***
Солнечные лучи всё же умудрялись пробиваться сквозь прикрытые жалюзи. Блондинка спала, облокотившись головой о стену, сидя на небольшом стульчике и сжимая руку Диппера. Стэн так и не смог отдохнуть ночью. Слишком долго успокаивал Пасифику. На душе было как-то противно, склизко и тревожно. Именно последнее чувство сильнее всего царапало изнутри, ведь ситуация была вовсе не радужная. Диппер потерял сознание, ещё когда его забирала скорая, что было крайне проблематично из-за расположения скатившейся машины. Стэна тогда испугала не столько кровь на лбу шатена, сколько та, что текла из его носа и ушей. Племянник пришёл в себя на слишком короткое время и, промучившись от сильных непрекращающихся головных болей, снова упал в обморок. Стэну в это время обматывали ногу гипсом. Артериальное давление Диппера скакало, как и температура тела, которая иногда доходила до тридцати восьми. Самым ужасным было то, что врачи говорили о трещине в черепе из-за сильного удара о лобовое стекло, который, собственно, и спровоцировал всё это. Требовались ещё обследования, чтобы точно установить, нуждается ли Пайнс в операции. Машина около него считала пульс, показывала температуру тела и другие жизненные показатели. Именно она и испугала Нортвест ночью, которая подумала, что это препарат жизнеобеспечения и успела накрутить себя до критического состояния. Стэн клевал носом, глаза слабо пощипывало от выпавшего на них напряжения, но совесть крепко вгрызалась в разум, нашептывая о том, что «всё это твоя вина». Он и правда думал, что было бы лучше поехать самому, не мешать племяннику наслаждаться летом. Тем более, старика также пугала мысль о том, что ему скоро придётся звонить родителям Пайнсов, чтобы объяснить ситуацию, которая, как он надеялся, прояснится. Со стороны кровати послышались звуки, напоминающие мычание. Шатен заворочался на кровати.***
Дежурная улыбка спадает с лица, как только дверь закрывается. Кое-как всех удалось выпроводить, даже демона. Сейчас Мэйбл и правда была одна. Она поднимается наверх, устало чуть ли не падая на кровать. Хочется забыться, отключиться и абстрагироваться от всего происходящего, а прийти в себя, уже когда всё наладиться. Мысли жужжат в голове, разъедая спокойствие как кислота. Глаза снова блестят, слёзы готовятся скатиться на простынь. Девушка не выдерживает, рывком принимая сидячее положение и вытирая глаза. Нельзя. Нельзя избегать проблему. От слёз лучше не станет. Она уверена, что Стэн рано или поздно скажет, где всё-таки они остановились. Тогда надо будет продумать, как туда добраться быстрее всего.***
— Диппер! — сон окончательно рассеился, и девушка на радостях наклонилась, к соулмейту, который в ответ промычал лишь что-то непонятное. — Ч… — хриплый голос срывается, путается на столь простых словах. — Ты помнишь что произошло? Он пытался что-то сказать, но предложения не складывались, случайные буквы и звуки путались между собой, не составляя никакого смысла. Однако по лицу Диппера было понятно, что тот не помнит что произошло и, скорее всего, не помнит и Нортвест. Блондинка чувствует, как тяжёлое осознание этого давит на неё, пытаясь расплющить, отчего она лишь вновь закрывает ладонь рот, чувствуя как слёзы катятся по щекам. Ничего не понимающий Стэн зовёт врачей, надеясь, что они смогут что-либо сделать и может прояснят данную ситуацию. Люди в белых халатах торопливо прибегают к пациенту, вывозя его куда-то с собой. Это все произошло буквально тридцать минут назад. Сейчас Нортвест маленькими глотками отпивает воду из стаканчика. К стерильному запаху больницы и белым стенам она ещё не совсем привыкла, хотя понимала, что, судя по ситуации, ей придётся здесь задержаться. Стэн, проклиная всё на свете, жутко волнуется. Ему надо позвонить родителям Пайнсов, и не только им. О ситуации необходимо рассказать Форду и оповестить Мэйбл как только что-то станет более и менее известно. Не в силах заставить себя нажать кнопку «вызов», Пайнс кладёт телефон рядом, зарываясь руками в волосах. Точной постановки диагноза ещё не было, а ожидание этого похоже на пытку.***
Время тянется, словно жвачка, прилипшая к подошве, но проходит несколько часов, пока девушка пытается успокоить саму себя и не накручивать. Плакать она, конечно, перестала, но неприятное чувство, напрягающее всё тело и оседающее камнем внутри, вовсе не уходит, заставляя шатенку вновь возвращаться к царапающим мыслям. Она отвлекала себя уборкой, однако полы были вымыты, мебель протёрта и даже в комоде всё было расставлено по местам. Но и сейчас Пайнс всё-таки решает как-то отвлечься от негативных мыслей, нашептывающих самые печальные исходы ситуации. Она спускается вниз, набирая что-то в поисковике. Какой-то… рецепт? Сладкое — одно из лучших методов борьбы со стрессом. Мэйбл пробегает взглядом по рецепту, одновременно проверяя есть ли все нужные ингредиенты, расставляет всё необходимое и начинает готовку. Это и правда отвлекает. Проходит час, и вот уже она вытаскивает порцию вафель из духовки. Чем ближе было окончание процесса, тем сильнее снова набивалась голова. Только сейчас до девушки доходит, что она сделала намного больше вафель (целых восемь), чем она сможет съесть. Пайнс понимает, что можно сейчас позвонить подругам, пригласив их на чай, но они скорее всего только зашли домой, а Венди перед тем как уйти долго настаивала остаться у Мэйбл, на что шатенка сказала, что ей необходимо побыть одной и осмыслить ситуацию, хотя в итоге стало понятно, что девушка просто не может находиться одна. Она не выдерживает. Не выдерживает, накручивая себя снова и снова в ожидании новых новостей о состоянии Диппера. Осмыслять особо было нечего, тут задача кроется в принятии произошедшего, что и было тяжело. Мэйбл понимает, что всё ещё можно пойти к соулмейту. Правда, вспоминая последнюю ночь, она лишь хмыкает, не зная, как следует себя чувствовать по этому поводу. С одной стороны, шатенка чувствует себя проигравшей, ведь разве не она была уверена в том, что до конца будет холодна к демону. Эта странная привязанность, кажется, выходит за рамки просто невидимой связи между ними. Шатенка не знает, что она чувствует к нему — это пугает. А вафли остывают…***
Тучи хмурятся над городком, прохладный ветер перебегает с места на место. Брюнет паркует машину, которая издаёт соответсвующее пищание, около здания и заходит внутрь. Если быть честным — подниматься не хочется ни капли. Однако стоит вспомнить про Мэгги и ноги сами перепрыгивают через ступени. Он не любит лифты: слишком мало места, слишком много потенциальных опасностей. Поворот ключей в замке, давление на ручку двери и Джейк уже внутри. Его сразу же облепляет запах сигарет и дешёвого алкоголя. — Я вернулся, — громко извещает он, скорее для девочки, чем для отца. Мэгги шустро подбегает к брату, приветствуя его, а он радостно треплет её по голове. Брюнет наскоро анализирует её лицо и видимую кожу в поисках синяков или ран, а потом довольно улыбается, потому что с ней всё в порядке. Мэгги тихо хихикает в ответ: с братом ей намного спокойнее. Он думает сходить в душ, надеясь, что отец спит. Джейк даже доходит до ванной, когда Грег громко кричит: — Эй, подойди ко мне! Парень слегка разочарованно проходит на кухню, где старик докуривает очередную сигарету. — Почему так долго? — первое, что он задал, даже не повернувшись, чтобы посмотреть на сына. — Застрял в пробке на обратном пути, — Джейк отвечал без особого желания. Ну, не мог же он рассказать, что бился в истерике из-за нервного срыва, как только отъехал на достаточное расстояние. — Всё прошло по плану, верно? — сильный удар пришёлся не только на последнее слово, но и на стол. — Конечно, можешь не беспокоиться на этот счёт, — такой же сухой, механический ответ.***
Шатена привели в палату после многочисленных обследований. Врачи попросили выйти Пасифику и Стэна, отчего девушка почувствовала, как внутри всё будто сжалось, выплёскивая наружу лишь шипы возможного раздражения. Как только они все оказались за дверью, врач деловито поправил очки и прокашлялся, поправляя свой голос. — Ситуация не самая лучшая, но и не самая плохая, — кажется все врачи любят начинать свои монологи с таких растянутых предложений, которые вроде бы и характеризуют всю последующую информации, но слишком расплывчато. — Вчера, во время аварии ваш племянник, — он указал на старика, — и ваш соулмейт, — на Нортвест, — получил черепно-мозговую травму головы, а именно ушиб головного мозга лёгкой степени, к тому же, лобная кость черепа повреждена — на ней обнаружена трещина, к счастью, трещина ровная и небольшая, без осколков. Гематома не образовалась, отёк не является массивным, поэтому операционное вмешательство не понадобится. Мы проведём инфузионную терапию, чтобы скорректировать объём циркулирующей крови. У него могут быть провалы в памяти и проблемы с речью. На нынешний момент это всё. — Спасибо, — тихо, возможно по какой-то привычке, проговорила блондинка, вернувшись в палату, где Пайнс молча лежал на койке, закрыв глаза. В голове Нортвест снова пролетела мысль о том, что надо бы написать Мэйбл. Стэн громко вздохнул, как только закрыл за собой дверь. — Нельзя об этом говорить Мэйбл, — грустно процедил он. — Что?! — девушка хотела возмутиться громче, но вовремя перескочила на полушепот. — Почему? Она должна знать. — Понимаю, но она ведь совсем расстроится, я не хочу… не могу, — старик сел на стул, подперев голову руками. В последнее время, Мэйбл не так много улыбалась, не так как раньше. Да, Стэн понимал взросление и всё такое, но ведь не это было проблемой. Девочка была расстроена из-за соулмейта, нет, все были расстроены и поражены. Однако сильнее всего это коснулось шатенку, а Стэн… Стэн даже не знал, чем помочь. Это чувство псевдовины испепеляло изнутри. Теперь, после ситуации с Диппером, казалось, что в организме выкипела вся кровь из-за волнения, а вина иссушила все оставшиеся надежды. Он просто не сможет справится с плачущей племянницей, чей образ и так сейчас стоит перед глазами. — Я не могу… ей нельзя приезжать… по крайней мере, сейчас.***
Наплевав на всё, как и полагается делать в таких ситуациях, девушка уже упаковала сладости в тару и шла к дому Сайфера. Опять. Она неуверенно стоит перед дверью, не зная стучать и заходить ли вообще. В какой-то момент решает уйти, но не успевает развернуться, как открывается дверь. Пайнс встречает привычная ухмылка. — Давно не виделись, Звёздочка. Ты что-то хотела? — блондин щурится, а потом добавляет. — Я заметил как ты стояла здесь уже более пяти минут, — явная издёвка. — Я, — Мэйбл заходит в дом, не дожидаясь его разрешения и стараясь говорить как можно более спокойно и легко, — я приготовила немного больше вафель, чем изначально планировала, поэтому решила передать тебе. — Какая щедрость, — саркастически продолжает он, забирая миску с вафлями у соулмейтки. Сладости, разложенные на тарелке, по щелчку пальцев оказываются на столе. Пайнс проходит на кухню, невозмутимо садясь за стул. Она всё ещё не знает, что думать про Сайфера. Стоит на него посмотреть и сразу вспоминает вчерашний день, только в той ситуации помимо горечи грусти примешивается ещё одно странное отчасти приятное чувство, заставляющее сердце биться немного быстрее. Сознаётся ли в этом себе Мэйбл? Ещё чего! Девушка сваливает всё на неловкость и стыд, но никак не на привязанность. Впрочем демон тоже так делает, связывая соулмейтку лишь со своим планом. — Надоело сидеть в Хижине одной? — язвит он, раскладывая вафли по тарелкам, используя магию. Обычно блондин не тратит её на мелочи, однако сейчас хочется. — Вроде того, — отнекивается она, не в силах смотреть в глаза, не отводя взгляд. Шатенка замолкает и переодически смотрит на Сайфера, который отрезает кусочек вафли и кладёт в рот. — Ну как? — робко интересуется она. Он сперва лишь специально протяжно смотрит на неё, а потом неспешно говорит: — Неплохо. Это заставляет девушку улыбнуться, однако потом она сама же себя винит о том, зачем ей вообще нужно одобрение от демона… который, к слову, ещё ни разу не упомянул вчерашнее. Хотя ему это тоже не хотелось упоминать. Как объяснить эти раздражающие чувства, которые блондин то и дело пытался запихнуть куда-то поглубже, скрыть за непоколебимой ухмылкой? Зачем вчера он вообще оставил её у себя? Тоже ради плана? Конечно, план был отговоркой для всего: для более мягкого отношения к Звёздочке, для нежелания подвергать её опасности лишний раз. Казалось, что она являлась каким-то источником… слабости? Да, определённо, Сайфером не признавал свою привязанность к кому-либо.***
Несмотря на просьбы Стэна, Нортвест всё же решается открыть любимую социальную сеть, заходя в диалоги, где сразу же видит кучи пропущенных сообщений. Сама ведь ещё утром просила найти Мэйбл. От самой Пайнс сообщений тоже было немало и все касались о ситуации с Диппером, что не было столь удивительно. Пасифика пробегает глазами все сообщения от неё и печатает всего два слова: «Дипперу лучше». После она думает, стоит ли это отправлять и что скажет Стэн, когда узнает. Всё же блондинка нажимает отправить и сообщение вмиг доходит до Мэйбл.***
Шатенка сразу же просматривает, строча ещё больше вопросов, чем раньше. Она держит телефон под столом, будто пытается списать в аудитории, однако от Сайфера ничего не проходит мимо. Он громко усмехается; отчего девушка понимает, что её засекли. Она откладывает телефон, так как Нортвест снова вышла из сети, так и не ответив на вопросы. Пайнс чувствует себя немного спокойнее после известия о здоровье брата. Тем не менее, Мэйбл думает уйти. Трапеза почти что закончилась, поэтому формально её больше здесь ничего не держит. Она ловко спрыгивает со стула, бросая взгляд на демона, продолжающего игру в гляделки. Шатенка находит это намного более раздражительным, чем его обычные едкие фразы. Хочется побыстрее в Хижину, однако боится остаться наедине со своими мыслями. Она точно не знает к чему это может привести. Это задерживает её ещё ненадолго, однако как только Пайнс всё же решается уходить, гром вновь разносился по небу, а через пару секунд начинает идти дождь, в иголки разбиваясь о землю. — Остаёшься ещё? — риторический вопрос поступает от вечно усмехающегося блондина, вмиг оказавшегося ближе и опирающегося на стену плечом. — Настолько не хочется уходить? — язвительный блеск в глазах. — Я вынуждена задержаться у тебя только из-за погодных условий, никаких личных интересов. Он хмыкает, но отходит в сторону кухни, театрально разводя руками. — Очень жаль. Девушка в поисках того, что может помочь скоротать время, не проводя его наедине с соулмейтом, проходя к другому краю дома находит небольшую библиотеку. По крайней мере, она кажется небольшой. Демона поблизости нет, видимо, поднялся наверх. Мэйбл даже удивляется этому «затишью», всё-таки концентрация желчи с его губ не достигала своего нормального показателя, хотя он неплохо компенсировал это вечными насмехающимися взглядами. Шатенка пробегает глазами по полкам, и взгляд цепляется за одну из книг, которая оказывается энциклопедией о каких-то растениях. Пайнс с интересом берёт её, садясь на кресло и погружаясь в чтение. Листы книги приятно шелестят под девичьими пальцами, Мэйбл рассматривает чудесные иллюстрации, так как, к сожалению, не в силах разобраться в тексте, который был написан на совершенно неизвестном ей языке, состоящем из каких-то кругов, линий и точек. Она даже в какой-то момент думает, что стоит спросить Сайфера об этом, но быстро откидывает эту мысль куда подальше. Шум дождя и свист ветра за окном как-то совсем сливаются воедино, создавая приятное чувства уюта в доме, мягкое кресло кажется ещё более бархатным, словно облако, картинки в книге понемногу смешиваются в одно цветное пятно, текст расплывается, и девушка вопреки всем своим убеждениям проваливается в сон. Демон находит заснувшую Мэйбл, не находя ничего лучше, кроме как поднять её наверх и положить на кровать, обещая себе, что потом съязвит на эту тему ещё десятки или, может, сотни раз. В спальне горит лишь одна лампа около стола, да и то горит тускло, освещая комнату мягким слабым светом, которого, однако, хватает, чтобы разглядеть мокрые ресницы шатенки (организм, несмотря на нежелание хозяйки, по-своему реагирует на пришедшие перед сном мысли, как всегда о брате). Магическим образом одежда девушки меняется на длинную спальную футболку. Сайфер садится на стул около рабочего стола и, смотря на Пайнс, растворяется в мыслях о будущем завоевании мира, вроде как шантажирование Шестипала при помощи Звёздочки не было плохой идеей, однако Сосенка, который должен был выполнять роль катализатора, сейчас получил некоторые повреждения, которые, если они достаточно сильные, могут повредить изначальную задумку плана. Блондин, конечно, может разработать и новый, однако всё же без участия Сосны будет не так весело, как хотелось бы, поэтому демон, удостоверившись в том, что Звёздочка занята, решает сам проверить состояние этих «шестирёнок». Он шепотом проговаривает нужные слова, отчего волосы святятся и приподнимаются вверх, а глаза закатываются. Теперь его разум быстро пересекает расстояние от Гравити Фолз до больницы, где находятся Сосенка, Феска и Лама. Сайфер оценивает сложившиеся обстоятельства, предполагаясь, что план может несколько затянуться, учитывая повреждения шатена. К счастью, разработкой нового заниматься не стоит, следует лишь внести поправки в уже имеющийся. Блондин устало усмехается, как только возвращается в тело. Такие переходы тратят много энергии, особенно в его случае, поэтому он ложится около соулмейтки, предварительно накрыв её одеялом, и закрывает глаза, ведь с помощью сна силы быстрее восстанавливаются.