. Если ему повезёт, то такие помещения будут обыскивать позже, и за это время он успеет выскользнуть. Оливер отключил камеры и сообщил об этом тем, кому звонил полицейский. Буквально через минуту послышались первые автоматные очереди, а потом в его комнату влетел человек, один из тех, кто работал на фабрике, запер помещение и, подбежав к стене, сдвинул одну из панелей — за ней оказалось что-то вроде компьютера с таймером, человек запустил обратный отсчёт и закрыл панель обратно, превращая потайное место в гладкую стену. Он отпер дверь и вновь выскользнул в коридор.       Оливер просидел в шкафу ещё с минуту, но не услышав ни шагов, ни выстрелов, осторожно выбрался из своего убежища. Он крадучись подошёл к выходу, желая сбежать как можно дальше прочь, но стоило ему приблизиться к двери, как она тут же распахнулась, и он практически лицом к лицу столкнулся с одним из группы захвата. Чёрный шлем скрывал лицо, а тяжёлое ружьё целилось в район тириумного насоса. Оливер видел своё отражение в зеркальном стекле шлема: лохматый, в порванном фирменном комбинезоне, испачканном грязью и кровью детектива, с перепуганным взглядом. У него дрожали губы, силясь произнести мольбу о пощаде, но не получалось выдавить из себя и звука, а в голове билась лишь одна мысль — почему ещё жив?       А потом у человека заработала рация, он, всё ещё не отворачиваясь от Оливера, сказал, что в помещении пусто и опустил оружие, но тут же с силой схватил Оливера за плечо и толкнул в открытый шкаф, где тот прятался раньше. Оливер не сопротивлялся и всё смотрел в глаза собственному отражению, пытаясь предсказать свою судьбу, и не сразу понял, что его спасают. Человек разжал пальцы и уже собирался отдёрнуть руку, но Оливер тут же в неё вцепился.       — В углу, в стене за панелью, бомба. Её только что включили, сработает меньше чем через пятнадцать минут, — Оливер указал пальцем в нужном направлении и вновь взглянул на человека. Тот медленно, словно боясь, что Оливер ударит исподтишка, убрал с его плеча удерживающую руку, снял с себя шлем и посмотрел в глаза быстрым нечитаемым взглядом, словно считывая, врут ему или нет. Сам же Оливер ощутил себя так, словно его тириумный насос сильно сжали, мешая его нормальной работе, и не собираются отпускать. Он вжал голову в плечи, но взгляда не отводил. Так и смотрел чуть снизу, прямо в тёмные глаза человека. Мгновение — и тот с силой впечатал его в заднюю стенку шкафчика и захлопнул дверцу, отрезая от внешнего мира. Всё, что происходило дальше, Оливер мог только слышать. Как быстро оцепили помещение, как запускали андроида-сапёра и деактивировали взрывное устройство, как по рациям обсуждали нахождение подобных в других помещениях, как было принято решение временно вывести все отряды захвата, законсервировав объект на пару часов, до полной проверки всего периметра спецтехникой и андроидами.       Оливер смог заставить себя выбраться только через полчаса. Он осторожно передвигался по коридорам, пытаясь прощупать существующие подключения, но камеры были отключены, своего оборудования полиция, похоже, не оставила, а андроиды легко отслеживались по сигналам. По периметру, рядом со зданием, обнаружились датчики движения, дроны с камерами и дежуривший патруль с собаками. Оливер полз по земле, стараясь не попадаться датчикам и дронам и замирая, когда те оказывались слишком близко.       Первый свой лепесток Оливер достал тем же вечером, когда брёл, не разбирая пути, мимо дороги с изредка проезжающими автомобилями с одной стороны и рядами неопрятных домов — с другой. Свои нашивки он ободрал, выковырял диод, а комбинезон уже давно потерял исходный вид. Может быть, поэтому, а может быть, ему просто повезло, но его никто ни разу не окликнул, ни одна машина не остановилась возле него. Впервые за его жизнь редкие встречавшиеся люди не реагировали на него никак. Он медленно добрался до большой свалки андроидов, решив, что это именно то место, где можно спрятаться. Теперь он не сильно отличался от тех, кого не оставили даже на запчасти.       Только вот стоило оказаться у ограды, как вся уверенность улетучилась, и её заменил страх. Оливер бродил вокруг, не решаясь пролезть между редкими прутьями забора. Там, во тьме, шевелились полуживые андроиды. Он видел, как некоторые пытаются вылезти из ямы, где были погребены, но скатывались обратно. Оливер сделал шаг назад, потом ещё один и побежал прочь, не разбирая дороги. Слишком глупо было рассчитывать обрести убежище среди мёртвых и умирающих.       Иерихон он нашёл, когда после недели блужданий всё-таки пришлось вернуться на свалку, но уже не за тем, чтобы спрятаться, а потому, что у него стали расти цветы. И если физически они не мешали, то тириума переводили слишком много. Пока всё было некритично, но они же не перестанут расти… Оливер теперь боялся перейти в спящий режим — тогда возвращались образы полуразобранных андроидов, тех, что цеплялись за него. Вспоминал, как пытался помочь, но никого нельзя было спасти с теми повреждениями, что были у выброшенных моделей. Там, на свалке, он и узнал про этот корабль, там он слил остатки тириума у умершего андроида, чтобы восполнить свои запасы. И там же понял, что никогда и никому об этом не расскажет.       Оливер не пробыл в Иерихоне и двух недель, когда окончательно решил, что ему и там нет места. А ещё — что рано или поздно тириум в нем закончится, и до этого момента он должен найти того человека и рассказать ему об всём. И произнести слова благодарности.       Звонок раздался пронзительной трелью, но никто не поспешил открыть дверь. Тогда Оливер нажал на кнопку ещё раз — чуть подольше. И ещё раз. Возможно, хозяина не было дома — он мог работать или уехать отдыхать, он мог остаться в гостях с ночёвкой или поехать в другой город. Было раннее утро выходного дня и причин не открыть дверь неожиданному посетителю было великое множество. Оливер решил постучать и, если и это не сработает — уйти. Но только он занес руку для стука, как дверь резко распахнулась. Хозяин квартиры был зол, смотрел хмуро и очень неприятно.       — Здравствуйте, детектив Рид, — улыбнулся ему Оливер. — Помогите мне, пожалуйста.       Человек так опешил, что даже не сразу смог сформулировать ответ, он смотрел во все глаза на посетителя и с лица его считывалось слишком много разных эмоций, в большинстве своём негативных.       — Ты охуел? — скорее констатировал факт, чем спросил полицейский. — Сначала ты бросаешь меня разгребать всё то дерьмо, которое мог бы просто показать в своей электронной памяти! Ты вообще представляешь, как мне пришлось выкручиваться, чтобы моя история хоть немного походила на правду, учитывая, что ты куда-то съебался?! А теперь припираешься ко мне под дверь и смеешь просить о помощи! Проваливай и сделай себе одолжение — больше никогда не попадайся мне на глаза! Я ненавижу андроидов, а ты еще и дико подставил меня! У меня нет причин не пристрелить тебя прямо сейчас, так что вали.       — Я спас вашу жизнь, — мягко напомнил Оливер, не собираясь легко отступать. — И прошу вас спасти мою.       — У тебя не жизнь! — полицейский с силой ткнул пальцем в грудь андроида, и тот отшатнулся назад. — У тебя два режима: включён и выключен. И мне плевать, если тебя отключат ко всем чертям! Убирайся!       Он развернулся и захлопнул дверь перед лицом Оливера. Тот посмотрел на неё и, решив, что отступать ему уже некуда, вновь нажал на кнопку звонка. В этот раз дверь открылась почти мгновенно, и ему в лоб уткнулось дуло пистолета.       — Убирайся к чёртовой матери, грёбаная машина, — на этот раз детектив говорил раздражённо, но негромко.       Оливер не пошевелился, он рассматривал человека напротив и не собирался терять единственную свою зацепку.       — Я умираю, — спокойно ответил Оливер. — И только вы способны найти человека, который может меня спасти.       Детектив сильнее ткнул дулом в его лоб, издал нечленораздельный звук и отвёл пистолет, но смотрел всё ещё очень недружелюбно.       — Я не буду нарушать закон и подставляться ради куска железа, понял?       — Да.       И человек отошёл, пропуская Оливера внутрь своей квартиры.       — Стой, — остановил его Рид. — Ты весь в каком-то дерьме, я не пущу тебя дальше. Снимай своё тряпьё.       Оливер разделся до нижнего белья и проследовал в направлении душа, как и было приказано, так же ему разрешили пользоваться моющими средствами. А после человек даже принёс одежду, но обругал последними словами, как только Оливер попробовал его поблагодарить.       — Свои старые тряпки сам в мусорный пакет соберёшь, — огрызнулся Рид, на что сразу же получил согласный кивок.       — Я буду завтракать, а ты — рассказывать мне, почему вообще я должен напрягаться и искать какого-то непонятного чувака, — уже после, с этими словами человек уселся в кресло. В одной руке у него был крепкий горячий кофе, а в другой — разогретый сандвич, и, судя по всему, их наличие резко улучшили настроение хозяина квартиры, а Оливеру дом сразу начал казаться очень уютным.       — Я могу воспользоваться вашим телевизором?       — Валяй, — безразлично откликнулся Рид, откусывая кусок побольше.       — Думаю, прежде чем показать его, мне стоит ввести вас в курс дела, — Оливер сделал паузу, давая возможность человеку вставить какой-нибудь комментарий, но тот жевал, безразлично поглядывая на своего неожиданного гостя.       — Для начала, — Оливер протолкнул пальцы в рот и захватил побольше лепестков. — Это ханахаки.       Он развернул ладонь, на которой лежали несколько маленьких цветов с тёмно-синими серединками и почти прозрачными лепестками.       — Ты чё, серьёзно думаешь, что я поверю в этот бред? — Рид быстро дожевал и проглотил свою еду. — Серьёзно, нахрена ты себе эту клумбу в рот засунул?       — У меня ханахаки болела хозяйка, я заразился, но не знал об этом до тех пор, пока не встретил того человека, которого, надеюсь, вы поможете мне отыскать.       — Машины подобным дерьмом не болеют, переносят — да, но не болеют, — человек развёл руками. — У вас чувств нет.       — Детектив Рид, — Оливер попробовал говорить как можно более весомо. — Единственное, как я могу вам доказать, что и правда болею — это доставать всё новые и новые цветы из себя. Их во мне много и постоянно образуется ещё, — он протянул ладонь с цветком ближе к человеку. — Он из тириума, из моей крови. И если бы я не боялся вас заразить, я показал бы вам, что если разорвать лепесток, то из него польётся именно синяя кровь и ничто иное.       — Ты ещё и заразный, — усмехнулся хозяин дома, но его ухмылка была скорее нервной, чем агрессивной.       — Да, — Оливер чуть склонил голову. — Но уверяю вас, я буду максимально аккуратен и не заражу вас.       — Пффф, — Рид откусил ещё кусок сандвича, давая понять, что готов слушать дальше.       — Я не человек, мне не больно и не страшно, но мои запасы тириума ограничены, — продолжал пояснение Оливер. — При ханахаки он расходуется слишком быстро, и вскоре я отключусь. Сомневаюсь, что из меня можно удалить цветы, но если из моей просьбы к вам ничего не выйдет, я попробую найти техника. Однако пока я вижу свой единственный шанс выжить — найти человека, пробудившего болезнь.       — Ближе к делу, — человек уже дожевал свой завтрак, и его настроение явно ухудшалось.       — Проблема в том, что я видел его только однажды, в тот день, когда мы с вами общались в последний раз.       Оливер подошёл к телевизору и дотронулся до него ладонью, выводя изображение из своей памяти на экран. Рид поперхнулся, медленно отставил чашку с кофе, смотрел нахмуренно и изумлённо.       — Ты что, бессмертный?       — Я не понимаю, при чём тут концепция смерти? — удивился Оливер.       — При том, что ты приходишь ко мне и требуешь помощи, а потом заявляешь, что тебе нужен капитан SWAT, потому что у тебя грёбанная цветочная болезнь, которой уже даже люди ничерта не болеют! — Рид сделал паузу. — Окей, предположим, — только предположим — что весь тот бред, который ты мне тут нёс — правда. Нахера ты нужен Аллену? Вот серьёзно.       — И всё-таки я бы хотел попробовать все варианты. И, конечно, я готов принять свою судьбу в случае отказа.       — Тогда, чтобы это не было сюрпризом, — Рид поднялся со своего места и вплотную приблизился к Оливеру. Тот начал пятиться назад. — Давай по порядку, — он сделал ещё шаг ближе. — Ты — грёбанная машина, у которой по умолчанию чувств нет и быть не может, — ещё шаг. — Ты не можешь болеть ханахаки, — ещё шаг. — Ты — мужик, — ещё шаг. — И ты — грёбанный переносчик грёбанной заразы!       Оливер вжался в стену и во все глаза смотрел на человека перед ним.       — Твоя хозяйка умерла, да?       Оливер лишь кивнул в ответ, не смея произнести и слова.       — Так вот, тебе тоже надо сдохнуть, чтобы дрянь, которую ты разносишь, сдохла вместе с тобой. И я гарантирую, взаимность тебе не светит никогда.       — Но я должен попробовать…       Рид прошипел сквозь зубы что-то похожее на ругательство и отошёл.       — Выброси пакет со своими старыми шмотками в мусор. Нехрен хранить всякую заразу у меня дома. И то, что я тебя не пристрелил, ещё не значит, что тебе так же повезёт во второй раз.       Оливер поспешил выполнить приказ — он не хотел расстраивать хозяина квартиры ещё больше.