Вечность.

***

Сома не сразу это замечает. Он вообще мало что замечает сразу и ненавидит себя за это. Она хорошенькая. Конечно, принц не особо смотрит на это — сейчас есть дела поважнее. Но внезапно она оказывается с этими делами связанной. Девушка с темно-каштановыми волосами, по комплекции, как Мэйлин, и с вечно скучающим лицом. Может, для лондонцев она и красивая, но Сома ни разу не видел, чтобы она была хоть чем-то увлечена или проявляла эмоции, помимо недовольства. А таких девушек он красивыми не считает. Тем несправедливее для юноши то, как эта выскочка смотрит на Агни. Девушка появляется в личной квартире Сомы по необходимости: когда они с Агни возвращаются из-под крыла Себастьяна, не так давно вставший на ноги раненый тут же пытается взвалить на себя всю работу по дому. Принц чувствует себя ювелиром, придумывая необидные, но убедительные аргументы, чтобы Агни захотел разделить домашние обязанности хотя бы поровну. И только чудо помогает добиться результата. За время действия этого убеждения Сома ищет прислугу, поскольку даже то, что он перенял у Себастьяна, в масштабах квартиры почти бесполезно. Эта девушка — нейтральный вариант, не заинтересована ни в чем, кроме оплаты, исправно выполняет необходимый минимум, желанием работать не горит. И все же при первой встрече и принятии на испытательный срок принц чувствует такую редкую в его душе неприязнь. Которая на проверку оказывается исправно работающей интуицией. Агни остается слугой и продолжает делать довольно много. Из-за параллельной помощи Сиэлю Сома почти не знает, что творится в его собственном доме, и лишь слепо надеется, что слуги меж собой ладят. Надежда умирает, когда юноша, идя по коридору, слышит случайно из-за двери кухни голос горничной:  — Думаешь, с таким уродством ты вечно будешь его любимчиком? Вот увидишь, я как-нибудь этого мальчика и к алтарю затащу, и тебя в этом доме уже не будет. Дальше Сома помнит только вулканом взорвавшийся гнев и глухой удар распахнутой двери о стену. И навеки отпечатанное в памяти лицо Агни, полное разочарования в самом себе, ножом по сердцу принца режущее. Выставив девчонку вместе с чемоданом меньше чем за пять минут, Сома тут же о ней забывает. Он влетает обратно в кухню и кидается на шею опешившему слуге, и каждое движение наполнено желанием навсегда избавить кхансаму от того, что он, наверняка, чувствовал не первый день.  — Агни, забудь, что она сказала, — взволнованно шепчет Сома, отстраняясь и кладя обе ладони на щеки слуги, смотря в полные непонимания и шока глаза, — Ты в сто раз красивее всех на свете, в тебе нет ничего уродливого, и я убью любого, кто посмеет сказать обратное! Принц понимает, что нужно время, чтобы эти слова перестали вводить Агни в когнитивный диссонанс. Поэтому пока просто говорит их как можно больше и обнимает, достаточно аккуратно, чтобы не перенапрячь спину кхансамы. И неуверенное, робкое объятие в ответ — лучшее, на что только можно надеяться. И Сома даже на миг не думает льстить.