(ГЛАВА ОДИН) Саутгемптон
7 июня 2019 г. в 16:26
10-го апреля, 1912-го года
Азирафаил выглянул из окна своего экипажа и не поверил своим глазам. Он вновь посмотрел вперёд; на мгновение впился широкими зрачками в чёрное нутро обшивки напротив. Потом он выглянул ещё разок и всё ещё не мог поверить.
Он был огромен. Невероятен. Азирафаил никогда не видел ничего подобного за почти шесть тысяч лет на Земле. Он почти не помещался в док. Буксиры у его основания выглядели, словно те крохотные рыбешки, которые таскаются за китами, чтобы очищать их от паразитов. Он простирался к небу как Левиафан, греющийся на солнышке, люди толпились у его основания или толкались на его палубе, как безумные муравьи, скрытые его тенью. Он вселял благоговение, уничижительное и величественное. «Титаник» был всем тем, что обещали газеты.
Азирафаил был чрезвычайно взволнован. Он чувствовал головокружение. Никто не мог испытывать ничего другого, кроме волнения. Сегодня вершилась история: то был день, в который величайшее в мире олицетворение человеческого мастерства, новаторских технологии и научного гения отправлялось в свой первый вояж. И он, Азирафаил, отправлялся вместе с ним.
Дверь экипажа открыли. Азирафаил вышел оттуда чуть ли не вприпрыжку.
И с изумлением сделал вдох.
Слова были излишни. Ничто не могло подготовить его к такому, удивленно подумал ангел. Ранее он то и дело видел его изображения на плакатах, или случайно замечал какие-то чёрно-белые фотографии; он думал, что знает, чего ему ожидать. Но настолько. В реальности он оказался совершенно другим; его просто надо было лицезреть своими собственными глазами. Азирафаил обнаружил, что он просто стоит и пялится, не в силах оторвать взгляд от корабля. Вот так Томас Эндрюс, задумался он в благоговении. Какой восхитительный человек. Быть может, он замолвит за него словечко на Небесах, и ему позволят построить следующий Ковчег, если вдруг возникнет такая необходимость.
Однако ему не дали возможности одному постоять в сторонке и в достаточной степени наглядеться: даже будучи пассажиром первого класса, он подвергся нашествию толкающейся толпы всех вероисповеданий и классов, людей отовсюду. Док был полностью заполонен: там были женщины с детьми на руках, машущие на прощанье уже взошедшим на борт; семьи третьего класса, подымающие старые потрёпанные сумки; несуразно красиво одетые мужчины и женщины первого класса, фланирующие сквозь толпу, пока представители Уайт Стар Лайн очищали им дорогу; грязные уличные беспризорники, пропихивающие вперед свои неряшливые тельца; отцы, катающие на плечах своих изумленных, кричащих и тычущих во всё пальцы детей. Так много людей с таким разным происхождением, все они взволнованно и воодушевленно переговаривались через головы друг друга. Воздух был наполнен бодрым оптимизмом и надеждой. Казалось, что все эти шумы вместе звучали музыкой.
— Cэр? — до него донёсся хорошо подготовленный голос одного из стюардов. — Вам необходима помощь в переноске вашего багажа на палубу?
Азирафаил обернулся и одарил его лучезарной улыбкой. Он настолько хотел помочь, этот прекрасный молодой человек.
— Да, конечно, спасибо большое, сэр. Очень любезно с вашей стороны.
Что за чудесное путешествие должно было начаться, весело думал Азирафаил, в то время, как его коллекция старых чемоданов в клеточку оливкового и чёрного цветов разгружались с полок для багажа. Он был так горд за человечество.
Какой-то новенький автомобиль приближался к ним сзади, и, благодаря реву двигателя, слышен он был даже поверх всеобъемлющего гула. Как только машина появилась в поле зрения, оказалось, что это претенциозный, бордовый с золотой каймой, автомобиль, впереди которого красовались большие эксцентричные «прожекторы». Азирафаил видел, как шофёр всеми силами пытался пробиться сквозь толпу, полностью заполонившую тротуар, как, впрочем, и проезжую часть. Ангел мог видеть, как один из нескольких пассажиров наклонились со своих задних мест вперед, чтобы что-то сказать водителю. Вероятнее всего, по совету того самого пассажира шофёр воспользовался клаксоном и начал более агрессивно продвигаться вперёд вне зависимости от того, удавалось ли людям вовремя отскочить с его пути или нет. В итоге с их дороги убрался каждый, однако такое положение вещей все равно сердило Азирафаила.
Автомобиль остановился, и в этот же момент аккуратно одетые представители Уайт Стар Лайн отодвинули часть толпы от машины. Должно быть, кто-то важный, подумал Азирафаил, негодующе фыркнув. В нем разыгралось любопытство, и он вытянул шею для лучшего обзора.
Первый же человек, возникший из открытой двери автомобиля, объяснил собой всю творившуюся суматоху. У него были пышные усы, и со стороны ему можно было дать лет пятьдесят. На нем был безупречный бледно-серый костюм, и всем своим видом он выражал самодовольное превосходство, заметил Азирафаил.
Дж. Брюс Исмей, догадался ангел. Директор-распорядитель компании Уайт Стар Лайн и, соответственно, законный владелец «Титаника». Из того, что ангел прочёл о нём в газетах, кое-что становилось ясно: Исмея явно не будут ожидать на Небесах после того, как настанет его час.
Азирафаил наблюдал, как Исмей обернулся и протянул руку, чтобы помочь выйти своей жене. На ней был элегантный, но смехотворный наряд, присущий исключительно зажиточным пассажиркам первого класса. За ними последовал ещё один джентльмен, и в тот момент, когда удалось разглядеть его лицо, Азирафаил замер в изумлении.
Человек тот был молод и бледен — или, по крайней мере, таковым казался — на вид ему было где-то двадцать пять. У него было необыкновенное угловатое лицо с резкими чертами и высоко поставленными скулами, шелковистые чёрные волосы, которые виднелись проблесками из-под шляпы. Носил он затемнённые очки со стильными стёклами округлой формы, которые были достаточно темны, чтобы глаза полностью скрывались за ними. На нём были перчатки и обувь из змеиной кожи, чёрный костюм-тройка, созданный по канонам высокой моды, с маленьким платком — возможно, тоже кожаным — покоящимся в нагрудном кармане. Звали его Энтони Дж. Кроули, и по официальной версии он являлся старейшим и величайшим Противником Азирафаила. Но сами они знали, что он являлся его старейшим и величайшим другом.
Он видел, как Энтони Дж. Кроули наклонился к Исмею и нечто ему прошептал, на что, перед тем, как повернуться в сторону фотографов, Исмей одарил его короткой улыбкой знающего человека. Азирафаил сгорал от любопытства и нетерпения. Кроули? Заодно с директором-распорядителем Уайт Стар Лайн?
О, это было настолько типично. Ох уж этот старый змий! Вторгающийся прямиком в жизнь одного из наиболее влиятельных предпринимателей Британии, влияющий на принимаемые им решения, извращающий его морали, получающий приглашения на все эксклюзивные вечеринки, и при этом, по всей видимости, обрекающий бедного человека на вечность в Преисподней.
Азирафаил хотел было разозлиться на демона. Это было бы весьма в духе ангелов. Но он ничего не мог с собой поделать. Он был слишком рад увидеть своего старого друга. Не минуло и века, но в те дни десятилетия тянулись гораздо дольше, ведь темп развития технологий возрастал не по дням, а по часам. У них двоих было так много тем для обсуждения, так много вещей, которые надо было нагнать.
Он умудрился пробить себе дорогу (разумеется, вежливо и аккуратно) сквозь толпу репортёров, которые скучковались вокруг вышедшей из машины троицы и их сопровождающих. Быть может, он мог бы как-нибудь невзначай привлечь внимание демона…
~
Энтони Дж. Кроули испытывал к Титанику самые нежные чувства.
Поразительные новинки в машиностроении не переставали появляться, однако для него именно он был особенным. Несомненно, всё подобное когда-либо уже было сделано в меньшем масштабе, но чертовски превосходно всё выглядело именно в нынешнем виде. Двести шестьдесят девять метров в длину, весом почти пятьдесят тысяч тонн, беспрецедентная роскошь. Там была даже сауна, чёрт бы её побрал. Само путешествие смахивало на плавание в невероятно быстром, непотопляемом, шестизвёздочном отеле. И он, Кроули, отправлялся вместе с кораблем в его первое плавание.
Старый добрый мистер Исмей заверил его, что тот займёт одну из лучших кают Титаника, прямо по центру палубы «B», в знак благодарности за его вклад в завершение строительства судна. Кроули был очень горд своими инвестициями. Он полагал, что действительно сэкономил для Уайт Стар Лайн какой-нибудь шиллинг или два самым честным образом; он всегда чувствовал, что от него исходили самые экономически выгодные и полезные советы. Например, поставить руль поменьше. И сократить количество комфортабельных кают для третьего класса.
Это был его триумф.
Болтаться вокруг одного человека целых пять лет вообще-то было не совсем в стиле Кроули, но для лица с такой властью, как у Исмея, должны существовать какие-то исключения. Транснациональные корпорации являлись новыми нациями; председатели и директора — их монархами. А Кроули был как раз во внутреннем круге короля. В минувшие годы это действительно было весело: вмешиваться в планы строительства Титаника и подобных ему судов, но ему наскучила индустрия кораблестроения. Ведь вроде как никто не намеревался назвать корабль в честь Кроули, даже несмотря на его отдалённые намёки. Он заполучил билет первого класса и решил, что по прибытию в Америку вознаградит себя за тяжкий труд и подремлет десяток другой лет.
Утро десятого апреля прошло достаточно захватывающе. Пресс-конференции, фотовспышки, изысканный завтрак. Кроули всегда пользовался успехом у репортёров, что весьма его озадачивало. Они принимали его непочтительность за остроумие. Он был в прекрасном расположении духа, когда в одиннадцать часов присоединился к компании Исмея и его жены, которые находились где-то вне отеля.
Директор-распорядитель Уайт Стар Лайн давал очередное интервью, и Кроули решил сменить своё местоположение и присоединиться к нему, когда неподалеку раздался остановивший его голос.
— Кррроули, — проурчал голос позади него, тревожно близко, смакуя звук «р» в его имени словно деликатес и неожиданно резко делая упор на звуке «оу». Голос был одновременно коварен, очарователен и окрашен глянцевым отливом искушённости, указывающим на пронырливого, изысканного, целиком и полностью отталкивающего владельца. Узнавание вызвало отчётливое чувство ужаса, проскользнувшее сквозь внутренности Кроули. Он неохотно обернулся.
— А, — сказал он, когда его страхи подтвердились, и силой заставил появиться на своём лице идентичной копии улыбки. — Асмодей, здравствуй. Давно не виделись.
Герцог Преисподней улыбнулся в ответ, искоса, оценивающе, и слегка вздёрнул свою идеально причесанную голову, точно хотел лучше насладиться видом.
— Здравствуй, Кроули, — сказал он. — Действительно, слишком давно.
Этот загар, ухмылка, безупречно уложенные волосы, костюм с иголочки в тонкую полоску — Асмодей был Демоном Похоти и Гнева во плоти; однако так же он снискал немалого расположения Гордыни. Кроули всегда полагал, что если бы Асмодей был человеком, он бы наверняка отбеливал себе зубы, корректировал форму бровей и добросовестно увлажнял лицо каждое утро и вечер. И он наверняка имел бы пристрастие делить ложе с мальчиками-посыльными из тех престижных отелей, в которых ему доводилось останавливаться — как, впрочем, и с горничными.
— Эм, как успехи? — поспешно произнёс Кроули, пытаясь завязать светскую беседу. На самом же деле, он совершенно не хотел знать, почему это Герцогу Преисподней понадобилось навещать его. Ад не был замечен за тем, чтобы его представители выдавали награду в номинации «Демон месяца» или что-то в этом роде.
— Замечательно, — лениво улыбнулся Асмодей, и Кроули практически мог ощутить, как эти глаза под тяжелыми веками мысленно раздевали его. — Спасибо, что поинтересовался. Тем не менее, хочу поделиться с тобой одним секретом: в предстоящем десятилетии работа на бирже будет достаточно рискованным предприятием, — он слегка пожал плечами. — Рискованным, если ты не знаком с нужными людьми, — он вновь вскинул голову, и на лицо его опять сползла улыбка. — Как насчёт тебя, Кроули? Как справляешься?
Кроули вдруг определённо стало жарко.
— Меня? О, всё хорошо, у меня всё хорошо. Замечательно. Последнее время я очень даже занят, понимаешь, всякими обычными вещами, ничего значительного.
— Приятно это слышать.
Наступила ужасная пауза, неловкая и неуютная, являющаяся таковой лишь для Кроули, который ёрзал на месте от беспокойства. Сейчас было гораздо хуже, чем если бы вышестоящий демон просто произносил те слова, ради которых он сюда явился. Потом он бы, по крайней мере, ушёл. Кроули ментально вздохнул.
— Так в чём же все-таки дело, Асмодей?
Казалось, что Асмодей получал удовольствие от напряжённости Кроули. Его невероятно белая улыбка расширилась. — О, совсем ни в чём. Мы просто подумали, что хорошо было бы проверить, сел ли ты сегодня на «Титаник».
Кроули решил, что это бесспорно звучит подозрительно.
— Ага, — сказал он и после паузы продолжил, — потому что...?
— Вельзевул уповает на то, что у тебя в наличии есть парочка невероятно бесчеловечных проделок специально для этого путешествия. Все мы надеемся. Тебе выдалась самая — эм — перспективная возможность, чтобы подтвердить наше непрекращающееся влияние над деятельностью человечества, согласен?
Волосы — а также нематериальные перья — встали дыбом на спине Кроули. Вельзевул в деле? Всё было гораздо серьёзней, чем он сперва подумал.
— Да-да, — он быстро кивнул головой, — весьма перспективная.
— Как я понимаю, у тебя уже есть идеи на этот счёт? Ты ведь никогда не прекращаешь удивлять нас своим воображением.
Кроули был в замешательстве. Проделки, которые он планировал осуществить, заключались в том, чтобы припрятать какие-нибудь важные компоненты навигационной системы, сотворить нехватку угля, поменять тексты в сборнике церковных гимнов, что-нибудь в этом духе. Тем не менее, Асмодей был не из тех демонов, которые оценили бы по достоинству такие низкопробные злодеяния. Кроули дал слабый утвердительный ответ высшему по званию демону и стал надеяться на лучшее. Асмодей ответил лёгким кивком, который, по-видимому, обозначал полное удовлетворение.
— Очень хорошо. Я знаю, что мы можем на тебя рассчитывать, Кроули.
— А Вельзевул часом, эм, не упомянул, свершений каких именно бесчеловечных злодеяний они от меня ожидают?
— Мы известим тебя позже, — плавно произнёс Асмодей. — В настоящий момент Тёмный Собор еще не пришёл к согласию, но пока они всё доверяют тебе. Мм, должен признать, я завидую тебе, Кроули. Я знаю Принца Тьмы, поэтому я уверен, что его план будет впечатляющим.
Кроули ментально пошатнулся в ужасе. Вот теперь действительно можно было паниковать.
— Как бы то ни было, вот всё, что я хотел сказать, — изрёк Асмодей. — В скором времени мы вновь увидимся, с нетерпением буду ждать. Очень надеюсь, что ты получишь удовольствие от этого путешествия.
— Непременно. Эм. Спасибо, Асмодей. Всегда рад тебя видеть.
Поверх плеча Асмодея Кроули заметил, что ему махал Исмей, жестом подзывая его. В тот момент он благословил бы этого человека.
— Боюсь, мне надо идти — я нужен в другом месте.
— Так и есть. Знаешь, Кроули?..
Кроули съёжился и вновь обернулся.
Асмодей улыбнулся, медленно и ласково, так, что младший по званию демон ощутил, будто над ним надругались.
— Я тоже был рад тебя видеть, Кроули. Предвкушаю нашу следующую встречу.
Кроули не смог справиться с конвульсивной дрожью, которая пробежалась по нему от этих слов. Он продолжал двигаться к Исмею, и когда ему удалось снова обернуться, от другого демона уже и след простыл.
Тем не менее, у него не было много времени поразмышлять над пугающей двусмысленностью слов Асмодея: роскошный автомобиль Исмея быстро довёз их к берегу, и перед ними предстал «Титаник», окружённый копошащимися рабочими. Кроули чувствовал практически отеческую гордость за этот величественный корабль: его трубы дымились, палубы заполнялись людьми, он был готов покинуть свой дом. Тем не менее, демон как обычно изображал равнодушие: показаться впечатлённым этим великолепием было бы слишком простодушно. Однако благодаря очкам он мог позволить себе быстрый восхищённый взгляд.
Какой-то человек перед ним неистово махал рукой. Потом он расслышал своё имя, повторяющееся снова и снова.
— Кроули! Кроули!
Кроули удивлённо посмотрел в нужную сторону.
Во имя чулков Сатаны! Это Азирафаил!
— Азирафаил! — в восторге воскликнул Кроули. Он сразу же нашёл в толпе своего старого друга, чей облик как никогда был далёк от классических полотен с возвышенными ангелами — на нём был костюм-тройка чёрного и оливкового цветов и дополняющая всё это фетровая шляпа.
— Кроули, мой дорогой!
— Азирафаил! Чёрт возьми, я не могу поверить!
Они добрались друг до друга, не будучи уверенными, как именно должны здороваться по прошествии примерно девяти десятилетий две бессмертные сверхъестественные сущности, которые технически являются друзьями. Они приготовились обниматься, только на половину передумали и замешкались, а затем в некоторой степени сошлись на том, что пожали друг другу руки. Азирафаил одарил его лучезарной улыбкой, всё ещё сжимая его руку.
— Кроули, как же давно мы не виделись!
— Всего лишь век, ангел, — засмеялся Кроули, однако в глубине души он волновался. —Когда это было? В 1824-ом?
— Вена, — закивал Азирафаил, припоминая. — Премьера девятой симфонии Бетховена.
— Господи, это было в 1824-ом? Если меня не подводит память, после неё была шикарная вечеринка, — он ухмыльнулся в сторону ангела. — Вот уж не думал здесь тебя увидеть. Я так понимаю, ты плывёшь вместе с нами?
— Да я бы ни за что в мире не пропустил такого, мальчик мой. И, естественно, по милости господина Исмея у тебя будет лучшая каюта на корабле, так?
— Естественно, ангел, естественно. Это в моем стиле.
— О Боже! Надеюсь, ты не слишком сильно испортил этого бедного человека?
Кроули лукаво улыбнулся.
— Мне надо делать свою работу, ангел, и я буду проклят — вполне буквально — если я не выполню её хорошо. В любом случае, Эндрюс на вашей стороне, так ведь?
— О, да, — Азирафаил засиял. — Он выдающийся человек. Он обладает такой твёрдой самоотверженностью и радужными перспективами на будущую жизнь, у него такой добрый и спокойный характер. Очень приятный малый. Его качества редко встречаются в эти дни.
— Что ж, каждый делает всё от него зависящее, — скромно развёл руками Кроули.
— Ты здесь, эм, не по работе, так? — спросил Азирафаил, внезапно ощутивший тревогу.
На секунду дьявольски красивое лицо Асмодея без приглашения проскользнуло в голову Кроули и искоса посмотрело на него оценивающим взглядом. Демону пришлось отогнать эту мысль.
— Нет, — жизнерадостно заявил он, возможно на четверть секунды позже нужного, — просто развлекаюсь. А ты?
До того, как Архидемон вернётся к нему со своими инструкциями, в целом это не было ложью, сказал сам себе Кроули и, удивившись, ощутил в глубине души незначительное чувство вины. Он надеялся, что ничего особо неприятного не планировалось.
Азирафаил на вид стал немного спокойнее от его ответа.
— Всё как обычно. Представляю Небеса, воодушевляю человечество и так далее.
— Отлично, — улыбнулся Кроули, — это значительно всё упрощает для нас двоих.
— Мистер Кроули! Мистер Кроули! — прозвучал скрипучий напыщенный голос позади него, высокомерно взывающий над толпой.
Кроули в злобе зажмурил глаза перед тем, как оглянуться. Брюс Исмей призывал его подойти, подманивая руками. Он с таким же успехом мог бы свистнуть или щёлкнуть пальцами.
— Долг зовёт, — вздохнул демон, напоследок взглянув на Азирафаила. —Должен признать, меня уже тошнит от этого человека.
Азирафаил издал звук, который, скорее всего, должен был выражать сочувствие, но прозвучал, как «Такая вот у тебя работа».
— Скажи, — внезапно произнёс демон. — У меня тут есть одна мысль.
Одарив дьявольской ухмылкой Азирафаила, он взял его под руку и прошипел несколько полных предвкушения слов:
— Как насчёт того, чтобы я представил тебя ссссвоим друзьям?