A Sweet Scent of Peaches and Vanilla

Чимин дважды моргнул, глядя на нервного и беспокойного альфу перед собой со странным выражением лица. – Что ты имеешь в виду под "мой брат"? – он задал глупый вопрос, потому что не знал, что ещё спросить. – Твой брат, Тэхён... Я хочу ухаживать за ним, – Чонгук выпрямился в кресле, на его лице появилось более решительное выражение. Он не должен быть слабым ради Тэхёна, чтобы они были вместе. – Ты... ты что? – Чим заикнулся, совершенно ошеломлённый тем, что сказал другой. Он продолжал комично моргать, не веря в то, что ему говорят. – То, что я сказал, – Чонгук выглядел, как надутый и упрямый ребёнок. – Ты... даже... не знаешь его? Я имею в виду... – казалось, Чимин на секунду принял его всерьёз и взвешивал слова, чтобы не обидеть другого альфу. – Ты только недавно с ним познакомился! О чём ты говоришь? – тогда выражение его лица смягчилось. – Это же шутка, да? – он слегка улыбнулся. Увидев выражение лица Чонгука, он снова нахмурился. – Нет, Чимин. Клянусь своей жизнью, – сказал Чонгук, потянув руку к другому. – Эй! – другой отшвырнул руку, отчего забытый молочный коктейль чуть не свалился со стола. – Ты не должен делать подобной хрени и так поступать! – Чимин-ши, я серьёзно! – Чонгук немного повысил голос, зарывшись руками в волосы, отчаянно желая, чтобы Чимин поверил ему. – Я люблю твоего брата и хочу ухаживать за ним, – сказал он торжественно, глядя Чимину в глаза. На мгновение воцарилась тишина, в которой Чимин всё понял. Наконец-то, теперь он мне верит, подумал Чонгук, изучая выражения лица другого альфы. На его лице были недоверие, удивление и гнев. – Я не... я не понимаю, – наконец сказал Чимин, скептически глядя на друга. Чонгук глубоко вздохнул. Ну, по крайней мере, он не прыгнул на меня... мда... – Когда я пришёл к тебе домой для подготовки к экзамену... – начал он медленно, – я почуял твоего брата с порога, и я был так смущён, потому что я никогда не... – он опустил глаза к столу, – у меня никогда не было такой сильной реакции на запах, прежде чем... – Подожди, – прервал его Чимин, – я не... ты... запах моего брата вызвал твои гормоны? – спросил он ещё тише, словно говорил о какой-то тайне. Видя, что Чим пристально смотрит на него, младший альфа сглотнул и кивнул. Выражение лица Чимина становилось всё злее. – Что... погоди... он... Тэхён заметил? – спросил он очень оборонительно. – Да, он... – Чонгук может поклясться, что видит пульсирующую вену на шее Чимина, – он знает и чувствует то же, что и я. – Что? – Чим сказал гораздо громче, стукнув ладонью по столу. – О чём ты вообще говоришь? – продолжал он. – Чимин-ши... – Нет, молчи! Ты... ты сказал мне, что встречаешься с Бэм Бэмом. И что из этого правда? Я не понимаю, Чонгук, и мне не нравится, что ты втягиваешь в это моего брата, когда его здесь нет. – Я не встречаюсь с Бэм Бэмом! – сказал Чонгук громче; на них смотрели с любопытством и гневом, так как они явно спорили. – Я писал Тэхёну в машине в тот день! – сказал он, размахивая руками. – Ты вообще... – крикнул в ответ Чимин, внезапно остановившись, когда к ним подошёл официант, который положил руку на плечо альфы. – Извините, что прерываю, но вы устраиваете сцену и мешаете другим клиентам, – сказал он. – Может быть, вы можете продолжить разговор на улице? – предположил он с неуверенной улыбкой. – Да, вот, – Чонгук положил деньги на стол, вставая и убеждая своего хёна сделать то же самое. Как только они вышли на улицу, Чимин направился к машине, а младший последовал за ним. – Я не... – сказал Чимин, садясь на водительское сиденье и глядя на собеседника с серьёзным выражением лица. – Я даже не знаю, злюсь ли я на то, что меня держали в неведении, или на то, что ты просто... подумал, что кто-то, кто уже так много сделал в своей жизни, готов вступить в такие отношения, – сказал он, даже не глядя на Чонгука, когда говорил последнюю часть. Обманутое, у него обманутое выражение лица. – Я говорю тебе... Хотя, Чимин... Тэхён и я... мы решили, что ты должен знать... – сказал Чонгук, подчеркивая "мы", – что между нами есть что-то похожее на... магнит, который ... тянет меня... и его... Я не могу описать это... – заикнулся Чонгук. – Между нами ничего не произошло, мы просто... мы поцеловались один раз и... Внезапно на лице Чимина снова появилось дикое выражение. – Вы целовались?! – сказал он, разинув рот. – Да, это... случилось, но... он сказал мне, что не готов пока начать всё заново, и я это знаю. Я сказал ему, что буду ждать его. – Нет, Чонгук! – громко сказал Чимин, и его голос эхом отозвался в машине. – Ты заставляешь его делать то, к чему он не готов! Он сам тебе говорил! – То, что произошло между нами, не... – Чонгук хотел было что-то сказать, но его снова грубо прервали. Чимин был в ярости. – Нет! Прекрати! – он схватился за свои розовые волосы. – Тэхён столько страдал за последние месяцы, а до этого даже... – его голос сорвался. – Он был совсем другим, когда я увидел его после развода. Он говорил, что не может навестить меня, но я думаю, что его муж просто не позволял ему выходить на улицу. Когда... когда я увидел его перед тем, как он переехал ко мне, у него были странные синяки на теле и... он... его муж избил его, я уверен в этом, хотя он никогда не говорил мне правду, – Чимин посмотрел на Чонгука умоляющими и слезящимися глазами. – Он потерял так много веса и уверенности в себе с тех пор, как он женился, и... он был просто другим человеком, а не тем, с которым я вырос. Ты не можешь... Ты не должен... Ты должен оставить его в покое, потому что ему нужно время, чтобы преодолеть всё это дерьмо, и я уверен, что есть намного больше хрени, о чём я даже не знаю и никогда не узнаю, потому что он не говорит со мной, – сказал Чимин, и одинокая слеза скатилась по его щеке. Чонгук был отчасти напуган и отчасти опечален реакцией друга. – Я... – Он тебе сказал? Что случилось с Минхо? – спросил Чимин. – Нет. – Тогда как ты можешь... – Чимин, я могу помочь ему выздороветь, – сказал Чонгук с мольбой в глазах. – Я бы никогда не причинил ему вреда, Чимин, ты же знаешь это, ты знаешь меня. – На самом деле, я... я чувствую, будто я тебя больше не знаю, Чонгук, – сказал другой, вытирая лицо. – Ты начинаешь меня пугать, – сказал он с серьёзным выражением лица. – Но ты должен держаться от него подальше, и я не шучу, – он повернулся к младшему. – Не проси меня об этом, я... я не могу, – сказал Чонгук со строгим выражением лица. – И я не буду: я собираюсь ухаживать за ним должным образом и дать ему время. – Сейчас 2018-й год, никто не ухаживал за кем-либо на протяжении последних веков, – сказал Чимин, морщась. Чонгук улыбнулся. – Он сказал то же самое. В машине повисла тяжёлая тишина. Чимин смотрел вперёд, наблюдая, как люди прогуливаются в парке возле маленького кафе, где они пили молочные коктейли. Выражение его лица было непроницаемым, но Чонгука поразило, каким спокойным и задумчивым был его друг; он никогда не видел его таким серьезным и чем-то обеспокоенным. Было так хорошо сказать ему правду, но ему казалось, что за последние полчаса они так отдалились друг от друга. – Я... – наконец сказал Чимин, не глядя на друга. – Мне нужно услышать, что скажет мой брат, но... – сказал он, – я не... я очень... разочарован тобой. Чонгук сглотнул. Чимин вроде и не наносил ему ударов, но его слова причиняли сильную боль. – Не могу поверить, что ты не послушал меня даже после того, как я сказал тебе, что Тэхён не готов. – Не тебе это говорить, – сказал Чонгук. – Это его дело. И он сказал мне, что не готов. – Так почему же тогда... почему ты здесь споришь об этом, если он сказал тебе? – снова закричал Чимин. Чонгук устал, этот разговор будет бесконечным. – Он сказал, что не готов. – А почему ты думаешь, что он когда-нибудь станет готов? – старший альфа уставился на Чонгука. – Почему ты меня не слушаешь? Оставь его в покое, Чонгук. Пожалуйста, я не хочу ссориться с тобой из-за этого, – сказал Чимин, подчёркивая последнее предложение. – Нет, Чимин, – сурово сказал Чонгук. – Выйди. – Что? – Убирайся к чёрту из моей машины, Чонгук, и никогда больше со мной не разговаривай, – спокойно сказал старший альфа, не сводя глаз с дороги. Чонгук несколько секунд недоверчиво смотрел на розововолосого, а затем молча вышел из машины, захлопнул дверцу и пошёл в противоположном направлении к своему дому. Его сердце стало намного тяжелее.