Львы в клетках

За окнами третий день льет как из ведра. Из большого окна в классе Мисти видит, как тяжелые масляные капли бьются о крышу оранжереи и стекают вниз. Из-за непогоды они никак не могут встретиться с Корделией который день. Идет второй месяц учебы. Мисти, привыкшая и к академии, и к распорядку, чувствует себя увереннее среди других студентов. И деление с Куинни комнаты, на удивление, не приносит неудобств. Грохот за окнами сопровождается редкими вспышками в сером небе. — Мисти, — голос Корделии невероятно приятен, — ты закончила тест? — Да, я… вообще-то нет, — студентка делает вид, что задумывается над вопросом, хотя все давно отвечено. Ей хочется остаться в этом классе до звонка. Мисс Корделия улыбается ей, а Мисти по-прежнему стесняется. После занятия она обменивается с преподавательницей очередным теплым взглядом и летит к себе. В комнате стоит приятный полумрак из-за погоды, на стенах играют отблески молнии и тени от дождя. Мисти залезает на кровать с ногами и утыкается в книжку - подаренный на прошлой неделе мисс Корделией роман. Ей нравится думать, что она не обычный студент для молодой преподавательницы, а тот, к которому относятся с особенной заботой. Возможно, это совсем не так, но Мисти, придумавшая себе все в розовом цвете, уже не может представлять иначе. Шум дождя ее успокаивает, наводит воспоминания о доме. В детстве Мисти не боялась ни грозы, ни ливней. Напротив, в непогоду она забиралась на громоздкий комод возле окна и разглядывала гнущиеся деревья, вслушивалась в раскатистый грохот. И с годами ее интерес к природе не исчез. Отложив книгу, Мисти подходит к окну. Вид оранжереи удручает: вряд ли в такую погоду кто-то ходит заботиться о растениях. Она решает обязательно наведаться туда после обеда, чтобы их с Корделией труды не пошли прахом из-за пары дождливых дней. В комнату заглядывает Зои: — Мисти, идешь? — девушка намекает на обеденное время. — Мы собираемся внизу пораньше. — Да, только захвачу шаль. — И чего ты все с ней носишься? — уже в коридоре спрашивает Зои. — Она как у Стиви Никс! Знаешь, как сложно было найти ее в моей глуши? — О, теперь все ясно… Возле гостиной девушки встречаются с другими студентками и рассаживаются за столы. — Этот чертов дождь вообще когда-нибудь закончится? — Мэдисон, главная королева драмы, оборачивается в окно. — Я здесь теперь точно как в тюрьме, никуда даже не выйти. Мадам Лаллори подает обед. Будучи вегетарианкой, Мисти перекладывает все мясо в тарелку Куинни по их договоренности. — Деревенщина, ты серьезно думаешь, что этим спасаешь животных, или прикрываешься? — Я не думаю, что спасаю. Это просто мой выбор, я не хочу есть когда-то живых существ. — Разве их не ради этого выращивают? — Растить кого-то, чтобы потом убить и съесть? Не думаю, что это правильно. Я своим выбором никому не мешаю, поэтому, — Мисти пожимает плечами, — проблем не вижу. — Получается, это все просто напоказ? Отказываешься от мяса, а животным никак не помогаешь. Они ведь все равно попадут в фастфуд, хоть ешь ты их, хоть не ешь. — Слушай, чего ты вообще прицепилась к ней, а? — встревает Куинни. — Тебе какое дело до чужой тарелки? — Не люблю фальшивок. — Ты ведь хочешь быть актрисой. Привыкай, — насмешливо хмыкает Куинни, засовывая в рот большой кусок мяса. — И не лезь со своим никому не нужным мнением. Мисти, добрая до непозволительного, сносит многие колкости Мэдисон: она, по наивности своей, думает, что в каждом есть что-то хорошее. И ее одноклассница не исключение. За преподавательским столом Мисти не видит Корделию, и это ее расстраивает, но студентка старается не показывать эмоций девочкам. Вскоре все расходятся по комнатам, а Мисти выходит на крыльцо. Скользкие ступеньки усеяны желтыми листьями и лужицами, сад гнется под напором ветра. Подняв шаль над головой, Мисти бежит в оранжерею. Она залетает внутрь так резво, что чуть не спотыкается о выставленные горшки. Студентка непонимающе обводит их взглядом. — Мисти? — из-за угла выглядывает Корделия. На ее голове аккуратно повязано полотенце, а очки чуть спущены на нос. — Возьми полотенце на полке, Сполдинг два принес. Как знал, — преподавательница подмигивает, поливая цветы. Мисти ловит огромную радость при виде Корделии. Дождь барабанит по стеклянной крыше, на улице гремит и сверкает, а в маленькой оранжерее разливается тепло, и Мисти чувствует его всем телом. Девушка прячет мокрые кудри под полотенце. — Мисти, поможешь полить цветы во втором ряду? — Конечно, мисс Корделия, — студентка берет вторую лейку и идет вдоль растений. — Мне не хватало этого. — Оранжереи? — Нет, наших встреч здесь. Я быстро привыкаю к людям, — Мисти говорит это как что-то совсем обычное и простое. Ей не страшно быть искренней. — По правде, мне тоже, — улыбается через плечо Корделия. Мисти как лучик света: появляется всегда из ниоткуда, и любой хмурый день уже не кажется таким потерянным. — Приятно слышать, — студентка смеется. И смеется она безо всякой на то причины, ей просто хочется. Они, обмотанные полотенцами, весь вечер проводят в оранжерее. Корделия много рассказывает Мисти об уходе за растениями. Девушка слушает ее внимательно, старается запомнить как можно больше, но местами - совсем не советы, а жесты преподавательницы, ее эмоции, слова, взгляды - все, что цепляет душу Мисти. Они заканчивают работу, когда на Новый Орлеан уже опускается вечер. Дождь ни капельки не стихает, лишь усиливается, громче бьет в окна академии. На выходе из оранжереи мисс Корделия подает Мисти руку: — На раз, два, три? Девушка довольно сжимает чужую ладонь: — Конечно! Раз. — Два. — Три. И вместе, не расцепляя рук, они бегут через сад, забегают на крыльцо и долго смеются, пока с носов и волос падают большие капли. Ливень вымочил их насквозь. — Пойдем, я попрошу Сполдинга принести ужин, не идти же в таком виде в столовую. Мисти продолжает держать руку Корделии и решает отпустить ее, когда преподавательница сама разожмет пальцы. Девушка с ранчо будет идти с ней рука об руку, пока та позволяет. Только когда они переступают порог академии, ничего не меняется: Корделия все так же держит руку Мисти, а та все так же радуется этому, как большой победе. Они поднимаются в комнату Корделии. В ней мало всего: стены пустуют без картин, на комоде нет ничего лишнего, и одежда не валяется на стульях. Это совсем не похоже на комнату Мисти и Куинни. — Держи, — Корделия протягивает студентке белый махровый халат. — Нужно развесить нашу одежду, простудиться еще не хватало. В этой простой заботе нет никаких намеков, нет подтекстов. Есть только обыкновенная человеческая забота, что задевает Мисти. Корделия развешивает сырую одежду в ванной, и, когда Сполдинг приносит ужин, они забираются на кровать с ногами. В полотенцах и халатах, шмыгающие носом, они пьют горячий чай и улыбаются друг другу без причин. И неожиданно Мисти ловит себя на новом чувстве: ей хочется поцеловать Корделию. В ней нет иных желаний, кроме осторожного первого поцелуя. И девушка, выросшая в религиозной семье, ничуть не пугается новых желаний: бог учит любви, а все остальное - придумано и лживо. Корделия видится ей особенной, ведь никто до того не вызывал таких штормов в душе. Мисти не прибивает к берегам рядом с ней - Мисти кидает из стороны в сторону и несет течением вперед, толкая как можно дальше. Корделия замечает задумчивость студентки: — Все хорошо? — Все просто отлично, — и ни в одном слове девушки нет неправды, ведь обратить ее к тому, кто дорог, непозволительно. — Вы напоминаете мне одного моего хорошего друга. — Правда? — в голосе Корделии слышится неподдельный интерес. — И чем же? — Не могу назвать что-то конкретное, просто… внутренне как-то чувствую, что вы похожи, вот и все. Бывает же такое. — Это нормально. Значит, у меня есть шанс стать твоим другом, раз я похожа на одного из них. — Вы уже им стали, мисс Корделия. С первых дней здесь. — Стать твоим другом так просто? — Дружба должна быть легкой, а иначе зачем она нужна вообще? — Мисти по-детски улыбается, говоря о серьезном. На улице продолжает греметь, и ветви деревьев чуть потрескивают. — Мисти, много у тебя вообще друзей? — До академии было двое. Правда, с одним я потеряла связь. Теперь гораздо больше. — Я смотрю, вы с Куинни очень сдружились, — Корделия греет руки о кружку с остывающим чаем. — Замечательно, когда образование дает не только знания, но и новых друзей. — Да, Куинни веселая. С ней можно поболтать, она всегда поднимет настроение. И Зои с Мэдисон забавные. — Ты, главное, Мэдисон не говори, что считаешь ее забавной, а то потом не оберешься, — тихо посмеивается Корделия. Находиться рядом с Мисти ей комфортно и приятно: девушка располагает к себе неведомо, незримо. Простая и искренняя, она будто открытая книга, но это не вызывает скуки, хочется узнавать все больше и больше ее простоту. Они делят последний круассан на двоих, улыбаясь то ли в кружку, то ли друг другу. Корделия с Мисти забывает субординацию: не ставит рамок и запретов, готова поддержать любую тему. И Мисти это нравится в ней больше всего. — Не высохло, — под вечер Корделия трогает одежду Мисти в ванной. — Может, заберешь завтра, какой тебе смысл тащить все в общую ванную? — Ну… только если Вам не помешает. — Разумеется, нет. Корделия провожает Мисти до комнаты. За пределами академии гром усиливается, сотрясая хрупкие окна, и дождь совсем не собирается стихать. — Спасибо за вечер, Мисти. Я рада, что провела его в твоей компании. Простые слова задевают студентку так сильно, что в смущении она теряет все слова: мысли разбегаются в разные стороны, и их не поймать, как ни старайся. — И я, мисс Корделия, — все, что может выдавить из себя Мисти. — Доброй ночи. — Доброй. Преподавательница скрывается в коридоре, пока в душе Мисти распускаются не оранжереи - целые сады диких цветов. Им не нужен уход: они будут расти сами собой благодаря той, у которой карий взгляд и милая родинка у губ. И влюбленной впервые Мисти нравится все в этих садах.