Огонь в её руке

Да ну. Мысли не давали аспирантке покоя, пока она нервно семенила за Мариной, идущей огромными шагами по коридорам подземной парковки. Натренированный взгляд Ланты цеплялся за местные меры безопасности — камеры разных диапазонов, настенные турели, огненные заслоны, которые в случае активации взрывались, выпуская перед собой стену высокотемпературной плазмы. Будто «Утренняя Звезда» была создана для противодействия организованному нападению. — Тут… странные излишние меры — проговорила она. Марина Шакал обернулась и опять засмеялась. — А ты не была в городе, да? «Утренняя Звезда» и «Полуночный Лисёнок» — всего лишь фундамент Эмпирея. И вправду, глупо. Но она тут не была. Хотя про Эмпирей все слышали. Самое высокое здание Илземграда, второе по высоте в государстве. Почти километр офисов, компактных производств и квартир персонала «Рэм-Паниллюзорики», прямой намёк на собственное величие во всех смыслах. Выше него только Айворивер-тауэр, где в одиночестве обиталась Лизерид. Правнучка Лисбет Эриды, внучка Лизерид-Карающей и дочь Лизерид-мирной, глава Института и, соответственно, гранд-коммандер Синей Ветви. Таинственная, полулегендарная, она не находила важным даже посещать мероприятия или выходить на видеосвязь, работая с данными нескольких тысяч связанных в общую сеть лабораторий через несколько мощнейших систем ИИ. Ланте очень хотелось на неё посмотреть. Должно быть, ей тоже пришлось через многое пройти. Грузовой лифт распахнул тяжелые бронированные двери. Стоявший в кабине оперативник неопределяемого пола в глухом чёрном экзоскелете смерил зашедших поворотом шеи и кивнул, отходя в угол лифта. На лбу его шлема был изображен странный символ, в котором Ланта с некоторым трудом определила схематично изображенное Древо Сефирот. В экзоскелет был грубо вмонтирован фрактэргический обес — блестела нагрудная панель, оборудованная полевыми кристаллами, виднелись энергетические каналы на пальцах перчаток и элементы усиления брони. Наверняка был установлен полноценный нейрошунт и психоинъектор. Настоящий фракталист, живой конвеер смерти. Как-то в подростковые годы Ланте довелось наблюдать, как на знакомого фракталиста напало несколько одичавших псовых. Она запомнила только ослепляющее сияние огненных фракталов, собачий визг и тонкий, заливающийся смех. Запах палёного мяса стоял ещё неделю. — Славьтесь, Скользящие — произнёс оперативник глухим, преднамеренно искаженным голосом — Вы следуете в «Утреннюю звезду». Господарь Рэм ждёт вас в Синем зале. Шакал кивнула. — Господарь? — пробормотала Ланта, — А вы это про какого из них? Оперативник обернулся на неё. Ей показалось, что за непроницаемой маской с визорами он или она смотрит на неё с плохо скрываемым раздражением, будто она спросила у него какую-то полную глупость. — Скользящая — произнёс оперативник — Господарь Рэм один. — Ну да, Господарь Рэм один, а Рэмов вообще же явно несколько? — Ланта спрашивала об этом с надеждой. Ей очень хотелось верить, что Рэмов целая семья, а ей сегодня попался самый младший из сыновей. Оперативник вздохнул и закрыл лицо перчаткой. Шакал пьяно хихикнула. — Да он действительно один, Ланта. Именно тот самый, Тобайя Ральф, директор Рэм-Паниллюзорики. Не понимаю, чего тебя это так… беспокоит. — Не понимаете… — Ланта протёрла глаза. В них ощущалась привычная резь, — Я же не вы. Лифт открылся. — Удачной ночи, Скользящие — проскрежетал оперативник. Ланта и членкорша вышли в длинный белый коридор, по бокам которого виднелись деревянные двери. Пол был устлан каким-то незнакомым покрытием, похожим на ковёр бежевого цвета. По нему было очень приятно ходить, казалось, ворсинки этого ковра проникали через обувь и щекотали ступни. — Неожиданно. — протянула Ланта, всё ещё борющаяся со своим страхом — Этот ковёр… Она бросила взгляд на стену. Картина, почему-то очень ей знакомая. На ней были изображены текущие, будто мармеладные часы. — Ага. Это ворсистый грибок с Хаграсолярмы. — Ответила Шакал, не сбавляя хода. — Весьма плотоядный. Сквозь одежду, конечно, не прокусит, да и кожа человека ему не по нутру, но если кого-то на вечеринке стошнит на пол или дрон-официант уронит тарелку рагу — никаких свидетельств этому не останется через несколько часов. Его и кормят так же, сливают всякие органические помои, потом лазерной косилкой подравнивают. На дверях были надписи. «Красный коридор», «Зал Безземелья», «Катакомбы». Залы с декорациями? Конечно, она слышала, что в «Утренней звезде» есть всё. Одна из аспиранток-соседок постоянно хвасталась, что отдыхала в зале, который был декорирован под поле последнего сражения иллюзорноземельцев с Теллурским Фондом. Всё-таки попасть в Звезду было тяжело и очереди могли длиться по несколько месяцев. — Грибок… Барсения… то есть премьер-доцентка Бекдейл, простите… она намекала, что вы ногу потеряли из-за этого грибка. — Ну да — Шакал захихикала — Я его мирно собирала, а тут подбежала какая-то фауна, завыла, зарычала, начала митохондриями махать и мне ногу откусила. Мы пришли. На двери была табличка. «Синий зал». — Я пойду поболтаю с кем-нибудь наших — сказала Шакал, вцепляясь в ручку двери. Она обернулась на Ланту и улыбнулась — Аспирантка Лайтхолд, приказываю развлекаться.