I like me better when...

      Фелиция не выходила ни с кем на связь на протяжении нескольких дней. Сначала она скрывалась на заброшенном заводе, затем осознав, что это место известно, как минимум еще одному человеку, решила сменить дислокацию. От своего старого мобильника Харди избавилась, как только оказалась в городе. Купив простенький одноразовый телефон утром, она позвонила Ванессе и сообщила о том, что уехала с классом на экскурсию в Вашингтон. Пришлось безбожно врать о поездке, которая планировалась уже очень давно, просто Фелиция постоянно забывала предупредить о ней. Ванесса, казалось бы, поверила, но за весь разговор несколько раз спросила все ли в порядке. Возможно, сказывалось ее тревожное расстройство или же непринужденный тон Харди не казался таким уж убедительным, как девушке того хотелось. Но так или иначе, женщина сама была в отъезде по делам художественной галереи.       Питеру же пришлось соврать о болезни. Эта же причина оправдывала пропуск занятий в школе. Парень несколько раз порывался навестить Фелицию, но та все время ссылалась на сильнейший грипп и отказывалась от встреч.       Лгать Питеру оказалось тяжелее всего. Учитывая тот факт, что сейчас девушка скрывалась от преступной группировки своего приемного отца, она едва ли могла точно сказать, когда снова сможет увидеться с Паркером. И сможет ли вообще. У Фелиции имелись все основания полагать, что сухой из воды ей не выйти. Не в этот раз уж точно.       Пробираясь через толпу снующих туда-сюда пешеходов, Харди сильнее натягивает капюшон толстовки и кутается в пальто. Краем глаза она замечает небольшой прилавок с газетами. На каждой первой полосе ярким жирным шрифтом пестрили статьи о пожаре, случившемся в частной исследовательской лаборатории, находящейся за пределами Нью-Йорка. Происшествие обошлось без жертв, но на территории не осталось ни единого места, которое не затронул бы огонь. По официальной версии всему виной была неисправная проводка и халатность персонала.       От осознания того, что удалось спасти хотя бы часть пациентов и, возможно, не поставить окончательную точку в деятельности Фиска, но значительно замедлить его, на душе Фелиции становилось легче. Девушка не стремилась окончательно избавиться от чувства вины, которое с каждым днем поглощало ее все больше. На самом деле, Харди осознавала, что времени осталось не так много и хотела сделать хоть что-то поистине значимое, достойное. Сама смерть пугала Фелицию не настолько сильно, как мысль о том, что ей предстоит уйти из жизни с клеймом трусливой преступницы и воровки, за свои шестнадцать лет наделавшей столько ошибок, сколько не разгрести за сотню таких жизней. Помощь тем людям, пожалуй, лучшее из того, что могло произойти.       За дни, проведенные в изгнании, Фелиция ни раз думала о побеге из города, а может быть даже из страны. Но тут же одергивала себя, ведь поступить так значит предать доверие тех людей, которые ввязались во все это из-за нее, подвергли себя опасности. Ни Тони, ни Питер не заслужили подобной “благодарности”. Поэтому Харди решила столкнуться лицом к лицу с последствиями, когда те ее настигнут. Правда, она не думала, что случиться это так скоро.       Неожиданный звонок мобильника застал ее слоняющейся между рядов небольшого супермаркета. Держа в руках несколько злаковых батончиков, Фелиция выуживает из кармана пальто простенькую раскладушку. Номер незнакомый. Это точно не Ванесса и не Питер, ведь их сотовые Харди знает наизусть. Остается лишь один вариант. Палец девушки зависает над кнопкой отмены, но затем она меняет решение. Нет, Фелиция не должная позволить Фиску думать будто у него все еще есть власть над ней. - Слушаю тебя, Уилсон. - Вот так сразу, да? Никаких приветствий? Даже как дела не спросишь? - громкий натужный смех мужчины заставляет девушку слегка отстранить мобильник от уха. - Мне плевать, - коротко бросает она, останавливаясь в отделе с сухим завтраками, - Что-то еще? - Ох, точно. Я же по делу звоню, дорогая, - на заднем фоне слышится какая-то возня и неразборчивые ругательства, - Твой шустрый дружок у меня. - Нет... - Да-да, милая, паучок угодил в свою же паутину, - Фиск не скрывает ядовитого ехидства в голосе, - Через пол часа жду тебя на мосту Куинсборо. Если не появишься, то мои ребята отправят парнишку в Ист-Ривер по частям.       Договорив, Уилсон тут же завершает вызов, оставив Фелицию в полной растерянности посреди супермаркета. Телефон молчит, но девушка все еще слышит ненавистный голос, раз за разом повторяющий злополучные слова. В душе боль и гнев смешиваются во что-то совершенно непонятное, отчаянное и незнакомое. Из горла рвется немой крик. Харди настигает мучительное осознание - до этого момента она не знала, что такое настоящий страх. Он накрывает, словно волна. Заполняет легкие до краев. И вот ты уже в панике захлебываешься, не чувствуешь ногами дна. Тонешь...тонешь.       Фелиция бросает на пол телефон, и тот тут же разлетается на части. Этот звук не такой громкий, но ее он буквально оглушает, заставляя стремительно вынырнуть на поверхность. Течение грозится унести Харди дальше от спасительного берега, но у нее еще остались силы сопротивляться.       Девушка резко срывается с места, выбегая из магазина и тут же исчезая в ночи. Фелиция не может сказать точно, как быстро она добралась до моста. Ощущение времени будто испарилось. И вот перед ней пустая дорога, перекрытая несколькими бронированными джипами. Что происходит за ними толком не разглядеть.       Харди всю сознательную жизнь старалась избегать подобных ситуаций. “Ни кому не доверяй, ни к кому не привязывайся”, - эту мантру она повторяла каждый день. Столько усилий, чтобы оградить себя от боли и страданий, чтобы никогда больше не ощущать этого всепоглощающего чувства потери. “Если ты будешь на чеку, никто не сможет тебе навредить, никто не сможет тебя сломать”, - именно так считала Фелиция из прошлого, теперь уже столь далекая и совершенно незнакомая. К сожалению, она не знала, что если ты живой человек, то оградить себя от чувств и привязанностей не получится, как ни крути. Но сейчас девушка ни о чем не жалела. Ни о едином мгновении, проведенном с Питером, ни о том, какую цену придется за это заплатить.       Фелиция ловко запрыгивает на железные перила моста. Она двигается изящно, балансируя на узком ограждении. По мере приближения, Харди замечает широкую спину Фиска, рядом несколько парней из его личной свиты, а перед ними на коленях стоит Питер. Красно-синий костюм парня местами разорван и запачкан кровью, руки скованы за спиной, голова опущена. На его лице нет маски. От одного вида парня сердце Фелиции сжимается, но длиться это не долго. Громкий, словно раскат грома, смех Уилсона наполняет ее яростью до краев. - Не помешала? - Харди останавливается на против мужчин. Девушка продолжает балансировать на перилах, стоя спиной к реке. - А вот и наша звезда! - Фиск опирается двумя рука о свою трость, - И где же твой костюм?       Один из парней грубо надавливает на затылок Питера, не позволяя ему поднять головы. Фелиция с трудом перебарывает желание спрыгнуть на асфальт и переломать ему все кости. - Мне он больше не нужен, - холодно отрезает девушка, - Я сделала то, что ты хотел. Теперь отпусти его. - О, не так быстро, дорогая, - Уилсон злобно скалится, - Я собираюсь припадать вам такой урок, детки, который вы никогда не забудете. Фиск отставляет в сторону трость и протягивает руку к одному из своих парней в требовательном жесте. В широкую ладонь тут же ложится пистолет. Мужчина снимает его с предохранителя. - Что ты... - Я не прощаю предательств, - Уилсон делает вид, будто с интересом разглядывает оружие в своих руках, - Помнится, я ни раз говорил тебе об этом. Никому не давать второго шанса - вот мой главный жизненный принцип.       Наконец мужчина поднимает взгляд на Фелицию. Ожесточенная и насмешливая гримаса сменяется на эмоцию, которую девушка на его лице ранее не видела. Это сожаление? Грусть? - Но для тебя я готов сделать исключение, - произносит Фиск, опуская руку, в которой держал пистолет, - Готов дать шанс заслужить мое доверие вновь.       Харди насмешливо вздергивает бровь. Легкая ухмылка на мгновение появляется на потрескавшихся губах блондинки. - Прямо сейчас я предлагаю тебе выбрать, кто же из вас двоих умрет сегодня, - не обращая внимания на реакцию Фелиции, продолжает Уилсон. Он указывает дулом пистолета сначала на девушку, а затем на Питера, - И сразу небольшое предупреждение: откажешься принимать решение, я застрелю вас обоих прямо здесь. Сначала заставлю тебя смотреть, как мозги твоего дружка разлетятся по асфальту, а затем разделаюсь с тобой.       Последние остатки самообладания Харди уходят на то, чтобы не наброситься на Фиска прямо здесь и не вонзить свои острые когти прямо в его шею, а потом ими же выцарапать глаза мужчине. Мгновенная ненависть готова вот-вот поглотить девушку, подчинить себе ее тело, ее разум. - Как наивно с твоей стороны полагать, будто ты предоставляешь мне право выбора, - с губ Фелиции срывается вымученный смешок. - Я правильно тебя понимаю? Готова проститься с жизнью ради этого сопляка? - Фиск буквально выплевывает эти слова с такой жгучей ненавистью, что его и без того темные глаза становятся почти черными.       Харди замечает, как Паркер начинает активнее отбиваться. Изнеможённый, почти лишённый сил, он старается вырваться и поднять голову, чтобы взглянуть в глаза той, кто столь решительно намеревается выменять свою жизнь на его. - Так уж и быть, дайте парню посмотреть кто перед ним, - Уилсон жестом приказывает своим головорезам отступить, - Хотя, если он не глуп, то догадывался обо всем с самого начала.       Мгновение перед тем, как их взгляды наконец-то встретились, кажется Харди вечностью. За несколько секунд ее сердце успевает ускориться до немыслимого ритма и тут же замереть. Не так. Все должно было случиться не так.       Потрясание заставляет Паркера окончательно осесть на землю. Эмоции и чувства в его глазах плещутся через край. И Фелиция читает их, будто с открытой книги. Сначала парень не верит, затем моментально сопоставляет все в своей голове и наконец осознает. - Нет-нет, пожалуйста...нет, - окровавленное лицо Питера искажает гримаса боли. Даже стоя на приличном расстоянии от него, девушка видит, как в уголках глаз Паркера появляется влага, - Прошу, не делай это. Только не ради меня...       Питер отчаянно пытается подняться на ноги, несмотря на скованные за спиной руки, но один их парней Фиска грубо толкает его обратно на асфальт и тут же одаривает парой таких сильных ударов армейским ботинком, что Фелиция явственно слышит треск ломающихся ребер. - Уилсон, я сделала свой выбор! - не выдерживает Харди, повышая голос, - Прекрати это!       Мужчина в ответ лишь громко и издевательски смеется. - Вся в своего ничтожного папашу. Он тоже умолял сохранить тебе жизнь, перед тем как я всадил ему пулю в голову.       Осознание сказанного Фиском бьет под дых с такой силой, что Фелиция отшатывается назад. Только чудо спасает ее от падания с моста. Харди стискивает ладони в кулаках со страшной силой. Из борозд от ногтей тут же выступает кровь.       Самодовольная улыбка Уилсона буквально кричит о том, как он жаждет увидеть реакцию Фелиции на жестокую правду. “Не в этой жизни, ублюдок” - думает девушка, переводя взгляд на Питера. - Прости, - шепчет Харди. Ее голубые глаза мгновенно наполняются слезами от осознания того, что это их последняя встреча, - Я должна была признаться во всем еще давно, но...не нашла в себе сил. Мне правда жаль, Питер. И я...благодарна за все то время, что мы провели вместе. Я еще ни к кому не чувствовала ничего подобного... - Фелиция, пожалуйста, - в этой мольбе столько кричащего отчаяния, что у Харди невольно сжимается сердце, - Не делай этого. Не делай! Без тебя я...       Девушка отрицательно качает головой, все так же не отворачиваясь от Паркера. Она не отводит взгляд даже тогда, когда глаза застилают слезы, катятся по щекам. - Ты только не забывай меня, - рукавом пальто Фелиция стирает с лица солоноватую влагу. Она с трудом находит в себе силы повернуться к Фиску. От вида такого несчастного Питера ее душу разрывает на части. - Как трогательно, - презрительно фыркает мужчина, - Честное слово, я почти прослезился. - Прошу, заткнись. Не хочу, чтобы твой мерзкий голос был последним, что я услышу перед смертью.       Гнев и злость, исходящие от Уилсона становятся буквально осязаемыми. - Я был так добор и великодушен, а ты решила отплатить мне предательством. Пусть это всем послужит уроком, - мужчина направляет дуло пистолета на Харди, - Прощай, Фелиция. - Увидимся в аду.       Громкий выстрел заставляет содрогнуться всех присутствующих. Резкая острая боль в груди, воздух, застрявший в легких, карие глаза Питера и больше ничего. Лишь бесконечный полет в никуда. Только что она была здесь, и вот ее уже нет.       Фиск еще долго смотрит на опустевшие перила моста, пока его люди удерживают Питера, не позволяя ему вырвать. Эмоции на его лице совершенно невозможно разобраться. Они смешались во что-то нечитаемое. - Наверное, куда милосерднее было бы отправить тебя вслед за ней, - мужчина смотрит на руку, в которой до сих пор сжимает оружие, - Но я хочу, чтобы ты жил с этим до самого конца.       Последние слова Уилсон буквально выплевывает, бросая пистолет к ногам Паркера. Тот смотрит на него с дикой смесью ненависти и боли в глазах. На бледной коже лица слезы смешались с кровью. Не человек. Лишь оболочка. Жизнь будто покинула его в тот же момент, когда ее лишилась Фелиция.       Фиск разворачивается к одной из машин и напоследок жестом приказывает отпустить Питера. Представление окончено. Мост быстро пустеет, в отдалении слышится звук полицейской сирены. А Паркер тратит последние силы, чтобы встать на ноги и броситься к перилам. Туда, где буквально пару минут назад стояла она. Живая. - Нет-нет-нет, - надломлено шепчет Питер, глядя вниз, где водная гладь Ист-Ривер покрывается рябью от прохладного ветра.

***

      На поиски тела Фелиции уходит несколько долгих недель. Да и то, что в итоге оказалось найдено опознать можно было с трудом. Но полицейские и поисковый отряд в один голос твердили - больше никого на дне Ист-Ривер не обнаружено. Такой же ответ дали и люди Старка, которых он подключил для поисков. Изменившееся до неузнаваемости, изуродованное тело.       Все эти несколько недель Питер провел будто в бреду. Он не понимал, не осознавал большую часть того, что происходило вокруг. Ни с кем не разговаривал, никого не слушал и не слышал. Любые попытки выйти на контакт с парнем пресекались его холодным молчанием и отстраненным взглядом. Мэй в итоге пришлось взять небольшой отпуск. Во-первых, чтобы присматривать за племянником. Во-вторых, Пеппер требовалось помощь в организации похорон. Приемная мать Фелиции вскоре исчезла вслед за мужем. Или, если быть точнее, она вообще не вернулась в город. Был ли тому виной Уилсон Фиск или же с женщиной что-то произошло - так и осталось загадкой.       Рано утром в день похорон Мэй тихо проскользнула в комнату Питера, держа в руках вешалку с только что выглаженным черным костюмом. К тому времени Паркер уже проснулся, хотя женщина сомневалась в том, спали ли он вообще с того злополучного дня. Она отчетливо помнила, как посреди ночи в дверь их квартиры постучались. На пороге стоял Тони Старк, а на его плече безжизненной куклой висел раненый Питер. В ту самую ночь Мэй узнала, что за секрет все это время скрывал ее племянник. Они с Тони молчали, пока вместе снимали с несопротивляющегося парня костюм, обрабатывали его раны и осматривали на предмет серьезных травм. После Мэй дала ему успокоительное и, дождавшись пока Питер погрузится в глубокий, но беспокойный сон, увела Старка на кухню. Там они проговорили до самого рассвета. Тони рассказал ей обо всем произошедшем то, что смог узнать сам. Все те факты, которые сопоставил. Мэй потребовалось несколько кружек крепкого кофе и по крайней мере полчаса, проведённого в полнейшей тишине, чтобы переварить услышанное. Эти двое детей несли на своих плечах непосильный груз тайн и секретов. А прошлой ночью бедная девочка заплатила своей жизнью ради спасения Питера. Не трудно догадаться, что он чувствует сейчас и что будет чувствовать еще долгое время. Мэй понимала это, как никто другой.       Женщина вешает костюм на дверцу шкафа и присаживается на край кровати племянника. Ссадины на его лице немного зажили, а синяки из размытых темно-фиолетовых разводов перетекли в желтовато-коричневые. Питер переводит взгляд с потолка на костюм, и Мэй видит, как его карие глаза тут же наполняются слезами. Парень отрицательно качает головой, закрывая дрожащими ладонями лицо. Слегка задравшиеся рукава толстовки оголяют его костлявые запястья. Только сейчас Мэй замечает, насколько сильно Питер похудел. Парень не издает ни звука, и лишь судорожно вздымающаяся грудь выдает тихую истерику. - Ты должен. Должен попрощаться, - Мэй мягко касается его плеча, - Он это заслужила.       Еще несколько минут женщина сидит в полной тишине. Она знает, Питер не ответит. Парень не говорил ни с кем с тех самых пор, как Фелиция погибла. Когда Мэй необходимо было отойти по делам, с Паркером оставался кто-то из его друзей. Как правило они точно так же сидели рядом с ним, не произнося ни слова. Иной раз вечерами к ним в гости наведывался Роджер. Он рассказывал Мэй о том, как проходит расследование и поиски. Нельзя сказать, что мужчина обладал какой-то информацией, которую не мог пробить по своим канал Старк, но его искреннее участие и сопереживание женщина очень ценила. - Я собираюсь выезжать через полчаса, - вздохнув, произносит Мэй и поднимается с кровати, - Если вдруг решишься, то будь готов к этому времени.       Затем женщина покидается комнату, оставляя племянника в полном одиночестве. Какое-то время он так и лежит без движения, спрятав лицо в ладонях. Стоит хотя бы на мгновение прикрыть глаза, как перед ними тут же появляется Фелиция. Точнее последние секунды ее жизни. Наполненный слезами, но не испуганный, а смеренный взор. Девушка будто бы знала, чем именно должен закончиться тот вечер и была готова. Паркер одновременно ненавидел ее за это и восхищался. Хотя, нет, как ни старайся, он не мог ненавидеть Харди. Она вызывала в нем уйму различных эмоций, но ненависть и злость – никогда.       Безвольно опустив руки на постель, Питер еще пару минут просто смотрит в потолок. Отправиться с Мэй на похороны — значит окончательно признать, что Фелиция мертва, и им больше не суждено увидеться снова. А остаться в кровати, позволив горю и дальше разрушать себя, тоже самое, что лечь в могилу рядом с ней, погребённым заживо. Питер не знал, что пугало его больше: столкнуться лицом к лицу с разбивающей сердце реальностью или же уйти следом. Так или иначе, и то, и другое развитие событий вполне могли существовать вместе. Точнее, произойти друг за другом.       Питер садится на постели. Он делает это постепенно, чтобы голова не закружилась. Последние несколько недель парень поднимался на ноги очень редко. Просто не видел в этом смыла. Опустив босые ступни на прохладный пол, Паркер тяжело выдыхает. Даже такие простые и привычные манипуляции стали для него непосильным трудом. На то, чтобы переодеться у Питера уходит почти все время, оставшееся до отъезда.       Увидев племянника в прихожей, Мэй лишь коротко кивает. Вместе они покидают квартиру и до кладбища едут, так и не произнеся ни слова. На небольшой парковке у кованных чугунных ворот Мэй и Питер встречают Тони. Тот похлопывает парня по плечу вместо приветствия. Ободряющего в этом жесте мало, скорее одно сплошное сочувствие и сожаление.       Место для захоронения было выбрано достаточно уединенное. Питер это отметил сразу, невольно подумав, что Фелиция оценила бы такой подход. Тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев, ясное голубое небо и утренняя прохлада. Самое то для девушки, обладавшей таинственностью и тягой к уединению, словно кошка.       В воздухе все еще можно уловить запах озона. Всю ночь накануне похорон шел сильный дождь. Он барабанил по крышам, стучался в окна. Отчасти, это необузданное явление природы казалось в какой-то степени символичным.       Помимо Питера, Мэй и Тони к началу церемонии так же приехала Пеппер, а следом за ней Нэд и Мишель. Все до одного облаченные в черное. ЭмДжей держала в руках небольшой букет из нежных белых калл. Лицо ее было опухшим, а глаза покрасневшими. Девушка наверняка проплакала несколько ночей к ряду. Питер встречается взглядом с Джонс лишь на мгновение, а затем тут же отворачивается, убирая руки в карманы брюк. Он не может найти в себе силы взглянуть в глаза всем этим людям. Не после того, что произошло. Не после того, как Человек-паук оказался не в состоянии спасти возлюбленную от смерти.       Небольшие тихие похороны, всего шестеро гостей, пришедших почтить память девушки, погибшей в возрасте шестнадцати лет. Холодное надгробие с именем и датой – вот, что осталось от Фелиции Харди. От юной голубоглазой блондинки, чье лицо и худые плечи были усыпаны веснушками. От смелой и умной девушки, которую ожидало прекрасное будущее. Ожидало.       Питер не в силах больше этого выносить. Видеть ее имя на могильной плите, видеть эти скорбящие лица. Он делает шаг назад, затем еще и еще, пока не выскакивает не бетонную дорожку, стремительно уносясь прочь. Кто-кто пытается окликнуть Паркера, но парень даже не оборачивается.       Питер слоняется по городу до самого вечера. Телефон он с собой не брал, поэтому навязчивыми звонками никто не донимал. Когда же Паркер вернулся домой, Мэй не вышла в прихожую, чтобы его встретить. Возможно, она обиделась, а может быть просто решила дать ему время прийти в себя. Так или иначе, Питер был за это благодарен тёте.       Когда парень возвращается в комнату, там царит полумрак. Единственное освещение – уличный фонарь, бледно-желтый свет которого проникает в приоткрытое окно. Занавески плавно колышутся от лёгкого сквозняка. Паркер не сразу замечает небольшой сверток на своей постели, рядом с которым, свернувшись в клубочек, спит черный котенок. Скинув пиджак, Питер присаживается на край матраса, дрожащими пальцами осторожно касаясь макушки животного. Тот в ответ блаженно мурчит и поднимает свои голубые глаза на юношу. - Оникс… - выдыхает Паркер. Услышав свое имя, котёнок начинает мягко ласкаться к его прохладной ладони.       После того, как парень приоткрывает сверток, ему хватает лишь одного прикосновения, дабы понять, что там. Мягкий спандекс с латексными вставками. Спешно и нетерпеливо Питер вытряхивает на свои колени все содержимое.       Ее костюм. Костюм Фелиции.       Паркер порывисто прижимает его к груди, вдыхая такой знакомый аромат манго и кориандра. Глаза юноши тут же застилают слезы, поэтому небольшой ярко-зеленый стикер, упавший на пол, кажется ему расплывчатым пятном непонятной формы. Питер поднимает его и подносит к свету, льющемуся из приоткрытого окна. На гладкой бумаге знакомым почерком выведено несколько слов: «Спасибо за все, любовь моя. Ф».