***
Хотелось тишины, покоя, вновь упасть в сладкий омут вчерашней безмолвной эйфории. Она обязательно уйдёт, оставив после себя огромные разрушения, точно смертоносное торнадо, но Эрену жизненно необходимо было побывать в его «оке». Сегодня было слишком шумно: дома, на улице, на работе. Хоть Эрен и закрыл плотно дверь кабинета, звуки всё равно врывались во внутрь через тонкие щели под ней и окна, выходящие на общий зал. То ли из-за почти целого дня, проведённого вчера в темноте, то ли из-за принятого горького порошка глаза сегодня были очень чувствительны к свету. Эрен даже не стал включать его, оставаясь в полумраке, подсвечивающимся сквозь окна лампами зала. Он знал, что там, на полке стеллажа за книгами, стояла небольшая бело-синяя упаковка, которая откроет ему новый путь. Но он также знал, что этот светлый, но короткий коридор непременно закончится тупиком. Сделав однажды шаг в запутанный лабиринт, Эрен имел риск уже никогда из него не выбраться. Дверь кабинета распахнулась, и жизнь окружающего мира моментально наполнила мёртвую маленькую комнату. Йегер вскинул голову и посмотрел на нарушителя тяжёлым уставшим взглядом поверх сцепленных пальцев рук. — Чего надо? — грубо спросил он у высокого крепкого парня. — Пришла невеста Арлерта, — ответил полицейский, кривя в недовольстве лицо, — хочет его вещи забрать. Не поможешь? Так-то ты лучше всех его знал. «Конечно, — зло подумал Эрен, — вам-то всем плевать было на него с высокой колокольни». — Проводи её в раздевалку, будь добр, — закончил парень и вышел, не дождавшись согласия и оставив дверь открытой. Эрен тихо, но не скупясь на выражения, выругался и встал с кресла. Сегодня ещё было и слишком людно. Энни методично перекладывала вещи из шкафчика Армина в пакет. Эрен, прислонившись плечом к железной дверце и скрестив руки на груди, неотрывно следил за сим процессом, вспоминая особо яркие моменты, связанные с той или иной вещью. Он помнил, что вот этот кожаный ежедневник с разноцветными разделителями Армину подарил Жан на предыдущий день рождения, а узкий синий галстук, который Энни свернула в кольцо и затолкала в уголок, напарник покупал, когда спешил на свидание с ней. — Он так и не успел доучиться, — прервала молчание Леонхарт, беря в руки учебник с правилами дорожного движения. — Армин хотел сдать на права и купить на накопленные деньги автомобиль, но так и не успел исполнить своего желания. Армин… очень этого хотел. Эрен нахмурился, но промолчал. Тем временем Энни убрала учебник и достала из шкафчика голубую рубашку. — Это?.. — не поняла девушка. — Она моя, — пояснил Эрен, забирая из её рук предмет гардероба. — Армин одалживал её. — Он хотел было пояснить при каких обстоятельствах, но счёл, что Энни знать об этом не обязательно, её это не должно было волновать. — Ну вот, похоже, всё. — Энни закрыла дверцу опустевшего шкафчика и взяла пакет в руку. — Спасибо, что помог. — Она несколько мгновений задумчиво смотрела в сторону и тихо добавила: — До сих пор не могу поверить, что Армина больше нет. Но как бы Эрен ни пытался, он так и не смог прочитать чувства её слов. Её речь была бесцветна, как вода в горном ключе, и так же холодна. — Вы с Армином любили друг друга? — Слова сами собой слетели с губ. Эрен поспешно отвёл взгляд, понимая, как глупо прозвучал его вопрос. Где-то глубоко в душе он не хотел знать на него ответа. Он просто не хотел разочаровываться ещё больше. Но в то же время, если он не узнает правды, мысли о ней просто сведут его с ума. — Мы были соулмейтами, Эрен, — не сразу ответила Леонхарт, — мы не могли… не любить друг друга. Я пойду. Выход найду сама, так что можешь не провожать. И Энни ушла, оставив Эрена молча смотреть на расплывающийся под ногами из-за внезапного головокружения пол. — И что это за ответ? — процедил Йегер и сжал в руках рубашку с маленьким значком на нагрудном кармане.***
Ничто не радовало Эрена больше, чем окончание смены, эти первые минуты осознания, что тяжёлый рабочий день закончился и можно посвятить себе несколько свободных часов перед долгожданным сном. Он бросил на полку наручники и расстегнул верхние пуговицы форменной рубашки — дышать сразу стало легче. Отчего-то в форме Эрен чувствовал себя скованно, будто в тугом скафандре, хоть она и сидела чётко по фигуре. Йегеру приходилось постоянно держать выправку, резво отдавать честь, а иногда даже следить за строевым шагом, когда в участок «нежданно-негаданно» наведывалась проверка, потому и тело постоянно находилось в напряжении. Переодеваясь, он мог расслабиться и дать, наконец, натруженным мышцам передохнуть. Эрен покрутил плечом и незамедлительно услышал жалобный хруст «старых» суставов. — О нет, только не это! — раздался рядом протяжный стон. — Что у тебя там? Армин, на лице которого отразилась, похоже, трагедия целого мира, повернулся к другу и показал рубашку с огромным чернильным пятном. — Ручка протекла. Эрен присвистнул и оценил «произведение искусства». — Пятно на медведя чем-то похоже. Выглядит неплохо. Но Армин оптимизма напарника не разделил. — И что теперь делать? — Он присел на скамью и понурил голову. — Да не переживай ты так, — успокоил Эрен, — отстирается она. А до дома можешь не переодеваясь доехать. — Но мне сегодня на вождение, — парировал он, — не могу же я в полицейской форме туда заявиться. А если ехать домой переодеваться, то точно опоздаю. А вот это было для Йегера новостью, причём весьма неожиданной. — На вождение? Ты же говорил, что никогда в жизни не будешь сдавать на права, да и вообще за руль садиться боишься. Неужто страх прошёл? Армин в ответ нервно рассмеялся, — похоже, нет. — Я много думал об этом. Руки до сих пор дрожат, когда за руль берусь, но это умение довольно полезное. Так можно гораздо быстрее добраться до нужного места, смогу Энни с работы встречать, да и к морю отвезти на отдых. — Не заставляй себя делать то, что тебе не нравится, — отругал Эрен. Он не был в восторге от того, что друг ради Леонхарт занимается подобным. — Знаешь, — прервал его Армин, — я бы мог и тебя подменять. — Он посмотрел на Эрена и слегка улыбнулся. — Я вижу, как порой ты устаёшь, находясь на задании, а потом ещё и автомобиль приходится вести. А так это мог бы делать я, и тебе не приходилось бы перенапрягаться. Эрену даже нечего было ответить, друга уже было не исправить. Он достал из своего шкафчика голубую рубашку и бросил её Армину. — Держи, надеюсь, подойдёт. — А? Ну как же ты? — У меня есть на замену, — Эрен указал на мини-гардероб в железном шкафчике. Теперь-то Жан поймёт, насколько полезно всегда иметь под рукой не одну сменку. Жаль этого дурака здесь не было. — Эрен, спасибо! Йегер успел только моргнуть, как Армин разделся по пояс и накинул на себя его рубашку, с восторгом осматривая свой новый образ. — Как дитя малое, — усмехнулся Эрен. Он расстегнул пуговицы формы и подумывал уже о том, что приготовить сегодня на ужин, как мысли прервал сдавленный смех Арлерта. — Ты чего? Раскрасневшийся друг вновь обернулся к нему и указал на маленький значок на нагрудном кармане. — Офицер пупсик? — Армин прыснул и рассмеялся ещё громче. Эрен забыл как дышать из-за накатившего стыда. Он увидел этот значок на барахолке и сразу же, не раздумывая, купил его, слишком уж он показался ему милым. Эрен вообще очень любил всякие милые вещицы и старался держать это от всех в секрете. Его не особо волновало мнение других, но всё же не хотелось терять образ самодостаточного взрослого мужчины, который он так долго и усердно выстраивал. И вот тебе раз, попасться с поличным так глупо. Эрен будто пригоршню чилийского перца хватанул — щёки горели просто неимоверно. — Отдай его. Эрен потянулся к значку, но Армин ловко перехватил его руки и сжал в захвате, не давая другу пошевелиться. Порой Эрен забывал, что Армин, хоть и был с виду довольно хрупок, имел отличную боевую подготовку. — Ну уж нет, — лукаво улыбнулся Арлерт, максимально близко приблизившись к его лицу. — Не знал, что тебе такое нравится. Эрен кашлянул и вырвался из чужих рук. — Я купил его на ошейник для собаки, — пробубнил он. — Да ну? У тебя появилась собака? — Появится. Когда-нибудь. Вообще, он не очень любил собак, но это было первым, что пришло ему на ум. Йегер понурил голову и отвёл взгляд в сторону — как же хотелось, чтобы это всё поскорее закончилось. Армин вдруг успокоился и замолчал. Эрен не мог знать, но очень хотел понять причину, по которой Арлерт вдруг стал смотреть на него так: может, это было всего лишь его воображение, да, скорее всего, лишь его тайное желание, но этот заворожённый, лучистый взгляд чистейших голубых глаз ещё долго не покинет его памяти. — Ну что опять не так? Армин склонил голову на бок и нежно улыбнулся. — Ничего. — Эй! И друг вновь звонко рассмеялся. — Ох, я так точно опоздаю. — Армин быстро переобулся и закинул на плечи рюкзак. — Верну рубашку, когда постираю. Ещё раз спасибо! До встречи, офицер пупсик! — прокричал он уже на выходе. Эрен втемяшился лбом в дверь шкафчика и тяжело вздохнул. — Вот же позорище, — тихо простонал он.***
Эрен уткнулся носом в рубашку и полной грудью вдохнул тонкий аромат Армина, оставшийся на ней — последняя частичка его жизни в руках Эрена. — Армин ненавидел вождение, — раздражённо проговорил он и повесил рубашку на вешалку. Эрен надеялся, что более сегодня его не будут доставать мерзкими просьбами и глупыми вопросами, но когда он увидел приоткрытую дверь кабинета, понял, что покоя ему пока не видать. Раздражение коснулось его тонких струн, сплетённых из нервов, и сыграло этюд, когда взгляд остановился на напряжённой фигуре Жана, присевшего на стол. Правильным решением было просто игнорировать этого надоедливого жука, придёт время и ему самому надоест жужжать над ухом и он улетит восвояси. Эрен молча прошёл в кабинет и включил уже наполовину опустевший остывший чайник. — Вижу, сегодня тебе стало лучше, — подал голос Жан, не двигаясь с места. — Я рад, вчера ты выглядел так себе. Что, тяжёлая смена была? Эрен цыкнул и достал из шкафчика кружку. — Ты припёрся сюда только о моём самочувствии справиться? — вопросом на вопрос ответил он. — Ханджи просмотрела наш отчёт, она была не в восторге. Говорит, мол, не делом занимаемся, а балду гоняем. Хах, но я бы сказал, хуи пинаем. Эрен шумно вдохнул и сжал края столешницы в ладонях, напрягая мышцы спины и плеч. — Я попрошу тебя только один раз, — продолжил Кирштайн после недолгого тяжёлого молчания. — Откажись от этого дела. Йегер обернулся и взглянул на его хмурое лицо. — Если тебе настолько тошно работать со мной, то можешь катиться на все четыре стороны, Кирштайн. Справлюсь сам. Ходили слухи, что Ханджи Зоэ никогда не ошибалась в своих выводах и расчётах. Видимо, сделать их напарниками для расследования одного дела было первой и самой большой ошибкой в её карьере. Они с Жаном не ладили с самого кадетского училища, и было наивно и глупо предполагать, что совместная работа могла сплотить их. — Я тут много думал о том, почему ты вообще решил взяться за это, казалось бы, скучное и бесперспективное дело, Эрен, — Жан намеренно сделал акцент на его имени. — И, кажется, наконец, понял. — Он прямо посмотрел напарнику в глаза, и лицо его стало непроницаемым. — Леви Аккерман — твой соулмейт, так ведь? Кнопка вскипевшего чайника щёлкнула, бурлящая вода потихоньку успокоилась, и в кабинете снова стало тихо, лишь трезвон телефонов и отдалённые голоса шелестом проникали сквозь неплотно закрытую дверь. — Это не твоё дело. — Нет моё! — резко и громко возразил Жан. — Мы в одной связке, если ты помнишь. Своими глупыми поступками ты подставляешь и меня. — Я повторю ещё раз для особо тупых, Кирштайн, — прошипел Эрен, — если не нравится, то сваливай нахрен, тебя никто не держит. Жан усмехнулся и покачал головой. — Ты всегда был таким. Всегда винил окружающих, тебе проще было свалить на кого-нибудь и избавиться от него по-быстрому, лишь бы себя провалом не запятнать. До сих пор поверить не могу, что Армин тебя защищал. — Что? — Что слышал, Эрен! — крикнул Жан. — Армин погиб, потому что защищал тебя, чёртового, эгоистичного, тупого ублюдка! — Завались! — Эрен схватил кружку и ударил ей по столу, разбивая на множество острых осколков. — Не смей говорить о нём. — Нет, ты выслушаешь всё, что я скажу тебе. Хватит уже здесь драму разыгрывать, ты не единственный, кто опечален смертью Армина, он всем нам был дорог. Армин всегда поддерживал нас, всегда помогал, но только ради тебя… — Жан задрожал и сжал кулаки, — ради тебя он пожертвовал своими чувствами и жизнью! Армин не щадил себя, чтобы освободить тебя от болезненных оков связи, у которой не было будущего! Сердце в груди будто огромными когтями на части разрывали. Эрен не верил, не хотел верить словам Жана. Слёзы застелили глаза. Всё это лишь жестокая ложь ненависти. Армин не мог знать о его чувствах. Никто не мог знать о них, потому что это было его личным проклятьем, тем, что он скрывал глубоко внутри себя, там, где за внешней безупречностью скрывались огромные язвы, где по тонким внутренним стенкам стекала прогнившая кровь. И сейчас эта кровь просочилась наружу, разнося по каждому крохотному сосуду миазмы. — Я не собираюсь больше слушать это дерьмо, — голос Эрена ещё никогда прежде не звучал так яростно и пугающе. Йегер взялся за спинку стоящего рядом стула и исподлобья глянул на Кирштайна. — Не тебе говорить о чувствах! Жан быстро пригнулся — тяжёлый стул пролетел над его головой и, разбив окно, упал в общий зал. И только Жан выпрямился, как Эрен тут же кинулся на него и крепким ударом в челюсть свалил его на пол, наседая сверху. — Заткнись! — Эрен занёс кулак и вновь приложил им соперника. — Заткнись! Заткнись! Заткнись! Удары сыпались один за другим, не давая Кирштайну сгруппироваться. Эрен вновь приготовился к удару, но Жану удалось перехватить его кулак со сбитыми костяшками. Он упёрся ногой в торс Йегера и с большим трудом перекинул того через себя. Жан не собирался отступать; только они оба встали, тяжело дыша, как он обхватил соперника поперёк груди и вдавил спиной в стеллаж, фотография на нём покачнулась и упала на пол — стекло в рамке покрылось сетью больших и мелких трещин. — Что происходит? — в кабинет вбежала Саша и ошарашенно уставилась на друзей. — Прекратите сейчас же! Воспользовавшись замешательством, Эрен сцепил руки в замок и хорошенько приложил Жана по спине, а когда тот, хрипя, ослабил хватку, ударил коленом живот. Жан опустился на колено и закашлялся. — Что случилось? — в комнате вслед за Сашей возникли Марко и Конни. — Марко, прошу, останови их, — взмолилась Браус, — они же поубивают друг друга. В груди Эрена жгло, сердце готово было выскочить наружу. Было больно, внутри, словно кровью истекала сама его душа. — Армин хотел, чтобы ты был счастлив, — прохрипел Жан и, покачиваясь, поднялся на ноги, — хотел избавить тебя от боли, что мучила тебя много лет, но ты, — Жан, карие глаза которого наполнились бесконечной тоской, посмотрел на Эрена, — точно баран на новые ворота, рвался напролом, не замечая ничего вокруг себя. Если бы ты только не был настолько упрям, если бы ты только отступил и принял свою судьбу, Армин был бы жив. Твои алчность и упрямство погубили его. Эрен резко вдохнул носом и застыл на месте, сдерживаемые слёзы потекли по щекам. Он дотронулся ладонью до головы и сжал пальцами волосы. — Нет, — дрожащим голосом запротестовал Эрен, — ложь, я не… не я. — Он убрал руку и широко раскрытыми глазами уставился на Жана. — Я не убивал его! Эрен закричал и, словно разъярённый бык, бросился на Кирштайна. — Эрен, прекращай! Марко преградил ему путь, пытаясь остановить друга, но Йегер с лёгкостью оттолкнул его в сторону, задевая раненное плечо. Бодт зашипел от боли и осел на пол. Эрен в мгновение ока оказался рядом с Жаном, одаривая ещё одним сокрушительным ударом в челюсть. Кирштайн пошатнулся, Йегер схватил его за рубашку и со всего маху ударил своей головой по носу. Кровь брызнула из разбитого носа, Жан сделал пару шагов назад и оглушённый упал на пол. — Эрен, это уже слишком! — предупредил Конни, но Эрен, ослеплённый яростью, не слышал и не видел никого вокруг. Он вновь занёс кулак для удара, но был остановлен крепкой хваткой Спрингера. — Да остановись ты уже! Убить его вздумал, что ли? — Отпусти, — процедил Йегер, налитыми кровью глазами смотря на Жана под ногами, — отпусти меня! — Что вы здесь устроили?! — заорала ворвавшаяся в кабинет Зоэ. — Совсем мозги растеряли? Двое подоспевших полицейских схватили сопротивляющегося Эрена и помогли Конни оттащить его от Жана. Глава осмотрела всех пристальным, разгневанным взглядом и остановилась на Эрене. — Какого чёрта вы устроили из участка арену для боёв без правил? Хотите, чтобы я вас всех тут поувольняла нахрен?! Окстись, Йегер. Забыл, кто ты и чем должен заниматься? Эрен вырвался из рук полицейских и задрожал всем телом. — Да пошло оно всё к чёрту. Как меня это всё задрало, — прорычал он. Эрен взял со стеллажа бело-синюю упаковку и швырнул её на стол. — Отобрал это вчера у одного наркомана, надеюсь, сможете сложить два плюс два. Он последний раз обвёл взглядом собравшихся и, закусив нижнюю губу, быстрым шагом покинул кабинет. — Эрен! — Саша протянула к нему руку, но схватила лишь воздух. Ханджи взяла в руки упаковку и осмотрела её. — Бодт, отдай это на экспертизу, — приказал она, отдавая упаковку Марко. — Спрингер, Браус, помогите Кирштайну и приберитесь здесь. Зоэ устало вздохнула и, что-то проворчав неразборчивое, удалилась.***
— Выглядишь так, будто помирать собрался. — Жан хмыкнул и прислонил банку с холодным кофе к щеке поникшего Армина. Арлерт обернулся к другу, и на его уставшем и бледном лице появилась слабая улыбка. Он поблагодарил Жана и принял банку с напитком. Кирштайн плюхнулся рядом с ним и подцепил пальцем алюминиевый язычок — вырвавшийся из банки газ тихонько пшикнул и раздался характерный щелчок. — Как он? — Жан сделал глоток кофе и покосился на дверь хирургического кабинета. Это ведь было не первым делом этой парочки, да и не таким уж и сложным, потому Жан не особо волновался, но когда до отдела дошла информация, что Йегер получил ранение на задании, он в очередной раз убедился, что их профессия не терпит беспечности. — Сказали, что рана не серьёзная, так что, думаю, Эрен будет в порядке. Хоть Армин и говорил так, голос его был переполнен беспокойством за друга. Он изо всех сил старался держать себя в руках, но что-то подсказывало Кирштайну, что ещё немного и тревога сожрёт Арлерта с потрохами. Хотя, не ему об этом говорить — он сам ещё каких-то полтора часа назад за сердце хватался от страха. — Но кто бы мог такое предвидеть, — усмехнулся Кирштайн, пытаясь немного разрядить обстановку, — напороться на стекло, влезая в окно. Да, так облажаться мог только Йегер. Но я рад, что с тобой всё в порядке. Армин смущённо отвёл взгляд. — Просто я вошёл через дверь. Жан открыл рот и ошалело уставился на друга. И он ещё волновался за этого придурка! — Знаешь, — спустя пару секунд протянул Жан, — ещё не поздно сменить напарника. Армин нервно рассмеялся и тяжело вздохнул. — Эрен, конечно, бывает иногда вспыльчивым и порой действует быстрее, чем думает… «Иногда? — подумал Жан. — Да и дня не проходит, чтобы эта задница не влипла в ещё бóльшую задницу». — …Но он хороший друг и отличный напарник. Я действительно рад, что Эрен со мной. Но всё же, глядя на этот мир, — Армин повернул руку, на указательном пальце которой была метка соулмейта. Он склонил голову вперёд и замолчал. Жан отпил немного кофе и вслушался в тишину больницы. Где-то далеко слышались голоса, но разобрать смысл слов не получалось, мерно гудел мотор стоявшего неподалёку автомата с прохладительными напитками, даже собственное дыхание было почти не доступно слуху. — Ведь у нас никогда не было выбора, — слова вновь заговорившего Армина прозвучали шёпотом, но в то же время, отдались в ушах Жана, словно собственные мысли. — М? — Жан поднёс банку к губам и скосил взгляд на друга. — Этот мир с его правилами не оставляет нам права выбора. Подчиняться — это всё, что мы можем, иначе боль никогда не покинет наше тело. Этому будущему не суждено свершиться, именно поэтому я хочу защитить его, — Армин сжал банку в руках и запрокинул голову, — ведь он очень дорог… — Армин, что ты… — Прости, забудь, что я сказал, — Армин посмотрел на Жана и улыбнулся. Дверь хирургического кабинета отворилась, прерывая беседу молодых людей, и в коридоре, тяжело ступая, появился Эрен. Одного взгляда на его лицо, хмурящееся от боли, но в то же время непонятно от чего скалящееся в широкой странной улыбке, хватило, чтобы Жан понял — за этого парня точно не стоит волноваться. — Эрен. — Армин тут же подлетел к напарнику и поддержал его. — Ты как? — Ха, отлично! Первое боевое ранение, — радостно воскликнул Йегер. — Целых четыре вот такущих шва в бедре. — Эрен показал размеры швов пальцами, но сразу было ясно, что он чересчур преувеличивает. — Слава Богу, — облегчённо выдохнул Армин. — Прости, что заставил волноваться. — Ничего, но всё же мы упустили преступника и завалили задание. Если бы я только был порасторопнее. — Да не переживай ты так, — Эрен положил руки на плечи напарника и хорошенько его встряхнул. — Поймаем мы этого засранца, никуда он от нас не денется. Вот увидишь, я схвачу его за задницу. — Ага, — встрял в разговор Жан и подошёл к ним, — если твоя собственная не схватит очередной осколок стекла. Эрен бросил на него убийственный взгляд и весь напрягся. — А этот что здесь забыл? Жан цыкнул и оскалился. — А, Жан пришёл тебя поддержать, — пришёл на помощь Армин. Йегер оглянул Кирштайна с ног до головы. — Яйца свои поддержи. Это были самые тихие три секунды в жизни Жана. Он и понять ничего не успел, как Армин замахнулся и ударил Эрена кулаком под дых. Эрен крякнул и повалился на пол, тихонько постанывая. Тут уж Жан не выдержал, рассмеялся так, что стены задрожали, наконец-то этот олух получил по заслугам. Вот так Жан потерял бдительность, оттого и удивился, что пол вдруг ушёл из-под ног, потолок оказался прямо над ним, а сам он был отправлен в полёт отточенным приёмом Арлерта. — Ух, полегчало! Армин потянулся и, насвистывая какую-то мелодию, направился вдоль по коридору к выходу. — Армин, подожди, — простонал Эрен на полу. — У меня четыре шва, четыре шва в чёртовом бедре, я не могу встать. — Ну так ползи! — сердито прокричал ему Армин. Жан моргнул, приходя в себя, и, тяжело приподнявшись на локтях, сел. — А мне-то за что? — тихо вопросил он, отрешённо глядя в пол перед собой. Да, Армин был не высокого роста, но он отлично умел делать из своих недостатков преимущества.***
— Ай-ай-яй! — Жан дёрнул головой и зашипел. — Извини, — Саша убрала ватку и подула на всё ещё кровоточащую ссадину. — Он мне нос сломал, — Жан аккуратно дотронулся до переносицы и незамедлительно почувствовал острую боль. — Да нормально всё с твоим носом, — возразила Саша, — не прибедняйся. — Никогда не видел Эрена таким. — Марко поднял с пола разбитую фотографию с их выпуском и аккуратно поставил на полку стеллажа. — Будто демон в него вселился. — Конни сгрёб осколки стекла в совок и выкинул в мусорное ведро. В комнате воцарилась тишина. Жан хотел открыть Эрену глаза на правду, на этот мир, но, как ему показалось, он сделал только хуже. Он никогда не был хорош в таких делах, и сейчас, сунув нос в чужие отношения, он лишний раз доказал самому себе, что тайное иногда лучше оставлять тайным. — Так, значит, Эрену нравился Армин? — прервала молчание Саша. Друзья переглянулись между собой. — Его чувства были больше, чем «нравился», — пояснил Жан. — Армин знал, что для Эрена он не просто «лучший друг», но в то же время прекрасно понимал, что связь с чужим соулмейтом обречена на несчастья. Метка не даст быть с кем-то, кроме твоего истинного, снова и снова она будет напоминать о себе, о том, для кого человек действительно жил. — Жан покрутил правой ступнёй и прикрыл глаза. — Армин не хотел, чтобы Эрен мучился, оттого и делал всё возможное, чтобы он отказался от своих чувств и наконец нашёл своего соулмейта. — А Армин? — поинтересовался Конни. — Он тоже любил Эрена? — Но у него же была Энни, — возразила Саша. — Мне казалось, они встречались. Жан покачал головой. — Об этом я не знаю, не исключено, что связь Армина и Энни была лишь инстинктом и повиновением воли метки. — Жан облокотился на колени и закрыл лицо руками. — Чёрт, знал же, что всё так и будет. Я же как никто должен был понять Эрена, ведь в конечном итоге, я сам такой же идиот. Марко подошёл к нему и успокаивающе погладил по спине. — Amica mea, — вдруг сказал Саша. Все дружно уставились на девушку. — Что это? — не понял Конни. — На латыни это означает «моя любовь», — пояснила Браус. — Все говорят, что истинный язык любви — это французский, но мне кажется, что на латыни это звучит даже красивее. — Ха, серьёзно? Похоже на блеяние овцы, — усмехнулся Конни. — Да уж, — согласился Марко. — Эй, вы, не смейте оскорблять древний язык! — разозлилась Саша. — Да и как-то сказано вообще не в тему. К чему это вдруг? — А ну цыц! Жан склонил голову и посмотрел на свои ладони. — Amica mea, — тихо повторил он и сжал ладони в кулаки.