Огонь в её руке

Солнце уже не палило. До сумерек было ещё несколько часов. Ланта, набросив на плечо сумку, плелась на остановку монорельса. Она громко зевнула, обнажив белые зубы. День пошел не так, как планировался. Бекдейл отстранила её от занятий и намекнула, что стоит быть готовой к допросу. Ланту это оскорбило, но, учитывая обстоятельства, она принимала это. Что куда хуже — её приступ на выходе из портала. Она знала, что подсчёт баллов всегда ведётся, хотя и не знала, сколько уже потеряла. Единственное — Маринада на всех не хватит, а Скользящий без Маринада обречён сопровождать пищепром. Конечно, условия жизни и карьерного роста не страдают, можно заниматься исследованиями и подниматься выше, но вот в оперативники путь закрыт. Станция монорельса находилась в полутора километрах от Корпуса Скользящих. Островная станция на двух тонких опорах с винтовой лестницей и лифтовой кабинкой. На станции было тихо и сидела незнакомая ей женщина в белой панаме. Поезд прибыл так же, как и всегда — бесшумно, обдав девушку потоком прохладного воздуха. Небольшой, всего два вагона, без машиниста. Дверь скользнула вбок. — Станция «Портальный центр» — раздался мужской голос из динамиков, — Следующая станция «Штырь Карквотти». Ланта зашла в вагон и села у окна, прижав к груди сумку и стараясь не заснуть. Она наблюдала, как поезд мягко скользит между невысокими зданиями химзавода Карквотти. Вдали виднелся административный корпус, а за ним можно было разглядеть тонущие в тумане призматические башни городской администрации. Сибирск Второй, или просто Сибирск, был крупным городом, по сути третьей столицей ИЗГ после Иллземграда и Макенты. Численность населения Сибирска перевалила за двадцать миллионов. Коммуникатор завибрировал. Ланта посмотрела на экран и улыбнулась. Надо же. — Привет-привет! — затараторила в динамике Цтави, — Давно не общались! — Привет, Цтави — ответила Ланта, перекладывая коммуникатор в другую руку, — Действительно, давно. Ты там была загружена! — Ага! Нулевой Комитет серьезно за меня взялся! Целые дни тренировок, изоляция полная! Они тут ходят такие важные, делают вид, что очень заняты своим контр-шпионажем, а на самом деле занимаются строительством новой базы и пытаются переукрасть у Церкви какой-то отчёт по поставкам! В седьмой раз! — О, так ты заслужила их доверие, раз смогла позвонить? — Ну… — с той стороны донёсся нервный смешок — Можно и так сказать. Я вломилась на их сервер и добавила своё устройство в исключения. Я думаю, они этого ждали. Но не волнуйся, нас никто не слышит, они оставили меня чинить систему кондиционирования, а сами пошли есть. Воздух тут мерзкий! А как твой второй год обучения в Скользящих? Вам уже кололи Маринад? Шпиль остался позади. Поезд следовал к следующей точке маршрута — к подземному парку. За ним будет Храм Эйзенкреймера, а там уже и её остановка. — Мы можем быть откровенны? — сказала Ланта, приглушив голос. — Конечно. Все записи разговоров с этим устройством распознаются как системные сообщения и не сохраняются. — Тогда… тогда я расскажу. Мы были сегодня на Теллуре… — О! Круто! Прямо в ином мире! И как там?! -…и там убили мою сокурсницу. Марфа Береско. Её кто-то загнал в ловушку и разорвал на две части, приложив огромную силу. С той стороны послышалось молчание. — Береско… — проговорила Цтави, — А я её деда знаю. Координатор внутренних операций Церкви. Он там третий человек после Марафы и Зингера. Он очень не обрадуется. — Я не знаю, кто захотел её убить, но… но я должна была попасть в ту же ловушку. Меня отвлекала офицерская сигнальная ракета и я там кое-кого спасла… А теперь меня могут считать причастной. — Не продолжай. Я буду мониторить базу на предмет троих упоминаний. Если чего-то узнаю — сообщу. Но тебе бояться нечего, большая часть совсем свирепых оперативников сейчас со мной в Хайде, так что на допросе излишеств не будет. Хорошо, а вот теперь они возвращаются. Мне пора! — Удачи. Ланта убрала коммуникатор. В окно была видна мемориальная аллея Маркуса Эйзенкреймера, подло убитого теллурскими спецслужбами сто лет назад. Значит, на следующей остановке ей выходить. Стало спокойнее, но всё ещё очень хотелось спать. В вагоне было уже десять человек, в основном в гражданской одежде, лишь в противоположенном углу сидел кто-то из младших чинов Внутренних Дел в характерной форме и буравил её взглядом. Девушка запоздало вспомнила, что в процессе расправы над пантерой её левая рука была изрядно испачкана кровью. Хоть форму она оставила в бараке, кровь пропитала рукав аспирантской нательной рубашки. — Станция «Державинский проспект». Следующая станция — «Северный улей». Ланта вышла из вагона. Младший чин продолжал смотреть на неё, но бездействовал. Видимо, почувствовал, что девушка не представляет особой опасности, хотя она лениво прикинула, что будет делать, если она набросится на неё на пороге поезда. Двери сомкнулись и поезд отбыл, оставляя Ланту на платформе вместе с группой подростков и двумя оживлённо болтающими мужчинами в цветастых рубашках. — Ты играл в теллурские игры? Попробуй! У них там появился какой-то хит! Чё-то про учёного-ядерщика с топором! Полное погружение и в процессе даже не надо особо думать! — Где ты вообще находишь такую незаконку? Подскажешь магазин? — Да, но только ТСССС! Короче, на Седьмой улице есть такое здание… Девушка постучала пальцем по виску, приводя в действие внутрикостные наушники, отрегулировала громкость сокращением мышц левой кисти и запустила плейлист. Тихая музыка полилась в уши, приглушая городские звуки и весёлую болтовню. Под настроение момента очень хорошо подходили «Призраки» и их непонятные тексты на фоне неровной, аритмичной и полуслучайной музыки, будто созданной из звуков давно сломанного механизма. Элиза Вейсгаупт и Прыг-Скок пели и зачитывали странные фразы, а Ланта шевелила губами, бесшумно им подпевая. «В тиши со-вращаются звуки, Багрово трепещут кусты Входя, не забудь вымыть руки, И руки не будут чисты. " Музыка «Призраков» всегда позволяла ей забыться, а их голоса сейчас очень хорошо перекрывали повторяющийся в воображении голос убийцы. Глухой, звучащий настолько странно, будто это произносил человек, не раскрывавший рта тысячелетиями. Аспирантка уже покинула станцию и теперь шла по тротуару проспекта к своему дому, возвышавшемуся в километре от неё. «Не страшно терять, страшно только не выжить Позор — ключ к твоей позолоченной клети. О Солнце, ты всходишь лучами на крыши И вновь повторяется вальс лихолетий» Седьмой жилой блок на Державинском проспекте. Сорок пятый этаж, квартира F. Мимо мчались автомобили, автобусы и сервисные грузовики. В том, что от Института ей досталась квартира именно на Державинском проспекте, она видела злую иронию и старалась не видеть циничный заговор институтской комендатуры. Впрочем, не такая уж и плохая квартирка. Спустя пятнадцать минут Ланта зашла в свою квартиру и прошлась по ней, отключив наушники и держа нож наготове. Привычки. Маловероятно, что кто-то влезет в квартиру аспирантки, но мало ли, вдруг перепутают с соседкой из 45E? У той дома целая микротехническая мастерская. Конечно, место жительства служебное, но Ланта постаралась нагнать уюта и даже повесила шторы на окна. Оборудование было стандартное — холодильная камера, пищевой принтер, древняя, но всё ещё исправно служащая микроволновая печь, стол, два стула, домашний комп с настенным монитором, душевая и гигиеническая раковина, отделённые тонкой перегородкой и декоративной дверью. В принтере опять кончилось зерно, поэтому Ланте пришлось грязно выругаться и поставить в печь упаковку мерзкого пюре с морсвининой. Поев, включив канал личных новостей, аспирантка скинула одежду и забралась на койку, чтобы немного отдохнуть. Сон скосил её мгновенно. Сновидений не было. Иоланта проснулась от крика. Пронзительного, ужасного, прерывистого. Она вскочила с кровати и схватила нож. Только спустя секунду она поняла, что это был не крик, а дверной звонок. А следом за ним — три глухих удара в дверь. Было темно. Судя по часам — глубокий вечер. Девушка подошла к двери и взглянула в глазок. На пороге стоял смутно знакомый человек в институтской форме. Она открыла дверь и посмотрела на разбудившего. — Аспирантка Лайтхолд — произнёс бритый наголо мужчина с седыми усами и огромной бирюзовой татуировкой на шее, уходящей под ворот — Доброй ночи. — На допрос? — спросила она взволнованно и пытаясь убрать клинок в ножны, которые забыла нацепить. — Профессор Майлар? Не ожидала вас тут увидеть. — Ординар-профессор — поправил он, склонив голову и улыбнувшись — Простите, что я потревожил ваш сон. Вижу, вы обнажены и растревожены. Наденьте это — он поднял с пола свёрток — Приведите себя в порядок. Я буду ждать вас тут же через семь минут. Ланта приняла свёрток. Её решили переодеть в тюремную форму сразу? Но зачем? — Вы повезёте меня на допрос? — обреченно переспросила она. — Нет, на разговор. Она ждёт. — Сказал Майлар и отвернулся, сцепив пальцы за спиной. Ланта скрылась в помещении, бросила свёрток на кровать, выключила новостной проектор и рванулась в душ. Выкрутив температуру на терпимый максимум, она судорожно размышляла, что делать дальше, но иных вариантов не было, надо было слушаться. В конце концов, она не совершила ничего плохого. Странно было, что Цтави ничего не сообщила о допросе. Значит, с ней хочет поговорить не Комитет, а кто-то из института? И зачем за ней послали самого Майлара? Он читал лекции по ксенозоологии на первом курсе. Если он должен задержать её, то почему он один? В нём ведь даже Маринада не было, а значит, она могла бы в два счёта выбить из него дух и бежать. Ответов не было, а вопросы прибавлялись. Что же, поехали. В свёртке обнаружилась не тюремная роба. Вовсе нет. Ланта даже присвистнула. Чёрные кеды с лазурной подошвой, джинсы, майка с фракталом и лёгкая куртка с ременными застёжками. По погоде, модно и практично. Наверняка ещё и не особо дёшево. А самое интересное — ремень из кожи какого-то дикого зверя, с выбитым на нём логотипом Скользящих в виде стрелок, пронзающих несколько окружностей. Допрос предстоял нетипичный, но ножны с ножом Ланта всё-таки закрепила, прикрыв полой куртки. Ей нужен был хороший пистолет или хотя бы револьвер, но надо было получить стабильную работу и достигнуть восемнадцатилетия. Майлар ждал её у порога, всё так же отвернувшись. Он попросил Ланту следовать за ним, пока она закрывала дверь. — А куда мы едем? — спросила она, когда лифт тронулся. Майлар посмотрел на неё с грустью и улыбнулся. — Мы? Вы.