Да помогут нам небеса

      Выйдя из родного леса, Фанавэн встретилась с десятком непонимающих и шокированных взглядов друзей. Все они явно не поверили, что перед ними не мираж. Впрочем, Бильбо быстро подбежал и крепко обнял. Ну, насколько мог. Эллет немного смутилась, но обхватила его руками в ответ. — Я тоже скучала, мой друг, — нежно прошептала она ему на ухо. Тот замялся и отошёл, неловко поправляя свой жилет. — Почему-то всегда так выходит, — подал голос Гэндальф, — что вы, леди, всегда выдерживаете сложнейшие испытания жизни. — Надежда и вера, — она улыбнулась и подошла к седовласому старцу. —Надеюсь, скоро всё закончится. Но лес болен, Митрандир. Недобрый знак.       Он кивнул, словно бы принимая её слова на рассмотрение. Впрочем, гномы рассказали, что дальше они пойдут без своего мага. Торина это особенно не радовало, потому эльфийке пришлось потратить некоторое время на то, чтобы уговорить его успокоиться.       Путь их должен был пролегать через тропу, с которой нельзя было сворачивать. Фанафэн как никто другой знала, чем чревато это для чужаков, а новый облик Лихолесья надежд на лучшее не прибавлял. — Идите строго за мной! — командовал она каждый раз, когда хоть кто-то отставал.       К тому же, она со страхом отмечала, что Лес делает её спутников слабыми и рассеянными. Он был словно бы дурман, который уводил их с нужной дороги. Эта тяжёлая, тягучая атмосфера её собственного дома, воздействующая на чужаков, ставила судьбу всего похода под вопрос. Эллет приходилось немало изощряться, чтобы ускорить их шаг.       Через пару часов, переправившись на другой берег реки, отряд попался в ловушку. Сначала на них напали гигантские пауки, а после их взяли в плен сами лесные эльфы. Ничего не могло быть страшнее для Фанавэн, чем вот так легко попасть в капкан. И к кому!? К собственному мужу!       Её посадили за решётку вместе с Торином и Балином. Скоро за первым пришли. Дверь распахнулась с громким и протяжным звуком. В ту минуту Фанавэн сидела на койке, уткнувшись головой в стену, а её прекрасные светлые волосы прикрывал капюшон грязного зелёного плаща. Она не слушала разговоры, только думала о своём. — Кто из вас двоих Торин Дубощит? — спросил стражник. Он поднялся и подошёл к выходу, гордо поднимая голову. — Торин Дубощит, Король-под-горой, — выпалил он и в тоне его чувствовалась сталь и ненависть. — Больше ты не король, — прозвучал чей-то грозный мужественный голос.       Эллет без всякого интереса обернулась на говорившего. Тогда же в её глазах застыл ужас — это был её сын. Гнома вывели из камеры, но принц Лихолесья остался стоять на месте. Он внимательно вглядывался в её лицо, углядев в нём смутно знакомые черты. — Не представите мне свою спутницу, многонеуважаемый? — обратился он к Балину. — Фанавэн, дочь Фрейра, Королева Лихолесья, — не дав другу сказать и слова, произнесла она. На некоторое время Леголас замялся, не двигаясь с места и не отводя глаз от своей матери. А после окликнул стражу, приказал им увести седобородого гнома к прочим.       Когда они остались одни, Фанавэн почему-то почувствовала в себе силы и первой начала этот тяжёлый разговор. — Принц Леголас, я счастлива видеть вас таким, каким вы представлялись мне в моих самых лучших снах, — искренне призналась она. Эллет действительно мечтала и грезила увидеть сына взрослым, но ей было невыносимо больно от того, что он вырос не на её руках. — Простите меня.       По её щекам побежали дорожки горьких слез, и слова, копившиеся столетиями, стали комом в горле. Они долгие секунды и минуты молча смотрели друг на друга и ничего сказать не могли. Он видел реальность и честность её чувств, а она — его боль, упрятанную глубоко внутри.       Внезапно Леголас преодолел считанные шаги между ними и просто обнял свою мать. Она опешила, не ожидая, что он может так легко простить её. Но она как можно крепче вцепилась в его крепкие плечи, зарыдала сильнее. — Я скучал по тебе, нана.