Сирень

Проснулся я от того, что кто-то очень настойчиво звонил мне на мобильник. Проклиная любого, кто это мог быть, я протянул руку и, нащупав-таки телефон, ответил на вызов. — Эш!— заорали в трубку. Ну да, кто же это ещё мог быть, как не Джон? — Десять часов, черт тебя дери! Ты как бы на работу опаздываешь. — Начальство не опаздывает, оно задерживается. Слышал такое?— попытался съязвить я, попутно думая, почему же я не услышал будильник, или почему тот не сработал. — Поднимай свою начальскую задницу с кровати и чеши на рабочее место,— рявкнули мне в трубку, перед тем, как раздались короткие гудки. Порой я даже путаю, кто именно из нас двоих начальник. Лениво приняв вертикальное положение, я так же лениво встал и пошёл умываться. Вода помогла полностью проснуться. Я завязал волосы резинкой и надел костюм. Спустившись и заглянув в гостевую спальню, удостоверился, что омега спит. Прошёл на кухню. Сварил себе кофе, в этот раз воспользовавшись кофеваркой вместо турки. Пока пил его, написал записку Мико: «Ушел на работу. Буду дома в 18:00. Ключ от оранжереи тот, что побольше, другой — от квартиры. Если что-то понадобится звони с домашнего. Хорошего дня. :)». Ниже написал свой номер и положил рядом с запиской ключи. Допив кофе, помыл чашку и помчался обуваться. Дверь закрывал как можно осторожнее, чтобы та не хлопнула на всю квартиру и не разбудила спящего омегу. Спустившись на парковку, я быстро отыскал свой чёрный Порше Кайен и погнал на работу. Многоэтажная стеклянная высотка, величественно названная бизнес-центром. Я въехал на парковку, оставляя машину там, и пошёл ко входу. До лифта дошёл, попутно отвечая на улыбки и приветствия подчиненных: стоило мне войти в здание, все сразу забегали и заносились по помещению, усердно делая вид, что работают не покладая рук. Ага, а то я не знаю, как они лоботрясничают, пока я не вижу. «Десяточку» кладём на «вольта» и все, работа готова. Я пару раз уже ловил своих работников за игрой в пасьянсы на компьютере. Дождавшись лифта, и когда его стеклянные створки раскроются, я поднялся на тридцатый этаж, где находился мой кабинет, кабинет моего юриста и архив. Это был не последний этаж в офисе — выше было ещё два: приёмная и зал совещаний. Был ещё выход на крышу, но туда, как правило, ходили покурить. Подойдя к своему кабинету, я поздоровался с секретарём-бетой, который оповестил, что мой юрист ждёт меня у себя. У меня работало очень мало омег, особенно молодых. Я не особо любил эти их отгулы из-за течки, заигрывание с коллегами-альфами и реакцию последних на эти самые заигрывания. Нечего мой офис в бордель превращать. К слову, альф было около 30% всего коллектива. Остальные — беты. Спокойные, как правило, уравновешенные люди, с холодным умом и рациональные. За это я их ценил. — Доброе утро, Джон,— поздоровался я, заходя в кабинет друга. Тот стоял в строгом костюме напротив панорамного окна и рассматривал что-то вдали, одну из рук засунув в карман брюк, создавая складки на приподнятом пиджаке. — Наконец-то приехал,— обернулся он, укоризненно глядя в мою сторону. — Ты в последнее время стал безответственно относиться к работе. Что происходит? — Не знаю, Джон, не знаю. Самому интересно. — Ладно, не об этом сейчас. Через два часа у нас совещание. К четырём часам подъедут наши новые партнеры. Уточнить какие-то моменты. Потом поедешь домой, отдохнёшь. Кстати, как там Мико? — Вроде нашли общий язык,— поведя плечом, ответил я. — Хорошо, — одобрительно кивнул бета.— Но у меня к тебе разговор. В общем, я навёл справки о клубе «Ночное озеро»...— он говорил так, словно осторожничал. — Дело дрянь. — Не тяни,— попросил я. — Шоу, которое мы смотрели - незаконно. Было три несчастных случая. Двое омег после этого представления умерли от обморожения. Один сошёл с ума и пытался покончить с собой. Один сбежал и сейчас о нем ничего не известно. Мико ты спас. Сейчас клуб ищет нового актера для этого, — я заскрипел зубами. Любовь и бережное отношение к омегам возмущённо бурлили во мне. Злость заставляла до боли сжать кулаки. — Но самое отвратительное в этом клубе то, что хозяин — родной дядя Мико. Он запёк собственного племянника в клуб на верную смерть. Теперь мне стало страшно. Страшно за Мико. Что было бы, если бы я не спас его, не заявился в тот клуб, не встретил вовсе? Он бы действительно погиб? Даже думать об этом не хотелось. Было больно от одной лишь мысли. Черта с два я его отпущу. — Джон, сделай, пожалуйста, так, чтобы из тюрьмы это гаденыша не выпускали ещё очень-очень долго. А клуб закрыть,— я смотрел другу в глаза, словно пытаясь передать весь свой гнев, он так же неотрывно смотрел на меня. Мужчина кивнул и подошёл к столу, набирая какой-то номер на телефоне. — Алло, полиция?... Дальше я уже не слушал. Вышел из кабинета юриста и пошёл в свой. День провёл как на иголках: совещание, встреча с партнерами, переговоры. Лишь к шести часам вернулся домой. Было довольно тихо. Ни звука. Обошёл комнаты, но так никого и не нашёл. Я даже начал волноваться, пока не вспомнил об оранжерее. Быстро обувшись, выбежал из квартиры, спеша к лифту. Минуту, за которую тот спускался на минус первый этаж, проклинал лифт за излишнюю медлительность. Почти бежал по парковке к дальней двери. Переведя дух и дёрнув за ручку, я удивился, что та заперта. Уже с сомнением, что омега находится там, постучался, после этого с облегчением отмечая, что по ту сторону послышался шорох. Дверь немного приоткрылась, и из-за неё выглянул Мико. — Привет, — растянулся я в улыбке. Омега опустил глаза и кивнул, отходя от прохода, пропуская внутрь. Атмосфера заметно поменялась. Я зашёл в комнату, не глядя на множество растений, а смотря прямо на парня. Тот отвернулся и пошёл к сирени. Я заметил у него секатор в руке. Мико потянулся к ветке с сиреневатыми гроздьями, обрезая засохший порыжевший цвет. Какое-то неприятное чувство затаилось во мне. Взгляд Мико, когда тот смотрел на меня, был каким-то отрешенным, словно вчерашнего дня не было вовсе, и все осталось неизменным. Подойдя к омеге, я взял его за запястье. Парень отшатнулся и удивленно посмотрел на меня. — Пойдём домой. Пора ужинать,— как можно мягче произнёс я, пытаясь не спугнуть его. Парень слегка кивнул, положил секатор на одну из полок и пошёл за мной. Поужинали мы в том же молчании. Гнетущая тишина то и дело подталкивала на разговор, но я не отважился начать диалог первым. Тихо разошлись по комнатам и легли спать.

***

Игнорирование продолжалось вот уже вторую неделю. Омега коротко отвечал на мои вопросы. Как правило, это был либо кивок, либо мотание головой. На прошлой неделе состоялся суд и хозяина клуба посадили. Когда я известил об этом Мико, тот сначала недоверчиво посмотрел на меня, а когда понял, что не вру, уставился в одну точку и долго так сидел. В общем, реакцию его я не понял, а ответа добиться не смог. И всё-таки его поведение и скрытность больно ранили сердце. Сколько не пытался добиться того, чтобы он все-таки растаял по отношению ко мне, все было бестолку... До сегодняшнего дня. Не так давно началась сильная гроза и ливень, которые должны были продлиться до ночи, если верить метеорологам. Я сидел в зале совещаний. Тощий бета что-то говорил об основных проблемах за прошедший месяц, тыкая указкой на диаграмму, но я думал о Мико. Причина его холодного поведения — одна из моих главных проблем сейчас. Страх? Но его уже нет. Доверие? Нет, скорее его отсутствие — вот главная причина. Что же мне сделать чтобы омега перестал сомневаться во мне? Неужели нельзя дать мне ни единого шанса? Громкий звонок прервал речь беты, удивленно-растерянный взгляд которого устремился на меня. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что телефон звонит именно мой. Я поспешно влез в карман, доставая мобильник, удивляясь что звонят с домашнего. Проведя пальцем по экрану, поднёс трубку к уху, поспешно произнося короткое «алло». — Эш! — захлебываясь всхлипами прокричал Мико в трубку. То, что это именно он — сомнений не было. Внутри все похолодело. — Эш, пожалуйста, ты можешь приехать? Пожалуйста! Прямо сейчас. Мне очень страшно... пожалуйста...— умолял омега. — Конечно, сейчас буду,— я сбросил звонок.— Так, мне нужно уехать,— обратился я к коллегам.— Молодцы, хорошо поработали. Если закончили, можете идти домой,— бросил я перед тем, как выйти за дверь, скользнув взглядом по удивленным лицам подчиненных. Благо, лифты у нас в офисе довольно быстрые, поэтому скоро я уже садился в машину. Несколько раз значительно превысил скорость, нервничая и переживая за Мико. Дождь лил, как из ведра, мешая следить за дорогой, заставляя автомобильные дворники метаться по лобовому стеклу, в попытке убрать ручейки воды. Что с ним? Что могло случиться? Он в порядке? Через пять минут я уже подъехал к дому, не заезжая во двор, бросил машину, кидая ключи охраннику, чтобы тот ее припарковал, бросился к подъезду. В кабинке лифта я мял костяшки, бросал взгляд на наручные часы, закусывал губы, упирался руками в зеркальную стенку, несколько раз нажимал кнопку «28», в попытке поторопить лифт. Наконец, створки раздвинулись, выпуская меня из маленького помещения. Дрожащими руками открыл дверь в квартиру. И, не разуваясь, кинулся искать Мико. Он нашёлся у себя в спальне, куда я бросился в первую очередь. Парень сидел, притянув к себе ноги и обхватив их руками, в углу комнаты. Он уткнулся носом в колени и всхлипывал. Блеснула молния, на миг освещая всю комнату бледно-белым светом, за ней последовал громкий длинный раскат грома. Мико крупно вздрогнул, зажимаясь сильнее. Дождь с остервенением хлестал по окну, создавая своеобразную мантру. Во мне проснулись все инстинкты альфы, какие только могут быть. Скинув обувь и пиджак, я тихо подошёл к омеге, опускаясь перед ним на корточки, ощущая, как он дрожит и как судорожно делает вздохи. — Малыш, — прошептал я, касаясь его руки кончиками пальцев. Парень резко поднял голову, показывая покрасневшие и опухшие от слез глаза и порозовевшие щеки. Чистый запах сирени источал нотки тревожности. Волосы немного растрепались. Сиреневые глаза не были настолько яркими, как при дневном свете, но от этого не теряли соей невозможной красоты. Хочу, чтобы он улыбнулся мне, тепло, нежно и с любовью. Хочется погладить его, провести пальцем по линии скул и слизнуть застывшие слёзы в уголках глаз. Не могу видеть, как омеги плачут. Секунда. Новая вспышка, и снова гром. Омега вскрикнул и бросился на меня, чуть ли не валя на пол, обнимая за шею и прижимаясь всем телом. Не раздумывая, я обнял его в ответ, поглаживая парня по спине, в попытке успокоить. Вскоре на корточках сидеть стало неудобно, поэтому я осел на пол, опираясь спиной на стену и утягивая льнущего ко мне альбиноса. Вспышка. Раскат. Мико задрожал и взвыл, прижимаясь ещё сильнее, ещё ближе. — Тише, тише, мой хороший. Я здесь, все в порядке. Не бойся, — шептал я в аккуратное ушко. — Мальчик мой, не бойся. Я защищу тебя,— я нежно поцеловал омежку в висок и погладил по шелковистым волосам, перебирая белоснежно-серебристые пряди между пальцев. Я глубоко вдыхал запах омеги. Балдел, словно выкурил уже десятую сигарету, и с каким-то наркоманским восторгом и упоением продолжал наполнять легкие прекрасным ароматом. Меня разрывало два чувства. С одной стороны я хотел успокоить омегу, чтобы ему не было страшно, а с другой — хотелось, чтобы эта гроза никогда не кончалась, чтобы мы сидели так как можно дольше, и за это эгоистическое желание я себя ненавидел. Дрожь и судорожные всхлипы не прекращались ещё довольно долго, пока не сменились тихим мирным сопением. Я поднял омегу на руки и отнёс на кровать, укладывая его и заворачивая в тёплый плед. Сам стянул галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки, да так и лёг рядом, обнимая омегу со спины и притягивая к себе. Член ныл от возбуждения, но я, как мог, игнорировал это. Аккуратно прикоснувшись губами к изящной шее, я коротко поцеловал омегу и, сам не заметил, как уснул.