***
Scorpions - Send Me An Angel Metallica - Nothing Else Matters Сасори подошел к небольшому окошку и, обхватив холодную ручку своими деревянными пальцами, напряженно посмотрел на ночную Суну. Палящее солнце уже давно укатилось за горизонт, забрав с собой весь свет и тепло. А на деревню опустилась безмолвная тишина, которая нисколько не успокаивала и не дарила долгожданного умиротворения. На душе было очень гадко и паршиво. Паршиво от того, что он просто взял и вычеркнул любимую из своей жизни. Сделал вид, что ее вообще не существует. И ради чего? Ради жалких травок и ядов, которые он со временем, но собрал бы. Через год или два ему бы удалось полностью восстановить всю коллекцию, которая была уничтожена его неуклюжей женой. Но он решил поступить как…ребенок. Предпочел отгородиться от Насти, чтобы… А зачем он это сделал? Что побудило его игнорировать ее существование на целую неделю? Обыкновенная обида? Или здесь замешано что-то другое? Может осознание, что он стал слишком зависим от этой девчонки? И этот бойкот лишь попытка доказать себе, что Сасори но Акасуна не подкаблучник, а хладнокровный и жестокий человек? Глупый он человек, раз решил наказать ребенка таким образом тяжело вздохнул и прикрыл окно, через которое в пустую мастерскую залетал холодный воздух пустыни. В глубокой задумчивости проведя рукой по волосам, Сасори прошел мимо того стола, где его ангел чуть не угробил себя, после чего подошел к двери. И открыл ее… Голова слегка наклонилась на бок, а брови сомкнулись в непонимании, когда взгляд серо-карих глаз упал на…коробку. Большую и непонятно откуда взявшуюся. Акасуна удивленно хмыкнул и, посмотрев по сторонам, присел на корточки возле необычного…подарка? Пальцы протеза аккуратно взяли записку, что лежала на крышке и, раскрыв ее, позволили глазам увидеть уже знакомый почерк: «Я знаю, что очень виновата перед тобой. И мне прощения нет за случившееся. Но чтобы хоть как-то загладить свою вину, я попыталась восстановить твои запасы. Здесь не всё, но я обязательно добуду остальное. Ты главное подожди немного. И…не злись на меня. Не разговаривать с тобой неделю – это самое худшее для меня наказание. Но я пойму, если ты не захочешь больше…» –Знаться со мной?! – изумленно просипел, после чего спешно прокашлялся, чтобы хоть как-то вернуть себе возможность здраво мыслить. Мотнув головой от такого жутко странного письма, Сасори снял крышку с этой коробки и в то же мгновение пришел в сильнейший ступор. Ведь он сразу узрел множество льняных мешочков и пузырьков, наполненных сушеными травами и настойками. И были здесь даже те экземпляры, которые ему всё никак не удавалось найти… Парень резко вскочил на ноги и чуть ли не за секунду добрался до спальни, в которой ощущался его слабый источник чакры. А затем без стука ворвался внутрь, направляясь прямиком к столу, за которым сидел его глупый ангел. – Ну ты совсем ду… Резко смолк, когда заметил, что девушка спит, держа голову на своих руках. А ее волосы настоящими волнами рассыпались по столу, который был завален кучей книг, свитков и исписанной бумагой. Давно я сюда не заходил удивленно хмыкнул, когда бесшумно взял один из свитков и раскрыл его. И в то же мгновение узрел…письмо из Страны Воды, в котором сообщалось о том, что заказ прибудет в Суну через две недели. Брови сомкнулись в искреннем непонимании, и руки стали бесшумно шариться по остальным свиткам и бумагам, которые лежали на столе. И по мере того, как Акасуна углублялся в их чтение, к нему всё больше и больше приходило стойкое понимание, какой же он все-таки кретин. Всю эту неделю Настя только и делала, что пыталась загладить свою вину, ища различных травников. А он… – Мой маленький ангел, - с грустной улыбкой провел рукой по мягким волосам и в ту же секунду ощутил, как его холодное сердце затрепетало и вновь ожило. Горько усмехнувшись над тем, что он уже окончательно впал в зависимость от…девчонки, Сасори бережно подхватил любимую на руки и с такой же заботой опустил ее хрупкое тело на кровать. А затем, даже не думая, улегся рядом, прижимаясь к ее холодному лбу. И только оказавшись возле этого сосредоточия проблем, только почувствовав ее тепло, Акасуна, наконец, смог спокойно закрыть глаза. Идиот – Ты злишься? – вдруг у самого уха раздался очень тихий голосок, заставивший его вновь разлепить веки и окунуться взглядом в синеву ее глаз. – Я злюсь, но не на тебя. А на себя. После этих слов девушка оторвалась от подушки и, приподнявшись на локте, с искренним непониманием посмотрела на мужа. – Почему? – Потому что я поддался на твои уговоры и поставил твою жизнь под удар, - хмуро отозвался, всеми силами пытаясь держать маску строгости. Но как бы он не старался показать своего недовольства, всё это моментально разбивалось о ее чистый и такой искренний взгляд. В нем нет лжи, которая пронизывает его естество. Нет желания навредить кому-то или сделать больно. Этот невинный взгляд, эти бездонные глаза полны желания узнать и…понять. Понять, почему он оставил ее, почему винит себя, а не ее. И почему до сих пор отказывается отпускать ту самую ниточку, что связывает его с прошлым. Он любит Настю. И очень хочет сделать ее счастливой. Но именно это желание, именно его больная привязанность к ней делает его…уязвимым. И слабым… – Я больше не буду. Услышав это детское не буду, Акасуна не смог сдержать тихого смеха, который сразу смел последние остатки его злости и раздражения. Да и как можно обижаться на…ребенка, для которого в этом мире интересно всё. – Ты так постоянно говоришь, - иронично начал и в то же мгновение замолчал, когда девушка внезапно наклонилась к его лицу. И заглянула ему в глаза с такой преданностью и просьбой, что он сразу поверил – она действительно больше не будет просить его. Не будет пререкаться с ним, ибо просто не сможет пережить еще одну неделю разлуки и одиночества… Не отрывая взгляда от его глаз, Настя аккуратно перебралась на своего мужа и, усевшись сверху, в тягучем желании и нетерпении скинула с себя майку. – Вы правы, Дана. Сегодня будет последний раз, когда я кое-что потребую от Вас. – И что же? – с хрипотцой спросил, завороженно водя взглядом по ее нагой красоте. Слегка подрагивающие пальцы коснулись плоского живота и стали невесомо скользить по бархатной коже, заставляя женскую грудь вздыматься сильнее и прерывистее. Веки невольно прикрылись, и девушка с головой отдалась этим сладким прикосновениям, по которым ее тело так сильно истосковалось. – Подарите мне ребенка. Руки резко прекратили свое продвижение, и слегка озадаченный взгляд перекочевал к глазам этого ангела. И сразу наткнулся на то, что заставило его промолчать – решимость и уверенность. А еще глубокое и непоколебимое желание познать радость материнства, которая осчастливит самого дорогого сердцу человека. Ведь если она родит, то повзрослеть придется уже окончательно и бесповоротно… Сасори присел на кровати и со всей нежностью прижал любимую к себе, трепетным поцелуем касаясь ее губ. Но даже этого невинного прикосновение хватило, чтобы оба моментально растворились в стойком желании построить настоящую семью. Семью, которая будет рождена в любви и понимании. И в каждое касание к своему ангелу, в каждый поцелуй он вкладывал мысль, что именно эта ночь станет той самой. Что именно сегодня его любовь и нежность подарят им семя счастливого будущего… Мужская футболка отлетела в сторону, и Настя в нетерпении прильнула к горячей груди своего мужа, сцепив руки вокруг его шеи. А затем начала медленно сгорать во влажных поцелуях, которыми он осыпал ее тело. Сасори слегка прикусил бархатную кожу любимой и в то же мгновение провел языком по месту укуса. И сделал это настолько нежно, что девушка ответила ему благодарным стоном, который еще сильнее взбудоражил затуманенное сознание парня. Достигнув хрупкого плечика, Акасуна уткнулся носом в ложбинку между ключиц и глубоко вдохнул ее сладкий и опьяняющий аромат. А потом, немного отклонив девушку назад, начал неторопливо, словно смакуя этот момент, исследовать желанное тело горячими губами. Да так сладко и горячо, что каждая клеточка ее естества напряглась и задрожала от того напряжения, которое пришло вместе с его лаской. Голова откинулась назад, веки прикрылись от невыносимого блаженства, и с губ сорвался жалобный полустон-полувсхлип, побежавший вдогонку за горячими мурашками, принесенными его языком. Сасори поднял затуманенные глаза на своего ангела и, убедившись, что ей хорошо, трепетно втянул губами ее затвердевший сосок. А шершавой, горячей ладонью накрыл второй холмик, принеся девушке еще больше ярких эмоций и ощущений. Пальцы заиграли с твердой горошиной, заставляя женское тело содрогаться от сладкой судороги. А поцелуи и его ласка превратились в настолько мучительную пытку, что Настя на ощупь нашла пояс мужских штанов и нетерпеливо пробралась под их ткань. Сасори невольно дернулся, когда вокруг его возбужденной плоти сомкнулась теплая ладошка. А затем и вовсе промычал от сладкого удовольствия, принесенного ее скованными движениями. И чтобы хоть немного помочь жене, парень подхватил женское тело под ягодицы и, не разрывая связи с ее опьяняющим жаром, приподнялся на коленях. Поймав ртом его тяжелое дыхание, Настя рваными движениями приспустила с мужа штаны и, вновь оказавшись у него на коленях, подвела его плоть к своим шортикам. Пальцы отодвинули мокрую ткань в сторону, и девушка с замиранием провела головкой по своему влажному лону. А затем, смотря Акасуне прямо в глаза, прямо в бездонные и полные желания омуты, насадилась на его возбуждение. И сразу замерла, ловя каждое ощущение, принесенное этой близостью. Всё тело охватило горячее и долгожданное ощущение заполненности. Дыхание отяжелело и наполнилось сильным нетерпением и желанием. А в глазах зародилась такая нежность и любовь, что парень невольно улыбнулся. И окончательно пришел к пониманию, что ему уже никогда не избавиться от этой зависимости. Никогда не убрать брешь в своей защите, против которой существует самое мощное и верное оружие. Любовь к ангелу А еще страх, который будет всю жизнь преследовать его и напоминать, что он слаб и немощен только потому, что любит. Что болен девочкой, которая в будущем осчастливит его не просто маленькой крохой, но и еще одной слабостью. Семья – самое страшное, что могло случиться с таким эгоистом, как он. Но в то же время самое прекрасное, что могла подарить ему судьба. Ибо если он удостоился чести любить такое внеземное создание, значит его душа не настолько черна и холодна, как ему всегда казалось… – Я люблю тебя. Тихо и очень ласково, отчего последние остатки хмурости и потерянности ушли, оставив на женском личике лишь безграничное счастье. Тонкие пальчики зарылись в жестких волосах любимого, и в первом движении, которое она сделала на возбужденной плоти, растворился ее ответ. Я тоже Вас люблю, Дана А затем весь мир в одно мгновение сузился до тех ощущений, что принесла ее неторопливая, но такая горячая страсть. Сасори прижался ко лбу любимой и стал дышать с ней в унисон, упиваясь живыми эмоциями, горящими в синеве ее глаз. Он просто сидел и наслаждался тем, как девушка плавно насаживается на его плоть. Как о грудь трутся ее возбужденные соски. И как она смотрит на него. С какой преданностью пытается сделать приятно ему. И лишь от этого он готов был оставить свое бренное тело и улететь в рай блаженства и сладостного удовольствия. Но Акасуна даже не пытался ускорить любимую, не пытался задавить ее своим нетерпением, так как хотел сделать эту близость вечной. Прямо как его искусство, в котором запечатлеются все его желания и помыслы. Вот только оно неживое и холодное – лишенное того тепла, которое ему дарит любимая. И уже только за это он готов назвать своего ангела самым идеальным произведением. Его произведением… Продолжая смотреть мужу в глаза, Настя внезапно ощутила, как тело начало сводить приятной судорогой. И чтобы не упустить этих горячих ощущений, девушка стала насаживаться на возбужденную плоть быстрее и глубже. Так, что с ее губ сорвались первые стоны, которые сразу были поглощены кратким поцелуем. Мужские руки еще сильнее вжали это хрупкое тело в свою грудь, и Сасори начал помогать супруге доводить их до безумного исступления. Его плоть входила в горячее лоно резкими толчками, отчего из женского ротика потекла настоящая музыка из стонов и блаженного мычания. Пальцы до красных отметин вгрызались в податливую плоть, а губы осыпали тело любимой горячими поцелуями. И было это настолько горячо, глубоко и просто невыносимо сладко, что оба сдались. Испытав непередаваемый оргазм, который окатил их горячей волной из всевозможных эмоций, пара сразу встретилась в благодарном поцелуе. А потом заглянула друг другу в глаза, чтобы увидеть там живой огонек. Огонек счастья и…надежды. Положив голову на плечо мужа, Настя блаженно промурлыкала, когда ощутила его горячее семя в себе. А затем, подумав над чем-то, позволила страху коснуться своего лица. – Сасори? – Мм? – приоткрыл левый глаз и с улыбкой посмотрел на любимую. Женские пальчики до белых костяшек вцепились во влажную спину своего мужчины, и в глазах зародилась искра отчаяния и безысходности. – А если я вдруг окажусь…бесплодной? Мы ведь с тобой уже… Настя резко запнулась на полуслове, когда внезапно оказалась прижата к кровати любимым и…очень хмурым супругом. –Этого не произойдет, - уверенно ответил на все ее страхи, а затем, осадив девушку строгим взглядом, сделал свой голос чуть более мягким, - я тебе обещаю… …и сделаю всё, чтобы ты родила мне наследника с непоколебимой решимостью подумал и прильнул к сладким устам нежным поцелуем. – Но чтобы ты больше не мучила себя сомнениями, давай продолжим начатое. И улыбнулся настолько хитро и лукаво, что Настя ему сразу поверила, отбросив все эти дурные и нехорошие мысли. Ведь не может сам Мастер лгать.Или может?
***
Закрепив на поясе последний свиток, Сасори подошел к кровати и, присев на корточки, со всей нежностью посмотрел на спящего ангела. Рука невольно потянулась к расслабленному личику любимой, которая спала так сладко и умиленно, что даже будить ее не хотелось… – Насть, - тихо-тихо позвал, несильно теребя за плечико. Прошло меньше минуты, прежде чем Настя зашевелилась и лениво разлепила свои глаза. Жутко сонное и уставшее лицо озарила блаженная улыбка, когда взгляд упал на причину ее отличного настроения. Такую ненасытную, горячую, но не лишенную нежности. – Доброе утро… - тут девушка резко замолчала, заметив его форму шиноби, - ты… Сасори спешно положил руку на ее спину, когда супруга уже вознамерилась вскочить с кровати. – Лежи, - и пригвоздил своего ангела строгим взглядом, показывая, что в этом нет необходимости. Да и отдых ей не помешает, учитывая то, что спать она легла всего пару часов назад. – Я на миссию ухожу. Разбудил только, чтобы предупредить. – Надолго? – тут же спросила, обеспокоенно хмуря свои светлые брови. Парень в ответ на это бессмысленное волнение не смог сдержать ироничной усмешки. Ибо за пределами деревни ему ничего не страшно. Ведь самая главная его слабость находится именно здесь. – Не знаю. В этот раз не буду загадывать. Но я тебе обязательно напишу, если задержусь, - и прижался губами к женскому лбу, отчего необъяснимый страх на сердце разросся еще сильнее. Он появился так внезапно, словно гром среди ясного неба. И сразу принес неприятное ощущение чего-то приближающегося. Чего-то страшного и смертельного. Но вот чего? Проводив парня тревожным взглядом, Настя еще немного полежала в пустой кровати, а затем с тяжелым сердцем спустила ноги на холодный пол. Напряженный взор устремился к окну, за которым только-только начало подниматься пустынное солнце. А в голове зародилась куча мыслей, тяжесть и пугающая неизвестность которых заставили девушку вскочить с кровати и выйти из комнаты. Сейчас нужно было найти либо Хаку, либо Сумико, дабы отвлечь себя от тех страхов, что принес ей Сасори. Поэтому бывшая Громова прямиком направилась на первый этаж, откуда доносился… …тошнотворный запах еды. Настя резко остановилась возле лестницы и, прикрыв рот ладошкой, пулей полетела в сторону туалета. Заскочив в помещение, девушка рухнула коленями на мягкий коврик и за раз опорожнила свой желудок. А затем, когда внезапно налетевшая на нее тошнота прошла, и ее перестало мутить, девушка плюхнулась на пол и в глубокой прострации посмотрела в пустоту перед собой. – Какие там симптомы при беременности?