Поэтому я и не могу дочитать вашу работу

Представьте, что вы сели смотреть любимый сериал, но вместо любимых героев, которые должны были спасти мир/друг друга/котенка на дереве, вы видите режиссера — мужчину средних лет, с неухоженной щетиной и невыспавшимся видом. У него в руках — стопка листов А4, и с них он начинает читать вслух спойлеры — не сценарий, а именно спойлеры — сжатый пересказ одной серии. Он читает в камеру, кто и что сделал, кто что подумал, кто о чем поговорил и с кем. На всё это у него уходит минута или, может, чуть больше. Он встает со стула, уходит за кадр, и серия заканчивается — а вы ведь даже не успели прикоснуться к ведерку поп-корна. «Что за ерунда?» — ругаетесь вы в экран. «Что за ерунда?» — ругаюсь я в дисплей, когда вижу подобное в фикшене. В этой главе я буду рассуждать о золотом правиле Голливуда: «Show, don’t tell». Или: «Показывай, а не рассказывай». На Книге Фанфиков часто принято писать работы в духе: «Персонаж А задумывался о побеге, он отчаянно искал сообщников, он копал туннель, страдал и мучился, и однажды он все-таки убежал, но ненадолго: его вернули и поймали». Здесь, признаюсь, я немного утрирую. Как правило, авторы приправляют тексты неплохим словарным запасом, но суть от этого не меняется. Я уже сбилась со счета всех тех рассказов, где автор в более-менее художественной форме бесконечно перечисляет, что его персонаж делал или чувствовал. Это — не рассказ. Это, в лучшем случае, спойлеры или хэдканоны. Я не просто так выделила глаголы в несовершенной форме (и мыслительный глагол в том числе). Они — главный признак и одновременно бич подобных пересказов. Как только читатель видит, что что-то когда-то происходило, а не произошло, он перестает видеть события — он начинает их читать. Между вашим рассказом и читателем возникает посредник — вы, автор — и читатель оказывается в вынужденном положении слушателя из третьих уст. Ему приходится на слово верить в то, что Персонаж А отчаянно искал сообщников, ему приходится на слово верить в то, что этот персонаж страдал и мучился. Вернемся к моему примеру. «Персонаж А задумывался о побеге»; против: «Персонаж А бросил взгляд на ограждение. Толстая бетонная стена высотой в два этажа, укрепленная сверху кудрявой колючей проволокой. Без лестницы или сообщников её не преодолеть — тут к бабке ходить не надо. На пропускных пунктах — круглосуточная охрана, все до единого вооружены огнестрелом. В лучшем случае ему продлят срок за попытку, а худшем — отправят домой тело, нашпигованное свинцом. Персонаж А невольно тяжело вздохнул. Похоже, все-таки придется копать под сортиром». В первом случае вам приходится читать, что Персонаж А задумывался о побеге; во втором — вы сами следите за его мыслительным процессом. Естественно, можно пойти глубже и заменить одно предложение не одним-двумя абзацами, а целой сценой — выбор за вами. Все зависит от того, насколько вы хотите убедить читателя в своем тексте — и, естественно, насколько вам важно показать, а не рассказать тот или иной фрагмент текста. Вспомните «Звездные войны». В начале фильмов они прокручивают текстовку — краткий пересказ расстановки сил, чтобы быстро ввести читателя в курс дела. В данном случае пересказ — тоже выход, хотя и не очень оправданный, на мой взгляд. Здесь главное — знать меру. Точно так же, как «Звездные войны» не крутят одну текстовку все два часа экранного времени, и вашему рассказу не стоит, простите за оксюморон, рассказывать о событиях. И, напротив, если вы решили раздуть одно предложение до сцены, убедитесь, что вы написали её увлекательно (см. предыдущую часть). Я — не первооткрыватель Америки. Здесь я пишу о достаточно известных вещах. Чак Паланик пишет: Не сообщайте читателю: «Лиза ненавидит Тома». Вместо этого дайте конкретный пример, как адвокат на суде, деталь к детали. Представьте доказательства. Например: «Во время переклички, в тот момент, когда учитель назвал имя Тома, а он еще не успел ответить: «Здесь», Лиза громко прошептала: «Подтертая задница». Целиком цитировать его я не вижу смысла, тем более что в этой статье я коротко донесла его мысль, но я всё же попрошу вас перейти в источник из примечаний. Другой вопрос, который часто заботит писателей: как понять, когда же все-таки стоит рассказывать читателю о событиях, а не показывать их? Ответ для меня довольно прост. Место всех пересказов событий — в следствиях, а не в сценах (см. предыдущую часть статьи). Именно в следствиях происходит переоценка катастроф в новые цели, и именно в следствиях сжимается время повествования. В сцене вы следите за каждым мгновением героя; в следствии — могут пройти дни, месяцы, годы. Тогда встает другой закономерный вопрос: что отнести в следствие, а что оставить в сцене? Если вы сомневаетесь, относится ли тот или иной кусок вашего текста к сцене или к следствию, мой вам совет: всё скучное несите в следствие, где грех не пересказать неважные события, чтобы не утомлять читателя. Всё захватывающее (интригующее/нагнетающее/волнительное — в зависимости от жанра работы) — оставляйте в сцене. Ну и традиционная оговорка: да, некоторых читателей вполне устроит пересказ пересказа. В конце концов, существует немало «зрителей» «Игры Престолов», которые уже давно обходятся одними спойлерами к сериям — и это, имо, достаточно громко говорит о том, насколько им интересен сам сериал. Лично для меня пересказ пересказа — признак авторской лени. Автору хочется как можно скорее поделиться своей идеей, и поэтому он опубликовывает «полуфабрикат», в котором на десять следствий приходится одна сцена — и слава Богу, если есть хоть одна. А я, как уже призналась, оцениваю сетевой фикшен по тем же критериям, что и печатный. И я отказываюсь понижать планку.