— Рад видеть тебя, Гайривен, — тепло улыбнулся Альбус Дамблдор вошедшему в его кабинет ученику. — Мне жаль отрывать тебя от занятий, но, мне хотелось бы задать тебе несколько вопросов. Думаю, профессор Биннс нас простит.
(Забегая вперед скажем, что его не простили ученики, привыкшие уже к гайривеновской интерпретации учебника).
— Садись, — предложил директор. — Чаю?
Гарри многословно уверил его, что не смеет отвлекать настолько великого волшебника на пустяки вроде запаренной травы, и сердце Альбуса мучительно заныло. Подросток, сидящий перед ним не был, не мог быть Гарри, он даже не старался. Снова артефакт, захвативший разум и тело? Но он не ощущал чужеродной магии! И сова, и преданный эльф продолжали служить новому Гарри Поттеру как и прежде. И кровь, взятая у мальчика год, два и три назад была идентична полученной от него вчера.
— Ну тогда сразу к делу, — Альбус деланно нахмурился. — Хоть мы и находимся в мире Магии и в волшебной школе, где удивительные и странные вещи совершенно обычны, в последнее время некоторые из них стали чересчур уж странными.
Гарри слушал с живым интересом, не отводя взгляд. Без палочки и заклинаний Альбус, будучи сильным менталистом, мог считать самые поверхностные эмоции собеседника, но даже это не помогало: Гарри испытывал лишь любопытство — или его сознание и искренние чувства скрывались за мощными щитами, выдавая вместо себя обманку.
— И потому я обращаюсь к тебе с великой просьбой, — продолжил директор, — позволь мне задать тебе несколько вопросов.
— Разумеется! Как смею я отказать вам?
— Но перед этим, выпей зелье, — рука Альбуса еле заметно дрогнула, когда он потянулся к бутылочке. — Это веритасерум, сыворотка правды. Ты, конечно, не стал бы лгать мне, но иногда сознание людей, знаешь ли, шутит с ними шутки, не давая вспомнить что-то важное. Веритасерум позволяет сознанию, — тут Альбус подмигнул Гарри, — расслабиться, вспомнить всё и всё…
Он умолк, так как Гарри явно уже не слушал его, лихорадочно что-то обдумывая. Сочтет ли он (и тут почти не важно, кто он, истинный Гарри или поддельный) это предложение оскорбительным? Взорвется? Смертельно обидится?
На полке за спиной Гарри парил магический шар, и радужным разводам на чистой, как слеза поверхности, Альбус мог бы судить об искренних, самых глубоких чувствах собеседника, отвечавшего на его вопросы. И веритасерум, в самом деле снимавший с сознания оковы контроля, великолепно помогал, облегчая работу артефакта. Тот, настроенный директором, жадно пил его магию, и задать их следовало с умом — и побыстрее.
— Я согласен, — веско уронил Гарри. — Воистину здесь творятся странные дела, я же искренне привязался к этой школе, ее людям и тварям. Но поклянитесь мне сперва, что ваши вопросы не коснутся моих отношений с мистером Малфоем, ибо отношения эти не вредят школе и касаются лишь нас двоих!
— Клянусь своей бородой… — пробормотал Альбус, внезапно прозрев, но Гарри, приняв это за требуемое обещание, протянул руку к пузырьку. Директор единым жестом призвал на стол кубок и наполнил его водой.
— Пять капель, Гайривен.
Гарри серьезно кивнул и, отмерив сыворотку правды, осушил кубок. Взгляд его слегка поплыл, сознание обнажилось — едва-едва. Перед Альбуслм пронеслось видение восхитительных густых зарослей, мягких ароматных трав и глубокого озера, от которого тянуло холодком, и в чьих черных водах отражался величественный Хогвартс… Усилием воли он отбросил видение и чувства, порожденные им, и незаметным движением руки активировал артефакт. Гарри (или не-Гарри) не удастся солгать.
— Итак, что ты делал вчера после отбоя? Где именно?
Мальчик без раздумий ответил:
— Я играл в тафл с несколькими учениками в одном из пустых помещений. Мы освободили его от мусора, убрали и украсили, так что теперь там можно приятно проводить свободное время, не мешая прочим и отдыхая душой.
— Но ты ведь знаешь, что после отбоя должен находиться в общежитии?
Гарри уверенно кивнул.
— Конечно. С утра я первым делом сообщил о своем проступке профессору МакГонагалл, чтобы она назначила мне соответствующее наказание, как всегда.
Точнее, он начал делать это сравнительно недавно, невесело подумал Альбус. Минерва рассказала об этом, когда сама отчаялась убедить Гарри не нарушать правила. С точки зрения мальчика, по ее словам, он поступал логично и в согласии с ними: нарушил, признался, получил взыскание, все честно.
— Сейчас вокруг тебя происходит множество событий, тебе придется столкнуться с более опытными и умелыми соперниками. Победишь ты или проиграешь, он и их товарищи вряд ли будут добры к тебе. Но ты ведь помнишь, кто твой главный враг, Гарри?
— Конечно, — в очередной раз подтвердил свою сущность Гарри. — Вы сами сказали мне об этом еще на первом курсе. Это Том Риддл, иначе именуемый Темный Лорд Вольдеморт, Тот-Кого-Нельзя-Называть.
Он уверенно улыбнулся директору.
— Не тревожьтесь! Я помню о нем, выучусь и уничтожу его, ибо он — мой истинный враг, и ни одному из нас не ведать покоя, пока жив другой.
…Отослав Гарри, Альбус устало прикрыл глаза: смотреть на идеально чистый шар — свидетельство его неверия в ученика — было мерзко. Что бы ни случилось, откуда бы ни узнал он о Пророчестве, он оставался хорошим мальчиком, чистым душой. А что касается его странного поведения — после требования не задавать вопросов о нем и Драко Альбусу все стало ясно. Вернее всего Гарри желает вести себя подобно аристократам, не особо представляя, как это должно выглядеть в реальности.
Что ж, ему придется смириться с мыслью, что испытания слишком сильно изменили Гарри Поттера. Но не сломали, нет… Не сломали.
И его долг — помочь Гарри, а там уже положиться на волю Магии.
***
— Думается мне, — хитро улыбаясь произнес директор Дамблдор, — что другие школы, участвующие в Турнире, не вполне честны.
Хагрид подлил ему еще чаю, придвинул тарелку с печеньем и проворчал:
— Так хитрость и не запрещена
— Верно. Но выйдет несправедливо, если один только Гарри не будет знать, что ждет его на первом этапе. Думаю, будет лучше, если ты намекнешь ему на драконов.
Хагрид пообещал с чистым сердцем. Директор и так занят, со всеми этими его должностями и Турниром. Не стоит сообщать ему, что Гайривен уже месяц как водит других учеников на экскурсии к драконам — по ночам, в строжайшей тайне и за достаточно скромную плату.
***
Драко отвлекся от созерцания драконов (за прошедшие дни все хоть немного любопытные ученики Хогвартса под указкой Поттера безупречно научились скрывать свое присутствие от драконологов и самих тварей) и обернулся к спутникам. Сегодня их было немного, человек восемь, включая, разумеется, самого Поттера, сейчас замершего с нехарактерным выражением лица. Впрочем, такое Драко у него уже видел.
— Ну и кто опять сломал Поттера?
— Боюсь, что я, — признался семикурсник с Рейвенкло, Дерек Маффин, сегодня отправившийся на экскурсию впервые. — Не хочу сказать ничего плохого, но до него только сейчас дошло, что драконы опасные?
Драко помахал ладонью перед лицом Поттера. Тот пребывал глубоко в себе.
— Я всего-то сказал, что не представляю, как с ними сражаться, — оправдывался Дерек.
— Может, и не придется, — беспечно заметила девушка с Хаффлпафа. — Может, надо будет только мимо пройти. Или пробежать. Быстро-быстро.
Поттер отмер и сделал шаг вперед, к драконам.
— Пробежать мимо? — он оглянулся на студентов. — Сражаться?
Где-то рядом взревела венгерская хвосторога, заставив его вздрогнуть. Впрочем, отметил Драко, он моментально справился с собой.
— Возвращаемся.
— Но мы еще не насмотрелись!
— Мы еще вернемся, — холодно уронил Поттер, словно и не он сейчас боялся дракона.
Строго говоря, Драко очень хорошо его понимал, но все же было в Поттере что-то странное, проявившееся относительно недавно, было! А у Драко была теория, даже две, и он собирался проверить их как можно скорее…
***
— Мисс Минкс, что вы себе позволяете!
— Я проверяю одну мысль, профессор Макгонагалл, — ровным тоном ответила девушка, сжимая амулет, которому решительно не место было в школе, тем более в руках второкурсницы. — Именно этому учит нас декан Спраут: проверить, прежде чем начать действовать.
— Если я правильно помню, это относилось к болезням растений. Где вы только взяли эту вещь!
— Этого амулета нет в списке запрещенных, — невпопад возразила мисс Минкс, и Минерве оставалось лишь вздохнуть.
Разумеется, девочка была права: амулеты, способные указать на мага, использующего оборотное зелье, были настолько редкими и дорогими, что никому из преподавателей и в голову не могло прийти, что ученики могут привезти их с собой. К чему не только запрещать, но и вовсе упоминать их? Но Мирабелла Минкс, лучшая в своем потоке на Трансфигурации…
— Не спорю, мисс Минкс. Ну и кого же вы подозреваете, профессора Снейпа или, может быть…
— Гарри Поттера, — выдохнула девочка, спрятала амулет в рукаве и зачастила: — Он сам не свой, профессор, это все видят! Он не плохой, нет, он просто изменился, и еще фляжку постоянно с собой таскает, с тыквенным соком, и я захотела проверить, правда ли это он!
— Убедились? — мягко спросила ее МакГонагалл. Мирабелла нервно кивнула:
— Да, это правда Гарри, только вот… профессор Грюм…
***
Студенты Дурмстранга ночевали на своем корабле и приходили в Хогвартс к завтраку. Для Гайривена не составило труда встретить Виктора Крама у входа в замок и вызвать на разговор.
Крам не возражал, но его товарищи не уходили далеко.
— Ты видел драконов, — сообщил Гайривен, словно и не он первый отвел болгарина к зверям.
— Видел, — коротко кивнул Крам.
— Ты умрешь, — продолжил Гайривен. — Он умрет, — он махнул рукой в сторону Большого Зала, куда уже спустился, наверное, к завтраку Седрик Диггори. — Она умрет, — теперь Гайривен указывал на приближающихся француженок. — Что знаете вы о…
Крам, которого он все это время теснил к заледенелой стене замка, резко шагнул вперед, отталкивая Гайривена прочь.
— Я, — выразительно произнес он, — буду сражаться!
Гайривен проводил школьников грустным взглядом. Он ни на мгновение не сомневался в их желании сразиться с драконом, лишь в способности. Этой ночью, после судьбоносных слов Маффина, он полностью осознал, что битва предстоит не только ему, но и фактически… новичкам. Ни Седрик, ни Флер, ни Виктор не умели держать меч и не знали Криков. Магия? О, Гайривен читал учебники! Дающиеся в них знания могли помочь уцелеть и сбежать — но никак не убить дракона. Правила же турнира однозначно предполагали битву.
Надо было что-то делать. Надо было спасать детей, к которым Гайривен искренне прикипел душой!
Для начала он объявил старостам, что этой ночью похода к драконам не будет, очередь сдвигается на один день. Затем, презрев занятия, направился в пришкольный парк — ему было необходимо переговорить с парой обитающих там знакомых.
