По дороге к Дьяволу

Как только они вошли в мир Дьявола, врата за ними наглухо захлопнулись. Пути назад однозначно уже не было. Хотя, что Илья, что Келавра поймали себя на мысли о том, как скорее им бы хотелось попасть во дворец. После перепалки с Люцио их интерес к Дьяволу лишь только укрепился, как и желание помешать его планам. Как Повешенный и обещал, совсем скоро они подошли к Тёмному Лесу. Он более чем оправдывал своё название. Несмотря на то, что в мире Дьявола светило достаточно яркое солнце, всё, что Илья и Келавра смогли разглядеть в кромешной темноте — пару веток деревьев, стоявших в первом ряду. Тропинка, по которой они всё это время шли, сузилась и тонкой ниткой уходила в самую глубь леса. Повешенный строго наказывал не сходить с неё, что было достаточно трудно, но исполнимо. — Ты готов? Илья кивнул, не опуская взгляда на Келавру. Больше всего на свете он хотел вернуться обратно в свой мир, поэтому ни лес, ни кромешная темнота в нём его не пугали. Тропинка была достаточно широкой, чтобы по ней на одном уровне могли идти два человека. Именно поэтому, безопасности ради, Келавра взяла Илью за руку и сжала его пальцы как можно сильнее. — Что бы ни случилось, не отпускай. Илья вновь кивнул, не зная что ответить. Они постояли с секунду, после чего Келавра первая двинулась в сторону леса, Илья за ней. Стоило им полностью зайти, ветки сзади них сгустились, полностью загораживая любой свет. Они оказались во тьме. Но не в обычной темноте, к которой легко привыкают глаза. Это была непроглядная чернота, полностью заволакивающая всё пространство вокруг, проникающая в каждую жилку всего живого и леденящая сердце. Келавра осознала, что не видит ни тропинки, ни веток вокруг, не руки Ильи. Ориентироваться в таком пространстве было почти что невозможно, но, как утверждал Повешенный, всё, что им нужно было делать — идти прямо и не сходить с тропинки. Это ведь не так уж и сложно. — Ты уверена, что мы вообще движемся? Илья заговорил впервые за несколько минут. Голос его был хриплым и монотонным, но Келавра ощущала в нём некоторое волнение. — Это лишь очередной трюк Дьявола. Конечно мы движемся. Илья вздохнул. — Давай тогда поговорим хотя бы. А то как-то неудобно получается. Келавра решила, что ничего плохого в разговоре быть не может. Это явно отвлекло бы их от ненужных мыслей и опасений. Потому она быстро согласилась. Илья этому несказанно обрадовался, и быстро начал: — Ну что ж, как ты себя чувствуешь…ну…после того как… — Неплохо, — Келавра улыбнулась сама себе, — знаешь, только когда потеряешь свою физическую форму, начинаешь её ценить. Илья не мог не согласиться. Он, конечно, от чумы не умирал и тела своего не терял, но за эти три года он так сильно привык к тому, что его не раз пытались убить, рубили, травили, расстреливали, топили и вот совсем недавно повесили. Он перестал ценить своё тело, да и свою жизнь в общем-то. Ведь любая рана на нём заживала, какой бы глубокой она не была, а яды выводились из организма без эффекта. И только сейчас, когда риск умереть вернулся, когда боль наконец-то стала ощущаться в разы сильнее, когда уже нельзя было просто проткнуть себя клинком от злости или же спрыгнуть с часовни в порыве ярости, Илья начал осознавать, что жизнь-то у него одна. Что именно ему решать, как он её проживёт, что нет больше волшебной «второй попытки», которая упасёт его от неправильного выбора. От мыслей его оторвала Келавра, продолжавшая сказанное: — Но знаешь, меня слегка удивило то, что Люцио был знаком со мной и моими родителями. Ты случайно ничего не знаешь ничего об этом? — Нет, — Илья покачал головой, — совершенно ничего. Келавра вздохнула. Действительно, что ещё она могла ожидать от него, человека, память которого была так же частично утеряна? Как иронично они сошлись, оба расплачивающиеся за ошибки прошлого, которого они почти что и не помнят. — Но, — Илья откашлялся, — если ты так сильно хотела узнать, то почему не выслушала его? Он, кажется, был тогда готов абсолютно на всё. Да и вообще, — он усмехнулся, — ты была настолько беспощадна, что даже я на секунду тебя там испугался. — Что же… — протянула Келавра, — возможно я и была груба, но что ещё я могла сделать? Расслабиться, дать ему подловить меня, отговорить разрывать сделки? Я более, чем уверена, что разреши я ему рассказать хоть что-то о моём прошлом, я бы уже не смогла держать себя в руках. Наверное поэтому я и… Келавра чуть не сказала «убила его», но быстро сообразила, что выражение было неподходящим. Хотя, часть её так не считала. Ведь, не разорви она сделки, герцог мог бы физически остаться с ними, возможно хоть как-нибудь помочь… Нет, это безумно глупая мысль. Зачем Люцио им помогать? Келавра решила сменить тему разговора на что-то чуть более радостное, чему Илья не противился. Он рассказывал всяческие истории из прошлого, пиратские байки и небылицы, один раз даже начинал запевать песню. Но чем дольше он говорил, тем менее уверенным становился его голос. Атмосфера леса сгущалась над ними. То они ощущали себя в полном вакууме без единого звука, то, казалось, еле передвигались в сыром тумане, переполненным завываниями и криками. Келавра начала ощущать, как тропинка стала более ухабистой, с маленькими ямками и кочками. От того, что было за её пределами, чтобы то ни было, исходила неприятная энергетика чего-то потустороннего. То ей казалось, что её ног касаются чьи-то руки, то она отчётливо чувствовала запах гнилого мяса. Им становилось не по себе. Однако последней каплей в чаше стали жуки. Множество мельчайших ножек засеменило по тропинке и начало карабкаться по Келавре с Ильёй. Они пытались стряхнуть их свободными руками, что не очень-то и получалось. Жуки забирались под одежду, ползали по спине и шее. — Возможно это иллюзия? Келавра не знала, кого она пытается обнадёжить больше — себя или Илью. Но одно она понимала точно: нужно было ускоряться. Наступая на полчища жуков и, пытаясь хоть как-то не обращать внимание на громкий хруст и отвратительный запах (что было просто невозможно, ибо он плотно смешался с воздухом, оставляя омерзительный горький след), они пробирались вперёд быстрым шагом. И всё бы было хорошо, если б не одна проблема. Илья, в силу своего роста делал очень широкие шаги, за которыми Келавра просто не успевала. Именно поэтому, когда он перешёл на бег, как сильно бы она не держала его руку, Келавра просто не смогла поравняться с ним и, в конечном счёте споткнулась, отпуская Илью и падая на холодную землю. Жуки мгновенно исчезли, но вместо этого лес переполнился противнейшей какофонией и улюлюканьем на разные лады, отчего волосы вставали дыбом. — Келавра? Она понимала, что её зовёт Илья, но не осознавала, откуда доносится звук. Ей казалось, что говорили хором, со всех сторон сразу. — Я здесь! — крикнула она, но вместе с ней заговорило и множество других голосов. — Нет, я здесь! Келавра дрогнула. Этот новый голос в точности копировал её, явно сбивая Илью с толку. Вскоре появился ещё один и ещё… Как бы Келавра не старалась перекричать их, они все слишком правдоподобно копировали её. — Келавра, помоги, мне кажется я сошёл с тропы… — Не верь ему, это ловушка! — Не слушай их, я здесь, подойди ко мне! — Келавра, помоги! Чем больше времени проходило, тем громче становились крики и опаснее ситуация. Вскоре Келавра осознала, что она не знает, в каком направлении она упала, а значит… Она уже не сможет определить, где находится выход. Паника окутала её сознание. Среди сырости, духоты и слившихся в одно целое оглушающих криков, легче было сойти с ума, чем суметь выйти в правильном направлении. Келавра осела на землю, не зная, что же ей делать, и тут ей в голову пришла идея. Она со всех сил попыталась найти энергетику Ильи и мысленно с ним заговорить. Ведь тогда бы они смогли найти друг друга среди множества ложных голосов. Но сколько бы Келавра не пыталась, она не чувствовала Илью. Никакая магия здесь не работала, что в принципе было ожидаемо. Хотя… Келавра утёрла пот с лица и привстала. В сумке, которая всё это время была при ней, находился свиток Скаут. Их магия явно сильнее любой человеческой и могла бы помочь. Но ведь они не должны использовать его сейчас… Сердце Келавры начало биться сильнее, а взгляд судорожно забегал. Это был очень сложный выбор, который бы осмелился сделать не каждый. Отстранившись от ада, который сотворил перед ними лес, Келавра достала заветный свиток из сумки и развернула его. Не успела она и мысленно дать знать, куда она направляется, как вспышка яркого света озарила весь лес, и Келавра вскрикнула от удивления. Действительно, вокруг не было ни жуков, ни рук, ни птиц, ни змей. Лишь множество сухих деревьев, упиравшихся своими кронами в бесконечность. Крики затихли, и Келавра наконец-то услышала голос настоящего Ильи. Он стоял совсем недалеко от неё, в траве, около огромного гниющего дуба. Завидев Келавру, он тут же бросился к ней и, стоило ему только ухватиться за её руку, как свиток с поразительной силой потянул их вперёд по тропинке. Ещё пара минут, и они, грязные и запыхавшиеся, выбежали из леса и упали прямо в сырую траву. Келавра не знала, как долго они лежали, но, после всего пережитого в лесу, ей не хотелось вставать. Запах гниющего мяса и раздавленных жуков всё ещё не выветрился, а в ушах раздавался звон голосов. Кое-как отдышавшись, Келавра поднялась, оглядывая полянку, на которой они очутились. Это был небольшой клочок земли и травы, ни больше, ни меньше. Позади них заканчивался Тёмный Лес. Хотя…заканчивался ли он? Полянка была больше похожа на мелкий островок света, нежели чем на отдельное от леса пространство: по бокам их окружали деревья, да и впереди тоже. Разница была единственно только в том, что эта часть леса была светлее. Тропинка в этом месте разделялась на две и узкой полоской уходила в совершенно разные направления. У распутья не стояло ни таблички, ни чего-либо другого, хоть как-то дающего информацию о том, куда эти две дороги ведут. — Хэй, что-то не так? Илья наконец-то встал, осматривая себя в надежде, что метка всё ещё на месте. Его опасения не подтвердились — пара мелких царапин на руке, но не более. Он поднял взгляд на Келавру, которая так ему за всё это время и не ответила. Она ходила из стороны в сторону, пытаясь понять, куда им идти дальше. Но стоило ей только ступить на одну из тропинок, из земли показались вьющиеся стволы с шипами, мгновенно начавшие перекрывать вторую тропу. Как только она вернулась обратно, эти шипы столь же быстро исчезли. — Мы можем выбрать только одну дорогу, — взволнованно сказала она, не оборачиваясь. Взгляд Келавры бегал, она никак не могла понять, что же им делать. Ах, как же бы всё было проще, если бы у них был… — Свиток, — прошептала Келавра, после чего повернулась к Илье, отчаянно глядя ему в глаза. — Именно для этого нам нужен был свиток. Илья поначалу не понял, о чём говорит Келавра, но вскоре он начал всё осознавать. Так вот откуда появился свет, спасший их от неминуемой смерти! Это было не чудо свыше, не помощь кого-либо из Арканов. Они только что использовали нечто, дававшее им последнюю надежду. И на что же они потратили это? На ситуацию, которой можно бы было избежать. Но сожалеть было поздно — время нельзя повернуть вспять. — Но, — Илья замялся, — может быть, у тебя есть какие-то волшебные примочки, чтобы…ну…разрулить ситуацию? У тебя же всегда что-то есть. Келавра хмыкнула. Она закрыла глаза и попыталась заговорить с миром, но он ей не ответил. Никакой энергетики или направляющей. Кромешная темнота и пустота, блокирующие любые попытки определить себя в пространстве. Сердце забилось сильнее. Келавра нахмурилась и начала ходить из стороны в сторону, скрестив руки на груди. Она пыталась найти хоть какую-то зацепку или подсказку, что-то, чтобы могло подсказать ей правильный выбор. Но она прекрасно понимала, что ничего такого нет, что на то Скаут и отдали ей свиток, ведь только его магия могла действовать в этом мире. Слёзы отчаяния проступили на её глазах, и Келавра всплеснула руками, смотря на Илью и раздражённо вскрикивая: — Нет у меня примочек! А та, что была, теперь исчезла! Илья изумлённо поморгал и вздрогнул — он не ожидал столь резкой реакции. — Слушай, ну разберёмся же! Да и вообще, почему ты говоришь так, как будто это моя вина? — Да потому что так оно и есть! Илья опешил. Вот уж чего он не ожидал, так обвинений в свой адрес. Но не успел он и рот открыть, как Келавра продолжила: — Конечно же, тебе легко всё испортить, а потом просить магов расхлёбывать! Но знаешь, мы тоже не всесильные! Поэтому прежде чем сходить с тропы там, в лесу, надо было подумать! Келавра говорила это сквозь слёзы, настолько происходящее вывело её из себя. Илья же распрямился и изумлённо посмотрел на неё. Он прекрасно всё понимал, но уж точно не собирался терпеть обвинения. — Это я виноват, что сошёл с тропы? А не ты ли приняла решение использовать свиток? — Дурак, я вообще-то заботилась и о тебе! Иначе бы мы никогда не нашли друг друга. Да и вообще, мне бы не пришлось его использовать, если бы ты не побежал, как ошпаренный! — Я убегал от жуков! Откуда я знал, что это была иллюзия? Надо было быстрее шевелить своими мелкими ножками! Сказав последние слова, он вдруг резко закрыл рот руками, осознавая, что не должен был этого говорить. — Ке… Ке… Келавра, постой я не это имел ввиду! Я… Но сказанные слова нельзя было забрать обратно. Келавра попыталась что-то ответить, но не находила должных слов. Лицо её стало красным, словно её импровизированная повязка. Она молча отвернулась от Ильи и, стоило ему только подойти к ней и дотронуться до её плеча, как она тут же развернулась и отпрянула от него. — Нет, Илья ты именно это имел ввиду! Но знаешь, я тебе одно скажу — почему-то за всё наше время пребывание именно мои мелкие ножки и ручки вытаскивали тебя из больших проблем?! И сейчас, когда я очередной раз спасаю тебя, ты мне даже «спасибо» не можешь сказать? Слёзы, утёртые Келаврой, снова начали проявляться. Она пыталась утереть их рукавом платья, но получалось это у неё не очень, из-за чего она лишь сильнее развезла грязь и травинки по лицу. Наконец, когда она снова смогла отчётливо говорить, она набрала воздуха и, оттолкнув от себя Илью, продолжила: — Почему мы постоянно попадаем в какие-то передряги, где всё односторонне решаю я? Почему ты не можешь проявить хоть какое-то участие, помочь, вместо того, чтобы меня во всём обвинять? Боже мой, ну почему ты просто не можешь вести себя как Азра? Ну хотя бы один чёртов раз в своей жизни? Илья не знал, что сказать на это. Упоминание Азры сделало ситуацию ещё хуже. Он не понимал, зачем она решила поднять этот вопрос сейчас. Ситуация выглядела так, будто бы Келавра знала куда давить, и намеренно это делала, пытаясь вызвать у Ильи вину или, быть может, другие чувства. Но он не собирался терпеть. — Ой и как же это, позволь спросить, я тогда должен себя вести? Как скрытный предатель и последний эгоист? — Как человек, умеющий рационально мыслить перед тем, как творить несуразицу! — Ах, если он так рационально мыслит, а я вечно всё порчу, то зачем ты тогда вообще со мной сюда отправилась, а? Зачем вообще было напрягаться с самого начала? Или это я раньше был «лучшим человеком в твоей жизни», а сейчас вдруг всё поменялось, как только ты узнала, что это он тебя обратно в мир живых затащил! — Да как ты… — Да так я! Азра всю свою жизнь делал только то, что ему хочется! Он никогда не думал о чувствах других людей, он их вообще в грязь втаптывал. Да что говорить — он не постыдился предать герцога, будь этот идиот неладен, но опять же, только ради своих эгоистичных желаний! — Ты…ты что, только что назвал моё воскрешение эгоистичным желанием?! Келавра делала резкие вдохи, дыхание её становилось всё более и более сбивчивым. Она просто не понимала, как он мог сказать ей такие слова, когда ещё некоторое время назад был готов отдать за неё свою жизнь. Илья осознавал свою ошибку, но обратного пути не было. Его переполняли эмоции, и он просто не мог остановиться. — Я не говорил этого! Но факт остаётся фактом — ты ничего не знаешь об Азре, но вдруг резко решаешь его защищать. Только вот почему-то Азра сейчас не с нами. Или он ручки боится замарать? — Речь идёт не об Азре! Речь идёт о том, что мы сейчас стоим с тобой и выясняем отношения, когда должны решать существующую проблему! Вот только чтобы её решить, нам нужен свиток Скаут, который мы использовали впустую! — она перевела дыхание, глядя Илье прямо в глаза, — Чёрт тебя подери, ну как ты не можешь понять элементарных вещей, сукин ты сын? Услышав эти слова, Илья выпрямился во весь свой рост и сжал ладонь в кулак. Растрёпанные перья пиджака вздымались на его груди, придавая ему какой-то нечеловеческий облик. От прежней смелости Келавры не осталось и следа. Еле достававшая ему до пояса, она, казалось, стала ещё меньше перед его огромной плечистой фигурой. Ненависть. Ненависть и отвращение искривили его лицо и, глубоко вздохнув, он произнёс, отчётливо проговаривая каждое слово: — Не смей так говорить о моей матери. Келавра поняла, что затронула что-то очень личное. Причём настолько личное, что оно смогло привести Илью, человека пусть и вспыльчивого, но относительно неагрессивного, в полную ярость. Но она зачем-то ответила, будто бы не осознавая, что делает ситуацию лишь только хуже. — Ну видимо она не очень преуспела, раз воспитала такого тупоголового сына! Илья сжал и вторую ладонь в кулак. Его трясло. Он ухватил Келавру за вырез платья, который закрывали сорочьи перья, потянув его, поднял её над землёй и прорычал: — Не говори о том, в чём не разбираешься. Он с силой бросил её на землю, отворачиваясь и отходя от неё. С секунду он стоял молча, после чего посмотрел Келавре, уже сотню раз пожалевшей о сказанном, прямо в глаза. — Быть может она и не преуспела в моём воспитании, но лишь потому, что она и не воспитывала меня. Илья перевёл взгляд на землю, после чего полностью развернул голову от Келавры. — Мои родители погибли в кораблекрушении. — Илья… Вся злость, накопившаяся за это время в ней, после своего пика начала сходить на нет, но она уже ничего не могла поделать с ошибкой своей минутной ярости. Обычным «прости» она бы не отделалась, а потому лишь тяжело дышала, пытаясь придумать хоть какой-то ответ. Но Илья и не хотел, чтобы ему отвечали. Он извлёк из ситуации определённый урок и решил действовать. — Если я такая обуза, то я больше не собираюсь тебе мешать, — он выдохнул и быстрым шагом направился к началу левой тропы. — Очередная ведьма, боящаяся обязательств. — Илья, стой! Но он уже ступил на тропу. Стволы, усыпанные шипами, перегородили вход на неё, а другие уже начинали опутывать пространство у правой дороги. У Келавры больше не было иного выбора, как почти что в последний момент скользнуть на правую тропу, в надежде, что она выведет её к Дьяволу.

***

Илья не знал, как долго он бежал, но в один прекрасный момент он осознал, что выдохся. Ноги его болели и он готов был упасть от усталости, будто бы и не спал вовсе. Но он продолжал бежать, глядя себе под ноги и стараясь не обращать внимания ни на что другое, пока в один прекрасный момент не споткнулся о корень и не улетел лицом прямо в огромное ветвистое дерево. Он встал не сразу. Падение оказалось последней каплей, эмоции полностью захлестнули его, и он уже не мог заставить себя подняться и двинуться дальше. — Как же меня всё достало! Он не знал, кому он кричал это — себе или же Дьяволу, но он повторял эту фразу ещё и ещё, переходя на хриплый крик. Его вновь начало трясти. Он не знал как совладать со своими эмоциями и, в конечном счёте, в сердцах ударил со всей силы по стволу дерева. По руке разошлась ломящая боль, но он не останавливался. В слезах, перейдя на Невиван, он кричал, понося всё живое и ударял, ударял, ударял, пока не разбил кулак в кровь. Но совсем скоро руки его задрожали настолько сильно, что он перестал бить по дереву, и лишь упал навзничь, сотрясаясь, словно подстреленное животное в конвульсиях, судорожно вдыхая сырой воздух и кашлял, задыхаясь. Однако спустя некоторое время дыхание его пришло в норму, а тело расслабилось. Казалось, он даже перестал чувствовать боль в кулаке. А хотя, казалось ли? Илья поднял голову и в ужасе увидел, как кожа на ладони стала затягиваться. Шея начала пощипывать, но совершенно не там, где находился след от верёвки. Метка. Это она залечивала разбитый кулак. — Нет, нет, нет, подожди, стой, вернись обратно! Илья начал психовать пуще прежнего, стараясь ударить по дереву ещё раз, растаскивая сраставшуюся кожу, но ничего не получалось. Ещё несколько секунд, и ладонь пришла в норму, а метка исчезла. Илья, прерывисто дыша, перевернулся на спину, перенося вес на вторую руку и облокачиваясь на дерево. Он поворачивал ладонь, словно не веря в то, что только что произошло. Но как бы сильно ему не хотелось, чтобы это было какой-то шуткой или кошмаром, он должен был принять реальность: он только что потерял метку. — Нет… Илья запустил руки в волосы и зажмурился. Ну почему это происходило с ним, здесь и сейчас? Он рванул руками вниз, выдирая некоторые волосы, и в слезах посмотрел в небо. Как сильно он хотел оказаться сейчас в Везувии, рядом с Пашей и Мазелинкой, танцевать на маскараде, пить вино и кидаться цветочными бомбочками. Он не хотел казаться сильным, не хотел драться, не хотел спасать мир. Он не хотел быть героем, о котором потом напишут легенды, не хотел, чтобы его ставили на пьедестал, возвышая его поступки. Он лишь хотел простого человеческого счастья. Счастье…а в чём оно вообще заключалось? Илья не знал ответа на этот вопрос, но всё ещё продолжал желать, надеяться и верить, что всё вокруг него не настоящее, что это лишь очередной кошмар. Но кошмар был реальностью, и ничего поделать он с этим не мог. Мало по малому дыхание его выровнялось, а сердце перестало столь сильно биться. Ненависть, ярость и отчаяние покинули его, и он наконец-то смог чуть более здраво оценить происходящее вокруг. Он не знал, сколько он пробежал, но было понятно, что достаточно много. Дорога, которая всё это время шла прямо, резко заворачивала налево, из-за чего, собственно, Илья и врезался в это злополучное дерево. Около дорожки кое-где мелькала трава, да кусты тёрна. Всё остальное пространство занимали плотно растущие деревья, продолжавшие Тёмный Лес. В округе стояла полнейшая тишина — не пели птицы, не стрекотали насекомые. Лишь изредка где-то потрескивали ветки, но ничего более. Илья согнул ноги в коленях и попытался обдумать, что же делать дальше. Хотя, тут и думать особо не надо — просто идти вперёд, в надежде, что он выбрал правильную дорогу. Но тогда получается, что Келавра пошла по ложной тропе. Нет, нет, нет, уж лучше бы пусть он пошёл не туда. Келавра…обдумывая происходящее, Илья удивился, насколько быстро они рассорились. И казалось бы, на пустом месте. Но вместо того, чтобы найти выход из ситуации, они разделились, в сердцах наговорив друг другу чёрт знает что. — Дьявол постарается вас разъединить. Ни при каких условиях. Не. Разделяйтесь. Вы меня поняли? Тогда предупреждение Повешенного казалось им глупым. Ну как они могли бы покинуть друг друга и разойтись? Но оказалось, это и было первым, что они сделали в опасной ситуации. И что ждало их теперь? Кто из них доберётся до дворца, если доберётся вообще? Илья поёрзал на месте, пытаясь усесться как можно более удобно. Несмотря на то, что метка только что залечила его ладонь, она совершенно ничего не сделала ни с его шеей, ни со всем остальным телом, которое изрядно начинало болеть от постоянной ходьбы и последствий ударов Люцио. Илья прикоснулся к тому месту, где когда-то его плотно сжимала верёвка. Что бы произошло, если б он тогда не очутился в мире Повешенного? Он бы умер столь легкомысленно, разочаровав всех вокруг себя. Но он ведь пошёл на тот риск, не струсил, не передумал в последнюю минуту. Тогда почему он сейчас сидит здесь, пытаясь найти очередные отговорки, чтобы не двигаться вперёд? Илья набрался достаточно уверенности, чтобы следовать дальше. Он сел прямо и приготовился было уже вставать, как тут же упал обратно. Прямо перед ним нечто зашевелилось, ходя в кустах из стороны в сторону. Скоро это «нечто» начало издавать звуки, похожие на те, которые подают гиены в стае. Илья внимательно всматривался в кусты, пытаясь понять, что же за существо там находится, но никак не мог это определить. Оцепенев, он лишь сильнее прижался к дереву. Существо начало покрикивать ещё громче и наконец-то частично показало себя. Из куста медленно потянулась длинная костлявая рука с нечеловечески длинными пальцами, на каждом из которых располагались мелкие чёрные глазки. За ней показалась и другая рука, отличавшаяся от первой лишь только более проступающими венами под почти что прозрачной кожей. Существо опёрлось на ладони и наконец-то вышло полностью. Лишь издали оно напоминало человека. Но чем больше Илья приглядывался, тем сильнее он осознавал, как сильно оно отличалось от людей. Существо выделяло неестественно длинное тело с маленькой грудной клеткой, из которой нижняя пара рёбер выходила сквозь кожу наружу, втянутый живот с множеством паучьих глаз и костлявыми ногами, колени которых были вывернуты назад. На лице, усыпанном всё теми же мелкими глазками, красовался огромный рот. Каждый раз, когда существо покрикивало, этот рот открывался, обнажая змеиный язык и два рядя острых зубов. Илья попытался двинуться, но стоило ему это сделать, как существо начало кричать ещё чаще и медленно приближаться. Что-то подсказывало ему, что он явно бы не смог убежать, что его бы нагнали и представить нельзя, что сделали. Поэтому он остался на месте, в надежде, что существо уйдёт. Оно не ушло. Вскоре на покрикивания начали отвечать. Со всех сторон слышалось шуршание и шелестение. Через пару минут Илья был окружён этими поразительно отвратительными созданиями, которые явно пришли сюда не с самыми хорошими намерениями. Он не раз убегал от собак, не раз был окружён враждебными пиратами, из-под ног которых он как-то увиливал. Но сейчас ситуация была иной. Его сковал страх перед существами, в разы страшнее даже самой большой собаки или же самого отпетого пирата. И самое ужасное заключалось в том, что он уже точно не мог даже попытаться убежать. Они наступали со всех сторон, оскаливая свои белоснежные зубы, в надежде поскорее расправиться со своей жертвой. Илья совершенно не знал, что ему делать. На секунду он вдруг уж подумал, что может и пора сдаться, что он действительно умрёт здесь и сейчас, и эта мысль словно подзадорила существ. Одно из них двинулось впереди всех, облизываясь и уменьшая расстояние между ним и Ильёй. Он уже видел, как оно согнуло ноги в коленях, приготовившись к прыжку, осознавал, что всё скоро закончится, но панический страх смерти, всё это время им забытый, сейчас проснулся как ничто другое. Но было уже слишком поздно.