Соседка

      Шок.       Сашка оцепенел. Оцепенел настолько сильно, что даже был не в силах пошевелиться. Не в силах вообще что-либо сделать. Он не понимал, что и почему происходит. Не понимал, за что на него это всё свалилось.       Ему хотелось верить во всё, что угодно, только не в то, что за стенкой действительно его квартира. Он готов был верить в то, что его квартиру ограбили, и теперь воры просто предаются плотским утехам, отмечая такую удачную находку. В квартире Головина можно было много чего ценного найти. Было, чему ворам радоваться.       Он был готов поверить уже даже в инопланетян, но только не в то, что Лина, его некогда родная и любимая Лина, ему изменяет. Причем, делает это довольно осознанно. В ИХ квартире. На ИХ кровати. Как будто зная, что он может это услышать.       Он был готов верить в любой бред, любую чушь, только бы не чувствовать, как его мир медленно, но верно рушится к херам.       Сашка смотрел тупо перед собой и первые несколько секунд вообще не реагировал ни на что. В его глазах как будто бы умирала надежда и вера в людей. Ему было больно. Впервые за долгое время действительно больно.       Бывает, что нож в спину нам втыкают именно те, кого мы изо всех сил защищаем, прикрывая грудью.       Ксюша ждала. Просто ждала его реакции, не приближаясь. Она понимала его, как никто другой, ведь не так давно сама потерпела предательство от человека, в котором, кажется, не чаяла души.       Ксюша больше всего боялась, что эта правда, которую она уже знала довольно давно, рано или поздно вскроется и причинит Головину невыносимую боль. Она боялась, что парень закроется в себе, сдаст позиции, потеряет доверие во все доброе и светлое в мире.       В какой-то момент Сашка сорвался с места и выскочил в коридор, а затем и в подъезд. Подлетел к своей квартире и забарабанил в дверь, что есть мочи. Громко, стараясь привлечь внимание тех, кто был по ту сторону стен.       Ксюша вышла за ним, но стояла поодаль, чтобы не попасть под раздачу. Ведь было за что.       Когда, казалось бы, Головин отбил себе уже все ладони, дверь наконец-то открылась и на пороге появилась до жути довольная Лина. Ее гаденькая ухмылка резала еще сильнее, отчего парню было в разы больнее.       — Что это было? — слегка сдавленным голосом, но все же довольно решительно задал вопрос сразу в лоб.       — А что? — непонимающе переспросила его Лина, невинно хлопая глазами. На ней была надета рубашка с мужского плеча. На шее красовалась парочка засосов, которые девушка специально демонстрировала, перекинув волосы на другую сторону. — Тебе можно, а мне — нет?       Головин напрягся.       — Ты считаешь это нормальным — трахаться на нашей кровати неизвестно с кем? — парень закипал. Закипал настолько сильно и стремительно, отчего даже Ксюше стало за него страшно. Она медленно подошла к нему, остановившись за спиной. Найдя Сашину ладонь, Корнева сжала ее своей, придавая хотя бы немного уверенности. Головин вздрогнул, но виду не подал. Сейчас было не до его странной реакции на Ксюшу — были проблемы и серьезнее.       — А почему бы и нет? — Лина продолжала вести себя, как ни в чем не бывало. Ее план, правда, пошел немного не по нужному пути, ведь девушка хотела, чтобы Сашка застал ее прям в постели, но то, что он всё слышал, тоже можно было вполне считать отличным проявлением мести. — Или ты думаешь, что я поверю в твои сказки, что у тебя с этой, — Лина кивнула в сторону Корневой, которая прожигала ее совсем недобрым взглядом, — ничего не было? Она вешается на тебя, как полная шалава, а я должна это терпеть?       — Поэтому ты и сама решила вести себя, как шалава, ложась под каждого встречного? — жгучая боль предательства разрывала грудную клетку в клочья, а желание крушить все вокруг клокотало в голове настолько сильно, что даже поддержка Корневой не спасала.       Лина не нашлась, что на это ответить. Она открывала и закрывала рот, словно рыба, выброшенная на берег.       Ситуацию, казалось бы, спасли приближающиеся из квартиры чужие шаги. Головин напрягся еще сильнее, желая скорее увидеть, с кем же ему изменила некогда любимая девушка.       Лина тоже услышала шаги и расслабилась, предвкушая интересную встречу. Не прошло и минуты, как ее талию обвила крепкая рука. Рука человека, которого Сашка надеялся больше никогда в жизни не увидеть. Да и Ксюша тоже. Рядом с Линой стоял Артемьев, одетый только в дорогущие джинсы и ухмыляющийся под стать самой девушке.       Корнева вытаращила глаза. Слишком много потрясений за пару дней. Чересчур даже.       — Какая встреча, Ксю! Слышала, как мы зажигали с Линой? Понравилось? По сравнению с ней, ты — просто деревянная, — Игорь издевался, как всегда качественно. Он умел ударить по больным местам, причиняя еще больше вреда.       Саша дернулся в его сторону, желая разукрасить наглую рожу, но Ксюша его удержала. Она чувствовала, что Артемьев еще не всё сказал. Она не ошиблась.       — Кста-а-ати, солнышко, давно хотел тебе поведать один занимательный факт, — парень смотрел Ксюше в глаза, продолжая испытывать её терпение, а девушка поняла сразу же, что он имел в виду. Головин, кажется, же наоборот расслабился, ведь по сравнению с Линой, он не делал ничего предосудительного. Всего лишь помогал Корневой. Правда то, что он влюбился в неё по уши, озвучивать, естественно, не собирался.       — Какой? — Лина внимала каждому его слову, будто бы Артемьев был для нее кем-то безумно родным и близким.       — Мой отец является одним из компаньонов отца Ксю. Недавно он мне поведал, что у неё, — Игорь кивнул в сторону Корневой, — появился парень, которого она представила родителям. И, знаешь, что самое интересное, по описанию этот парень безумно похож на него, — снова кивок, но уже в сторону Головина. — Я подключил все свои связи и узнал, что Ксю действительно представила Александра в качестве молодого человека своему драгоценному отцу, которого боится, как огня.       — Что? — Лина вытаращила глаза, переваривая услышанную информацию. Она догадывалась, что Саша от неё что-то скрывает, но чтобы ТАКОЕ! — Как ты вообще посмел ей помогать?       Теперь настала очередь Головина таращиться на неё, как на умалишенную. Только Ващенко умела с легкостью повернуть ситуацию в свою сторону, выставив виноватым кого угодно другого. Сейчас Лина хотела выйти сухой из воды, обвинив его, Сашку, в том, что он всего лишь оказал дружескую услугу соседке.       — А как ты посмела привести этого подонка в МОЮ квартиру? — в ход пошли козыри, ведь квартира действительно была только его. Девушка в ее покупке совершенно не участвовала.       — В твою? Головин, ты совсем охренел уже? — Лина вскипела еще больше, чем пару минут назад. — А ничего, что я полностью выбирала всю мебель? Между прочим, пока ты шлялся по своим выездам, — девушка тоже решила не молчать и высказать всё, что она думает о футболе и карьере Сашки в целом.       — Если бы я не шлялся по своим выездам, то этого всего бы не было! — Саша обвел взглядом обстановку их подъезда. Девушка на это только скривилась.       — А ты думаешь, что если бы всего этого не было, я бы с тобой осталась?! — это был уже удар ниже пояса, ведь он полностью олицетворял отношение Лины к самому Головину. Ей были интересны только его деньги и слава, а чувств, кажется, у нее и не было никогда. Ей просто льстило, что парень за ней так долго бегает и добивается.       Удар был болезненным. Внутри нестерпимо жгло, а желание убивать разрослось до критической точки. Мягко высвободив свою ладонь из ладони Ксюши, Головин зло сверкнул взглядом в сторону Лины и Артемьева и прошипел:       — Собирай свои манатки и вали на все четыре стороны!       Корнева улыбнулась во все тридцать два, понимая, что парень наконец-то сделал то, что должен был уже давно сделать. Ей хотелось броситься к нему на шею и обнимать-обнимать-обнимать. Правда, воинственное выражение лица Головина ее немного пугало.       С объятиями можно и подождать. Теперь у них, кажется, действительно есть будущее.

***

      Лина собирала вещи специально слишком медленно, раздражая сильнее и сильнее с каждым мгновением. Артемьев вел себя, словно в собственном доме, удобно разместившись на балконе. Это раздражало еще больше, но Сашка терпел и ждал, когда они навсегда покинут его квартиру. Почему-то именно сейчас ему хотелось к Корневой. Обнять её. Почувствовать, что она рядом. Не бросит. Не предаст. Не обманет.       Только для начала нужно было обязательно убедиться, что мерзкая парочка свалила, ничего не забыв и не оставив на долгую память.       Вещи девушки уместились в три чемодана, чему Головин был несказанно рад, ведь отдавать ей что-то из своих сумок он не собирался ни при каких условиях.       — Ключи, — жестко обратился он к ней, когда Лина вместе с Игорем слишком уж долго топтались в прихожей, о чем-то перешептываясь.       — Да подавись, — девушка демонстративно швырнула связку на тумбочку. — Пойдем, милый. Я не желаю здесь больше находиться.       Артемьев подхватил два ее чемодана, на третий, к сожалению, рук не хватило. Лина взяла его сама, и бросив презрительный взгляд в сторону Сашки, покинула квартиру, громко хлопнув дверью.       На несколько мгновений у Головина отлегло от сердца. Но стоило ему вспомнить, что ему изменили прямо на его кровати, злость снова накатила со страшной силой. Парень рванул в спальню, моментально срывая с кровати постельное бельё. Хотелось его сжечь, но парень всего лишь скомкал его и запихнул в огромный мусорный пакет. Место этому отныне было только на помойке.       Сашка крутил головой во все стороны тщательно выискивая, какая вещь еще может быть «достойна» отправки на утилизацию, когда его взгляд зацепился за совместное фото с Линой, одиноко стоявшее в красивой рамочке на прикроватной тумбочке. Схватив его, парень опустился на кровать.       Фото было сделано около года назад на день рождения Ващенко. Тогда в качестве подарка Головин забил ради нее красивый гол.       В голове сразу возник этот момент и слова благодарности от девушки, а после и показушные фото в Instagram, на которых красовались цветы, подаренные ним.       Парень никогда не понимал, зачем же так сильно демонстрировать личную жизнь, ведь она на то и личная, чтобы оставаться, как говорится, по ту сторону баррикад.       Вслед за этим воспоминанием в голову полезли и остальные. Множество остальных.       — Паш, а как ту девушку зовут? Которая танцует в центре, — Головин не отводил восторженного взгляда от танцпола, рассматривая незнакомку, которая плавно двигалась в такт музыке.       — Ангелина, кажется, а что? Понравилась? — Паша лукаво улыбнулся, но Сашка не обратил на это внимания. Он поднялся на ноги, желая как можно скорее оказаться около девушки и пригласить ее потанцевать с ним. — Сань, погоди, может, не стоит?       — Почему? — удивленно спросил Саша, непонимающе хлопая глазами.       — Намучаешься ты с ней…       — Ромка, я влюбился, — Головин был серьезен, как никогда. Неверов закатил глаза, уже предвкушая, как сильно ему в ближайший час вынесут мозги.       — Сань, ты уверен?       — Да, Ром, уверен. Я не встречал еще таких девушек…       — Я люблю тебя, — шепот в темноте звучал до жути волшебно, отдаваясь сладостью. Головин и подумать не мог, что он способен на такие жесты и проявления любви, когда притащил Лине три огромных корзины цветов, а после и посвятил гол в честь ее дня рождения.       — И я, — такой же шепот в ответ. Только тогда парень не заметил того, что Лина совсем ему в глаза не смотрит. Он был ослеплен своими чувствами. Ничего не видел и не слышал. А надо было бы.       Уже тогда она лгала. Лгала обо всем. О чувствах, о преданности, о том, что готова за ним, куда угодно, хоть в огонь и в воду. Он попросту был слепым идиотом, позволявшим пользоваться собой, крутить налево и направо. Не хотел видеть очевидных вещей, а ведь Ромка был прав. Перед Неверовым было невероятно стыдно, ведь друг столько сил и нервов потратил, пытаясь доказать Головину хоть что-то, открыть глаза. Сашка только сопротивлялся.       Резко вскочив на ноги, Сашка изо всех сил бросил несчастное фото в стену. Звон разбитого стекла привел его в чувство. Парень подумал о Ксюше. О том, что она могла слышать проявления его истерики, но ему нужно было. Нужно было расставить все точки над i.       Оставив осколки одиноко валяться на полу, Головин покинул спальню, хватая ключи, бумажник и телефон. Ожидая лифт, он то и дело поглядывал в сторону квартиры Корневой, но никак не мог решиться подойти. То, что теперь у них нет преград, было неоспоримым фактом. Но нужно было подумать об этом только на свежую голову.

***

      На улице было еще довольно светло, ведь часы показывали только половину четвертого. Сашка-таки выбросил в ближайшие мусорные контейнеры пакет, который с особой тщательностью завязал, чтобы вообще никто и никогда не узнал, что в нем.       Сев в машину, на которой парень обычно выбирался в рестораны и прочие заведения, Головин резко дал по газам. Скорость всегда ему помогала. Иногда почти спасала и вытаскивала из пропасти самобичевания и проблем. Mercedes-Benz E-класса умело вилял между другими автомобилями, а парень чувствовал, что его медленно отпускает. Чувства приходили в норму, сердце уже не так сильно заходилось в бешеном галопе от одного только упоминания недавней измены, скорее всего, далеко не одной и не первой.       Скорость придавала сил, напрочь смывая весь негатив, боль и жалость к самому себе. Скорость дарила новые крылья, которые так хотелось как можно скорее раскрыть. Скорость вселяла надежду на скорые перемены к лучшему, о которых раньше можно было только мечтать.       По радио играла какая-то очередная песня из репертуара французского исполнителя, когда впереди послышался звук стремительно приближавшегося встречного автомобиля. Вообще всемирно известная бриллиантовая дорога в Монте-Карло славилась тем, что на ней часто устраивали гонки. Вот и сейчас кто-то из французов, а может и из россиян явно тренировался перед ближайшим заездом.       Правда, подобные мысли покинули голову парня, стоило только автомобилю показаться ближе. Черный G-Wagen петлял по всей дороге, изрядно мешая другим. При этом, скорость его была просто запредельная. Разминуться с ним можно было бы, если только исчезнуть с дороги или раствориться сквозь стену. Головин прижался к обочине, надеясь, что все обойдется. Его автомобиль никогда еще его не подводил, но сегодня был явно не его день. Повинуясь какому-то странному инстинкту, Сашка крутанул руль вправо, когда мимо него на бешеной скорости пронесся тот самый внедорожник. Столкновения, как такового, не произошло, но Mercedes парня качнуло в сторону обочины, отбрасывая прямо в стену.       Через несколько секунд G-Wagen-таки влетел в столб. Оставалось только догадываться, насколько сильны повреждения у водителя.       Сашка едва успел среагировать, когда его автомобиль врезался в стену подземной дорожной развязки. Оставалось надеяться, что подушки сработали вовремя.

***

      Ксюша закрыла входную дверь и улыбнулась самой искренней улыбкой, на какую только была сейчас способна. Прикрыв глаза, девушка вспомнила события последнего часа и улыбнулась еще шире.       — Собирай свои манатки и вали на все четыре стороны!       Слова бились в голове, а Сашка продолжал до чертиков близко стоять, отчего становилось слишком хорошо на душе. Разъяренная Лина на пару с Артемьевым скрылись в квартире, а Головин повернулся к девушке. Он по-прежнему был очень серьезным, но глаза выдавали его с потрохами — он был рад.       Парень заправил несколько выбившихся прядей из пучка на голове Корневой и неожиданно улыбнулся. Его прикосновения отдавались сумасшедшим сердцебиением и мурашками по всему телу. Хотелось продлить момент, но Сашке определенно нужно было убедиться, что ненавистная теперь Лина ушла навсегда.       Ксюша приблизилась к Головину почти вплотную и прикоснулась губами к его щеке. Как в первый раз. Слишком сладко. Слишком трепетно. Слишком волшебно.       Парень прикрыл от удовольствия глаза. Ему казалось, что все, что произошло в последний час, ему попросту приснилось. Близость Корневой дурманила, выбивала почву из-под ног, возносила на небеса блаженства.       — Приходи в гости, я буду ждать, — прошептала Ксюша, и сжав на прощание ладонь Головина, скрылась в квартире.       Открыв глаза и ни на минуту не переставая улыбаться, девушка прошла на кухню, где ее все еще ждало тесто. Идея удивить Сашку вкусным десертом набатом билась в голове, сильнее и сильнее подталкивая Ксюшу к готовке. Хотелось, чтобы Головину понравилось, как она готовит. Очень хотелось.       Напевая какую-то только ей известную мелодию, Корнева порхала по кухне, не замечая ничего вокруг. Она даже не слышала, как с характерным грохотом хлопнула входная дверь в Сашкину квартиру. Не слышала, как и сам Головин куда-то ушел.       Когда пирог был полностью готов, девушка аккуратно переложила его на большое блюдо, чтобы немного остыл. Она помнила, что пригласила Сашку в гости к себе, но желание как можно скорее увидеть его было просто несоизмеримо с тем, что она может показаться слишком настырной.       Ксюша переоделась в один из любимых сарафанов, и разгладив на нем несуществующие складки, двинулась к парню, надеюсь, что он уже один.       К сожалению, ей никто не открыл. Девушка и звонила, и стучала в дверь, но всё было без толку. В душе медленно начало расползаться волнение. Хотелось позвонить, узнать, где он, в порядке ли, но снова почему-то что-то сдерживало, хотя, по сути, уже и не должно было.       Немного расстроившись, Корнева ушла к себе. Поставив блюдо с пирогом на стол, девушка включила телевизор на кухне и заварила чай.       Вообще, Ксюша смотрела новости крайне редко. Разве что тогда, когда больше и смотреть было нечего. Перещелкивая каналы, она как раз наткнулась на один из французских новостных, который транслировал исключительно на территории Княжества. Сделав звук громче, чтобы хоть немного вникнуть в слова ведущей, Ксюша взяла в руки чашку с обжигающим ароматным чаем, опираясь на один из нижних кухонных шкафчиков.       — Nouvelles de la Principauté. Aujourd'hui, vers quatre heures de l'après-midi, un accident de la circulation impliquant deux voitures s'est produit sur l'une des voies de Monte Carlo. L'une des victimes s'est avérée être un joueur de football du club monégasque — le russe Alexander Golovin. Le gars a été emmené à l'hôpital Princesse Grace. Le deuxième participant est décédé sur le coup… [Новости Княжества. Сегодня около четырех часов после полудня на одной из трасс Монте-Карло произошло дорожно-транспортное происшествие с участием двух автомобилей. Одним из пострадавших оказался футболист клуба «Монако» — россиянин Александр Головин. Парень доставлен в больницу Пренсес Грас. Второй участник погиб на месте…] — чашка, до краёв наполненная чаем, полетела на пол, слегка обжигая девичьи пальцы.       Ксюша резко вздохнула, не понимая, что делать. Сорвавшись с места, девушка схватила ключи от машины и сотовый и буквально вылетела из квартиры. Ей казалось, что лифт едет до того медленно, что хотелось выть. В голове билась только одна мысль — хотя бы с Сашкой всё было в порядке!       До больницы было сравнительно недалеко. Корнева ехала в меру быстро, чтобы и самой никуда не влететь, но и не нарушать правила, иначе нравоучений от отца будет не избежать. Как назло, дороги были переполнены.       Вечер вступал в свои права, зажигались огни, при одном взгляде на которые хотелось верить, что ты попал в сказку. Люди потихоньку покидали роскошные квартиры и отельные номера в поиске развлечений. Благо, в Монте-Карло мест, где можно было бы поразвлечься было предостаточно.       Ксюшу вечерний досуг сейчас интересовал меньше всего. Она хотела, как можно скорее увидеть Головина и наплевать наконец на все предрассудки, которым подвергалась в последнее время.       В больнице, куда привезли Сашку, людей было не так много. Вернее, многие попросту отдыхали в палатах, отчего коридоры казались безумно пустыми.       — Bonjour! Dites-moi, s'il vous plaît, où puis-je trouver un joueur de football qui vous a été amené après l'accident? [Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, где я могу найти футболиста, которого к вам привезли после аварии?] — Корнева обратилась к первой попавшейся медсестре, проходившей мимо.       — Bonjour! Alex est au troisième étage, mais seuls les proches parents peuvent entrer dans le bureau où il est examiné. Qui es-tu pour lui? [Здравствуйте! Алекс на третьем этаже, но в кабинет, где его осматривают, могут пустить только близких родственников. Кем вы ему приходитесь?] — медсестра с интересом рассматривала девушку, отчего Ксю становилось еще больше не по себе. Не любила она чересчур пристального внимания к себе. Чтобы ее к нему пустили, определенно нужно было солгать, иначе никак. Кажется, ложь у девушки уже вошла в привычку.       — Je suis sa copine. Dans quel bureau puis-je trouver Alex? [Я его девушка. В каком кабинете я могу найти Алекса?] — скорее всего, Корнева до жути форсировала события, но желание увидеть Головина превышало сейчас самые важные жизненные потребности.       — Au trente-troisième, [В тридцать третьем,] — недовольно произнесла в ответ медсестра. Не внушала ей Корнева доверила.       — Merci! [Спасибо!] — крикнула Ксюша, уже бегом направляясь к лестнице.       Преодолев два лестничных пролета и едва не сбив с ног выздоравливающих старушек, девушка влетела на третий этаж, ища глаза таблички с номерами кабинетов. Как назло, нужный ей тридцать третий был в другом конце коридора. Снова сорвавшись с места, Корнева побежала, но спустя несколько секунд резко затормозила — ей навстречу медленно шел целый и, кажется, невредимый Головин. Парень держал в руке выписку от врача, в которой было написано, что никаких травм он не получил. Можно сказать, просто отделался легким испугом или парой ссадин. Подушки безопасности в его машине сработали по высшему разряду, спасая Сашку от дальнейшего не особо приятного общения с врачами и тренером.       Достав из кармана телефон, Головин написал сообщение своему агенту с просьбой проверить Интернет-издания на предмет публикации статей об аварии. Сашка очень не хотел волновать родных, ведь с ним же всё было хорошо. Одной истории в прошлом году с клубом уже хватило, чтобы пережить нечто подобное снова.       — Саш, как ты? — Корнева налетела на него, словно сумасшедший ураган. Девушка осматривала его на предмет каких-либо повреждений и выглядела настолько очаровательно, отчего Сашка только улыбнулся во все тридцать два.       — Ксюш, всё в порядке, правда, — Головин серьезно смотрел на Корневу, а в душе бушевал бурный пожар чувств и эмоций. Невольно вспомнился случай с самой первой травмой в Монако, полученной на тренировке. Лина тогда только позвонила и уточнила, сможет ли Саша сам добраться домой наперевес с костылями, ведь у нее до жути важные съемки, которые она никак не может пропустить. Ксюша же примчалась к нему, что уже о многом говорило.       — Ты меня не обманываешь? — девушка была настолько искренней, а желание обнять ее таким огромным, что парень не смог ему больше противиться. Притянув Ксюшу к себе ближе, Головин заключил ее в кольцо рук. Было слишком тепло и уютно. Слишком спокойно, несмотря на все произошедшее в последнее время. Корнева прижималась к нему сильнее, понимая, что Сашка стал для неё здесь действительно самым близким и родным. И, кажется, безумно любимым.

***

      Домой ехали, не торопясь. Парень долго сопротивлялся тому, чтобы за рулем сидела Ксюша, но девушка была неумолима. Водила Корнева довольно неплохо, а Сашка всю дорогу не сводил с нее восторженного взгляда, то и дело вгоняя Ксюшу в краску. Смущалась она, кстати, тоже довольно мило.       — Зайдешь? — предложение парня, вроде бы, было и вполне обычным, но девушка чувствовала, что от того, что произойдет в его квартире будет зависеть их дальнейшее будущее.       — Да. Только возьму пирог, ты не против?       — Нет, конечно. Я жутко голодный, — в подтверждение слов Головина его желудок издал призывный звук, отчего парень смутился.       — Я сейчас быстро, — девушка растворилась, будто мираж, а Сашка набрав в легкие больше воздуха, вошел в квартиру. В спальне на полу по-прежнему валялась разбитая вдребезги рамка с фотографией, которая тут же полетела в мусорное ведро.       Ксюша пришла через несколько минут, когда Головин уже успел заварить чай и вынести чашки на балкон. Как ни крути, но он обожал там находиться. Особенно по вечерам, когда Монте-Карло превращался в просто божественную красоту переливающихся огней.       — Надеюсь, тебе понравится, — Корнева действительно боялась, что Сашка не оценит ее кулинарные дебюты, но заметив, каким влюбленным взглядом парень смотрит в сторону яблочного пирога, Ксюша, кажется, расслабилась.       Пирог получился на славу — вкусным, сытным, ароматным. Головин, не переставая, нахваливал, а Ксюша очаровательно смущалась. Они обсуждали всё, что только приходило в голову — от новинок фильмов и музыки, до любимых мультиков, которые смотрели в детстве перед школой.       В какой-то момент Сашка подошел к краю балкона, всматриваясь вдаль, будто решаясь на что-то. Девушка поднялась на ноги почти следом за ним и, подойдя к нему сзади, собравшись с духом, наконец-то обняла со спины. Ее ладошки касались живота парня, пуская по его телу электрические заряды.       Прижавшись губами к шее Головина, Ксюша сама едва ли не улетела на небеса от ощущений. Как же долго она этого хотела! Как же долго боялась, что ее не поймут, отвергнут, посмеются.       Сашка и не собирался смеяться. Сейчас у него было только желание, чтобы этот момент вообще никогда не заканчивался. Правда, прежде, чем отпустить себя и свои чувства, нужно было сделать еще кое-что.       Повернувшись к девушке лицом, Головин на несколько мгновений потерял счет времени, ведь глаза Корневой тащили его за собой в неведанные дали. Сашка совершенно не сопротивлялся. Ему казалось, что он был готов пойти за этой девушкой куда угодно, даже на эшафот.       Сократив расстояние между их лицами до минимума, парень практически задохнулся от переизбытка чувств, горевших в его душе и сердце. Ксюша закрыла глаза, ожидая уже чего угодно, лишь бы эта сладкая пытка не прекращалась ни на миг. Настолько хорошо ей давно не было.       Подавшись еще немного вперед, Головин прикоснулся губами сначала к одной девичьей щеке, потом ко второй. Набравшись смелости, он поцеловал Ксюшу в уголок губ.       Зря-я-я-я-я же он это сделал, ведь то тепло, которое пробежало внутри, задевая самые потайные струны его души, ударило в голову, призывая к решительным действиям.       Закрыв глаза, чтобы ощущения были еще ярче, Сашка легко прикоснулся к губам девушки. В животе Корневой всполошилась целая стая бабочек. Никогда еще она не ощущала ничего подобного при поцелуях.       Обняв парня за шею и прижавшись к нему ближе, девушка поняла, что любит. Безгранично любит Сашку.       Когда воздуха переставало хватать, Головин немного отстранился, не выпуская девушку из объятий. В его глазах плескалось нечто светлое, теплое, чарующее.       — Я помогу тебе, Ксюш…       Он сделал выбор.