***
— Так, сейчас 9 вечера. Сегодня один из моих знакомых и, по совместительству издатель «Вашингтон пост» устраивает приём. Не могу сказать, что мне очень хочется туда ехать, но мы сотрудничаем с «Вашингтон пост», поэтому мне необходимо там появиться. Нужно поздравить его с днём рождения, — Квентин обречённо посмотрел на Питера, пока они ехали в такси в гостиницу. — Может быть, не ехать туда? Раз не хочешь? — Надо, Паркер, надо, — вздохнул мужчина. — Такая уж у нас работа. Хочешь или не хочешь, но нужно вести себя дружелюбно. Тем более, когда дело касается наших так званых «друзей». Просто нужно провести там несколько часов. Показать, что я приехал и можно ехать обратно. Не хочешь со мной проехаться? Если что, как раз вытащишь меня из моего «любимого» общества в лице Фреда*. — Конечно, иначе я с ума сойду в номере до завтра. Паркеру было приятно, что Бэк позвал его с собой. Признаться, перспектива того, что он провёл бы вечер в полном одиночестве, к тому же, нервничая насчёт завтрашней пресс-конференции, немного пугала его. А здесь такой шанс хотя бы немного расслабиться перед завтрашним важным днём. После того, как Бек и Паркер приехали в гостиницу, у них было примерно полчаса свободного времени до того момента, пока им не нужно было ехать на своего рода «вечеринку» издателя «Вашингтон пост». Для Паркера подобные мероприятия не были чем-то новым, потому что с таким лучшим другом как Гарри Озборн, ты не соскучишься. Вспоминая свои студенческие годы, Паркер уже сбился со счёта, сколько вечеринок Озборну удалось устроить. И каждый раз они были всё масштабней и масштабней, так что ему было привычно находиться среди большого скопления совершенно незнакомых ему людей. Главное — не перепить, но с этим у Паркера никогда проблем не возникало. Он умел держать себя в руках.***
Празднование проходило в одном из лучших ресторанов Вашингтона «Old Ebbitt Grill». Квентин знал, что Райан любил в неком роде похвастаться своим состоянием, поэтому всегда для празднования выбирал самые лучшие и дорогие заведения. К десяти вечера Бек вместе с Паркером подъехали к месту назначения. — Надеюсь, к двенадцати нам удастся отсюда уехать, — в очередной раз повторился Квентин, как только они вошли в здание. — Нужно хотя бы найти виновника торжества. — Мне кажется, вот он, — Питер указал на мужчину, который стоял и кого-то активно благодарил за подарок, при этом натянуто улыбаясь и не очень талантливо изображая дружелюбие. В этот момент он повернулся и увидел в поле зрения Квентина: — Какие люди решили посетить моё скромное мероприятие, — Райан подошёл к Беку и Паркеру с бокалом шампанского в руках. — Давно не виделись, Квентин! Ещё не надумал перейти к нам? — Мне и в Нью-Йорке пока неплохо живётся. С днём рождения. Я не изменяю своим традициям, поэтому, — Бэк протянул конверт Фреду, — надеюсь, ты найдешь, чем себя порадовать. — Не сомневайся, друг мой, — мужчина тут же кинул взгляд на Паркера, который в этот момент неловко стоял в стороне. — А Вы, молодой человек, кем будете? — Фред, познакомься, — Бек тут же решил исправить ситуацию, — это Питер Паркер — один из наших новых и, по мнению Бакета, амбициозных редакторов. — Очень приятно познакомиться, мистер Паркер, — тот протянул ему руку в знак приветствия. — Признаться, уже наслышан о Вас. Ваш главный редактор буквально восхищается вами. — Мне тоже очень приятно, — Питеру казалось, что в этот момент он даже слегка покраснел. Ну не мог он спокойно реагировать на комплименты в свою сторону. Лично для себя, на данный момент он не сделал ещё ничего сверхъестественного в «Нью-Йорк Таймс», а его уже так хвалили. Он проработал там всего неделю и искренне не мог понять, откуда такое восхищение. — Кстати, Квентин, какими судьбами вы в Вашингтоне? — Думаю, ты слышал о пресс-конференции завтра? Вот Бакет прислал сюда с рабочим визитом. Ты же его знаешь. Ему попробуй что-то скажи в ответ, — Квентин пожал плечами. — Поэтому пришлось ехать. — Как бы не боролся с нами мистер президент, кажется, мы непотопляемые, — засмеялся Фрэд, вспомнив о ситуации, когда президент Трамп заявил о том, что такие газеты как «Нью-Йорк Таймс» и «Вашингтон пост» обречены покинуть рынок масс-медиа из-за склонности к созданию фейковых новостей. — Всё равно, наши места в зале для пресс-конференций на месте. — В точку! — не мог не согласиться Бек. — Мы непотопляемые. — Так, Квентин, сегодня бар в вашем распоряжении. Ни в чём себе не отказывайте. Отдыхайте, — Райан слегка улыбнулся гостям. — Прошу меня извинить. После этих слов мужчина оставил Паркера и Бека наедине. Квентин тут же направился в сторону барной стойки, которую только что увидел. — Двойной виски, — он присел за барную стойку. — Паркер, ты будешь что-то пить? — То же самое, — на самом деле Питер абсолютно не хотел сегодня пить, но для того чтобы избежать ненужных разговоров, он всё-таки мог выпить стакан спиртного. — Почему Райан так спокойно говорит о твоём переходе к нему в «Вашингтон пост»? Мне кажется, или это ненормально. Бек осушил свой стакан и тут же попросил бармена повторить. — Ну, я же не всегда был вечно в плохом настроении. Когда-то Бакет точно так же нахваливал меня, как тебя сейчас. Единственное, что меня сдерживает от перехода, так это Вашингтон: ненавижу этот город. Питер видел, что Квентина будто что-то гложило, только вот не мог понять, что именно. — Откуда такая ненависть к столице? — Всё очень просто: я здесь вырос. Восемнадцать лет своей жизни я прожил в этом сером и унылом городе. Спасибо, что мне хватило ума никого не слушать и уехать с концами в Нью-Йорк. — Так значит, у тебя здесь семья? — поинтересовался Паркер. Он понимал, что сейчас, когда Квентин с небольшим количеством выпитого алкоголя становился разговорчивее, можно было этим в слегка настойчивой манере воспользоваться. — Семья… А толку? Я всё равно с ними не общаюсь, — грустно усмехнулся Бек. Ему самому порой было обидно, но первый шаг к примирению ему было чересчур сложно сделать. — Что случилось? — История для другого дня, — Квентин хотел как можно быстрее уйти от этой темы. Он не хотел никого загружать своими проблемами, а тем более — вспоминать в очередной раз. — Неужели всё настолько плохо? — Паркер, я же сказал, что не хочу об этом разговаривать! — Квентин немного повысил голос, но тут же взял себя в руки. — Извини, просто это действительно не самая приятная история. Мы с отцом практически друг друга ненавидим, вот и всё. Паркера удивляло то, насколько просто Квентин об этом рассказывал, но он ещё не знал о том, сколько раз Беку приходилось рассказывать одно и то же стольким людям. У него уже был иммунитет на подобные разговоры. Но всё равно, каждый раз это было неприятно обсуждать. — Я не знаю, что могло произойти между вами, но, надеюсь, что рано или поздно вашей вражде придёт конец, — Паркер сделал глоток виски и тут же поставил стакан обратно. На самом деле, он терпеть не мог алкоголь. — Хотелось бы и мне на это надеяться, но мой отец слишком горд для этого, а я в этом плане весь в него. Надеюсь, у тебя не такая «замечательная» семья. Квентин с интересом посмотрел на Питера. Он осознал, что, по сути, кроме того, что Паркер закончил Колумбийский, он так пока и не знал толком ничего о человеке, который с ним работает. — Мне повезло с семьёй. Хоть у нас порой бывают разногласия, но, в принципе, всё не так уж и плохо, — Паркер очень сильно любил свою семью, и он даже и представить не мог, что могло бы заставить его отзываться о своих родителях так же, как это делает Квентин. — Хоть мы все и разные по характеру, особенно отцы, но до ненависти у нас бы не дошло. — Прости, — Квентин подумал, что ему послышалось, — отцы? — Ты будешь ещё больше удивлён, когда я скажу, кто они, — усмехнулся Питер. Со временем он уже научился спокойно воспринимать подобную реакцию людей. Тем более, его собеседник сейчас был явно в нетрезвом состоянии. — Дай, угадаю! Какие-то политики? — Почему сразу политики? Нет, они не политики. — Они — известные люди? — Ну-у, вполне, — Питер секундочку подумал. — Да, особенно в научных кругах. Там, уж точно, известны. — Перестань говорить загадками, Паркер! Я уже начинаю пьянеть, и мой гениальный мозг постепенно отключается, — засмеялся Бэк. — Знаком с корпорацией «Старк Индастриз»? Один из моих отцов руководит этой корпорацией. Квентин тут же поперхнулся алкоголем. — То есть, ты сейчас серьёзно говоришь о том, что твои родители — Тони Старк и Стив Роджерс? — Питер тут же кивнул. Безусловно, Квентин знал о корпорации «Старк Индастриз», о её руководителе Тони Старке и его супруге. Только вот почему он до сих пор не знал, что Питер Паркер — их сын? — И ты стал журналистом? — Квентин недоумённо уставился на парня. — Да что с тобой не так, Питер Паркер? — А почему бы и нет? Родители, конечно, были не в восторге, и это мягко сказано, но приняли мой выбор. — А вот мой выбор родители не приняли. Из-за этого мы с отцом друг друга и недолюбливаем, — Бэк сам не понял, когда, но он принял у себя в голове решение всё-таки рассказать историю уже своей жизни. — Когда я только сказал, что не хочу быть юристом, как и он, то в доме начался скандал. Он сказал, что журналистика — пустая трата времени, и я ничего не добьюсь. Но, вот мы где сейчас. Видишь, в Белый Дом на пресс-конференции уже как к себе домой езжу. Хотя, нет. В Белый Дом всё-таки чаще. — А как же мама? — немного расстроено добавил Питер. — Ты и с ней не общаешься? — Хоть она никогда этого и не признает, но она всё равно на стороне отца. Мы общаемся, но крайне редко. Они даже не знают, что я сейчас здесь. — Может быть, пора переступить через свои принципы? — Я бы рад, Паркер, но это всё не так просто, как кажется. — По крайней мере, можно попытаться что-то… — Квентин Бек! — Паркера прервал мужчина, который подошёл к ним и тут же хлопнул Бэка по плечу. Было видно, что он был уже довольно-таки «весёлый». — Какими судьбами? — Марк Джонсон! — Квентин в ответ усмехнулся, — Кажется, в последний раз мы с тобой виделись лет шесть назад, пока ты не ушёл с «Нью-Йорк Таймс»? Рад тебя видеть, приятель, — они тут же пожали друг другу руки. — Да, столько времени уже прошло. Вот получил приглашение на празднование от Фреда, решил развеяться кое-как. Расскажи мне, как ты? Всё так же работаешь на Бакета? Внезапно Питер почувствовал себя немного лишним в данной ситуации. Он посмотрел на часы и, осознав, что уже было довольно поздно, а завтра в десять утра уже была конференция, на которую опаздывать было нельзя, он решил всё-таки уйти. — Я пожалуй пойду, — он встал из-за барной стойки, чем обратил на себя внимание Квентина. — Точно не хочешь остаться? — Паркер отрицательно мотнул головой. — Всё равно, я хотел хоть немного выспаться после перелёта. Так что, думаю, пора мне покинуть этот праздник жизни. — Что ж, тогда завтра в девять утра возле холла. Не опаздывай! После этого Питер тут же покинул ресторан и, поймав такси, поехал обратно в гостиницу, оставив Бэка вместе с его старым знакомым.***
Проснувшись с утра раньше, Паркер поделал все запланированные дела. Заказав себе в номер завтрак, он уже успел просмотреть все актуальные на данный момент новости, доделать одну из статей, и даже успел созвониться с Озборном, который на данный момент до последнего пытался увиливать от обязанностей, которые хотел повесить на него Норман Озборн. Его отец всё-таки хотел привлечь его работать в свою компанию, но Гарри до последнего отказывался. На часах уже было 8:55, и полностью собранный и готовый Паркер даже ни о чем не подозревая, спустился вниз в холл и, присев на одно из кресел, принялся ожидать Бэка, который с минуты на минуту должен был подойти. Прошло десять минут. Двадцать. Квентина всё не было. Паркер несколько раз набирал его, но ответа так и не получил. Машина уже давным-давно стояла у гостиницы и ожидала их. С каждой минутой Питер начинал волноваться всё больше и больше. Не выдержав, он решил подняться в номер к Беку. Постучав несколько раз в номер, он дернул за ручку дверь, и она, на удивление, была открытой. В номере стоял противный запах алкоголя и, пройдя дальше, Паркер увидел Квентина, который мирно лежал и спал на диване. Питера тут же охватила паника, потому что он, кажется, осознавал исход данной ситуации. — Квентин! — громко крикнул он, подойдя к дивану. — Квентин, вставайте! Квентин лишь еле пошевелился, но вставать вовсе не собирался. — Квентин, уже утро! Через час конференция! Мы опаздываем уже. Секунда. Две. Три. Бек неожиданно открывает глаза и медленно смотрит на свои наручные часы. — Чё-ёрт, — он медленно проводит рукой по лицу, не в силах сделать что-то большее. — Я потерялся во времени. — Можно потерять нечто большее, если продолжать пить в таких количествах, — невзначай заметил Паркер. — Что делать? — Ну, собраться я уже не успею, так что придётся тебе ехать одному, — Квентин медленно присел на диване, хватаясь за голову: похмелье давало о себе знать. — Серьёзно? Нет, это сейчас серьёзно что ли?! — Питер буквально сорвался на крик. — Нет, это издевательство! Я даже не полноценный сотрудник «Нью-Йорк Таймс», я простой стажёр. — Ты с первого дня полноценный сотрудник, Паркер, успокойся, — попытался успокоить его Квентин. — Это просто у нас такая фигура речи, чтобы новоприбывшие журналисты сильно не расслаблялись. — Это не отменяет того, что я буквально не знаю, что и как делать. — Взял свой блокнотик, включил диктофон, надел очки, сделал умный вид и сиди себе слушай пресс-секретаря Белого Дома. Паркера буквально выбесило это спокойствие Бэка. Он даже не пытался что-то исправить, взять себя в руки и хотя бы попытаться собраться. Он сейчас просто в один миг решил всё спихнуть на плечи человека, который проработал с ним чуть больше недели. Гениально, чёрт возьми! — Это уже чересчур, Квентин! — не выдержал он. — Я ушёл, только перед этим я открою чёртово окно, потому что в номере дышать невозможно! Питер подошёл к окну и резко открыл его, не в силах больше терпеть этот запах. — А что это ты так беспокоишься о моём номере? Переехать ко мне захотелось? — засмеялся Квентин, после чего тут же получил неодобрительный взгляд Паркера. Если бы взглядом можно было испепелять, то Квентина бы уже не было в живых. — Если это понадобится, то, да! — так же уверенно ответил ему Питер. — Я поехал.«Кажется, моя совесть наконец решила посетить меня в тридцать пять лет в лице Питера Паркера», — подумал про себя Бек, как только Питер вышел из номера, под конец показательно хлопнув дверью.
***
Сказать, что Питер нервничал, не сказать ничего. Он впервые оказывается на такого уровня конференции, и он совсем один. Нет никого, кто мог бы что-то подсказать или посоветовать ему. Паркер должен был до всего додумываться сам. Это чертовски его напрягало и пугало, но он понимал, что другого выхода у него не было. Питер был единственным представителем «Нью-Йорк Таймс» на этой пресс-конференции, следовательно, вся ответственность за подготовку материала плавно перешла на его плечи. Подъехав к пропускному пункту возле Белого Дома, он показал своё удостоверение журналиста и, пройдя все проверки службы безопасности, он наконец попал на территорию, пожалуй, самого известного здания в Соединённых Штатах. Он видел его ранее, но это уже было совсем-совсем давно. Сказать, что оно его впечатлило? Нет. Это было весьма обычное здание, только хорошо разрекламированное тем, что это была резиденция самого президента. Паркеру помогли попасть в зал для пресс-конференций, и вот здесь началась настоящая паника, потому что, увидев столько уже достаточно взрослых журналистов, он почувствовал себя словно школьник. Ему всего двадцать три, а он сидит здесь. Один. Среди опытнейших журналистов. На самом деле, это можно было назвать настоящим стрессом, потому что такого масштаба мероприятий в его жизни ещё не было. Оглянувшись по сторонам, Питер начал приглядываться к другим. Что они делали? Некоторые сидели и спокойно что-то разглядывали в своих телефонах. Некоторые уже достали свои блокноты или соответствующие устройства, и были готовы к началу конференции. Питер решил последовать примеру последних и, достав нужные материалы, приготовился к пресс-конференции, которая должна была начаться с минуты на минуту.***
— Признаться, всё прошло более плавно, чем я думал, — Питер посмотрел на Квентина, который сидел напротив него за столом, — но я по-прежнему зол.После того, как Питер вернулся с пресс-конференции и как следует отдохнул, Квентин решил в неком роде искупить свою вину, и позвал Питера поужинать вместе с ним, а заодно и обсудить всё, что произошло в Белом Доме.
— Прости, я сам не знаю, что на меня нашло вчера, — невольно Квентин начинал испытывать чувство вины. — Вроде бы, всё было нормально, а потом мы в один момент с Марком потеряли чувство меры. Я даже не помню, как попал в номер. — Это первый сигнал того, что пора бросать пить. Квентина удивляло то, как уверенно начал вести себя Питер, потому что ещё несколько дней назад он бы и не подумал заводить подобные темы. Особенно о пристрастии Бека к алкоголю в последнее время. — Поверь, Питер, это уже не первый сигнал, — Квентин закатил глаза, — и даже не десятый. — Ты понимаешь, что если бы меня не было, то ты бы попросту подставил «Нью-Йорк Таймс»? Это ненормально, Квентин. — Для этого я и взял тебя с собой, — усмехнулся Бек, сделав глоток минеральной воды. — Я понимаю, но сегодня утром я мог и облажаться из-за тебя! — Паркер по-прежнему не мог уняться из-за утренней ситуации. — Скажи мне, что мне нужно сделать, чтобы ты хотя бы на секунду перестал винить меня за утро? Да, я перепил. С кем не бывает? Если здесь кто-то и облажался, то это Я. Я виноват, прости. Я знаю, что это стрессовая ситуация, но ты с ней справился. Я обязательно расскажу об этом Бакету, если ты переживаешь именно за это. — Боже, Квентин, — Питер прикрыл глаза. Он уже устал объяснять одно и то же. — Дело вовсе не в работе, дело в тебе! Это ненормально, что для тебя так просто потерять контроль над собой. Неужели тебе никто об этом раньше не говорил? — А кто должен был? Родители? Нет. Бакет? Это бесполезно. Некому, Паркер… — Я хочу, чтобы ты помирился со своими родителями. Квентин широко открыл глаза. Он не мог поверить в то, что сейчас услышал. — Паркер, я конечно готов искупить вину, но не так. — Нет, это ненормально, Квентин, что ты в таких отношениях с самыми близкими людьми. Хочешь извиниться передо мной? Хотя бы проведай своих родителей. Готов поспорить, они даже не знают о том, что ты здесь. Питер ещё вчера хотел сказать об этом Квентину, но его в самый неподходящий момент прервали. Ему настолько стало неприятно от рассказа Квентина о своих родителях, что он понимал, что кто-то всё-таки должен был рассказать Беку о том, что так больше нельзя. Мы все разные, у каждого своё мнение, свой характер, но это вовсе не повод разругаться со своими родителями. — Я не пойму, с чего вдруг ты стал проявлять такую заботу? Квентин до последнего не мог понять, чем заслужил такое внимание со стороны Паркера. — Из-за нашего вчерашнего разговора насчёт твоих родителей. Так нельзя, Квентин, — чуть спокойнее добавил Питер. — Даже я в свои двадцать три это знаю. Пойди на уступки и поговори с ними. Любой, кто тебя увидит, скажет о том, что тебя что-то гложет. По тебе же видно, что ты сам не свой. Как бы не хотелось это отрицать, глубоко в душе Квентин понимал, что Питер абсолютно прав. Каждый раз, когда он оказывается в Вашингтоне, ему хочется бросить всё и помириться с родителями, но его всегда что-то останавливает. В последние месяцы всё резко навалилось на Квентина, и он уже порой не в силах был это терпеть. Ему нужен был кто-то, с кем он мог бы поговорить. Кому он мог бы довериться… Но пока он был совершенно один. Паркер — первый из его окружения, кто набрался смелости сказать обо всём происходящем прямо ему в лицо. — Хорошо… — тихо произнёс Бек. — Прости, я не расслышал? — Не заставляй меня повторять это, Паркер, — Квентин был немного раздражён. — Хорошо. Твоя взяла. Не обещаю, что из твоей идеи что-то выйдет, но я попытаюсь помириться с родителями.