***
Музыка смолкла и пары, замерев, отступили друг от друга, обмениваясь комплиментами или требованиями не наступать на ноги и платья. К Гайривену и Минерве это, конечно, не относилось. — Еще один танец, госпожа Макгонагалл? — Даже не сомневайтесь, мистер Поттер! Но сперва предложите даме напиток. — Что вы желаете? Пунш, быть может сок? — Вы бы еще предложили молока! Принесите мне виски, на столе преподавателей под чарами сокрытия стоят несколько бутылок выдержанного огденского. Гайривен с улыбкой повиновался и отправился на поиски неведомого напитка, либо слишком дорогого, либо слишком крепкого, чтобы предлагать его школьникам. По пути он легко уворачивался от жаждущих пообщаться, с неудовольствием отмечая, что тяжелая волчья броня все же слишком непривычна для этого тела. И это несмотря на все тренировки! Бал, по его оценкам, удался. Столы ломились от французских и славянских яств, музыка была подобрана с учетом того, что танцевать присутствующие желают, но не слишком хорошо умеют, и, самое главное, в отличие от приема в талморском посольстве, здесь ему не придется убивать гостеприимных хозяев. Великолепно! А скоро придет в действие Тайный План Герааман.***
Люциус Малфой испытывал смешанные чувства. С одной стороны, бал в честь турнира удался. С другой — он был никакой не бал, и даже не маскарад. Он был одной большой, огромной, затмевающей небо демонстрацией сил и планов Лорда. И если первые Лорд не стесняясь являл всем желающим уже несколько месяцев, то сегодня пришло время поделиться вторыми. Люциус синел, бледнел и пытался слиться с драпировкой стен, музыка смолкла, оркестр, приглашенный директором, жадно вслушивался в слова знаменитого Мальчика-который-выжил. Девушки не шуршали платьями и не скрипели кожаными доспехами, юноши прекратили меряться шириной плеч в тяжелой броне, и даже Драко не бряцал более кольчугой. Профессора, моментально сориентировавшись в ситуации, стягивались к центру зала, Грюм, Снейп и Каркаров перегруппировались, словно невзначай отрезая Поттера от других студентов. И даже Минерва Макгонагалл в национальном шотландском наряде, этим вечером без устали танцевавшая с Лордом, шагнула прочь, и выражение лица ее, и поза ясно напоминали, что Трансфигурация бывает еще и Боевой. В сторону Дамблдора Люциус поворачиваться боялся, но ничего хорошего не ждал. Лорд стоял в одиночестве посреди зала, в пятне света, в правой руке сжимая черно-алый, явно ритуальный кинжал. Кровь с лезвия капала на пол, и, куда щедрее, с левой ладони, по которой он себя и полоснул. Во взгляде его не было ни ярости, ни ненависти, ни боли. Это-то пугало сильнее всего. — Вглядись в эту кровь, — мягко попросил он студента из Дурмстранга, того, кто минуту назад громко, на весь зал, объявил его никчемным грязнокровкой… — И мать твоя была, и сам ты не чист. Вот дети, так и быть, сойдут за полукровок и удостоятся чести мыть полы в домах полноценных магов! Сейчас тот студент был бледен как соль и изучать кровь вблизи очень не хотел. Кровь собиралась в чашке ладони, переполняла ее и часто капала на древний камень. — Вглядись, — повторил Лорд в полной тишине. — Это всего лишь кровь. Часть тела, как кость или желудок, такая же важная, такая же заменяемая. Она либо чиста и здорова, либо воспалена, и тогда нужно спешить к целителю. Моя чиста. Он одном молниеносным движением вытер кинжал и вернул его в ножны, вторым — коснулся освободившейся ладонью чужого лба. — Жара у тебя нет, предположу, что и твоя чиста. Да что и говорить, все здесь выглядят здоровыми. Ибо нет. Грязной. Крови. Ее чистотой ты желаешь измерить магию? Глупец! О чем здесь говорить. — О том, что ты ругал школьную программу, мальчишка! — внезапно и не к месту выкрикнул Грюм, сверля Поттера взглядом. — Спорил с профессорами. Сорвал мой урок, а теперь пытаешься учить чему-то людей, умнее тебя? — Вы что-то путаете, несомненно, — вздохнул Поттер. — Я сорвал абсолютно все ваши уроки. — Это было прекрасно! — воскликнула, не удержавшись, София Маккорик. — Теперь мы все умеем сбрасывать Империо и очищать разум! Несколько бывших на балу членов Попечительского Совета, подобно стае Красных Колпаков, одновременно развернулись и двинулись в сторону Грюма. Тот пошел красными пятнами, еще сильнее завращал глазом, но ему стало абсолютно не до разговоров с Поттером. А тому уже аплодировали. Все студенты, начиная с прекраснодушной грязнокровки Маккорик, которой, по мнению Люциуса, нечего было очищать. — Прекрасная речь, мистер Поттер, — одобрила Макгонагалл. — Десять баллов Гриффиндору. Лорд улыбнулся ей и следующую его фразу Люциус смог только прочитать по губам — и страстно желал ошибиться. — От вас я желал бы иной награды, — шепнул Лорд. Макгонагалл зарделась — или его подвело зрение? — Но старые семьи… — все же заикнулся кто-то из толпы. — Обладают знаниями, что копились сотнями лет, — оборвал Лорд, повысив голос. — Знания — сила! Если кто-то настолько добр, чтобы делиться ими — хорошо же! Если желает сохранить внутри семьи — его право! — Но тогда маглокро… — А разве мало известно сейчас? — вопросил Лорд, снова распаляясь. — Мы в Хогвартсе, величайшей сокровищнице знаний. Тот, кто всем сердцем жаждет получить их, разве уйдет отсюда с пустыми руками? Разве мало здесь тех, кто готов делиться секретами с любым, желающим слушать? Разве мало книг стоит на полках библиотеки, мало тварей живет в Лесу, мало трав растет в здешних теплицах? Тот, кому нужны знания, получит их. Тот, кто желает силы, обретет ее. Тот же, кто желает лишь кичиться происхождением, не имея за собой ничего, кроме имени предков… Кое-кто пошел пятнами. Гайривен не уделил им внимания, продолжая вещать про силу личную, силу знаний, силу убеждений… Люциус понял, что пора вмешиваться, пока Лорд не перешел к силе любви — такого издевательства над идеалом (а это, несомненно, и было издевательство) директор бы даже своему любимчику не простил. — Основатели ничего такого не говорили! Внимание зала обратилось на него. — И их ученики тоже, — добавил Малфой с уверенностью, которой не чувствовал. — И ученики их учеников. И… — Мы поняли, — остановил его Каркаров. — Но так ли это? — усомнилась мадам Максим. — Это есть быль так давно… — Так давайте проверим! — раздался звонкий голос Грейнджер. — Наверняка они оставили записи, дневники или заметки. — И где же все это искать? — Конечно в Запретной Секции! — обрадовала грязнокровка. — Наверняка там найдется ну хоть что-нибудь. Правда, профессор Дамблдор? — Кто знает, мисс Грейнджер, кто знает… Библиотека Хогвартса, как и полагается, хранит в себе множество тайн и загадок… а иногда и опасностей. Мало кто прочел ее до конца. — Так давайте проверим! — во всеуслышание предложил Лорд. — Дабы не нарушать принятые в этой Ко… в этой школе правила, профессор Макгонагалл подпишет нам разрешение посетить Запретную Секцию, и мы сможем узнать истинные мысли Основателей и их учеников. Бумага и перо возникли немедля, не оставляя Макгонагалл ни время на размышления, ни выбора. Около сорока школьников и несколько взрослых магов целеустремленно двинулись к выходу из зала. Люциус заметил, как Снейп пытался отодвинуться, но Поттер подхватил его под локоть, и вывернуться преподаватель не посмел. Это кое-что значило. Это значило, в частности, что Снейп знает, с кем имеет дело, а значит, известно это и Дамблдору. Грустно качнув головой (нет, слишком мало шансов, что эти двое истребят друг друга), Люциус направился к директору. — Стоило ли допускать детей к опасным книгам? — О, не переживайте за библиотечный фонд, мистер Малфой. Я уверен, дети ничего им не сделают. Лимонную дольку? Несомненно, у Дамблдора уже был составлен какой-то свой хитрый план. Люциусу оставалось надеяться, что они успеют отдать Лорду носорога до его воплощения в жизнь.***
— Йовчев! Вы спятили? Что вы устроили?! Светлан Йовчев, все еще бледный после разговора с Гайривеном, поднял взгляд, и Каркаров моментально умолк. — Я сделал лишь то, о чем меня попросил накануне мистер Поттер. И знали бы вы, знали бы вы, директор, что я за это получил…