Афганистан приходит домой (Afghanistan Comes Home)

      Громко хлопнув дверью, Шерлок начал вышагивать по своей спальне, как тигр по клетке. Он не знал, что делать. Он больше не мог видеть Джона таким отстраненным, таким очевидно страдающим, но не представлял, что можно сказать или сделать. Вот поэтому он и не любил эмоции, они окутывали все туманом. Он всегда предпочитал логику.       Шерлок потряс головой, пытаясь придумать, чем можно помочь Джону. Нельзя позволить ему и дальше уходить в себя.       Но как?       Шерлок знал Джона. Он знал его привычки, знал, как тот поступает и что ему нравится. Он знал, что с точки зрения Джона было "Не Слишком Хорошо", а что — определенно "Не Хорошо".       "И я постоянно обновляю знания на этот счет", — не без иронии подумал Шерлок.       Он расстроенно застонал, прекратил вышагивать и уселся на край кровати. Закрыл глаза, сделал глубокий вдох и приготовился войти в Чертоги, дабы вытащить оттуда все, что он знал о Джоне.       Шагая по изящному мраморному коридору, Шерлок щелкнул пальцами и вошел в открывшуюся на правой стороне дверь. Взял со стола папку. Итак, начнем с азов.       Джон — военный врач, по здоровью демобилизованный из Афганистана. Чин капитана. Был ранен в левое плечо и имел психосоматическую хромоту. Есть сестра по имени Гарри, алкоголичка. Других близких нет — как нет и каких-либо друзей поблизости, не считая Майка Стамфорда, его приятеля с университетских времен, и тех, с кем Джон познакомился через Шерлока. Ночами бывают кошмары — в основном о том времени, когда Джон служил в Афганистане, хотя Шерлок подозревал, что у него бывали и другие.       Он взмахом кисти откинул всю эту информацию и положил папку обратно. Слишком очевидно, слишком поверхностно. Надо копнуть поглубже.       Шерлок пересек комнату и стал перебирать книги на книжной полке, просматривая свои наблюдения и дедукции, которые он в свое время убрал туда, чтобы позже ими воспользоваться.       Джон, может, и казался "обычным", но именно это и делало его исключительным.       Джон обладал "стержнем" — внутренней силой, которая служила ему опорой. Умеет быть незаметным в толпе, опытный снайпер, не дрогнет под шквалом огня, готов к чему угодно. Невероятно терпим к эксцентричным странностям Шерлока. Казалось, он понимал Шерлока лучше, чем тот понимал сам себя. И он не съехал после того, как Шерлок над ним поэкспериментировал — даже после Баскервиля.       Джон вполне мог противостоять Шерлоку и в недвусмысленных выражениях говорил детективу, что думал. Он умел перехватить Шерлока, когда тот уже во всю словесно уничтожал человека — он мог остановить Шерлока одним только произнесением его имени и взглядом. Такое не под силу было даже самому Майкрофту.       При этом Джон позволял своим эмоциям проникать повсюду. Когда его бросила подружка, он хандрил не один день. Мог наорать на Шерлока от расстройства или после разговора с сестрой, которая звонила ему пьяной.       Хотя однажды было, что он орал на Андерсона и Донован. И в тот раз Джон выступил в поддержку Шерлока. Защищал его. Никто раньше всерьез за него не заступался, не защищал его от отношения этой парочки. Не вел себя так, словно Шерлок стоил того, чтобы его защищать. Джон стал первым. И странно гордился своим поступком, словно совершить его было для Джона честью.       "Интересно. Я не удалил тот инцидент". Шерлок сделал себе мысленную пометку к этому еще вернуться, и снова принялся бродить по комнате Чертогов, которую он посвятил Джону.       Все те разы, когда Шерлок называл Джона идиотом, тот был далек от такого эпитета. Шерлоку приходилось видеть, как оказываясь на своем поле деятельности, Джон делал молниеносные дедуктивные выводы. В работе с больными и ранеными он быстро считывал их симптомы и язык тела, а потом диагностировал проблему и приступал к действенному лечению. Он инстинктивно понимал, как можно помочь Шерлоку в общении с пострадавшими, когда тому надо было получить от них нужные сведения.       "Это не та информация, которая мне нужна. В комнате Джона пока еще пустовато", — еще раз щелкнув пальцами, Шерлок покинул комнату — а вместе с ней и Чертоги.       С размаху плюхнувшись спиной на кровать, Шерлок потер лицо руками. Он так и не понимал, что ему делать со стоящим на кухне военным доктором, который явственно нуждался в помощи.       Его телефон тренькнул сообщением об смс. Шерлок вытащил аппарат и посмотрел на экран.       Тебе нужно поговорить с Джоном. МХ       Да неужели? Что заставляет тебя так говорить, дорогой брат? ШХ       Раньше, чем наступят выходные. МХ       Шерлок сердито уставился в телефон. Он терпеть не мог, когда брат видел его насквозь. Шерлок вздохнул. Выбора у него не было.       Почему? Что будет в выходные? ШХ       Тебе лучше спросить об этом Джона. В конце концов, он твой друг. МХ       Закрыв глаза, Шерлок задумался, что бы на это ответить, потом застонал и проглотил гордость.       И как же? Что я, предполагается, должен ему сказать? ШХ       Наступила длинная пауза. Шерлок вцепился в телефон, словно в спасательный круг, и мысленно осыпал себя насмешками за то, что спрашивает подобный совет у своего брата. У брата, у человека, который утверждал, что неравнодушие — это не преимущество.       Наконец телефон снова "чирикнул".       Очень просто. Спроси его "ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?" МХ       Это станет началом. А остальное уже будет зависеть от тебя, Шерлок. МХ       Ладно. ШХ       И Майкрофт. Прекрати за нами шпионить. ШХ       Уронив телефон в карман халата, Шерлок поднялся с кровати и направил свои стопы на кухню.       Джон по-прежнему был там: стоял, прислонившись спиной к кухонной тумбе и держал в руках полную чашку едва теплого чая. Мыслями он явно был где-то далеко, и вздрогнул, когда Шерлок вошел на кухню и принялся громко шуровать в холодильнике.       А потом обратился к нему через плечо:       — Джон, ты не знаешь, куда миссис Хадсон поставила суп, который она нам принесла?       — Хм? Ах да... суп. Эм. Разве его нет на верхней полке? Рядом с кишечником в миске?       "Это больше, чем я от него услышал за последние двое суток".       — О. А сам не хочешь тоже тарелку?       Джон отрицательно покачал головой и внезапно оттолкнулся от тумбы. Обошел стол и, выйдя в гостиную, направился к лестнице.       Шерлок перестал притворяться, что ищет суп, и быстро преградил другу путь. Молча забрал у него чашку остывшего чая. Джон попытался обогнуть Шерлока, но тот повторил маневр.       Джон сделал попытку пригвоздить его взглядом, но Шерлок спокойно посмотрел на него в ответ. Джонова грозная маска "сердитый солдат" продержалась всего несколько минут, и тот отвел глаза, мирясь с поражением. У Шерлока заныло где-то глубоко внутри. Он осознал, что отдаст что угодно, лишь бы помочь Джону справиться с тем, что сейчас ело его заживо.       Он видел лишь макушку друга — тот стоял, уставившись в пол. Шерлок медленным, чтобы не напугать друга, движением вытянул руку и взял Джона за локоть. Потом потянул его через всю квартиру к дивану и заставил сесть.       Не обращая внимания на удивленный вид друга, Шерлок сходил на кухню и вернулся с двумя чашками свежего чая. Он вернул Джону заново наполненную чашку и заметил, что тот с удовольствием обхватил ее теплые бока ладонями. Шерлок закрыл входную дверь, обеспечивая им приватность, и уселся на другом конце дивана лицом к Джону.       В гостиной было почти темно — горела лишь лампа позади шерлокова кресла, да просачивался свет из кухни. Шерлок смотрел на играющие в глазах друга отблески каминного пламени и размышлял, как же ему, знаменитому Шерлоку Холмсу, вернуть в эти глаза внутренний огонь, который он раньше привык в них видеть.