I like me better when...

      Сказать, что с Фелицией было тяжело – ничего не сказать.       Сказать, что Фелиции было тяжело… Ох, иногда ей хотелось выть от собственного бессилия и тотального непонимания. Стрэндж дал девушке отлежаться еще буквально день после того, как та очнулась. А затем разбудил ее ранним утром и заявил, что лишь превозмогая боль не только физическую, но и душевную, она сможет отыскать пусть к новой себе.       «А я и с прежней собой едва ли смогла разобраться», - раздраженно думала Харди, поднимаясь с кровати и натягивая что-то объемное и бесформенное, купленное Вонгом в ближайшем торговом центре.       Стивен создавал впечатление человека, спорить с которым было не то чтобы бесполезно, скорее просто сие действо не имело никакого смысла. Он казался Фелиции чрезвычайно странным, но в то же время рядом с этим мужчиной она совсем не испытывала страха. Лишь спокойствие и ощущение вовсе не иллюзорной безопасности. Да, когда Стрэндж поднимал девушку рано утром и заставлял идти на крышу, где часами вбивал в еще не проснувшуюся голову азы своего мастерства, Харди раздраженно фыркала, не скупилась на колкости, но действительно старалась. Годы, проведенные с Фиском, научили ее ни жаловаться, ни пасовать перед трудностями. И дело было вовсе не в том, что Уилсон пытался передать девушке какую-то постигнутую им за долгие годы жизни мудрость, он просто на просто запугивал ребенка, чья психика на тот момент был еще совсем неокрепшей, хрупкой и легко поддающейся влиянию. Из общения с опекуном Фелиция усвоила несколько весьма изощренных истин, большая часть которых заключалась в презрении любых проявлений слабости. Например, привязанности или доверия.       Фиск любил повторять, что даже самый близкий друг или член семьи в определённой ситуации может оказаться тем, кто первым ударит ножом в спину. Поэтому, согласно его философии, доверять нельзя было никому, даже ему самому. Внушать подобное ребенку – все равно, что своими собственными руками слепить из него параноидального и подозрительного ко всем окружающими взрослого. Беспринципного одичавшего волка.       И, наверняка, у Уилсона получилось бы сотворить нечто подобное с Фелицией, в юном, но вполне осознанном возрасте, оставшейся сиротой, если бы не один фактор, влияние которого он не учел – Ванесса. Ее любовь и ласка выступили тем самым противодействующим веществом, которое замедляло и всеми силами задерживало реакцию Харди на травмирующие воздействие Фиска.       В итоге каждый из них вложил что-то свое в ту личность, которой сейчас являлась Фелиция. Двойственность характера нередко становилась проблемой, как и для самой девушки, так и для всех, кто ее окружал. Харди соврет, если скажет, что за шестнадцать лет жизни, никто не пытался познакомиться с ней или завести дружбу. И где-то в глубине души Фелиция прекрасно понимала – как любой живой человек, она нуждается в социализации. Пусть времяпрепровождение с Ванессой отчасти и помогло девушке справиться со многими сложностями, узнать, что есть на самом деле бескорыстная материнская любовь и забота, но общение со сверстниками - совсем иная сторона жизни. И познание ее является довольно важным этапом взросления.       Но была ли вообще у Фелиции возможность побыть ребенком? Может быть, лишь в те далекие, уже давным-давно стертые из памяти годы, проведенные с отцом. Родную мать Харди не помнила. Лидия умерла, когда ей было около двух лет. Но от отца Фелиция нередко слышала, что у нее глаза матери. Такие же чистые, ясные словно умиротворенная морская гладь. Ее веснушки на лице, руках и плечах. Харди помнила, как будучи еще совсем юной подолгу сидела перед зеркалом и рассматривала свое отражение, стараясь отыскать в нем еще хоть что-нибудь, что роднило бы ее с матерью. Но все остальное девушка унаследовала от отца, от высокого белокурого ирландца. Фелиция уже практически не помнила его лица, и это разбивало ей сердце. В памяти сохранились лишь размытые очертания. А низковатый и с невероятно сильным ирландским акцентом голос отца Харди забыть себе не позволяла, из раза в раз заставляя собственное подсознание воспроизводить его. Ведь пока девушка отчаянно цепляется за эти ничтожные обрывки воспоминаний, отец все еще рядом.       Стивен Стрэндж не был похож ни на Уолтера, ни на Уилсона. Первый любил Фелицию, потому что та была его дочерью, его белокурой копией. Единственным, что осталось у него от любимой жены. Второй мечтал взрастить собственную маленькую марионетку, которую мог бы использовать в своих целях до тех пор, пока она окончательно не сломалась бы. Стивен же относился к Харди иначе. Он без колебаний вырвал ее из цепких лап смерти, дал крышу над головой. В глубине души Фелиция знала, Стрэндж поступил бы точно так же, даже если бы не считал, что она ниспослана на Землю ради какой-то исключительной цели. Временами эта его непоколебимая вера изнуряла девушку до полного изнеможения. Она едва сдерживала слезы, оседая на холодной крыше Санктуам Санкторума, закрывала лицо руками и твердила, что все это какая-то ошибка, никакая она не ведьма и никогда ею не была. В такие моменты Стивен молча подходил к Харди, мягко касался длинными пальцами ее светлых волос, и девушку тут же отпускало. Исчезала эта удушающая тяжесть в груди, а мышцы мгновенно расслаблялись. Но однажды, когда даже это не сработало, серьезный вкрадчивый голос уверенно вырывал ее из тисков отчаяния и подступающей к горлу панической атаки:       - Забудь о том, кем ты была раньше. Эта девушка мертва, - не страшась запачкать свой причудливый наряд, Стрэндж опустился перед ней на колени и кончиками пальцев приподнял лицо Фелиции за подбородок, заставляя ту устремить взгляд своих голубых глаз на него, - Для таких, как мы путь к новой жизни лежит через боль и страдания. Но это не значит, что он того не стоит. Каждая минута отчаяния окупится с лихвой, когда ты наконец-то обретешь настоящую себя.       Харди смотрела на него не в силах отвести взгляд даже тогда, когда одинокая слеза скатилась по ее бледной щеке.       - Вы возлагаете на меня слишком большие надежды.       - Надежды? – переспросил Стивен, стирая с лица девушки солоноватую влагу, - Вовсе нет. Я знаю, что тебе это по силам.       То ли слова Стрэнджа все же возымели эффект, то ли сама Фелиция устала чувствовать себя ничтожной и слабой – неизвестно. Возможно, все и сразу. Так ли иначе, в тот самый момент она взяла себя в руки. Стивен продолжал замечать, как разочаровано девушка поджимала губы после очередной неудачи, но это длилось лишь несколько мгновений. Затем Харди вновь возвращала себе самообладание и со свирепой уверенностью во взгляде продолжала бороться.       Радости Фелиции не было придела, когда ей удалось перевернуть страницу старой пыльной книги, не касаясь той руками. Полная сосредоточенность, лишь легкое движение тонкими пальцами – и вот оно волшебство. Магия. Сначала девушка не поверила своим глазам. Может быть, это была такая насмешка от ее изнывающего от усталости сознания? Но в ответ на удивление, граничащее с недоверием, Харди увидела в необычных глазах Верховного мага гордость и одобрение. Другого подтверждения Фелиции и не нужно было. Желтоватые страницы, испещренные плотным текстом, стремительно замелькали, подчиняясь ей.       Но счастью Харди не суждено было продлиться долго. С того самого дня, как магическая сила перестала быть для девушки непостижимой иллюзией, а наконец-то стала ощутимой реальностью, Стрэндж взялся за обучения со всей присущей ему серьёзностью.       - Какого чёрта?! – едва успев увернуться от пылающей золотистой сферы, воскликнула Фелиция.       - Защищайся, - как ни в чем не бывало спокойно отзывается Стивен, - Создай барьер.       - Что?! - Харди резко отскакивает в сторону, ловко запрыгивая на железную балку, - Убить меня задумал?!       - Не убегай, не уворачивайся, а защищайся, - твёрдо произносит Верховный маг, бросок за броском загоняя девушку в угол.       - Я не знаю, как…- растеряно шепчет Фелиция. Ее инстинкты отчаянно вопят о том, что нужно уклоняться, бежать как можно быстрее и скрыться в тени.       - Знаешь.       Харди в тупике. И в прямом, и в переносном смысле. В голове ни единой идеи о том, как выйти из этого положения. Девушка зажмуривает глаза, стараясь ухватиться за всю ту информацию, которую ежедневно повторял Стивен, за то, что она сама прочла в той куче книг, перенесенной из библиотеки в свою спальню. Паника подступает стремительно, но она не лучший советчик. Необходимо сосредоточиться.       Вдох.       Выдох.       Фелиция резко распахивает глаза. Постепенно от самой радужки их заполняет сияющая лазурь. Пока еще незнакомый, но на удивление уверенный голос в голове твердит, что бояться – это не плохо. Ведь в эмоциях кроется истинная сила. Радость или страх, боль или счастье, разочарование или смятение – пока ты что-то чувствуешь, ты непобедим.       Осознание своей полной беспомощности горечью оседает на кончике языка. Но Фелиция решает, что бежать от столкновения – не выход. Девушка твердо стоит на ногах. Сила кипит в ней, переплетается с сеткой сине-зеленых вен, становясь единым целым. Неделимым.       Харди медленно выдыхает, позволяя той так отчаянно ненавистной части себя наконец-то обрести покой. Время пришло, ей пора уходить. Здесь и сейчас Фелиция уже не та несчастная беспомощная девушка, она больше не должна винить себя за выбор, который был сделан вопреки ее истинным желаниям. С прошлым покончено раз и навсегда.       Резкий порыв ветра срывает капюшон с головы Харди. Взгляд девушки в этот момент не просто наполнен решимостью. Он дикий и беспощадный, словно бурлящий океан. Эпицентр стихии. Необузданной, смертоносной.       Фелиция не может точно сказать, как это получилось. Она лишь разводит руки в стороны, а затем мощная неконтролируемая волна энергии вырывается вперед, закрывая собой девушку. От пылающих золотых сфер Стивена остаются лишь мерцающие искры. Они гаснут, не успев коснуться земли.       - Это…это…как? – все, что может выдавить Харди, когда способность говорить возвращается к ней. Она непроизвольно моргает несколько раз, глаза возвращаются в норму, а виски пронзает острая боль.       - Ты все еще нестабильна, - Стрэндж даже не старается скрыть довольную полуулыбку, - Но прогресс на лицо.       В этот день Верховный маг дает Фелиции чуть больше времени на отдых, аргументируя это тем, что ее тело еще не адаптировалось к столь масштабному использованию магии. Поэтому первые пару часов девушку будет мучить головная боль и сильная слабость. Он сам помогает Харди дойти до комнаты, следит за тем, чтобы она выпила достаточно воды. Уходит Стрэндж лишь тогда, когда убеждается, что Фелиция крепко уснула.       На протяжении нескольких следующих дней Харди безуспешно пытается повторить свой недавний трюк. По большей части ей удается уворачиваться от атак Стивена, но растущее где-то под ребрами раздражение и негодование заставляют девушку потерять концентрацию. Тогда мощная пылающая сфера сбивает Фелицию с ног.       - Чёрт, - рычит она, распластавшись на бетонной крыше и глядя в пасмурное небо. После такого падения Харди точно обзаведется еще одной уродливой гематомой. Способность к регенерации, обретенная еще после введения сыворотки, справится с ними гораздо быстрее, чем если бы тело Фелиции было просто человеческим, но некоторый дискомфорт она испытывает.       На деле все вовсе не так, как показывают в модных супергеройских фильмах. Харди назвала бы это явление ускоренным заживлением – раны и гематомы исчезают в несколько раз быстрее, но и боли, как правило, во столько же раз больше. Даже если часть твоих клеток мутировала, это нисколько не избавляет тебя от страданий. Регенерация – быстрый, но весьма болезненный процесс.       После одной из таких тренировок со Стивеном Харди, по своим подсчетам, упала, перекатилась по земле, врезалась во что-то, споткнулась в попытках уклониться и защититься от его атак, около тридцати двух раз. К тому времени, как Стрэндж наконец-то сжалился над девушкой, кожа на ее ладонях была содрана, а спортивные штаны в нескольких местах пропитались кровью. К следующей тренировке, уже наученная своим горьким опытом, Фелиция подготовилась. Она перемотала эластичным бинтом руки от запястья до середины ладони и колени. В тот день девушка отделалась лишь уродливой ссадиной на подбородке.       - Долго собираешься тут разлеживаться? – Стрэндж наклоняется над Харди, глядя на нее сверху вниз.       - Да, - выдыхает Фелиция, прикрывая лицо сгибом локтя, - Я устала.       Стивен стоит над девушкой безмолвно еще несколько минут. Это начинает порядком напрягать ее. Вставать не хочется, так как все тело ломит не только от падения, но и от истощения. На тренировки уходит слишком много сил не только физических, но и моральных. С Фиском в этом плане было гораздо проще. От Харди требовалось лишь отключить свои чувства, эмоции, забыть о том, что такое слезы и мольбы, а дальше, атаковать или защищаться, в зависимости от того, как пойдет дело. Развить физическую выносливость и сноровку было куда проще, чем перейти в режим полной безэмоциональности. Но даже этот навык девушка со временем смогла отточить едва ли не до совершенства.       А вот на тренировках Стрэнджа все было совсем иначе. Отключение эмоций не работало в случае с магией, ведь именно они являются проводником для нее. И честно говоря, эта задача являлась одной из самых сложных для Харди. Нельзя сказать, что в жизни девушки не нашлось бы по-настоящему хороших воспоминаний. Многие из них напрямую были связаны с Ванессой, и той заботой, материнской любовью, которой она одаривала Фелицию с самого первого дня в доме Фисков. Эти воспоминания создавали лишь небольшие вспышки энергии. Они были бесконечно дороги сердцу девушки, но полноценно магия откликалась на то, что ее породило. Воспоминания и мысли о человеке, ради которого девушка пошла на самую большую жертву в своей жизни.       Питер Паркер.       Вот кто на самом деле был источником истинной силы Фелиции Харди.       Девушка резко распахивает глаза в тот самый момент, когда пылающая золотистая сфера, испещренная загадочными символами, оказывается в считанных сантиметрах от ее лица. Фелиция не знает в какой момент она успела перехватить, то, что едва не оставило на ней еще одну огромную гематому. Но стоит Харди перевести взгляд на свою руку, она судорожно сглатывает.       Когти.       Они сияли и переливались словно драгоценные камни. Под тонкой бледной кожей вены окрасились в пронзительный голубой. Этот цвет плавно тянулся вверх, к кончикам пальцев, полностью поглощая сферу Стрэнджа.       В следующее мгновение Верховный маг едва успевает создать щит, чтобы укрыться от летящего к нему сгустка энергии. Фелиция мгновенное принимает сидячее положение. Она обеспокоено смотрит на Стивена, но тот вовсе не кажется раздосадованным. Наоборот, мужчина выглядит воодушевленным.       - Наконец-то, - Стрэндж одобрительно кивает, - Ты и твоя истинная сущность обрели гармонию.

***

      Поджав одну ногу к груди, Фелиция вытащила очередную книгу из лежащей перед ней на столе стопки. Девушка прерывается на то, чтобы сделать глоток ароматного травяного чая, который принес Вонг, затем проводит пальцем по оглавлению в поисках нужной страницы. Харди сидит в библиотеке уже почти два часа, разыскивая разную информацию о Лунной Посланнице. Самые важные и полезные факты, она коротко записывала в подаренный Стрэнджем ежедневник. Мужчина посчитал, что, если Фелиция будет давать выход своим эмоциям на бумаге, ей станет гораздо проще концентрироваться, но девушка решила использовать подарок иначе. Харди строила свои догадки, предположения на основе прочитанного.       Сложность полученной информации заключалась по больше части в том, что Лунная Посланница явление самобытное. Каждая из известных представительниц имела свои собственные сильные и слабые стороны, характеризующие способности. Как правило, считалось, что потенциал обладательниц дара был связан с их личностями. Поэтому практически нигде не имелось четких описаний того, что из себя представляют способности Лунной Посланницы. Перед каждой ведьмой стояла определённая цель - самостоятельно выяснить в чем ключевая суть ее предназначения. И это казалось Фелиции сущей головной болью. Ведь могут уйти годы, а она так ничего и не поймет. Да, сейчас дар стал более отзывчивым. По большей части потому, что Харди поняла, что она должна действовать с ним сообща, а не пытаться подчинить себе. Но как быть дальше, Фелиция, увы, не знала. И когда она пришла с этим вопросом к Стрэнджу, тот лишь пожал плечами и сказал, что главный секрет успеха – это терпения. Честно говоря, девушка чего-то такого от него и ожидала. Но вот дальнейшие действия мужчины она никак предугадать не могла. Стивен положил перед Харди колоду карт таро. Достаточно старую, с выцветшими изображениями.       - Они ответят на все твои вопросы, - пояснил тогда Верховный маг.       Отодвинув книги и записи, Фелиция освободила достаточно места. Вынув из кармана толстовки колоду, девушка медленно перетасовала карты. А затем по очереди выложи перед собой три из них – прошлое, настоящее и непосредственно ответ.       Тройка мечей. Девушка закусывает губу, касаясь тонкими пальцами огромного красного сердца, пораженного тремя мечами. Боль, слезы, горе. Выбор, с которым Фелиции придется жить дальше.       Отшельник. Харди вздыхает, закатывая глаза. За последние несколько дней эта карта выпадала ей бесчисленное количество раз. Ее толкование девушка помнила наизусть: «Успех поисков. Тот факт, что человек найдет на своем пути учителя и наставника». Нередко карта указывала на необходимость разобраться в себе и тем самым улучшить жизненную ситуацию. С этим Фелиция могла бы поспорить. С одной стороны ее жизненная ситуация действительно улучшилась. Сейчас девушка живет в относительной безопасности, у нее есть крыша над головой и вполне конкретная цель. Но с другой – похоже она запуталась в себе еще больше.       Колесница. Перевернутая. Фелиция откладывает колоду, чтобы взять карту в руки. Дурной знак. В основе своей она значит, что ваша удачи только-только улыбнулась вам, а в следующее мгновение вы уже летите в пропасть.       Дверь библиотеки протяжно скрипит, и Харди подпрыгивает от неожиданности. Девушка быстро собирает разложенные карты, едва успев спрятать колоду обратно в карман, когда перед ней появляется Стрэндж.       - Мне нужна твоя помощь, - мужчина кладет на стол небольшой листок, на котором размашистым почерком составлен небольшой список, и деньги.       - Я должна сходить за покупками? - Фелиция пробегает глазами по строкам, затем в недоумении вздергивает бровь, - Эмм, сомневаюсь, что нечто подобное можно купить в супермаркете.       Список от начала до конца состоял из довольно странных труднопроизносимых названий. Харди не удивится, если, произнеся все это по порядку, можно призвать какую-нибудь тварь из преисподней.       - В паре кварталов отсюда есть рынок. Там ты найдешь все необходимое.       - А как я вообще пойму, что искать? Не хочу спрашивать в каждой лавочке…       - Не моя проблема, - с этими словами Стрэндж выскальзывает за дверь.       Фелиция закатывает глаза, казалось бы, в сотый раз за день. Какое-то время она демонстративно не двигается с места, но в итоге понимает, что оттягивать неизбежное нет смысла. Девушка поднимается на ноги и быстро расставляет позаимствованные книги на полки. Благодаря Вонгу она уже довольно неплохо ориентируется в библиотеке, мужчина провел ей невероятно подробную экскурсию и, кажется, был чрезмерно вдохновлен тем, как внимательно Фелиция его слушала.       Подхватив записи и список, Харди неспешно поднимается в свою комнату. За все то время, что девушка находится в Санктум Санкторуме, ей впервые придется выходить за его пределы. Фелиция соврет, если скажет, что для нее это не волнительно. Можно даже сказать, немного страшно. Последний раз, когда она отчаянно пыталась затеряться в Нью-Йорке, все закончилось, мягко говоря, не слишком хорошо. Но прокручивая в голове эту ситуацию, девушка понимает, что отправься она прочь из города, за ее ошибки пришлось бы отвечать Питеру. А этого Фелиция себе вряд ли простила бы.       Девушка облачается в простую черную толстовку и джинсы. Собрав волосы в небрежный пучок на затылке и выпустив несколько прядей у лица, Харди надевает бейсболку, а затем тут же натягивает на нее капюшон. Поверх утепленная клетчатая рубашка, ведь погода последнее время радует лишь затяжными дождями и туманом. Закинув на плечо рюкзак, Фелиция поправляет козырек бейсболки так, чтобы была видна лишь половина лица и только тогда покидает комнату.       - Куда это ты? – окликает девушку Вонг, когда она поспешно спускается по лестнице. Вместо ответа Харди вытаскивает из кармана толстовки список и тяжело вздыхает. Библиотекарь понимающе кивает, похлопывая блондинку по плечу, - Что ж, удачи.       Лейкер-стрит встречает Фелицию прохладным ветром и сгущающимися над головой дождевыми тучами. На дворе середина февраля, и снег почти сошел. Казалось бы, вот-вот наступит весна, а значит тепло совсем скоро ворвется в город и оккупирует его окрестности, но самое большое, чем приходилось довольствоваться – парочка безоблачных дней и минимальная плюсовая температура.       Улицы Нью-Йорка никогда не бывают пустыми, поэтому Харди без труда удается затеряться в толпе снующих туда-сюда горожан и туристов. Она достаточно быстро добирается до рынка, и это, пожалуй, самое простое из того, что ей предстоит сегодня.       Лавируя между лавочками, Фелиция шипит сквозь зубы очередное проклятие в адрес Стрэнджа. Общаться со всеми этими людьми в странных одеждах, почти не говорящими по-английски, и не имея при этом возможности использовать другие иностранные языки, которыми девушка владела, ибо это слишком подозрительно – сущий кошмар. Все усложнял тот факт, что Харди не имела представление о том, что она ищет. Остановившись у небольшого магазинчиками с редкими китайскими чаями, Фелиция заглядывает в тканевый шоппер, быстро сверяясь с тем, что уже купила, и прикидывает куда ей податься за остальным из списка. Но в следующее мгновение до боли знакомый голос заставляет ее застыть в оцепенении и выронить на асфальт покупки:       - Фелиция?