***
По приходу в шатёр Трандуил за плечи провёл Фанавэн к лавке, куда они присели. Он поправил её волосы и помог снять тёплую накидку. Он ласково погладил её по щеке и она почувствовала прилив воодушевления. — Не терзай себя, — ласково попросил он, не выпуская любимую из рук. — В его болезни нет твоей вины, — холодные голубые глаза лучились добротой и нежностью. Его лицо оставалось безэмоциональным, но его взгляд говорил больше, чем сказали бы губы, брови, щёки — что угодно. Фанавэн прикрыла лицо руками. Было видно, что она хотела закрыться не от мужа, а от целого мира, где теперь было столько зла. Ей становилось невыносимо больно — зло давило ей на голову. — Да, но мне всё равно тяжело видеть его таким... — она грустно улыбнулась и крепче обняла мужа. Некоторое время они молча сидели так, хватаясь друг за друга, как тонущий за последнюю соломинку. Наконец, Трандуил поднялся и небрежно бросил верхнюю мантию на стул. Устало откинувшись на спинку, он не сводил взгляд с эллет. Она расправила плечи и принялась изучать свёрток, который лежал среди её вещей. Это было письмо от Элронда. В нём он поздравлял её с возвращением к семье. Она встала позади него. Она мягко касалась плеч, гладила волосы — это всегда успокаивало его. Ласка и нежность были ему необходимы. — Если бы я знал, когда видел тебя в последний раз, что это последний раз, я бы постарался запомнить твое лицо, твою походку, все, связанное с тобой. И, если бы я знал, когда в последний раз тебя целовал, что это — последний раз,я бы никогда не остановился. — неожиданно выдал он. Это заставило эллет замереть. Её рука застыла в считанных миллиметрах от волос её любимого. Его глаза будто бы смотрели сквозь плотную ткань, сквозь развалины Дейла, сквозь всю Арду, сквозь само время. Туда, где они были счастливы и спокойны. Туда, где только зарождалась их любовь. Туда, где их судьба была не так печальна. — Тысячи раз я сожалел, что позволил тебе тогда пойти в бой со мной. Мне не стоило оставлять тебя ни на секунду, а я потащил тебя прямо в логово врага, — он встал и приобнял супругу. — Это было моё решение, свет моей души, — с сожалением произнесла она. — Ты бы не смог остановить меня, если бы даже запер за сотнями замков. — она покачала головой, будто бы соглашаясь с самой собой. — Будущее предопределено. У нас не было шанса. — Видимо, я глуп, ведь теперь я позволяю тебе то же самое. Снова, — он поднялся и встал в считанных сантиметрах от неё и трепетно, осторожно, взял её за руки. Глядел ей в глаза, поглаживая её руки своими чуть огрубевшими пальцами, он притянул её к себе. Их губы соединились в поцелуе. Они наслаждались друг другом. Когда они прекратили, то у обоих сбилось дыхание. Они продолжали держаться за руки, но теперь прижимались лбами, глядя в глаза. — Прошу тебя, не лезь на рожон, побереги себя. — почти умолял он. — Я не могу запретить тебе пойти, поэтому... Поэтому о большем и не прошу. Эллет неторопливо кивнула, сказав: "Во всех войнах есть свои жертвы. Даже если мы на победоносной стороне, на нас всё равно останутся невидимые шрамы." Она аккуратно спустила платье с плеча. Там был виден уродливый рубец. Он был такой, будто бы появился только недавно, пусть и прошло около двух тысяч лет, а то и более. — Элронд смог помочь, но и он не всесилен, — прошептала она еле слышно, почти интимно. — Он погрузил меня в сон на долгие века. Только так я смогла выжить. Я спала очень долго, многие сотни лет. Мне снились вы с Леголасом, родители и друзья. Это было мучением. — Мне жаль, — сказал он, аккуратно погладив её шрам подушечками пальцев. Как вдруг рана пропала у них на глазах. Трандуил улыбнулся, опуская руку. Его жена ахнула, глядя на своё плечо, будто зачарованная. — Это лишь иллюзия. Снять боль я могу, но это не навсегда. — Спасибо, — она легко коснулась его бархатной, нежной щеки своими губами. — Нужно оставить воспоминания в прошлом, — она обошла мужа и прошла к выходу из шатра. Она ненадолго задержалась. — Я хочу немного пройтись, осмотреться здесь. — Не уходи далеко, — попросил он, снова присаживаясь за стол. Теперь он внимательно рассматривал карту, положив её на колени. Он уже не смотрел на супругу, но она всё равно кивнула, прежде чем покинуть шатёр. За ним она увидела много эльфов (кто-то патрулировал улицы, кто-то стоял на месте, согласно приказу, кто-то, примостившись на ступеньках, отдыхал). На Дейл плавно опускался закат. Это короткое, но уж очень притягательное зрелище, за которым хочется наблюдать. Эльфы Эрин Ласгален любят закат, ведь после него приходит ночь. Время уединения и размышлений, священное для них с самого их сотворения. Самые нежные струны их душ играют в это время свою незабываемую мелодию, сливающуюся с сотнями прочих в единую симфонию. Она то набирает силу, то затихает, уступая место отдыху. Суета и заботы забываются, оставляя эльфам только тёмное полотно с тысячами, мириадами ярких точек. Красота этого времени даёт им силы: очищает, радует и вдохновляет. Каждый проживает свои самые нежные, дорогие и незабываемые ощущения по-своему. Вот и Фанавэн повезло погулять именно в это время, столь ценное для её рода. Она вышагивала вдоль длинных улиц, разрушенных драконьим пламенем, и наблюдала за ускользающим солнечным светом. Видя последние секунды ухода солнца, глядя на небо невооруженным взглядом, потому как оно уже не светит ярко, а, как бы угасая, исчезает в неизведанной дали, она уходила вглубь города. Впрочем, везде стояли лихолесские эльфы, склоняющие головы при виде своей королевы. Она отвечала им, но не словами, а тёплой, будто бы материнской, улыбкой. А на душе её было неспокойно. Она будто бы предчувствовала нечто ужасное, но разобрать криков подсознания не могла. В очередном переулке эллет заметила детскую карусель. Сейчас она была обугленная и безобразная, игрушки безвольно висели, но можно было вообразить, сколь красивой была она в мирное время. Эльфийка обошла карусель и заметила притаившееся за ней дитя. Маленькая девочка сидела, свернувшись в клубочек, и тихо плакала. Она была одета в жалкие обноски, не согревавшие её в суровую погоду, а её руки и почти всё лицо были обезображены. Она увидела стоящую перед собой Фанавэн и попыталась встать, испугавшись, но у неё не вышло. — Тише, не бойся меня, — произнесла она, выставив руки вперёд. — Дай мне помочь тебе, — ласково попросила она, видя, как дитя прикрывается трясущимися обезображенными ручками. — Вы — добрая фея, которая заберёт мою боль? — слабым голоском, что был полон надежды, спросила малышка. — Мама говорила... — она закашлялась и не смогла закончить. — Боюсь, я не фея, — эллет грустно вздохнула и потянулась к своей сумке. — Но я могу попытаться помочь тебе. Тебе нужно будет потерпеть, будет очень больно, но потом — я обещаю тебе, — тебе станет легче. Боль способна замедлить время. Она может красть у тебя часы, дни, годы жизни – когда ты либо её страшишься, либо ждёшь, когда она уйдёт. Девочка не двигалась, стиснув зубы. В глазах её читался страх. Невыносимая боль раз за разом пронзала её тело, пока эльфийка бормотала заклинания. Она уже была готова принять смерть, но тут всё закончилось. Девочка раскрыла глаза и она больше не чувствовала агонии в обожжённых руках и обмороженных ногах, пусть лицо её и пекло, но не с прежней силой. Эллет только коротко ей улыбнулась и быстро убежала, не оглядываясь. На секунду девочке показалось, что её спасительница сама побледнела и ослабела, но она не была в этом уверена.***
— Наш мир пожрёт огонь, — говорил Трандуил кому-то, когда эллет подходила к шатру. Его голос звучал грозно и твёрдо, в нём не было и капли сомнения. — Это неизбежно. — И это будущее – мир в огне? Ты готов принять это? — спрашивал его — она была уверена, — Гэндальф. Она быстро вошла в палатку. Когда она появилась, то с удивлением заметила кое-кого, кого уже не ждала увидеть в тот день. Там было трое мужчин: её муж, Бард и Гэндальф. Все трое обернулись к ней. Несколько секунд молчания. Гэндальф отреагировал первым — коротко кивнул и тепло улыбнулся ей. И все будто бы отмерли. Бард повернулся к магу и что-то тихо спросил у него. Трандуил поднялся и быстро подошёл к возлюбленной. — Дайте нам минуту, — бросил он собеседникам. Те успели только кивнуть, прежде чем супружеская пара скрылась. Трандуил поднялся и подошёл к супруге. Схватив её за локоть, он вывел её на улицу, прежде шепнув ей: "На два слова". Она молча согласилась, не сопротивляясь. — Где ты пропадала? — вопрошал он уже на улице, нахмурив брови. Он ещё сильнее сжал её руку, но больно ей не было. — Тебя не было очень долго. Тебя уже начали искать по моему приказу. — Я же говорила тебе — гуляла, — спокойно ответила она, глядя прямо в его глаза. Стойкая уверенность прямо-таки лилась из её глаз. Свободной рукой она коснулась его плеча и ободряюще улыбнулась. — Я не хотела заставлять тебя волноваться, но и вернуться не могла. Мне нужно было привести мысли в порядок, — она опустила голову. — В другой раз будь благоразумнее, — твёрдо молвил он, когда эллет договорила. — Если не хочешь, чтобы я запер тебя на замок, — пригрозил он ей шутливо, а после отпустил её руку. Но вдруг на его лице отразилось беспокойство. Когда он заметил, что его любимая начинает оседать на землю, он успел подхватить её,не дать ей упасть. Она схватилась за него и прошептала что-то невнятное. Стражники, стоявшие неподалёку, ринулись к ним, но король остановил их, резко подняв руку. Эллет лежала на холодной земле. Её веки подрагивали. В глазах пустота. Трандуил нежно держал её за плечи, обеспокоенно вглядывался в её лицо, не понимая происходящего. Она резко дёрнулась и снова замерла. — Приди в себя, — прошептал он, поцеловав её лоб. Это не помогло — она всё так же была в его руках и не контролировала своё тело. И вдруг она поднялась, села, держась двумя руками за голову. Тихо сказала: "Безумие!" Обернувшись, она встретилась взглядом с обеспокоенным супругом. — Я расскажу тебе позже, — её голос охрип. Трандуил понимающе кивнул головой и помог ей подняться. Заботливо придерживая её за талию, он привёл её обратно в шатёр и усадил на своё место. — Нам нужно многое обсудить, — сказал он Гэндальфу и Барду. Супруги столкнулись с ехидным взглядом старого волшебника и непонимающим — лодочника. — Но, боюсь, не в этот раз, — холодно молвил он. — Почему же? Времени больше у нас может не быть, так что не стоит тянуть, — слабым голосом запротестовала эллет и муж послушался её. — Хорошо. Продолжим, — молвил он, будто бы ничего и не было. — Что же ты хочешь ещё рассказать мне, Митрандир? — он залпом осушил бокал вина и с любопытством смотрел на мага. Казалось, что только что произошедшее его не волновало. — Сейчас темные времена, Трандуил, — обратился к нему маг, подходя ближе. — Но тьма уйдет. Тьма всегда уходит, даже если кажется, что она здесь навсегда, — он задумался, переминая в руках ткань своей дорожной накидки. Глубоко задумавшись, он замер на месте — Но гномы — не те, с кем вам стоит воевать. — Если ты пришёл, чтобы вымаливать прощение для твоих маленьких друзей, Митрандир, то можешь проваливать, — грозно прозвучал голос Трандуил. — Они не стоят моего прощения. Только сегодня мы говорили с Торином — он ещё безумнее, чем его прадед! — Вам придётся отложить свою стычку с гномами. Грядёт война, отродья Дол-Гулдура уже в пути. Вы все в смертельной опасности! — отчаянно уверял его Гэндальф. Фанавэн искося наблюдала за ними, что-то обдумывала, но голоса не подавала. Оставила всё на самотёк, но ненадолго. — О чём вы говорите? — спросил у него Бард, насторожившийся при упоминании орков. Трандуил успокоил его жестом руки и снова заговорил. — Я вижу ты ничего не знаешь о волшебниках, — он сощурил глаза, как-то недобро усмехаясь. Эльф выглядел безразличным и холодным, а голос его выражал раздражение и недоверие. — Они как зимний гром, принесённый ветром. Грохочет вдалеке, вселяя напрасную тревогу. Но иногда гром — это всего лишь гром, пусть порой он и забирает у тебя самое ценное, — Трандуил перевёл взгляд на эллет. Столь недвусмысленно дал понять, что речь идёт о его супруге. — Но не в этот раз, — уверенно заявил старик, с трудом державшийся на ногах от усталости. Он с надеждой смотрел на эльфийского короля, пытаясь воззвать к его совести. — Армия орков на подходе. Они воины, их готовили к войне. Наш враг призвал все свои силы, — сожаление промелькнуло на морщинистом лице. — Мы вынудили их, когда отряд Торина Дубощита отправился возвращать себе свой дом. Гномы не должны были достичь Эребора. Азогу Осквернителю приказали убить их. Его хозяин желает завладеть этой горой. Не ради её сокровищ, а из-за её стратегического местоположения. Это его врата в земли Ангмара на севере. Если это проклятое королевство восстанет из руин, Ривенделл, Лориэн, Шир, и даже Гондор — все они падут. Фанавэн подошла к супругу и прошептала: "Он не лжёт. Армия скоро будет здесь. Оставь споры, сейчас не лучшее время." Он с тревогой взглянул в глаза любимой и будто бы прочитал в них то, что увидела она.Тело гнома лежит на земле, а в его груди — глубокая рана.
А рядом — тело его заклятого врага, Азога Осквернителя.
— А это твоя армия орков, Митрандир. Где она сейчас? — На подступах к горе, — Фанавэн обдало жаром, ей стало дурно. Она вдруг остро ощутила опасность. Теперь она была у них под боком. Если та картина, что предстала пред её глазами — видение будущего, то оно наступит слишком скоро. Они не успеют. — Ты можешь врать нам, Митрандир, — после всех твоих действий минувших я не склонен тебе доверять. — Поверьте мне, — голос, раздававшийся словно бы из ниоткуда. И пред их глазами предстал хоббит. Маленький друг эльфийской королевы предстал пред ними уставший и в потрёпанной одежде. Фанавэн вдруг очень сильно захотела по-матерински обнять его, тихо выслушать о его приключениях, угостить его сладким пирогом, которые она часто готовила в Шире. Но было не время и не место. Она лишь мысленно сказала ему: "Здравствуй, дорогой друг. Я рада, что ты в порядке." Он ответил ей еле заметным кивком и всё его внимание завоевал её муж. — Так-так-так, — протянул Трандуил, буравя глазами нежданного гостя. Он смотрел на полурослика высокомерно и надменно, но в глубине его души он зауважал того, кто столь смело пробрался в шатёр. — Неужели это тот самый хоббит, который обокрал меня и выпустил пленников? — Прошу прощения, — неловко молвил Бильбо. Он переминался с ноги на ногу, намереваясь что-то сделать. "Смелей" — зазвучал в его голове мелодичный голос эльфийки. Она сдержанно улыбалась ему, сжимая свои руки за спиной. — Я вам принёс... — он выложил на стол нечто, завёрнутое в грязную тряпочку. Отойдя от стола, он резюмировал, — вот. Он внимательно следил за всеми. Все смотрели на принесённый предмет, исключая эллет. Она не имела сомнений в содержимом импровизированного мешочка. Её поражало то, насколько храбрым оказался этот полурослик. Тогда, когда она встретила его в Хоббитоне, это был безобидный мирный маленький пугливый мистер Бэггинс, который мог в ночной темноте испугаться своей тени. Теперь же её друг стал настоящим мужчиной, способным на геройство. Бард захотел было развернуть свёрток, но Трандуил сделал это раньше. Двумя быстрыми движениями рук он раскрыл секрет хоббичьего "подарка". Там был Аркенстон. В этом не приходилось сомневаться — раньше он видел этот камень во время визита к Трору. Сиявший так же ярко, как и ранее, бесценный для гномов камень лежал у него на столе, на какой-то грязной тряпке. Главное сокровище гномьего рода, сверкающий так, как звёзды в небесах, осколок самого света на грязном платке! Какая же это забавная штука — жизнь!***
Тишина. Гробовая. Оглушительная. Давящая. Предвещающая нечто недоброе. Всё вокруг замерло — затишье перед бурей. Сомневаться в этом не было возможности — настолько очевидно было, что что-то назревает. Зло подползало к падшему Дейлу неслышно, но уже выпустило свои щупальца. Ему оставалось только выплеснуть чернила, но оно отчего-то медлило. Быть может, оно выжидало подходящего момента, но лишь одно было очевидно: эта ночь будет спокойной. Эта ночь должна быть последней отрадой. В молчании Фанавэн видела свою пользу. Раздумывая о будущем, она находила всё новые и новые ответы на бесконечные вопросы, терзающие её сердце, ум и душу. Она, может быть, хотела бы сидеть с мужем и сыном в своём дворце и радостно встречать первые зимние дни, не знать тревоги и печали, но у неё не было такого шанса. Она должна была провести эту ночь в шатре, в разрушенном городе, полном несчастных людей, потерявших дом и семьи. Но у неё было одно значительное преимущество — у неё была семья. Эта ночь была не только её. Она сидела рядом с мужем, который не смыкал глаз, склонялся над картами и продумывал свои дальнейшие ходы, словно бы играя в своего рода игру. Но проигрыш или выигрыш — не важно, ведь его народ рисковал собой. Любой неосторожный шаг стоил бы им жизней. Но все волнения в конце пути будут того стоить — в этом она была уверена, как ни в чём другом. — Почему ты не спишь? — спросил Трандуил, не отрывая взгляда от пергамента, на котором он что-то писал. — Если завтра нас ждёт бой, то стоит насладиться драгоценными часами покоя, — ответила она. Потянувшись за своей сумкой, она чуть не уронила стоящую рядом вазу. Та пошатнулась, но не упала, но привлекла внимание светловолосого эльфа. — Что ты ищешь? — полюбопытствовал он, положив оба локтя на подлокотники. На нём была надета красная накидка, скрывавшая тёмные штаны и лёгкую рубашку, но теперь он распустил шнуровку. В шатре было несколько прохладно. Он не придал этому значения — всё его внимание захватила Фанавэн. Она искала что-то в сумке, не ответив на вопрос. Словив взгляд мужа, она озорно подмигнула ему и вытащила из одного из карманов лиру. Эльф узнал её — давным давно она сама вырезала в день, когда её поразили. Это было в те времена, когда они ещё не были мужем и женой и Трандуил отчаянно пытался удивить её, чтобы она... Впрочем, это не столь важно. Лучше мы раздвинем занавес и всё увидим сами.Flashback
Фанавэн любила лето. Почти каждое утро она взбиралась на дерево и с замиранием сердца встречала рассвет. Когда солнце начинало вставать, она была в полной готовности. Она заставала моменты,когда восток заливался румянцем. Ей казалось, что рассвет — воплощение надежды. Впереди каждый раз был новый день, полный приключений, новых открытий и ярких впечатлений. Но именно тот день готовил ей больше, чем она могла представить. Ещё затемно она начала собираться на привычную утреннюю вылазку. Она расстроенно оглядела свой дом, опустевший пару месяцев назад, когда её родители покинули Арду. они говорили ей, что давно хотели этого, но всё дожидались, когда дочь сможет жить одна. Она действительно смогла — пусть она и скучала по отцу и матери, но она смогла привыкнуть. К тому же, ей не приходилось надолго оставаться в одиночестве: то во дворец на службу вызовут, то подруги пригласят погостить, то надо принца сопровождать в очередной поездке. В общем, дел хватало. Но тот день должен был быть простым — во дворце её не ждали и ей было позволено отдохнуть. Она хотела провести его за любимыми делами. Хороший день для неё начинался рано. Когда она уходила из дома, одевшись в лёгкий походный костюм и прихватив с собой только небольшую сумку и лук со стрелами, было около четырёх. Она двинулась к своему любимому месту. Оттуда открывался хороший вид на восток, она могла увидеть рассвет в лучшей красе. К тому же, это было близко к её дому, отчего встреча рассвета стала привычным утренним ритуалом. Потому и тогда она не могла упустить эту возможность. Она почти бесшумно бежала через лес, который знала даже лучше, чем свои пять пальцев. Забравшись на дерево, она устроилась поудобнее и принялась ждать. Спустя некоторое время небо начало краснеть. Эллет замерла, с восторгом разглядывая пейзаж, открывавшийся её глазам. — Восхитительно, — тихий шёпот вырвался из неё. — Несомненно, — подтвердил чей-то голос снизу. Эллет, неожидавшая услышать кого-то, покачнулась, но не упала — она смогла удержаться за ветку, на которой и сидела. Шумно выдохнув, она выглянула и увидела принца, который следил за ней, не сводил с неё любопытно-насмешливого взгляда. — Славное утро, не так ли? — спросил он. — Верно, — согласилась эллет и изящно спустилась к нему. Поправив одежду, она повернулась к Трандуилу. — Что-то случилось? — А должно? — ответил он ей вопросом на вопрос и рукой показал в сторону, намекая, что желает пройтись. Эльфийка послушно пошла рядом с ним. — Просто подумала, что во дворце что-то произошло, раз вы пришли ко мне так рано, но я прошу прощения, если я ошиблась, — она посмотрела ему в глаза и немного неловко улыбнулась. — Разве мне нужен повод, чтобы навестить вас, леди Фанавэн? Ведь я смел подумать, что небезразличен вам, тем более после стольких лет... Неужели я ошибаюсь? — он резко развернулся, преграждая ей дорогу. — Нет, вы правы, — ответила она, потупив взгляд. Несколько секунд она молчала, подбирая подходящие слова. Она сжимала и разжимала пальцы, не решаясь снова заговорить. — Но для нас с вами невозможно будущее, вы ведь... — Я слышал это сотни раз, но это не ваши слова, а угрозы моего отца, которые вы цитируете, — его тон вдруг стал очень раздражённым. Он сжал зубы и его дыхание стало гораздо более шумным. Взяв себя в руки, он процедил. — Но, к несчастью, моего отца с нами больше нет, — на лицо эллет упала прядка. Она не обратила на это внимание, поэтому он сам убрал эту прядь с её лица. Неожиданно она почувствовала, как на её лицо вдруг упала холодная капля. Фанавэн подняла голову и, поражённая, замерла — пошёл снег! Летом! Она непонимающе смотрела в небеса и то открывала, то закрывала рот, не понимая, что происходит. Но вдруг её голову пронзила мысль — это сделал он, Трандуил. Иначе быть не могло. Увидев осознание на лице эллет, он решил объясниться. У Фанавэн что-то сжалось в груди, даже до боли. — Помниться, однажды вы сказали мне, что не согласитесь стать моей женой, пока летом не начнётся снегопад, — произнёс он, приближаясь к ней. Его взгляд стал уж очень самоуверенным, отчего она стала отступать, испугавшись этого напора. — Прошу! — он раскинул руки в стороны, покружился. — Это всё для вас. Теперь вы согласны?Flashback ends.
— Это та самая лира? — спросил Трандуил, нежно глядя на любимую. она кивнула, стараясь не показать то, что по её щекам текли слёзы. Она погладила свой музыкальный инструмент. Перед её глазами замелькали воспоминания о том, как она играла ему многие разы. Она положила лиру на плечо и начала медленно перебирать струны. Из-под её пальцев начала литься тягучая нежная мелодия. Она сыграла её впервые тогда, когда с их помолвки прошло не меньше недели. Они сидели в саду и долго говорили, а потом Трандуил слушал, пока его любимая играла и пела ему. Теперь же она играла какую-то новую мелодию, которую он ранее не слышал. В ней будто бы отражалась вся её жизнь: сначала мелодия была спокойной и размеренной, потом то набирала темп, то снова замедлялась, а после долго звучала тревожно, но закончилась на приятной ноте. Когда игра жены закончилась, Трандуил молча поднялся с места и, взяв супругу за руку, вывел её на улицу. Там пошёл снег.***
Король Трандуил тихо ходил туда-сюда по шатру. Он не знал, сколько было времени, но понимал, что скоро рассветёт. Настанет новый день, в котором их может ждать что угодно. Размышляя о грядущей битве, он посмотрел на спящую жену. Она совсем обессилела. Когда они вышли на улицу, чтобы полюбоваться первым снегом, она снова увидела какое-то видение и после попросила отнести её в шатёр. Там она не решилась поделиться увиденным, пообещав, что обязательно сделает это позже. Трандуил не стал на неё давить — за один день она пережила многое, но держалась привычно гордо. Она всегда была такой. Всё время, сколько он её знал. И даже когда она еле держалась на ногах, она выглядела в глазах всех подчинённых сильной и несгибаемой. — Спи, мой лунный свет, — прошептал он, поцеловал её в щёку и укрыл одеялом. Она умиротворённо улыбнулась, что-то пробормотала сквозь сон. Он бережно гладил её волосы, вглядываясь в любимое лицо.***
С улицы повеяло холодом. Леди Фанавэн сразу открыла глаза и медленно осмотрелась. Мужа она не увидела, потому она встала и немного отдёрнула ткань шатра, чтобы посмотреть, есть ли он на улице. Небо было хмурым и невнятно-серым, но уже чувствовалась власть утра. Эллет увидела мужа неподалёку и немного успокоилась. Она вернулась к скамейке, где спала, извлекла из-под неё кожаный наряд и серебряные доспехи. Она смогла быстро переодеться, но для облачения в доспехи ей не помешала бы помощь. К счастью или нет, в тот момент Гэндальф заглянул к ней. Стража стала гнать его прочь, но эллет приказала впустить его. — Доброе утро, — чуть холоднее обычного сказала она. — Нас ждёт нелёгкий день, верно? — она не сводила взгляда любопытных голубых глаз с него, ожидая ответа, пусть и не нуждаясь в нём. — Едва ли это утро можно назвать добрым, — угрюмо буркнул маг на всеобщем языке, но после дополнил, подходя ближе. — Но пусть для вас оно будет таким. — Ты беспокоишься о Торине? — спросила она, принявшись заплетать свои волосы. Она бережно уложила их в причёску, а старик всё это время молчал, размышляя о чём-то. — Митрандир, что тебя так тревожит? — эллет обернулась к нему, и, увидев его ступор, взяла за руки и стала вглядываться в его потерянное лицо. — Бильбо ушёл, моя госпожа, — выдавил он из себя, наконец. Это явно была не самая страшная из их бед, но тоже существенная. — Его не искали? Может быть, не успел бы уйти далеко? — Я поручил сторожить его ненадёжному человеку, — разочарованно признался он. — Сбежал ещё до утра наш полурослик. — Тогда его судьба в его руках, — безрадостно, но с лёгкой долей надежды. — Не мог бы ты помочь мне с доспехами? Не хочу отвлекать Трандуила по таким мелочам... — Конечно, — оборвал её маг. Он встал позади и затянул нужные ремешки достаточно сильно, но он делал это молча. Эллет чувствовала, что он хочет чем-то поделиться, но отчего-то не мог. "Что гложет тебя, мой друг?" — раздалось в его голове. Старик вздрогнул от неожиданности. — Сегодняшняя битва... — он замялся. — Если вы не договоритесь с Торином, то эльфы будут биться с гномами. Оркам Азога это будет только на руку. — Я сделаю всё возможное, чтобы не допустить этого, Митрандир, — произнесла она, погладив его плечо. — Что бы нас не ждало — это не сломит нашей воли и веры. "Можно идти на войну в одиночку, но мир в одиночку не построить," — подумал Гэндальф, а эллет поняла ход его мыслей. Её голос снова прозвучал в его голове. "Никто из нас не будет один."***
— Госпожа? — один из стражей вошёл в шатёр. Эллет в это время играла на лире, наслаждаясь последними минутами покоя. Она знала, что скоро им нужно будет выдвигаться к горе, но всё равно позволила себе эту блажь. Она замерла, готовясь слушать пришедшего эльфа. — Вам пора. Вашу лошадь уже запрягли, — он замер в поклоне. — Можешь идти. Мне нужна минута, — страж вышел и она услышала его торопливые шаги. Взяв лук и колчан со стрелами, эллет ещё раз огглядела шатёр. "Будь той, кем должна!" — сказала она сама себе. На улицах было крайне мало патрульных. Несколько эльфов у шатра — они должны были собрать его и унести вещи короля с королевой, коневод с её лошадью, пару сопровождающих, которые здесь остались для её охраны. Впрочем, всё. — Все уже у Эребора? — спросила она у коневода. Тот был на редкость мрачен и нехотя ответил. — Владыка приказал всем ждать его и вас у выезда из Дейла. Он уехал туда пару минут назад. — Спасибо, — бросила она, и, натянув поводья, повела лошадь в нужную сторону. Огромная эльфийская армия и небольшой отряд людей были здесь. Золотая эльфийская броня виднелась отовсюду — аж в глазах рябило. Едва углядев королеву, ближайшие отряды поклонились. Протрубил рог — армия двинулась к горе. Эллет поравнялась с мужем. На его лице промелькнула тень улыбки. Ему нельзя было сейчас проявлять эмоции — не лучшее время для этого. Когда эльфы смогли видеть происходящее на горе, то первое, что бросилось им в глаза — стоящие на бастионе гномы. Все тринадцать были вооружены до зубов и недобро зыркали на приближающихся эльфов. Она подумала, что её друзья не изменяли себе: несмотря на численное преимущество врага они жаждали битвы. Да, среди врагов была их подруга, но теперь они были по разные стороны и тот факт, что их связывает столько всего, теперь был неважен, незначителен — они были готовы убить и её, если потребуется. Бард, Фанавэн и Трандуил выехали вперёд, но особенно близко подобраться не удалось — Торин метнул стрелу в их сторону и под радостное улюлюкание друзей начал угрожать. — Следующую всажу между глаз любому из вас, — трое правителей остановились. Они были спокойны, а эльфы даже улыбались. Предвкушая реакцию гнома на их "сюрприз", Трандуил звучно усмехнулся. Он же заговорил первым. — Мы лишь хотели сказать, что твоё предложение оплаты было получено и принято, — он словил удивлённые взгляды гномов, но пока молчал. Он играл с ними, испытывал на прочность. — Какой оплаты? Я ничего вам не давал, — не очень уверенно произнёс Король-под-горой. Набрав воздуха в лёгкие, он продолжил, цедя слова сквозь зубы. — У вас ничего нет. — О, мой друг, ты ошибаешься, — надменно и гордо произнесла Фанавэн и дала Барду знак, чтобы тот начал исполнение их плана: он извлёк из-за пазухи величайшую драгоценность гномьего народа — Аркенстон. — У нас есть это, — Бард намеренно повертел камень в руках, чтобы его точно смогли разглядеть все те, кто были на горе. — У них Аркенстон! Воры! Откуда у вас святыня нашего рода?! Этот камень принадлежит королю! — пронзительно закричал Кили. Сердце эллет болезненно сжалось — она бы не хотела причинять ему боль. "У нас не было выбора," — подумала она, глядя наверх, наблюдая за переполохом, который начался там. — Король может забрать его. С нашего позволения, — произнёс Бард, понимая, что лучшего момента не будет. — Сперва пусть сдержит своё слово, — продолжила за него Фанавэн. — Или камень останется у нас. Но гномы с ответом не спешили. Они отчаянно о чём-то спорили. Как вдруг на бастионе показался Бильбо. Все с интересом и волнением наблюдали за тем, как он рассказывает Торину о чём-то — до стоящих снизу доносились лишь обрывки фраз. Только одна прозвучала необычайно чётко. — Сбросить его с бастиона! — приказал Торин. Но ни один член отряда не сдвинулся с места. Они не могли бы это сделать. Эльфийка замерла, тревожно поглядывая в сторону Короля-под-горой. Он метался туда-сюда, а потом схватил несчастного хоббита за грудки и попытался самостоятельно сбросить его — остальные не позволили ему. — Безумец! — произнёс Трандуил. Даже он, не питающий к Бильбо нежных чувств, жалел его в тот момент. Теперь вперёд вышел Гэндальф. Его появлению Фанавэн была невероятно рада. Он потребовал "вернуть ему его взломщика", что Дубощит сделал, пусть и нехотя. Казалось, его сердце полностью было во власти сокровищ. Один только раз эллет словила на себе не мутный взгляд гнома. В нём читалась боль. — Надеюсь, он знает, что делает, — сказала эллет о маге. Когда полурослик оказался рядом с ними и был цел и невредим, разве что напуган.***
Всё продолжилось. — Так мы договорились? Мы вернём Аркенстон в обмен на обещанное, — нетерпеливый Бард снова заговорил с гномами. Теперь у них не было сомнений в том, что Аркенстон — не подделка, а оригинал. Но они уж точно не спешили с ответом. — Зачем мне выкупать то, что по праву моё!? — закричал Торин и начал сновать туда-сюда по своему бастиону, нетерпеливо поглядывая на поле позади армии. Эллет словила себя на мысли: "Он тянет время. Ждёт кого-то". Уставший от бессмысленных разговоров или решивший позлить своего противника, Король Трандуил решил вмешаться. Он снова заговорил. — Оставь камень себе, — спокойно сказал он Барду, который сразу обратился во слух. Чинно восседавшая на олене фигура даже сверху выглядела властно и внушительно. Эллет понимала, что на эту небольшую провокацию гномы не смогут не отреагировать, но это было необходимо. Их нужно было расшевелить. — Продай его. Думаю, Экталион из Гондора хорошо за него заплатит. — Я убью вас! — безумствовал Торин на своей горе. Он был подобен мухе, что запуталась в паутине, — трепыхается, но от этого ничего не выходит — выбраться не получается и она только больше путается. Таким же был и Торин сейчас: загнанный в угол, беспомощный, отчаявшийся... — Ты жалок, — громко выдала она. Это больше не был её друг. — Клянусь, я убью вас всех! — снова твердил гномий король. — Твоя клятва ничего не стоит! — вспыхнул Трандуил. Он вышел чуть вперёд, прикрывая собой супругу, показывая свою силу и власть. Не над ней, нет. Над ситуацией. — Я услышал достаточно, — твёрдо сказал он, и, словив взгляд любимой, словно бы ждал её согласия, одобрения. Она кивнула.***
Под звук гномьего горна появилась армия. У них были и боевые машины, и так называемая конница , и пехотинцы. Все они что-то кричали на своём языке. Это явно были оскорбления, направленные эльфам и людям. Фанавэн показалось, что Даин совсем не похож на Торина: черты лица более грубые, ниже ростом, рыжий цвет волос и бороды — всё это было очень не похоже на Торина. Переглянувшись, Фанавэн и Трандуил перестроили армию в их направлении, готовые к бою. Оба крикнули приказы на своём языке, отчего отряды ровными строями направились в сторону гномов. Сами повелители выехали вперёд, как им и было положено. Они гордо восседали на лошади и олене, чуть возвышаясь над своими воинами. Строгие ряды эльфов недвижимые стояли со всех сторон. Конца и края их полчищу видно не было. Трандуил и Даин отдали приказы, но не один не начинал битву. Они будто бы выдерживали паузу, давая друг другу время на раздумья. — Доброго утра! — звучно рявкнул он. Он до смешного важно держался на козле, уверенный в своей неотражимости. — Как ваше ничего? — спросил он, явно не ожидая ничего услышать в ответ. — Аngren Nyeno atahanca! — сказала Фанавэн. Стоящие рядом с ней эльфы не сдержали смешков. — У меня к вам небольшое предложеньеце, если согласитесь уделить мне малость времени, — наигранно любезно попросил он, изобразив неловкий поклон. — Будьте любезны, — он выдержал маленькую паузу, — убраться отсюда! Вы все, прямо сейчас! — не шороха. Только люди зашевелились. — Всем стоять! — уверенно скомандовал Бард, проезжая спереди своих людей. Он заметил их смущение, но не разделял его. Эльфы разошлись, пропуская вперёд Гэндальфа. — Зачем же так грубо, владыка Даин? — спросил он, ещё не показавшись на глаза гному. — Гэндальф Серый, вели этому сброду уйти, или я окроплю землю их кровью! — Незачем затевать войну между гномами, людьми и эльфами, — пытался вразумить его маг. — Легион орков уже на подступах к горе. Отзови своё войско! — самодовольная улыбка гномьего отродья не давала сомневаться в его отказе. — Я не отступлю перед какими-то там эльфами, — заявил он. Этот гном явно тешился тем вниманием, которое сейчас было к нему проявлено. Он пытался проявить своё остроумие. Супруги-эльфы на это только улыбнулись. — Тем более перед трусливой лесной феей и её подпевалой. Они желают зла моему народу. Если он посмеет встать между мной и моими братьями, я раскрою ему башку. Посмотрим как он тогда будет улыбаться. — Даин! Стой! — последний раз воззвал к его благоразумию маг, но его крик потонул в общем шуме.***