***
Последние несколько дней оказались для Паркера настоящим ужасом. Несмотря на то, что его отец наконец пришёл в себя и медленно, но уверенно шёл на поправку, это всё оставило слишком большой отпечаток в его памяти. Питер до последнего не мог поверить в то, что находился буквально в шаге от того, чтобы лишиться одного из самых близких и родных людей. Теперь же оставалось лишь надеяться и искренне верить в постепенное выздоровление Старка. Паркер совершенно не мог представить, что было бы с ним, если бы не Квентин, который практически постоянно был рядом, за исключением работы, которую, к сожалению, никто не отменял. Парню и самому уже через несколько дней нужно будет выйти в «Нью-Йорк Таймс», потому что Бек не мог вечно его прикрывать, а на работе так до сих пор никто и не знал о том, кто родители Питера Паркера. Официальная причина отсутствия Паркера на работе — обычная простуда. Первые несколько дней, пока Стив постоянно находился в больнице возле Тони, Питер даже и подумать не мог о том, чтобы вернуться обратно к себе в квартиру, потому что он попросту никогда бы не оставил Морган в подобной ситуации с какой-нибудь ненужной няней, которых так не любила малышка. Паркер знал, что должен быть рядом. Теперь же, когда Роджерс стабильно начал появляться дома, но по-прежнему регулярно посещал своего мужа, Питер нехотя решил вернуться обратно к Квентину.***
Питер проснулся от шороха, который отчётливо доносился уже в течение нескольких минут. Еле приоткрыв глаза, он увидел Квентина, который усердно пытался что-то найти в шкафу, недовольно бурча себе под нос что-то непонятное. На часах было только 7 утра, что удивило парня, потому что Бэк никогда так рано не просыпался по собственной воле. — Куда собираешься так рано? — Питер сонно повернулся на бок, подперев голову рукой. — Нужно сегодня на работу раньше приехать. Бакет устраивает совещание и хотелось бы разобраться с делами пораньше. Ты случайно не видел мою рубашку в полоску? Уже пять минут не могу её найти, — Квентин по-прежнему не терял надежды найти её. — Кажется, она в стиральной машине, — зевнул Паркер. — У меня не было времени съездить к себе домой, поэтому я взял одну из твоих на днях. Ты же не против? — Так вот где она делась! — нахмурился Бек. — Это моя счастливая рубашка. — В чём заключается её «магия»? — В ней Бакет не портит мне настроение во время своих собраний, — Квентин не мог не заметить улыбку на лице Паркера. — Что? — Ты словно ребёнок, Квентин Бек, — засмеялся Питер, после чего в него полетела одна из сложенных рубашек Бэка. — Абсолютно точно, маленький ребёнок! Рубашки же всё равно потом тебе гладить, а ты их сейчас в меня кидаешь. — Перестань смеяться и лучше скажи, какую из них мне надеть, — мужчина достал из шкафа две рубашки: одна из них была бежевого цвета, другая же — голубого. — Мне нравится голубая рубашка, — Паркер лениво потянулся на кровати, — она подходит к цвету твоих глаз. — Ты так говоришь, будто я на подиум собираюсь. — Не хочу тебя огорчать, но, боюсь, ты слегка староват для модельного бизнеса, — в Питера полетела вторая рубашка, после чего Квентин подошёл к кровати и присел возле парня. — Да что ты говоришь? Может, я ещё для чего-то староват, м? — он наклонился к Паркеру, слегка проводя рукой по его плечу, плавно опуская одеяло. — Ты же на работу опаздываешь, — улыбнулся Паркер, чуть приподнявшись на локтях. Он прекрасно понимал, на что конкретно намекал мужчина. С каждой секундой расстояние между ними сходило на нет. — Это моя личная инициатива, помнишь? До работы ещё два часа, если так подумать, — Квентин оставил на губах Питера первый утренний поцелуй. За последние несколько дней им крайне редко удавалось так спокойно начинать утро, поэтому Бэк не мог этим не воспользоваться. — Ты потом сам пожалеешь, что опоздал, — пытался его остановить Питер. — В любом случае, вечер никто не отменял. — Обещаешь? — прошептал ему в губы Квентин, ни на секунду не отводя взгляда от сонных карих глаз. — Потому что ещё немного, и я… — Обещаю, — нежно ответил Паркер, после чего медленно присел на кровати рядом с Беком, сонно потирая глаза. — Всё-таки, правда, голубая рубашка тебе больше подойдёт. — Значит надену её, — Бек встал с кровати и подошёл к шкафу, вновь доставая нужный предмет гардероба. — Чем сегодня займешься? — Для начала нужно съездить к отцу в больницу, — уверенно начал парень. — А затем уже, как получится. Хотя, для начала нужно позавтракать. — Я вчера заходил в кондитерскую и купил венские вафли. Я оставил тебе твои любимые в отдельной коробке на столе, так что дерзай. Пока не ушёл, могу сделать тебе кофе. — С чего это ты такой заботливый? — не мог перестать улыбаться Паркер. Он давно не видел своего Квентина таким. — Просто захотелось сделать тебе что-нибудь приятное, — Бек пожал плечами. — Я конечно люблю твои здоровые завтраки, но порой хочется чего-то вредного, согласись. — Надеюсь, речь идёт о моих любимых вафлях? — А как же! Я же прекрасно знаю о твоей слабости к бананово-апельсиновым вафлям, поэтому наслаждайся, солнце. Квентин надел темно-синий пиджак, после чего вновь подошёл к Паркеру и, аккуратно пальцем подняв подбородок парня, обращая его лицо к себе, оставил прощальный поцелуй. — Я поехал на работу. — Удачного дня, — на прощание улыбнулся Питер, немного поправив воротник рубашки Бека. — Всё-таки я не ошибся насчёт этой рубашки. После ухода Квентина, Паркер медленно поднялся с кровати и пошёл в сторону кухни. Как и обещал мужчина, на столе его покорно ждала небольшая коробка с любимыми венскими вафлями. Питеру до безумия была приятна такая элементарная забота, и она каждый раз вызывала у него искреннюю улыбку. Хотя Бек и пытался постоянно выглядеть так, словно он — самый серьёзный и сосредоточенный человек в этом мире, но рядом с Питером даже его сердце начинало таять. Рядом с парнем просто было невозможно оставаться прежним. Спустя несколько часов Питер всё-таки решил в очередной раз посетить Тони в больнице. Хотя Старк и говорил о том, что его семье вовсе не обязательно следить за его состоянием 24/7, и они могут спокойно продолжать жить в привычном ритме, Стив и Питер воспринимали это по-своему. Каждый из них старался проводить по возможности как можно больше времени с Тони, потому что так им было намного спокойнее, а Старку — веселее.***
— Привет, пап, — Паркер переступил порог палаты, аккуратно закрывая за собой дверь. — Как себя чувствуешь? — он прошёл к кровати Старка, присаживаясь в кресло рядом. Тони тут же отложил в сторону планшет и снял свои очки. — Чувствую себя беспомощным, а так, в принципе, жить буду, — слабо улыбнулся Тони. — Я уже говорил вам с твоим отцом, что вы не обязаны целыми днями сидеть около меня. Я не полугодовалый ребёнок. — Пап, ты только очнулся три дня назад после инфаркта, — тяжело вздохнул Питер. — Конечно, мы переживаем за тебя. — Да, я уже заметил. Если бы ты знал, как мне надоело лежать вот так целыми днями. Мне нужно что-нибудь делать, а всё, что я могу, это лежать здесь и читать дурацкие книжки на планшете. — Не хочу огорчать тебя раньше времени, но ты же понимаешь, что с нашим папой теперь тебе только это и остаётся? — улыбнулся Паркер. — Знаю, но дома я буду хотя бы заниматься Морган, а здесь же мне делать нечего. Я застрял на две недели минимум в этой палате. — Тебе нужно восстанавливать силы, поэтому отдых — самое важное. Неожиданно телефон Паркера завибрировал в кармане. Парень был удивлен, потому что ему сейчас звонил Гарри Озборн. Последние несколько месяцев они не особо и общались, поэтому Питеру была крайне интересна причина звонка, но он решил пока не отвечать. С Гарри можно поговорить и после больницы, зная его разговорчивость. — Питер, — неуверенно начал Старк, — твой отец не хотел, чтобы я с тобой разговаривал об этом, но я не прощу себя, если хотя бы не спрошу… — Что случилось? — Мы все прекрасно понимаем, что теперь я вряд ли смогу проводить различного рода конференции, и тем более руководить компанией, поэтому… — Не говори так, — перебил его Питер. — Всё нормально, я уже смирился с этим, — словно пытался утешить сына Тони. Да, это было до боли прискорбно, но теперь нужно было расставлять приоритеты: работа или семья? Безусловно, Старк, уже не задумываясь, выбрал свою семью. — Пост руководителя «Старк Индастриз» возьмёт на себя Пеппер, но она по-прежнему не хочет брать на себя ответственность за проведение конференций. Пит, мы с ней разговаривали об этом и решили, что нам нужен пресс-секретарь. После этих слов Питер медленно начал догадываться о том, к чему клонил его отец. — Пап, я не могу, — тихо ответил Паркер, отрицательно мотнув головой. — Ты же знаешь. — Разве в нашей семье есть фраза «я не могу», м? Ты просто не хочешь. Ты прекрасный журналист, Питер. Ты знаешь, как работает эта система, и, что самое главное, ты наш со Стивом сын. Должен же кто-то из нас продолжить семейное дело? — Насколько я знаю, папа не собирается пока прекращать работать, или я что-то пропустил? — Пит, мы оба знаем, как сильно Стив «любит» выступать на публике, — Тони улыбнулся. — Видишь, мне пришлось заработать инфаркт, чтобы он закончил мою речь на презентации. — Ты же знаешь, что я в этом до жути похож на него, — Питер опустил свой взгляд. Сейчас ему буквально было страшно от мысли о том, что он разочаровывает отца. Старк очень сильно хотел видеть сына на работе в корпорации, но также понимал, что не мог и настаивать. — В любом случае, я хотя бы поговорил с тобой об этом, а дальше уже решать тебе. — Я подумаю, пап, — единственное, что смог ответить Паркер. — Как там Квентин? — попытался перевести тему Тони. Он видел, что поставил своего сына в неловкое положение, и нужно было что-то с этим делать. — Расскажи мне что-нибудь интересное, потому что я скоро здесь умру от скуки. — Работает. Если честно, я не знаю, что было бы со мной, если бы его не было рядом последние несколько дней. Он настолько помог мне справиться с этим всем. — Да, Стив что-то такое упоминал. Хоть я пока и не до конца раскусил твоего Квентина, но, кажется, намерения у него довольно-таки серьёзные. — А я и думаю, почему он тогда после вашего разговора выглядел испуганным! — засмеялся Питер. — Просто мой любимый отец поговорил с ним. — Если тебя это утешит, то я не сказал ему ничего такого. Просто поговорили, — на лице у Тони появилась загадочная улыбка. — По крайней мере, он с уверенностью сравнивал вас со мной и твоим отцом, что меня удивило. — Ну, до ваших отношений нам ещё, как минимум, двадцать лет, но он мне, и правда, очень нравится, — смущённо ответил Питер. Он уже и не помнил, когда они с отцом так разговаривали. Обычно, из-за занятости родителей, у Паркера особо не было времени для откровений, но редко такие моменты всё же случались. Вопреки всему, Питер всегда всё рассказывал своим родителям и никогда не боялся поделиться с ними чем-то откровенным. В основном, это была заслуга самих Стива и Тони, которые с самого детства окружили мальчика заботой и теплом. Они всегда поддерживали любое его решение, даже если и не всегда были согласны. Питер провёл у отца ещё около часа, пока к ним не пришёл Стив, и парень уже мог спокойно идти по своим делам. Не сказать, что они у него были, но и мешать родителям он не хотел. Выйдя из больницы, у Паркера наконец появился шанс позвонить Озборну. — Привет, Гарри! — Питер, привет. Прости, что не позвонил раньше, я только узнал о том, что произошло с твоим отцом, — виновато начал Озборн. — Как он? — Я только вышел из больницы. Папа постепенно приходит в себя, так что, вроде бы, всё более-менее обошлось. — Мне очень жаль, что я узнал об этом только сейчас. — Ничего страшного. Главное, что всё обошлось. Лучше расскажи, как ты? — Только вернулся из Англии. На глаза попалась статья о твоём отце в «Нью-Йорк Таймс», и я тут же решил тебе позвонить. — Статья? — Паркер был удивлён. — Да, и, при всём уважении, она крайне странная. Я конечно знаю, что твой папа порой бывает странным, в хорошем смысле этого слова, — тут же поправил себя Гарри, — но это уже чересчур. Выставлять его слабым и называть его идеи второсортными. Как ты ещё не поубивал там всех, Паркер? — Ты будешь удивлён, но я впервые об этом слышу от тебя, — Питер был в растерянности. Всего несколько дней, а он уже совершенно не знает, что происходит на работе. — Ты вообще чем на работе занимаешься? — Меня там не было последние несколько дней. Думаю, ты сам понимаешь, почему. — Не хочешь встретиться в ближайшие дни? Ты уже и позабыл обо мне, Питер Паркер! Наконец, как следует бы пообщались. — Прости, я, кажется, с работой совсем выпал из реальности. Давай я тебя чуть позже наберу, и тогда мы уже точно договоримся. — Если ты не перезвонишь, то я тебя убью, — засмеялся Гарри. — Потому что в последний раз, когда ты сказал, что перезвонишь, ты не звонил около месяца. — Обещаю, — уверенно ответил Питер. — Гарри, а газета, которую ты видел, сегодняшняя? — Да, сегодняшняя, но я тебя сразу предупредил, что лучше тебе не читать её. После такого внезапного разговора c Озборном, парень нашёл один из ближайших газетных киосков и тут же приобрёл свежий выпуск «Нью-Йорк Таймс». Всё-таки, ему было интересно взглянуть на ту самую статью. Взяв газету в руки, Паркер тут же увидел на фотографию своего отца, которая была сделана на презентации, а также заголовок, который прекрасно дал понять, что речь пойдёт не столько о последнем мероприятии корпорации, сколько о её главе. Казалось, Питер уже был готов прочитать что-угодно, потому что за столько лет он уже привык к негативного рода высказываниям о своих родителях, но здесь же всё было иначе. Всё моментально стало иначе, когда он увидел под заголовком ту самую подпись, которой он больше всего и боялся. Она гласила, что статью подготовил Квентин Бек. Вчитываясь в каждое слово, Паркер до последнего отказывался верить, что Квентин был способен на такое. Статья буквально высмеивала ситуацию, которая произошла в «Старк Индастриз» с его родителями несколько дней назад, что делало её до ужаса отвратительной лично для самого Питера. Нужно было ехать в «Нью-Йорк Таймс», и парень это уже прекрасно понимал. Он не знал, что он скажет Беку, потому слова будет подобрать слишком трудно. Слова, которые не загонят ситуацию в ещё больший тупик. Как же Питеру хотелось, чтобы это всё было неправдой, и мужчина был к этому непричастен, но оставалось лишь проверить это. По пути в издательство Питер ни разу не выпускал газету из рук, то нервно сворачивая её, то разворачивая обратно. Его руки словно начали дрожать от того, с чем ему неожиданно пришлось столкнуться. Он никогда не оказывался в подобных ситуациях, поэтому даже и не знал, как себя нужно вести, но одно он знал точно — разговор будет не из самых приятных. Поднявшись на нужный этаж, Паркер сделал глубокий вдох и выдох, хотя бы на секунду пытаясь взять себя в руки, хотя прекрасно понимал, что это уже вряд ли у него получится. Единожды постучав в дверь кабинета, парень открыл её и прошёл внутрь, закрыв за собой дверь на замок, что сразу же заметил Бек. — Питер, кажется, мы уже договорились оставить всё на вечер, — Квентин окинул взглядом закрытую дверь. — Я сейчас занят и, мягко говоря, не в настроении. Что-то случилось? — мужчина не мог не заметить, что с Питером сейчас было что-то не так. — А ты не знаешь, да? — съязвил парень. — Очень мило. «Ежегодно одна из крупнейших корпораций современности — «Старк Индастриз» во главе с бессменным руководителем Энтони Эдвардом Старком, представляют миру свои инновационные разработки и амбициозные будущие проекты. В этом году ожидания и на половину не совпали с реальностью. Неужели, гениальность Тони Старка под вопросом? Непроработанная речь, которая выстроена на сентиментальных воспоминаниях о предыдущем руководителе Говарде Старке, оставляет желать лучшего. Неспособный закончить собственную речь, руководитель покинул сцену, после чего мы столкнулись с речью Стивена Роджерса, который явно был к этому не готов и крайне скованно закончил начатое своим супругом», — с выражением прочитал отрывок Паркер, после чего демонстративно бросил газету на стол Бека. — Просто скажи мне, как можно было за несколько предложений умудриться унизить обоих моих родителей и меня в том числе? — Питер, я… — Только не вздумай сейчас оправдываться! Просто скажи мне, в какой момент ты продумал эту статью? Когда уже у моего второго отца чуть не случился инфаркт из-за нервов?! Может, когда Я чуть не сошёл с ума из-за этого, и ты был рядом и видел это?! — Паркер, успокойся, пожалуйста, — спокойно попросил Бек, словно ничего и не произошло. — Я спокоен. Мне просто интересно, почему? — Может, потому что это моя работа, нет? — Твоя работа… — нервно усмехнулся Паркер. — Твоя работа?! — у Питера буквально не укладывалось в голове то, насколько спокойно и непринуждённо Квентин сейчас с ним разговаривал. — Твоя работа — писать статьи, а не быть уродом! — Прости? Паркер, я уже сказал, что не в настроении. Успокойся, пожалуйста! — чуть повысил голос Квентин и тут же встал из-за стола, подойдя вплотную к Питеру. Бек попытался взять его за руку, но Питер тут же отошёл от него. — Я просто не пойму, как ты можешь себя сейчас так вести? — чуть тише добавил парень, до последнего не веря в то, в какой ситуации они сейчас оказались. — Я должен расплакаться или что? — усмехнулся Квентин. — Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? — он пожал плечами. В этот момент в дверь постучали. Хотел бы Паркер рассказать Беку, что именно ему нужно сделать, но пока это уже было невозможно. — Ну, чего стоишь? Открывай дверь! — парень указал рукой на замок. — Хотя, не утруждайся, — Питер развёл руками, — я сам. Всё равно, уже не поговорим нормально. Кажется, с тобой невозможно сейчас нормально разговаривать. Только у тебя проблемы в этой жизни! — Питер, я прошу тебя, езжай домой. Вечером мы всё обсудим. Я тебя умоляю, мне сейчас не до наших разборок, — выдал Бек, чем ещё больше задел Питера. — Я более чем уверен, что за дверью стоит Бакет, и он явно не в лучшем расположении духа, а ты сейчас с этой дурацкой статьёй. — С дурацкой статьей? — не веря в сказанное, повторил Питер. — Ты — идиот, Квентин. Паркер рассчитывал на любой исход их с Квентином разговора, но никак не на это абсурдное безразличие. Он не знал, какие проблемы сейчас резко появились у Бека, но они его особо и не волновали. Питер был слишком занят внезапно появившейся статьёй. Он прочитал Квентину только часть, которая, пожалуй, была самой безобидной. Озборн был явно прав, когда порекомендовал парню не читать её. Оставалось только ждать вечера, а с ним и вторую волну их с Квентином разговора, которого уже было не избежать. Питер искренне не хотел усугублять что-то, но в один момент в его голове что-то щёлкнуло, после чего он понял, что, кажется, это было то самое начало их с Квентином конца. Если Бек не найдёт в себе силы хотя бы что-то исправить… Есть ли смысл продолжать всё дальше?***
День тянулся до ужаса медленно. Особенно для Паркера, который даже не знал, чем занять себя до вечера. Он искренне не хотел ехать домой к Квентину, поэтом решил пока съездить к родителям домой, чтобы хоть как-нибудь себя отвлечь от всего, что его гложило. Квентин же с самого утра был занят делами в «Нью-Йорк таймс», которые, мягко говоря, не задались. Как он с утра и говорил Питеру, сегодня Бакет устроил собрание, на котором успешно высказал о своём недовольстве работой некоторых отделов. Отдел Квентина входил в их число. Действительно, последние несколько недель работа научного отдела оставляла желать лучшего. Бек часто отсутствовал, отчего не мог контролировать весь процесс, и это нужно было постепенно исправлять. Весь день ему предстояло разбираться с тем, что накопилось за несколько последних дней, а здесь ещё прибавилась эта ситуация с Питером. Квентин даже не смог толком собраться с мыслями, когда на него уже обрушились обвинения со стороны Паркера. Слишком много проблем для одного дня. Питер нашёл в себе силы вернуться домой к Квентину к восьми вечера, когда Бек уже точно будет дома и никуда не сможет сбежать от разговора. В квартире было довольно-таки тихо, но по обуви и верхней одежде было понятно, что Бек здесь. Тихо сняв с себя верхнюю одежду, Паркер прошёл в зал, включив за собой свет, но Квентина здесь не было. Свет горел только в кабинете. — Я уже и не ждал тебя, — Квентин тут же обратил внимание на Питера, который стоял в дверях. — Почему я должен был не прийти? — Питер заметил на рабочем столе мужчины открытую бутылку виски и уже полупустой стакан. — И давно ты начал пить? — тихо добавил он. — Сегодня тот самый день, когда всё идёт по наклонной, поэтому могу себе позволить. Будешь? — Бек указал на бутылку спиртного. — Хуже уже не будет, так что, да, буду, — Питер аккуратно присел в кресло, которое стояло напротив стола и даже не знал, с чего начать. — Я перечитал статью, которую ты мне показал, — Квентин сделал очередной глоток спиртного, — и совершенно не понимаю, к чему ты устроил эту сцену с утра. — Ты издеваешься? — Питер был в недоумении. — Не я начал это всё. — Не ты начал? Квентин, я понимаю, что тебе, кажется, наплевать на свою семью, но с чего ты вдруг решил, что можешь просто так смешивать с грязью мою? — не выдержал Паркер. — Просто так? При всём уважении, но твои родители, и правда, провели эту презентацию не очень успешно, не думаешь? — Прости, что у моего отца случился инфаркт, Квентин! — чуть громче начал Питер, допивая свой стакан виски. Напиток был до жути противным, но всё же он хотя бы как-то мог помочь набраться той самой необходимой храбрости. — Я могу понять всё, но зачем было врать мне? Говорить, что тебе искренне жаль? Успокаивать меня? Когда ты уже продумывал эту статью, где буквально несколькими абзацами показал, что тебе наплевать! Тебе абсолютно наплевать на последствия. — Хватит вести себя словно маленький ребёнок, Паркер! — Даже если я веду себя как маленький ребёнок, то ты внезапно начал вести себя как урод! Эго Квентина было задето. Возможно, в другой день он бы попытался себя сдержать, но сейчас же ему на мгновение стало совершенно всё равно на последствия. — Послушай, Паркер. То, что мы с тобой спим, не даёт тебе ни малейшего права рассказывать мне, как я должен выполнять свою работу! — буквально закричал Бек. — Ты думаешь, мне особо хочется писать всё это? Кажется, ты ещё не совсем осознал суть своей работы. Увы, когда ты работаешь журналистом, ты не только пишешь статьи про плохих дядечек, Паркер! Приходится порой писать и про хороших людей. Почему? Потому что даже хорошие люди могут облажаться! Прости, но это именно то, что произошло с твоим отцом! Он облажался! Ты читал другие статьи?! Моя статья — ничто, по сравнению с грязью, которую вылили на него другие. — Я не верю своим ушам. Ты, и правда, себя сейчас оправдываешь? Квентин, мне наплевать на остальные статьи, как же ты не поймёшь?! Как ты думаешь, каково мне было узнать от своего друга, что о моём отце появилась статья, где его буквально высмеивают? И высмеивает не кто-нибудь, а мужчина, который мне небезразличен, с которым я практически живу! Как я себя должен чувствовать, скажи мне?! — Как адекватный журналист, Паркер. Пора научиться разделять личную жизнь и работу. Кажется, твой отец был прав, сказав о том, что ты любишь строить воздушные замки, только вот реальность не такая, уж прости. — Не смей упоминать моих родителей, Квентин! — Как мы заговорили, — усмехнулся мужчина. Он уже был достаточно пьян, чтобы позволять себе подобные выходки. — И правда, о чём это я. Как я могу просить тебя проявлять хотя бы каплю уважения к моим родителям, когда ты наплевал на своих, причём уже давным-давно. Знаешь, что мне сказала твоя мама, когда вы с отцом сидели на кухне и в коем-то веке разговаривали как нормальные люди? Что она не заслужила этого! Что ты не приезжал к ним несколько лет. Это тоже спихнёшь сейчас на свою журналистику? Если мой отец, по-твоему, заслужил это всё дерьмо за свою ужасную речь, то чем же заслужила всё это твоя мама, м? Дело не в них, Квентин. Дело в тебе. — Всё сказал? — Бек хотел взять спиртное, но Питер тут же отодвинул бутылку. Мужчина уже достаточно выпил. Даже более чем. — Что ты хочешь ещё услышать? Что я зол? Я чертовски на тебя зол, Квентин! Что я разочарован? Больше уже некуда! Может, это всё было ошибкой. — Что? — Мы… Мы были ошибкой. Эти отношения. Я не знаю, что делать дальше. — Пойди ещё поплачься папочке, — съязвил Квентин. — Паркер, ты кажется не понимаешь… Да, я не скрываю то, что мне с тобой хорошо. Мне чертовски хорошо с тобой. Ты сам сказал не так давно, что и тебе хорошо со мной, но меня сейчас уже тошнит от твоего детского поведения. Такое ощущение, что если мы с тобой спим, я должен забыть о своей работе и делать только то, что понравится тебе. Только вот я не буду этого делать, прости. — Всё, — Питер внезапно поднялся с кресла, — это уже просто невыносимо, — он направился в сторону зала, и мужчина моментально подорвался вслед за ним. — Что невыносимо? Что ты делаешь? — Бек наблюдал за тем, как парень открыл шкаф и моментально начал доставать свои вещи, которые он уже успел перевезти сюда, и складывать их в сумку. — Паркер, что ты делаешь? — Что я делаю? Я не знаю, что я делаю, Бек, в том-то и дело, — парень нервно усмехнулся. — Я просто знаю, что ты невыносим, а я устал от этого. У тебя же все не такие, Квентин. На кого не посмотри, для тебя все козлы, бездари и дети малые, — он саркастично добавил последнее. — Только ты у нас самый святой! — Паркер буквально кинул очередную футболку в сумку, уже не в силах сдерживать эмоции. — Да, может, я и эмоциональный. Может, для тебя я слишком люблю родителей, но я никогда, никогда, слышишь, никому не позволю вести себя так с ними! В твоих силах было всё исправить сейчас, Квентин. Ты мог просто соврать мне, сказав о том, что это не твоя статья, но ты ещё больше все усугубил. Ты прекрасно знал, как сильно ты был мне нужен, и что же ты сделал? Ты буквально унизил меня! Ладно, мои родители, но разве я это сейчас заслужил? — Никто ничего не заслуживает, Питер. — Вот именно поэтому я и ухожу, — парень медленно закрыл сумку с вещами и, обойдя Квентина, направился в сторону коридора. — И всё? Вот так резко? — Ты сам в этом виноват, Квентин. Может быть, если бы ты хотя бы на секунду подумал не только о своём эго, а и о других, мы бы сейчас здесь не стояли. — Мы бы сейчас здесь не стояли, если бы ты не сделал из нашей с тобой работы бог знает что. Что ты хочешь услышать, Питер? — Ничего. Ты уже всё сделал и всё сказал, Квентин, — Питер надел своё пальто и, взяв сумку, отрыл дверь. — Надеюсь, что следующей твоей пассией станет психолог, потому что тебе определённо нужна помощь специалиста. Так нельзя обращаться с людьми. — Что ты несёшь, Паркер? Какая следующая пассия? — В ближайшие несколько дней я напишу заявление об уходе по собственному желанию, поэтому, полагаю, это одна из наших последних встреч. — Питер, это уже слишком, — хмуро добавил Бек. Он не мог поверить, что это, и правда, сейчас происходит. — Прощай, Квентин.