***
«Сноу понимает, что среди его приближенных есть предатель. Я не смогу выходить на связь в течении трех дней. Все решения — через Роуди» — Старк зачитывает Мстителям сообщение Наташи. Бартон мгновенно напрягается. — Это же Романов, — пытается успокоить всех Тони, — Все будет нормально. Стив, к счастью, не пытается спорить. Питер раскачивает ногами, сидя прямо на столе Старка, и внимательно за всеми наблюдает. — Итак. Сноу получил наше послание и теперь… — Тони смотрит на часы, — Через пять с половиной часов мы будем иметь от него ответ. Если он будет отрицательным — мы просто заливаем Питера в эфир, а если нет… Мы получаем дополнительное оружие, возвращаем Питера… — их взгляды встречаются, и Тони поспешно отводит глаза, — И приступаем к самому главному. Ведем МАРК через трансфер, в Седьмом нас встречает Тор и мы оставляем его в Третьем. Он отлично справится с подачей электричества. Дальше — как было задумано. — У меня вопрос, — Питер неловко поднимает руку, и все оборачиваются на него, — Дело в том, что вы отдаете меня обратно в Капитолий… — Ох, черт! — Старк трескает себя по лбу, — Правильный ход мыслей, мелкий! — Отец… — только сейчас Паркер во всей красе осознает, что на самом деле его ждет. Он содрогается, и, кажется, этим самым заставляет Тони насторожиться. — Все будет в порядке, понял? — мужчина подходит к нему и кладет ладони на плечи, — Смотри: по прибытии во дворец, ты должен сразу найти Наташу. Она что-нибудь придумает. Главное, малыш, не лезь на рожон. Когда я… Когда мы будем в Капитолии, то тут же заберем тебя, — глаза Тони уверенно смотрят на Паркера, руки нежно сжимаются, поддерживая, и Питер постепенно успокаивается. — Но что, если он повезет меня не во дворец? Он поймет, что там не безопасно… — Ты свяжешься со мной. Ты умный малый, я же знаю. — Я записал код от всей системы безопасности в заметки на своем компе, — Паркер самоиронично закатывает глаза, и Тони фыркает в ответ. — Гениальный, но чертовски наивный, — тогда поправляется мужчина.***
Тони видит, как сильно переживает мальчишка. Он не болтает, как всегда, а молчаливо рассматривает готовые, идеальные мини-ракеты, уже сложенные в футляры. Старк сам, понятное дело, весь вне себя от нервов, но какой-то инстинкт заставляет мужчину волноваться в первую очередь за состояние парня. Тони не знает, что будет дальше, сработает ли их план, все ли останутся в живых… Тони не знает — да он и не может быть никак уверен в этом, ведь он тоже, как и все, кажется, просто обычный человек. Его сердце бьется лишь благодаря дуговому реактору, не совсем совершенному, но оно все еще способно чувствовать, чем сейчас так активно занимается. Питер скользит пальцами по наконечнику ракеты и думает о чем-то своем, все никак не вымолвив ни единого словечка. До начала операции еще четыре невыносимых часа, которые способны свести всю команду с ума, но Тони запрещает себе поддаваться именно этому безумию. Его грудь жжет что-то невообразимое, и здравый рассудок мечется и орет: «Тебе тридцать шесть лет, за твоими плечами — Игры, море трупов и кровь. Что же ты творишь?». Но Старк как всегда делает все по-своему, так эгоистично и подло поступая, когда разворачивает печального юношу к себе и смотрит в глаза не так, как отец должен смотреть на сына. Питер, кажется, не понимает: удивленно приоткрывает свои губы, которые снятся Тони каждый день, и хлопает своими невозможными ресницами, пряча до дури умный, но все еще, мать твою, такой детский взгляд, и Старк просто не может выдержать всей этой эмоциональной давки. Он столько раз твердил себе, что сильный, но доказывает обратное, когда падает к ногам Питера очередной жертвой, а тот все равно ничего, совсем ничего не понимает. — Я боюсь за тебя, — обрывает молчание юноша и так заботливо-преданно глядит в самую глубину глаз, наверняка видя всю душу мужчины, как у себя на ладони, — Твое оружие бесподобно, но ты все в такой же опасности. — Знаю, — голос Тони чуть хриплый, и мужчина боится этим напугать мальчишку, боится, что дикий зверь все-таки вырвется наружу, — Но все мы готовились к этому много лет, малыш. Питер чуть тупит взгляд и прикусывает губу. Он не отстраняется, а, наоборот, льнет к ладоням Старка, как ласковый кот, и наверняка все равно даже не может себе представить, о чем думает Тони. — Ты ведь не можешь умереть во второй раз. Такого не бывает, — мальчишка утыкается лицом в плечо, шепчет глухо, что Старк едва разбирает его голос. Сжимает в объятьях, притиснув к себе, и зарывается носом в кудрях. Дышит так отчаянно и старательно. — Все будет хорошо. Все будет хорошо, маленький, — успокаивает больше себя, чем Питера. Тот трется носом, елозит и греет своим маленьким телом. Тони кажется, что мир останавливается для него, и все теряет всякий смысл. Уже не хочется ни революции, ни войны, ни свободы — лишь эти небольшие ладони на плечах, трогательные кудряшки и верные шоколадные глаза, чистые и добрые, как ни что другое на этой планете. — Я люблю тебя, — вкрадчивый шепот, и сердце Старка уходит куда-то в пятки, глубже некуда; в горле мгновенно пересыхает, а голова идет кругом, — Люблю тебя, пап, — и тут же приходит отрезвление. Тони замирает, таит свое дыхание. Отстраняет мальчишку и непрерывно смотрит в его лицо: видит пару прозрачных дорожек на щеках, но не замечает уже самих слез. — Питер, — вырывается без всякого продолжения. Отодвигается и отходит от мальчишки, но тут же чувствует на своей руке чужие пальцы. Питер не видит. Он назвал его папой, черт возьми! Старк стискивает зубы почти до болезненного скрипа. Питеру нужна настоящая семья. Любящий отец, но любящий не так, как любит Старк. Мужчина чувствует себя самым больным извращенцем. Так противно от самого себя, что кидает в дикий мандраж. — Пожалуйста… Не отворачивайся от меня, Тони, — мольба в этих глазах. Тони ни за что не отвернется. Лучше вскроется, чем предаст этого шестнадцатилетнего мальчишку, черт бы его побрал! Но… Старк чувствует, как разрывается его собственная душа, когда понимает, что он совсем не тот, кто нужен Питеру. Совсем не тот. — Мне надо собираться, — кидает мужчина мальчишке, а сам даже не чувствует, как дрожит голос. Питер делает шаг, и Тони машинально вскидывает руку, — Не подходи, — отворачивается от этих глаз, зная, что, черт возьми, так будет правильнее. Мальчишка не заслужил этого. Лучше Тони сразу сожжет все мосты между ними, чем будет давать ложные надежды на полноценную семью — он, черт возьми, все равно никогда не сможет стать мальчишке отцом. — Нет, — упрямится Паркер, и Старк практически смеется, понимая, что все так и должно было случиться, — Ты не можешь поступить так. Привязал меня к себе, а теперь отталкиваешь? Потому что я сказал, что люблю тебя, Тони? — эти стальные нотки Питер точно позаимствовал у своего настоящего отца. Старк смотрит на него, но не видит ничего схожего. — Почему, Тони? — не останавливается мальчишка, и Тони безвыходно позволяет ему подойти ближе. Питер стискивает его руку, — Позволь мне любить тебя. — Питер… — снова Старк чувствует себя обезоруженным. Себя, Тони, мать его, Старка — о-б-е-з-о-р-у-ж-е-н-н-ы-м! — Я не знаю, что будет с нами через пару часов, что будет завтра и через год, но я уверен, Тони, уверен, что тебе нужно, чтобы кто-то именно сейчас любил тебя. А мне нужно любить тебя, — пальцы у мальчишки теплые и гладкие, и они укладываются в ладони Старка просто идеально. Оба стоят близко к друг другу, и Тони чувствует запах Питера, как вчера. Воздуха предельно мало, чтобы вытерпеть все эти слова настойчивого и упрямого капитолийского принца, Старк уже бросает все попытки прекратить это. Потому Питер Паркер не привык слышать отказы. — Ты должен понять, что это война, малыш, — Старк жадно скользит взглядом по давно изученному лицу, — На войне, блять, любить больно. — Мне не больно, — губы юноши чуть дрожат в кроткой, любимой улыбке, — Мне очень хорошо. — Я не буду твоим отцом, — все же произносит Старк и до ужаса боится увидеть разочарование в глазах мальчишки. — Ну и замечательно, — облегченно выдыхает он и тянет на себя, охватив руками за шею. Тони чувствует на своих губах его мягкие губы.***
Они наваливаются прямо на приборную панель, целуясь так, словно от этого зависит жизнь каждого из них. Питер задыхается и громко стонет в губы мужчины, трепетно оглаживая кончиками пальцев щетину, шею и плечи, решая, что это для него — просто предел удовольствия. Сердце мальчишки стучит во всем теле, ураган чувств сносит голову и сбивает с ног, но Старк ловит его у самой пропасти сильными руками и не дает распасться на воздушные частички. Любое прикосновение к коже доводит до потери пульса и здравого рассудка, но юноша даже не пытается держать себя, ведь знает, что это изначально обречено на провал. Паркер чувствует себя просто восхитительно и почти забывает обо всем грядущем, как по щелчку пальцев. А Тони позволяет ему касаться так, как мальчишка не мог себе позволить даже во сне, и происходящее кажется чем-то совершенно нереальным. Горячее тело прижимается ближе, и Тони смотрит в глаза, как будто хочет найти в них отказ, но Питер лишь вновь тянется к нему и целует в губы, целомудренно и мягко, потому что не умеет иначе. Старк несдержанно толкается языком ему в рот, и Питер, в который раз, стонет, невольно закатывая от удовольствия глаза, ощущая, как жарко его облизывают и облюбливают целиком и полностью. Юноша переплетает их пальцы, скользит свободной рукой по верхней одежде и опасливо дотрагивается до кожи под ней, неумело поглаживая и лаская; Старк целует его шею, и мальчишка выгибается, подставляясь под руки и кидаясь в этот огонь с головой. Тони гладит всей шириной крупных ладоней мягкую линию изогнутой спины, находит для своих пальцев ямки на пояснице, трепетно вырисовывает лопатки и целует веснушчатое плечо, легко покалывая щетиной. Питер стонет ему на ухо, сладко касаясь ушной раковины узкими губами, и его взгляд, хоть и томно блестящий под полуопущенными веками, такой же преданный и заботливый, как был раньше. Паркер причисляет себя к ряду сумасшедших, потому что сам прекрасно понимает, что так быть не должно, но оно есть, и они оба хотят продолжения. Питер вкладывает в каждый поцелуй все то отчаяние, всю ту боль, которую он испытывает, думая о скорейшей разлуке, о том, что предстоит, и Старк порывисто принимает все, что дает ему юноша, терпеливо ожидая, когда он решится на нечто большее. Губы огненной дорожкой опускаются на все доступные участки кожи — Паркер нежится в объятьях и одновременно мучается от возбуждения, которое вынуждает трястись коленкам и подгибаться пальцам. Мальчишка еще никогда не был так рьяно и умело возбужден; он еще никогда не был так открыт и близок с другим человеком. — Питер, — Старк поднимает на него глаза, оторвавшись, и мальчишка недовольно скулит сквозь сжатые губы. Не позволяет вырваться из порочного кольца его же рук, почти силой притискивая к своему распаленному, чуть подрагивающему телу. — Не думай ни о чем, — умоляет он, видя, как сомневается мужчина, и чувствует себя искусителем, пусть и таким неопытным. Они неправильно поступают, но Питеру плевать на это — впервые он делает то, что хочет сам. Юноша шагнул на эту тропу неповиновения, поэтому готов идти до конца с высоко поднятой головой. — Не умею, — улыбка мужчины кажется чрезмерно печальной, и Питер торопится ее сцеловать с желанных губ, уже так беззастенчиво ерзая в ладонях. — Питер, это точно то, чего ты хочешь? Мальчишка громко фыркает и откидывается на поверхность стола, утягивая мужчину за собой, обогнув ногами за бедра. Тони неустойчиво опирается руками, сдувает упавшую на глаза прядь черных волос, и Питер не сдерживает желания еще раз коснуться пальцами щеки мужчины. — Да, папочка, — тихо проговаривает, действуя на свой страх и риск, ведь все еще отчетливо помнит, как отреагировал на такое обращение Тони, — Хочу, чтобы ты взял меня. Прошу, — тянется за поцелуем, чтобы утаить в нем свои душевные метания, и видит, как блестят глубокие, почти черные глаза Старка. Питер знает, что это значит… — Ах ты, мелкий!.. Вот ты какой, — Старк усмехается и, склонившись, специально промазывает мимо губ, сухо чмокая мальчишку в уголочек рта, — Только не говори, что ты изначально это имел ввиду… Питер тихо стонет, не получая желанного. — Нет, я… Ты так восхищаешь меня, каждое твое решение, каждая твоя минутная слабость, твоя сила — это все восхищает меня, Тони… Я просто хочу быть рядом с тобой, потому что мне так хорошо… Хочу, чтобы ты чувствовал это же, — несмотря на всю свою чрезвычайную болтливость, юноше кажется, что он еще никогда раньше не говорил так торопливо. Старк сгребает его в охапку, и Паркер не сдерживается, чтобы не податься бедрами вперед, упираясь в его пах своим. Скулит, закидывая голову, когда его мелко встряхивает от молниеносного удовольствия, и Тони жмет сильнее, позволяя тереться и хныкать. — Вот так, малыш, — поощряет он, и Питер, хоть и смутно, но видит, что тот кусает свои губы, напрягаясь всем телом, — Сделай приятно себе и… своему папочке, — как будто принимая правила игры, Старк греет дыханием, поддаваясь навстречу рваным толчкам юноши, и сам утробно рычит от сладко-острых ощущений, разливающихся от макушки до пяток. Пропускает мягкие кудри сквозь свои пальцы, сжимая их, и Питер понимает далеким подсознанием, что сейчас просто взорвется. Его движения становятся быстрее, короче, требовательнее, и он трется и толкается, невольно, но безрезультатно стискивая колени между собой, замыкая Тони в своих оковах. Старк инстинктивно толкается и, хоть и не чувствует тугой влаги, все равно сходит с ума. Питер, распластанный на столе прямо поверх бумаг Старка, и он, черт возьми, Тони, стоящий между его ног и позволяющий чувствовать свой каменный стояк даже сквозь твердую ткань джинсов. Мужчина, понимая накал, вовлекает юношу в долгий поцелуй. Питера ведет от его языка, влажных прикосновений к искусанным губам; к ряду верхних зубов, небу, внутренней поверхности щек и чувствительных местечек на самом языке. Мальчишка делает последний рывок и изгибается в крепко держащих руках, раскрывая рот в немом стоне, и слабо дергается, отходя от оргазма, ощущая в своих штанах липкую сперму. Тони опадает чуть позже и устало оставляет на губах Питера теплый поцелуй, прежде чем помочь подняться и отправить в душ. Паркер едва ходит после такого головокружительного… чего-то. Но стоит ему взглянуть хоть краем глаза на часы, как желудок болезненно сжимается от осознания неизбежного.***
— ОН ОТДАЛ ПРИКАЗ КОПАТЬ ГЛУБЖЕ. ОН ЗНАЕТ, ГДЕ ВЫ.