Львы в клетках

Держать руку Мисти разрешается в оранжерее и за пределами академии, куда в выходные они ускользают с чужих глаз. Первое время их встречи неловкие и полные робости, но со временем они привыкают, раскрываясь по-новому. Мисти показывает Корделии свой домик на болоте, и она становится его первым гостем за несколько лет. Привыкшая к роскоши, Корделия не чувствует дискомфорта. В хижине все говорит о ее хозяйке: плакаты со Стиви Никс над кроватью, развешанные кружевные шали и картинки животных, очень кривые, но нарисованные с душой. Они спят на жесткой кровати, которая пахнет травой, и гуляют в лесу. Мисти словно дышит в такт с природой, понимает ее, и Корделию она восхищает все больше: такое единение понять ей, учителю биологии, и то сложно, что говорить о других? Поблизости протекает маленькая прозрачная речка, журчание ее успокаивает и уносит далеко-далеко от проблем. Корделия сидит на прохладном камне, сбоку поросшем мхом, а Мисти обнимает ее сзади. Девушка то и дело шлепает комаров на ногах, жмурится от солнца и не может не улыбаться. — Красивое место, — Корделия оборачивает взгляд к Мисти. — Неудивительно, что ты прожила здесь целый год. — Не спорю, тут классно, — девушка целует бархатную щеку Корделии. — Только наслаждаться этим в одиночестве - совсем не то. Мне казалось раньше, что быть одной - это мое, но, как оказалось, совсем нет. Девушка показывает жесты ладонями, не расцепляя объятий. Корделии нравится в ней все: чудаковатость, вечные кудряшки и милые, еле заметные веснушки. Она влюбляется в Мисти все больше. Корделия чувствует счастье, когда нет запретов и правил и можно обнять девушку с ранчо в любой момент. Вечерами Мисти разводит костер, и под треск и пение ночных птиц они разговаривают обо всем. — Я была замужем. Девушка вздергивает голову. Находясь в объятиях Делии, она больно стукает ее затылком в подбородок. — Прости, я случайно, — она целует ушибленное место и много-много извиняется. Из глаз Корделии стреляют слезы, прикушенный язык ноет, но она улыбается и уверяет, что все в порядке. — Видимо, стоило с этой темой мне держать язык за зубами, — посмеивается она. — А почему вы разошлись? — Я не умею прощать измены. Наверное, в этом я в мать. — И правильно, — к удивлению, соглашается Мисти. — Если любишь кого-то, никогда нельзя причинять человеку боль. Так говорил один мой друг… точнее, его пациент, о котором он мне рассказывал. Корделия более не желает говорить о Хэнке, целует Мисти в лоб и вслушивается в треск костра. На следующее утро Мисти встает рано, она всегда просыпается первее Корделии, чтобы набрать в реке воды. Как только девушка опускает ведро в воду, до нее доносится истошный крик Корделии. В нем слышится такой сильный страх, что Мисти, не думая, все бросает и несется в хижину. — Делия, что случилось? — девушка забегает внутрь и видит: Корделия стоит на кровати и вжимается в угол стены, уставившись на пол. — Мисти, стой там! Она переводит взгляд вниз: возле кровати вьется перепуганный метровый ужик, который и сам не знает, куда себя деть. Корделия чуть не плачет, глядя на него. — Хэй, милая, это же всего лишь уж, он безобидный. Мисти пытается подойти к кровати, что вызывает в Корделии большую истерику: — Остановись! Не трогай ты его! С добрым хохотом девушка поднимает змейку, и от этого вида Делию начинает эмоционально швырять. Она выставляет руки вперед, умоляя Мисти убрать его. — Ты боишься змей? — Я прошу тебя, просто отнеси его куда-нибудь подальше отсюда. — Ты чего так нервничаешь, хэй? Он ведь безобидный малыш, посмотри на эти желтые пятнышки. — Мисти, пожалуйста, — Корделия вытирает с щек влажный след, — выбрось его. — И что ты за преподаватель биологии такой? — смеется девушка и уходит с ужом из дома. Через пару минут она возвращается с ведром воды. — Успокоилась? — И часто здесь такое случается? — Впервые, — Мисти падает на кровать и целует предплечье Корделии. — Притягиваешь к себе новых животных. Ты прямо как болотная ведьма. — Надеюсь, никого другого больше не притяну. — Не представляю, — театрально ахает Мисти, — что произошло бы с тобой, найди ты посреди ранчо аллигатора. — Я бы сожгла все к чертям и покинула бы навсегда страну. — И как ты учишь других биологии, если сама боишься животных? — Не всех ведь. И у каждого есть свои страхи. — Ты, получается, боишься пресмыкающихся? Корделия кивает: — Особенно змей. Ничего не могу с собой поделать: научный интерес есть, но страх сильнее. А ты? — она вглядывается в голубоглазый взгляд. — Чего боишься ты? Мисти закусывает губу в раздумьях: — Наверное, остаться одной. Совсем. За этим ответом Корделия решает, что сейчас самое время спросить: — Ты общаешься с родителями? — Я пыталась. Оказалось, что их психическое состояние от этого ухудшается, и врачи рекомендовали приходить мне не чаще, чем раз в полгода. — А ты бы хотела видеться больше? — Да. Мне грустно, что я потеряла семью, и они в этом винят меня, хотя я знаю, что это не так. В хижине воцаряется тишина. Никакие слова не помогут, когда сердце болит и ноет. Корделия может сделать ровно ничего, кроме как быть рядом с ней и не желать уйти. — Ты замечательная, Мисти Дэй, и ты обязательно найдешь свою семью вновь. — Я надеюсь. Корделия проводит с ней каждые выходные: то в домике Мисти, а то везет девушку к морю, показывает новые города. Они останавливаются в дешевых мотелях, где на балкончиках можно ужинать фастфудом, и гуляют босиком по теплому берегу. Ни одна не желает ни сил, ни времени, чтобы сделать каждый уик-энд запоминающимся. Мисти угощает их карамельными яблоками со стипендии и выигрывает в тире шляпу. Она ведьминская и очень нелепая, но Корделия надевает ее с такой гордостью, будто это Прада. Они не чувствуют разницу, границ, стыда - ничего, что может мешать. В пятницу после занятий форд вновь выезжает на загородную дорогу, Мисти вновь высовывается за окна, а Корделия и замечаний делать больше не хочет: знает ведь, что девчонка с ранчо ее все равно не послушает. Они проводят время в той квартире, где Корделия жила по молодости с Хэнком. — Брось, не смотри на меня так, — смеется Мисти, катаясь по паркету в носках. Корделия сидит с бокалом в руках и закатывает глаза. — И зачем мы ездили в парк на прошлой неделе, если можно было устроить тебе бесплатный Диснейленд здесь? — Ты иногда бываешь невозможной ворчуньей, — девушка падает рядом. — Тебе это не идет. Тебе к лицу улыбка. К лицу Корделии любовь и белый цвет - все остальное пустое. Она наклоняется за поцелуем, но Мисти вскакивает на ноги: — Попробуй со мной. Это весело! — Ты правда думаешь, что я никогда не каталась по полу в носках? — Двадцать лет назад не считается. Ну же, Делия, не будь такой занудой! — Мисти упрямо тянет ее за руку, и Корделия сдается: ставит бокал на тумбочку, поднимаясь. — Итак? Девушка отбегает в другую часть комнаты и раскрывает широкие объятия: — Не волнуйся, я тебя поймаю. — Я и не волнуюсь, — одергивает длинный кардиган Корделия. Она делает пару быстрых шагов и летит по паркету к Мисти. Та с хохотом ловит ее в объятия и радуется, когда и Корделия отвечает ей смехом. — Ты права, это забавно. — Все веселее в хорошей компании! Обожающий карий взгляд разглядывает Мисти как диковинку, словно никогда не встречался никто, хоть мизерно похожий на нее. Она, не потерявшая веру в людей, стоящая напротив, имеет свойство сводить Корделию с ума. — Ты очень красивая, Делия, — осторожно Мисти кладет ладони на чужую талию. Никто не против, Корделия опускает руки на ее плечи, перебирая кудряшки. В ней она видит то, чего никогда не видела в Хэнке. Уважение. Он никогда не был груб с Корделией, не унижал и не причинял ей боли, кроме той что поставила в их браке точку. Но Хэнк никогда не ставил жену превыше себя, а Мисти смотрит на нее так, словно Корделия - все. Поцелуй с винным привкусом, тела ближе-ближе, чтобы ощутить сумасшествие всецело. Корделия робеет, когда они падают на кровать, а горячие руки блуждают по спине под кофтой. Ей совсем не хочется того, чего не хочет Мисти. — Постой, — Корделия хватает запястье девушки, — это совсем не обязательно, если ты не готова. Я подожду. Все в порядке. — Я знаю, — нависает над ней Мисти с широкой улыбкой, — но я хочу этого. С тобой, Делия. Девушка касается поцелуем ярко-алых пухлых губ Корделии, но та вновь отстраняется: — Мисти… у тебя был кто-то до меня? На лице девушки разливается едва заметная краска: — Нет. Она расстраивается заметно и пытается встать, но руки Корделии хватают за плечи, а поцелуй новый полон совсем незнакомых нот - желания и страсти. Мисти чувствует, как партнерша не осторожно прикусывает ее губу. — Ты удивительная, — шепчет сквозь поцелуй Корделия. Ее руки уверенно гуляют по телу Мисти, где им захочется. Они не знают запретов: пальцы скользят по бедрам, талии, груди, шее. Мисти отдается ей вся. Касания самой девушки очень осторожные, она стесняется трогать Корделию, пока та не берет руку Мисти и не кладет на собственную грудь. Новые ощущения захлестывают ее с головой. Мисти чувствует вздымающуюся грудь Корделии, ее дыхание, что обжигает кожу, и становится уверенней. Она тянет вверх край чужой футболки, скидывает ее с кардиганом. Мисти не ждет: свою майку снимает сама и возвращается к желанным губам. Корделия сжимает маленькую грудь, ощущая сердцебиение Мисти. Оно отдается по ребрам и бесстыдно сдает любовь девочки с ранчо. Шустрые пальцы расстегивают джинсы Корделии. Впервые влюбленная Мисти желает любить, любить, любить, и она чувствует взаимность. Рука Корделии скользит от колена и выше, поднимает легкую юбку, гладит бедро. От каждого касания Мисти испытывает незнакомое ранее возбуждение. Внизу живота приятно тянет, ноги чуть сводит, а когда Корделия касается внутренней части бедра и ведет рукой выше, девушка начинает сбивчиво дышать. Юбка, джинсы, белье - все прочь, все летит с кровати на пол, цепляется за тумбочку и ручку комода. Обнаженная спина Мисти выгибается под поцелуями. Они рассыпаются по всему телу и не поймать: следы от помады остаются на плечах, левой груди, на животе и бедрах. Корделия ведет колено и упирает меж ног Мисти, пока оставляет россыпь поцелуев на ее лице и шее. Она дразнит и без того разгоряченное юное тело, которое всецело в ее руках. Мисти обнимает спину Корделии, путает в волосах пальцы, когда та спускается ниже. Тонкие пальцы освобождаются от колец, касаются живота девушки, и Мисти в нетерпении спускает руку Корделии ниже. Она чувствует прикосновения, от которых прокатываются миллион мурашек, и как тело мякнет с каждым движением Корделии. Влажные пальцы давят сильнее, стараясь при этом не сделать больно: о том, что такое первый раз, Корделия знает не понаслышке. Но Мисти доверяется ей вся, лишь моментами сводя бедра, когда движения Корделии становятся резче. [Мисти чувствует себя не просто желанной - она чувствует себя любимой этой чудесной женщиной.] Ночью, обнимая обнаженное тело Мисти со спины, Корделия подгибает под себя одну ногу и слушает, как эта милая чудачка сидит и говорит о звездах. — Ты загадываешь желания, когда они падают? — Нет, — мотает головой Корделия. — Почему? Голова ложится на плечо Мисти: — Потому что ничего от звезд не зависит. — Ты рассуждаешь рационально. Это скучно. — Может быть, — не спорит партнерша, что знает: правда за ней. Звезды, гороскопы, приметы - все бред, когда в академию врывается девочка с носками в цветочек и переворачивает все вверх дном.