Марафон, Джино/Карен

- Ангелочек! - горничная семьи Стетфилд захлопала в ладоши, глядя на дочь хозяина... и свою собственную. Малышка Каллен была одета в пышное белое платьице до колен, и она действительно была похожа на ангела, - Каллен, ты обещаешь мне хорошо себя вести? Девочка кивнула. - Ну тогда иди вниз, солнышко, тебя уже ждут, - женщина чмокнула её в щёчку, и она выбежала из комнаты, стуча маленькими каблучками. Папа вёз её на бал, где должны были собраться маленькие британцы знатного происхождения, в то время, как знатные происхождения обсуждали последние слухи и баловали себя крепкими напитками. Говорили, что на балу будет сам Кловис, третий принц Империи. Детей было много, и часть их уже скучковалась в отдельные группки по три-четыре человека. Стетфилд огляделась и увидела, что какой-то мальчишка машет ей рукой. Когда она подошла, она увидела светловолосую девочку в окружении двух мальчиков. - Лючиано, - представился тот, что был постарше. - Моника, - еле слышно сказала девочка. - А я Джино! - улыбнулся мальчик со светлыми волосами. - Я Каллен, - она протянула ручку, как это делал её братик при знакомстве. Она еле удержалась от того, чтобы назвать свою фамилию: взрослые хотели, чтобы дети общались друг с другом, не зная ничего о происхождении. Сказать, что было так уж интересно, было нельзя. Но если бы она вовремя не подошла к ребятам, было бы ещё хуже. По крайней мере, болтовнёй можно было прекрасно убить время до тех пор, пока взрослые не сочтут нужным расходиться. Были танцы, во время которых юная Стетфилд постоянно спотыкалась. Были вкусные-вкусные угощения, и Каллен даже хотелось взять пару пирожных с собой, чтобы съесть после бала. Был даже принц Кловис, но он, вопреки всем ожиданиям, молча наблюдал за детьми и делал какие-то наброски карандашом. Потом, часа через три, заглянули взрослые и сказали ложиться спать. Хоть комнат для детей в дворце и было много, самих детей было раза в два больше, поэтому одна комната была рассчитана на двоих. Пожелав спокойной ночи Лючиано и Монике, Джино и Каллен вошли в отведённую им комнату. Две роскошные кровати были вплотную придвинуты друг ко другу, рядом с ними стояли тумбочки с ночниками, по углам были расположены стулья, чтобы было куда положить одежду, а на подушках было два комплекта пижамы. Мальчик, ни капли не стесняясь, наспех снял с себя белый костюмчик, небрежно бросил его на стул и натянул на себя великоватую пижаму. - Тебе помочь? - спросил он девочку, видя, как она не может, расстегнуть молнию на платье. - Угум, - тихонько пробурчала она и слегка покраснела: секунд через двадцать пышное белое платье валялось у её ног, а она сама стояла в майке и трусиках. - Каллен, а кто поёт тебе колыбельные песенки на ночь? - поинтересовался мальчик, кутаясь в одеяло. - Мама, - просто сказала Каллен. - Везёт. А моя каждый раз, когда я засыпаю, выходит на балкон и курит, курит... Поэтому мне это делает добрая-добрая служанка, но она не разрешает мне называть её мамой... Вместо ответа девочка придвинулась к нему поближе и стала рассматривать его косички, взяв их в ладонь. - А, нравятся? - весело сказал мальчик, не оборачиваясь, - Мисс Эванс тоже иногда так делает. Я сразу после этого засыпаю, как от колыбельной. - А мне... можно с ними поиграть? - робко прошептала Каллен. - Конечно, - прошептал он в ответ. - Что за разврат, - в ужасе выдохнул Стетфилд-старший, глядя на то, как его четырёхлетняя дочка спит в обнимку с каким-то блондинчиком.

***

- А она выглядит намного симпатичнее, чем на тех снимках. Она точно в моём вкусе. Козуки Карен удивлённо посмотрела на Джино. Сегодня поиграть с его косичками ей уж точно не дадут.