***
На огромном столе было расставлено более двадцати блюд, начиная с закусок и заканчивая горячим. Сегодня повара трудились для себя. Но Дерек все также кричал, что они ничего не умеют делать нормально, и, вообще, зачем они пришли на эту кухню, если безмозглые инвалиды. Когда Талия незаметно прошла в его кабинет, а Дерек туда залетел с пылу жару, хватило одного ее взгляда, чтобы его осадить. Все таки она Альфа и мать. — Дерек, я понимаю, ты переживаешь, но поверь, они не виноваты. Тем более маленькие бананы, как ты их называешь, закончились из-за меня. — Она мило улыбается и треплет его по голове. — Я забыла их заказать, а ты меня отвлек серьёзным разговором. А Дерек просто сидит и не может ничего сказать в ответ. Мама права, как и всегда, он просто боится. А разговор был и вправду серьёзным, он был о подарке для Стайлза. — Все будет хорошо, я попрошу девочек на вас не глазеть, — Талия тихо смеется, присаживается рядом с ним на диван и кладет голову на плечо. — Ты ему нравишься, правда. По нему видно. Дерек на это надеется. Раз это видно.***
Кажется, правда люди не замечают простого вокруг себя, когда влюблены. Стайлзу он очень нравится. Стайлз с самого утра был на взводе, тысячу и один раз пытался сделать идеальную укладку, вылил полбанки геля на волосы и пришлось мыть заново. В конечном итоге ему все равно не нравилось, но время поджимало. Осталось надеть белую простую рубашку, ну, она единственная нормальная рубашка в его шкафу, да и просто единственная; на ноги черные штаны, что очень хорошо обтягивают бедра и задницу и, наверно, все. Просто, как еще можно одеться? Он еще за два дня начал продумывать то, как пройдет этот день, да и вообще вечер. Приготовил список подарков и купил их еще за три недели до определенного числа, надеясь, что всем понравится. Раньше, когда он был маленьким, они ходили всей семьей, выбирали самое лучшее, даже для дальних теть и дядь, которые живут в других городах. И еще не понимал, как, если они покупали все вместе, родители дарили то, чего он не видел, но очень хотел. Да, он знал что Санты не существует, и это родители кладут его коробку под рождественскую елку. Все таки он был сообразительным мальчиком. В этот раз все было по-другому, он праздновал не с отцом, сидя у миссис МакКол, он был совсем с другими людьми. Которые, на удивление, стали семьёй, или неким подобием на это, за короткий период времени. Стайлз их любит, каждого по особому, но всем сердцем. Ровно в одиннадцать вечера все собираются в зале, все приучены приходить вовремя, поэтому опоздавших нет. В этот раз все решили обойтись без сладкого, так что у Стайлза был выходной, за который он умудрился накрутить себя до истерики, на тему: «Я безразличен Дереку Хейлу». Талия держит в руке бокал шампанского, именно того, из запасов, на голове набок надета красная шапочка. Бордовое облегающее платье чуть ниже колен с вырезом на спине, сидит по размеру, а темные волосы струящиеся волнами по плечам, дополняли образ и придавали пикантности. Она подходит к каждому и немного болтает, смеясь и улыбаясь. — Ты весь красный, — ее брови приподнимаются точно также, как и у Дерека, точно семейное. — Надеюсь ты немного выпил. Талия подмигивает Стайлзу, а тот краснеет пуще прежнего. Намеки слишком очевидны. Не то чтобы он много выпил, просто мужчина, стоящий в пятнадцати метрах от него и разговаривающий с официантом Джексоном, как-то заигрывающе поглядывает на Стилински и похабно ухмыляется. Стайлзу было бы все равно и он бы отвернулся, если бы это был не Дерек Хейл.***
Когда они едят горячее, Дерек все ещё с ними за столом, сидит между Корой и Стайлзом. Последнему кусок в горло не лезет, хотя приготовлены самые вкусные блюда из меню. Он только пьет шампанское и надеется, что его не унесет после четвертого бокала и адреналина в крови. Сначала, когда он только пришел сюда, Дерек как обычно поздоровался и обнял при встрече. Также, как и все. А сейчас Стайлз сидел на стуле с бокалом в руке и чувствовал ладонь Хейла на своей ноге. Она аккуратно, и так по-собственнически лежала на бедре, как-будто это привычно и обыденно для них. Румянец расползался по щекам некрасивыми пятнами. Нет, Стайлзу Дерек очень нравится, скорее он даже влюблен в этого сексуального хмуроволка, как он любит его называть, который сейчас чуть сильнее сжал бедную ногу парня, и так спокойно продолжает болтать со своей сестрой на тему выпивки. В горле пересохло моментально, когда мужчина похлопав его по бедру, встает, и подмигнув Стайлзу, уходит на кухню, скрываясь за черными дверьми. Дерек позвал его в свой кабинет! Черт, он парень или кто? Что же так трясется, будто девственница в первую брачную ночь. Если все получится, это и будет их первая, но увы не брачная, ночь. Осмотрев себя снизу вверх и схватив бутылку какого-то вина, что стояла рядом, он наливает себе полбокала и выходит из-за стола. Привычным движением пальцы проходятся по волосам, тем самым поправляя выбившуюся челку. Единственное желание сейчас — выпить побольше, для храбрости, потому что они будут там точно одни, и поцеловать наконец-то таки Дерека. Боже, еще в тот самый день, когда он увидел Хейла рано утром, он готов был схватить его за рубашку и притянуть к себе ближе. Что ему стоило сдерживать свои желания рядом с ним? Даже Кора сказала что от него пахнет возбуждением после залипаний на ее брата. А недвусмысленный бугор в районе ширинки говорил сам за себя, когда пьяный Хейл, напившись коньяка с аконитом, лег на диван, положив голову на колени Стилински, рассказывая байки из жизни. Этот вечер обещал быть незабываемым, если Стайлз пойдет за ним в кабинет. — Дерек? — он заходит и прикрывает за собой дверь. Дерек включает настольную лампу и поворачивается к нему лицом. Черный смокинг с белой рубашкой и бабочкой на шее, выглядит потрясающе на этом мужчине, Стайлз задерживает дыхание, представляя как именно будет снимать сначала пиджак, расстегивать маленькие белые пуговицы на рубашке и пряжку черного ремня. — Да? — Хейл вскидывает брови вверх и идет к шкафу. Света от лампы еле хватает на всю комнату, потому углы находятся в полумраке, только стол освещен так ярко, что приходится щурить глаза. Атмосфера кажется интимной, а очертания тела Дерека привлекают все больше и больше. — Свой подарок ты получишь в конце вечера, — говорит Стайлз, когда видит коробку в руках мужчины. — Хорошо. — он кивает. — Свой ты получишь тогда же. А сейчас немного другое… Стайлз снова задерживает дыхание, когда Дерек целует его. Целует так, как он хотел: нежно, чувственно и слишком жарко. Дерек отрывается, когда нехватка воздуха становится очевидной, и делает вдох, смотря на красные, немного припухшие губы парня и невольно облизывается, чувствуя вкус приторной сладости вина. — С Рождеством, — произносит Хейл и целует его снова. Стайлз улыбается, потому что он счастлив.***
В квартиру они врываются меньше, чем через час, по пути целуясь в машине, подъезде, обшаркивая все стены, и на лестничной площадке, пока не вышла старушка из одной соседней квартиры и не выгнала их. Дверь врезается в стену с громким хлопком, а позже уже в нее вжимают Стайлза, которого целуют до умопомрачения сладко и настойчиво. Языки переплетены в неистовой борьбе за главенство, каждый хочет вести. Стилински, спустя несколько минут все-таки дает поблажку и сдается под напором. И разрывает поцелуй для глотка воздуха, из-за нехватки которого больно сжимаются легкие, тоненькая ниточка слюны тянется между ними, пока не разрывается, когда Дерек отходит на несколько шагов. — Так и будем стоять? — спрашивает Стайлз, а взгляд нахальный, обдолбанный, зрачок затопил карамельные глаза. Он похож на игривого кота, вот только царапаться он будет по другой причине. Дерек ухмыляется и схватив его за руку, тащит в спальню, попутно пытаясь снять с долгожданного тела ненужную одежду. Стайлз выглядит превосходно в простой белой рубашке и черных штанах, облегающих упругую задницу, но лучше без них. Расстегивание пуговиц становится для него адом и раем одновременно. Хейл аккуратно и слишком медленно справляется с каждой, а каждый миллиметр открывшейся кожи целует так жадно и сильно, что он точно будет покрыт отметинами с ног до головы. После Дерек проходится языком от пупка к кромке штанов, оставляя мокрую дорожку на коже, соблазнительно облизывая губы. Мышцы живота сводит судорогой от предвкушения, пальцы ног мелко подрагивают. Хочется взять Дерека за грудки и поцеловать так яростно и грязно, чтобы он знал, что на мелочи размениваться не стоит, они слишком долго ждали этого. Мать вашу, полгода Стайлз дрочил в туалете представляя как именно будет чувствоваться член Дерека в руке, каково будет, когда этот же самый орган будет в его заднице. Он закусывал щеку изнутри и просто готов был кончить только от этого. — Если ты также долго будешь снимать штаны, увы, я закончу раньше, чем ты их снимешь. — Безапелляционно произносит Стилински и давится воздухом, когда этот чертов мужчина, что так нагло смотрит ему в глаза, сжимает через ткань его вставший член. — Так не терпится? — он садится на колени и снимает с себя пиджак и рубашку, открывая отличный вид на тело. Да, природа его не обделила, Стайлз, конечно не дрыщ, но такого эффектного торса и мускулов у него точно нет. — Не переживай, кончишь сегодня ты не один раз. — Это угроза? — Предупреждение.***
— Мать твою… Хейл… пожалуйста… — хрипло произносит Стайлз и давится очередным стоном. Дерек поменял позу в третий раз, и именно сейчас бьет точно по простате, вызывая тем самым четвертый, и уже сухой оргазм. Прилипшие пряди волос к вискам и лбу, расфокусированый взгляд карих глаз, припухшие красноватые губы и капли пота по всему телу. — Стайлз, я же сказал, что ты так легко не отделаешься. — Он делает последний толчок и тоже кончает, прикрывая глаза от удовольствия. — Давай ты трахнешь меня завтра, или утром… — Парень пытается повернуть голову вбок и найти взглядом часы. — Не беспокойся, я тебя еще и утром трахну, и обязательно завтра. Стайлз морщится, когда Дерек выходит из него. Снимает презерватив и, выкинув его, ложится рядом, обнимая Стилински и притягивает к себе ближе. — Я не смогу ходить, — тихо вздыхает парень и трется щекой о грудь Хейла. — И говорить. — Это можно считать за комплимент? Стайлз улыбается и закрывает глаза, сразу же проваливаясь в сон. Этот день был тяжелым, но вечер был особенным.