***
Заперев дверь за великаном и бдительно проследив, как тот покидает их двор (стукнув зонтиком по дорожке и растворившись в воздухе), Вернон Дурсль выругался про себя и вернулся в гостиную. Петунья созерцала деньги, не пытаясь ни убрать их, ни пересчитать, но подняла взгляд на мужа. — Виски? — Сопьемся, — вздохнул Вернон. Великан был семнадцатым волшебником, посетившим их за неделю, и все визитеры, непрошенные и нежданные, желали поговорить о племяннике. Одному требовалось, чтобы Поттера незатейливо били и морили голодом, второму — чтобы Дурсли вынудили его навсегда бросить их дом, третьему — чтобы они опоили его зельем, четвертому — чтобы они подбросили ему резной камешек, от одного взгляда на который даже у стопроцентного маггла Вернона начало ломить затылок… — Мардж заберет Дадли из «Воннингса» на каникулы, а потом сама отвезет в школу, я отправила ей все документы курьером. — Ты бы сама туда отправилась, — буркнул Вернон, обнимая жену за плечи. — Вы не ладите, но вдруг эти проклятые волшебники что-то здесь устроят? Петунья сжала губы. — Именно поэтому я тебя не брошу. Вернон посмотрел на деньги. Вспомнил про мешок для мусора, в который сложили все «подарки» для Поттера. Нахмурился. — Эти… волшебники только и делают, что задирают нос, а сами не могут разобраться без обычных людей! Мы составим список. Петунья вскинула голову. — Какой? — Подробный, — угрожающе пообещал Вернон. — Кто и что принес, что требовал, что обещал или как угрожал. И отдадим Поттеру вместе со всем, — он махнул рукой в сторону гаража с мешком «подарков», — вот этим. Пусть разбирается сам! — А раньше весь год было так спокойно… — вздохнула Петунья и потянулась за блокнотом.***
Это собрание заинтересованных лиц было шире и проходило громче. — МакГонагалл! — Что, собственно, вас смущает? — Кроме очевидного? Она на стороне Дамблдора, если вы забыли! — Возможно, Лорд хочет ее переманить? — А что, она Мастер Трансфигурации, отличный администратор и… интересная женщина. Пусть лучше она будет на нашей стороне. — Вы так уверенно говорите, Абраксас, будто уже сами видели у нее метку. — Кстати, о метках, Селвин, как вашему сыну Полинезия? Там действительно настолько интересные магические практики? — Действительно. Сын в восторге, но делиться подробностями будет только с Лордом. — Конечно же, конечно же… Гм, о чем это мы?.. — О том, что Минерва МакГонагалл не пара Лорду. А вот моя Дафна… — Гринграсс, прошу вас, уймитесь. Вспомните хотя бы, сколько Тому лет. — Четырнадцать. — Тому, а не телу Поттера. Для него ваши дочери с успехом могли бы быть пятилетками. — Я попрошу! — Просите о чем угодно, но на святочный бал лорд идет с Минервой. Кстати, вы видели его костюм? Он сковал его сам. — С помощью моих племянников! — Да, а шкуры поручил выделать моим дочерям. Может быть, это намек? — Это были шкуры оборотней, Стоунз, а вы ведете делишки с Фенриром и его бандой. Так как вы думаете? — Я думаю отослать жену с младшей дочерью… да хотя бы в Полинезию. Отослал бы и старшую, но она уже помолвлена с… Гм. — Должен заметить, что все эти оборотни… — Те, о которых нам известно. — Поправка принята. Так вот, все эти известные оборотни, бесславно и страшно погибшие от руки Лорда и пущенные на шкуры и полироль для палочки, были к Лорду недружелюбны. Зато Люпин, протеже Дамблдора и старый приятель родителей Поттера, был просто услан во Францию. — «Просто услан». Налаживать контакты с местной общиной Лу-Гару. Действительно, какие пустяки! — Но ведь и правда! Подождите с Полинезией, Стоунз, сперва отправьте дочь поговорить с Лордом откровенно и без купюр. Мол так и так, она влюблена в мужчину с пушистой проблемой, не будет ли он так любезен не убивать его, а заодно и вас. — Она не влюблена, она его ненавидит! Но что мне было делать?! Меня заставили! — Ага, конечно. Золотом. — Люциус, не вам говорить о золоте… — А давайте вернемся к МагГонагалл…***
— Ах да, деньги, — Гайривен взвесил мешок в руке и вздохнул. Местные обычаи требовали у него купить друзьям подарков к одному из главных праздников года, и хотя друзьями он считал весьма ограниченное количество существ, Герааман указала, что хорошим тоном будет подарить какую-нибудь мелочь едва ли не каждому, с кем у него добрые отношения — или хотя бы начато полезное знакомство. Чудесный обычай, но теперь ему предстояло идти в Хогсмид с мешком золота, а обратно, наверное, придется нанять телегу или две. — Подарки лучше покупать в Косой Аллее, — вздохнул Колин Криви*, — вдобавок, за пару кнатов многие магазины берутся сами доставить его адресату, прямо в Рождественское утро. Гайривен навострил уши. — Но нам туда нельзя, — закончил Колин, — мы же в школе и не можем ее покидать… Он поймал выразительный взгляд Гайривена. — А, ну да.***
В Косую Аллею отправились вчетвером: Гайривен, разумеется, Колин, как автор идеи, Герааман, как добрый друг и опытный человек, бывавший там не раз, и Хагрид — официально чтобы сопровождать детей, практически — чтобы нести гайривенов мешок золота. Рондунлмо отказался от похода, весь уйдя в изучение тактики подводных боев. Колин предложил замаскироваться, чтобы их не узнали, ведь иначе Гайривену и шагу не дадут ступить. Герааман предложила купить зелье, меняющее облик мага на час, пояснив, что уже знает его, но на приготовление уйдет месяц. Гайривен, не говоря ни слова, наложил на всех, кроме Хагрида, одно из заклятий школы Иллюзии, чтобы люди и прочие создания могли их видеть, но не стали бы обращать излишнего внимания. — Я непременно обучу вас этому заклинанию, когда будет время, — пообещал Гайривен, увидев, как заблестели глаза Герааман. Девушка была невероятно любопытна и жадна до знаний! …И это было единственным, что пошло по плану, так как Гайривен и сам был изрядно любопытен, а в этой достойной Аллее мир волшебников открылся перед ним со сразу нескольких новых сторон. — Школьник может завести только одно животное, — шипела Герааман в лавке, торгующей живым зверьем, пока лавочник собирал на прилавке груду клеток-переносок. — Я не собираюсь их держать, — поправлял Гайривен, — я намерен их препарировать. Как иначе я узнаю их свойства? — Не ешь меня, Говорящий, — зашипела змея о трех головах, — я тебе еще пригожусь. За знание змеиного языка Гайривену сделали неожиданную, но приятную скидку, а вот в книжном магазине скидок не дали, несмотря на то, что он купил едва ли не треть товара — и себе, и в качестве подарков. В магазине волшебных палочек его обслуживать отказались. — Прочь! — замахал руками старик, которого Гайривен помнил еще по церемонии взвешивания перед первым туром. — У тебя есть палочка, что ты еще хочешь? Прочь из моего магазина, варвар! Пришлось его грабить. Гайривен уточнил среднюю цену на палочку и оставил недружелюбному старику изрядно золота, взамен набрав себе вдоволь и материалов, и готовых артефактов. Друзей Гайривен не стал посвящать в подобные мелочи, вместо этого оставив в таверне Фортескью, лакомиться замороженным молоком. Самого его пробирала дрожь при одной мысли о таком угощении, но и дети и великан искренне любили такую пищу. Что ж, о вкусах не спорят. — Ты же только что был здесь, — удивилась Герааман, когда Гайривен вернулся к ним с набитым мешком. — Я отдыхал душой, — ответил ей Гайривен, не солгав. Впереди ждал Гринготс.