***
— Квентин, я могу войти? — Клэр единожды постучала в дверь кабинета Бека, после чего медленно её приоткрыла. Квентин тем временем лежал на диване, прикрыв одной рукой лицо, о чём-то задумавшись. — Ты что-то хотела, Клэр? — мужчина чуть приподнялся на диване, тут же обращая внимание на Джонсон. — Да, я доработала статьи, как ты и просил, — девушка аккуратно положила их на стол Бека. — Давай я и твоими займусь, пока есть время. — Что, слишком паршиво и беспомощно выгляжу, да? — слабо усмехнулся Квентин, осознавая то, что он, и правда, сейчас был не в самой лучшей форме. Прошло уже четыре дня с момента их с Питером ссоры. Четыре дня, которые сейчас тянулись словно вечность, и самым ужасным было то, что уже поздно было что-то исправлять. Последние несколько дней Бек перестал появляться дома, потому что, столкнувшись с полнейшим одиночеством, ему было буквально невыносимо появляться в своей квартире. Даже обычные мелочи, казалось, сейчас напоминали ему о том, что он по собственной глупости упустил. Его нынешнее состояние с лёгкостью можно было описать одной из стадий принятия неизбежного. На данный момент он абсолютно точно находился где-то между отрицанием и гневом. Квентин решил закрыться ото всех, кто только мог с ним взаимодействовать и буквально покидал кабинет только в крайнем случае. — Эм, ну, — Клэр хотела как можно мягче выразиться, но если последние несколько дней её начальник выглядел, мягко говоря, не очень, то это действительно было так, — не всё так плохо, как тебе кажется. — Можешь не любезничать со мной, — Бек встал с дивана и подошёл к шкафчику, из которого достал бутылку со спиртным, а также два стакана. — Я знаю, что выгляжу отвратительно, но это же я, вечно недовольный всем, депрессивный социопат Квентин Бек. Так что ничего нового, правда? — Квентин поставил на стол стаканы, тут же наполняя их алкоголем. — Если честно, в мои планы не входило сегодня пить, — Джонсон уже поняла, к чему клонил мужчина. — Конец рабочего дня практически. Тем более я твой начальник, так что обещаю не ругать, — Бэк тут же опустошил свой стакан. — Квентин, что случилось? — Клэр медленно подошла ко столу и остановилась рядом с Беком. — Ничего. — Не ври, — грустно улыбнулась девушка. — Мы знаем друг друга около четырёх лет, и я всегда вижу, когда ты в порядке, а когда — нет. Это как-то связано с Питером, да? — Ты ждешь, что я начну сейчас изливать тебе душу? Мы оба прекрасно знаем, что этого не будет. — Когда же до тебя наконец дойдёт, что есть люди, которые тебя выслушают. Неужели тебе легче в одиночестве впасть в запой? Потому что к этому всё уже и идёт. Уже на работе пить начал. Возвращаемся к осени, да? Квентин и сам начинал задумываться над тем, что он постепенно начинает возвращаться к тому состоянию, в котором находился в начале осени. Тогда с ним рядом ещё не было Паркера, а были лишь постоянные нервные срывы, склонность к алкоголизму и постоянное одиночество. Тогда он даже и подумать не мог, что есть человек, который способен изменить его жизнь к лучшему. Который буквально за несколько месяцев изменил всё, на что только мог быть способен человек. Паркер спас его от всего, от чего люди могут спасти друг друга, а Бек всё успешно пустил под откос. — Возвращаемся к осени, — грустно повторил Квентин, окинув девушку мимолётным взглядом. — Квентин, я знаю, что ты сейчас будешь отрицать всё, что я скажу, но я же вижу, что тебе плохо. Я разговаривала с Питером перед его уходом, и он тоже явно был не в лучшем настроении. Я не могу судить о ситуации адекватно и справедливо, пока не знаю всего, что произошло, но… Послушай, — Джонсон сделала глубокий вдох, — мы знакомы уже не год и не два, и я знаю тебя. Ты постоянно словно убеждаешь себя в том, что ты — самый ужасный человек. — Я и есть — самый ужасный человек. — Видишь, — Клэр развела руками. — Ты уже вбил себе это в голову. Квентин, мы все люди, и мы все ошибаемся, но, пожалуйста, возьми себя в руки. Если не ради себя, то ради других. Я уже устала приходить на работу и сталкиваться с тем, что ты вечно не в настроении, вечно кричишь на всех. Люди это заслужили? Ты, чёрт возьми, один из самых значимых редакторов «Нью-Йорк Таймс»! Люди берут с тебя пример, и вот, какой пример ты будешь подавать своим сотрудникам? — она указала рукой на стакан с алкоголем. — Чего ты хочешь от меня? Я не могу взять себя сейчас в руки, Клэр! — Бек и не заметил, как моментально повысил голос. Он был на грани крика, потому что он никогда не любил эти нравоучения. — С чего вдруг ты вообще надумала учить меня жизни? — Да потому что хотя бы кто-нибудь должен это сделать, раз ты сам не способен понять очевидное. — Очевидное? Что ты имеешь в виду? — Дальше будет только хуже, если ты продолжишь пить и на всех кричать. Кажется, пришло время признать, что ты был привязан к Питеру больше, чем думал, а теперь, когда его нет, ты решил вернуться в царство уныния и одиночества? А остановить Паркера ты не думал? — Решил уйти, пускай уходит. Я не собирался и не собираюсь падать перед ним на колени, умоляя остаться, — саркастично добавил мужчина. — Какой же ты дурак, Квентин. Ты даже представить себе не можешь, как много ты значишь для него, и как ему сейчас плохо. — Он тебе жаловался на меня что ли? — Нет, я его не видела столько же, сколько и ты. Просто я прекрасно знаю о ваших отношениях. Каждый раз Питер будто искрился от счастья, когда говорил про вас, а ты сейчас просто так его отпускаешь. Словно вы никто друг другу. — Он сам принял решение уйти. Он уже достаточно взрослый для того, чтобы распоряжаться своей жизнью. Если Питер так хочет, то я не в праве его останавливать. — Что ты сделал, Квентин? — тихо добавила Клэр, пытаясь взглянуть в поникшие глаза Бека. Было невооруженным глазом видно, что за этим взглядом скрывалось нечто большее. Квентин прекрасно понимал, что правду он, даже если бы и хотел, рассказать не мог. Желание Паркера хранить свою семью в тайне оставалось неизменным. — Давай просто остановимся на том, что в самый неподходящий момент его жизни, я поступил с ним и его семьёй как урод. Довольна? — Очень, — так же саркастично добавила Джонсон. — А из «Нью-Йорк Таймс» он почему уволился? — Всё, на сегодня достаточно допросов, — Квентин, не в силах больше это выдерживать, махнул рукой и тут же направился в сторону двери, захватив своё пальто. — Я, правда, ценю твою помощь с работой, но с личной жизнью мне не нужно помогать. Со своей разбирайся, — он вышел из кабинета, оставив Клэр в недоумении. Последняя фраза немного задела девушку. Чем она это заслужила? Своим желанием помочь? Нет, но сейчас она была готова спустить Беку с рук что угодно, потому что ему было явно плохо. Вряд ли он отдавал сейчас отчёт своим действиям. Верил в это Квентин или нет, но у Клэр были лишь искренние и добрые намерения. Она была в курсе их с Питером отношений с самого начала и знала обо всём, кроме последней ситуации. Джонсон понимала, что раз с Квентином им поговорить об этом не удалось, то нужно звонить Паркеру. Она не собиралась всё оставлять просто так в покое. Найдя Питера в контактах, Клэр без каких-либо колебаний набрала его. Ей пришлось прождать достаточно, прежде чем услышать сонный голос Питера. — Клэр? Что случилось? — Ты спишь что ли? Только 7 вечера! — У меня 7 утра, — не переставал зевать Питер. — Вы с Беком теперь по отдельности решили в запой впасть что ли? Какие 7 утра, солнышко? — Джонсон ещё не знала, где находился парень на данный момент. — Я забыл тебе сказать, я в Таиланде сейчас. Здесь уже семь утра. — Таиланд?! — удивлённо засмеялась девушка. — Солнышко, каким ветром тебя туда занесло? — Ветром лучшего друга, — слабо засмеялся Паркер. — Решил на неделю слетать, развеяться. Раз я теперь без работы… Кстати, так чего это ты решила мне позвонить? — Да тут Квентин в запой, кажется, скоро впадёт, если уже не впал, а вы так и не хотите рассказывать, что произошло. — Клэр, — обречённо вздохнул парень, — просто поверь, что ничего приятного не произошло, а что именно… Это уже не особо и важно. — Не говори мне, что ты так же упрямо будешь отрицать то, что тебе без него плохо, — не унималась девушка. — Что ж вы за два упрямых дурака. — Я просто не хочу больше мириться с его заскоками, вот и всё. Пускай прибережёт своё эго для кого-нибудь другого. — И вы просто так расстались? Не смеши! Квентин, конечно, себя любит, но одним его эго здесь, вряд ли, обошлось. — Клэр, при всём уважении, у меня только 7 утра. Я всю ночь провёл в клубе и чертовски хочу выспаться. Давай оставим Бека на потом. Я совершенно не хочу об этом разговаривать. — Как хочешь, но я не верю ни тебе, ни ему, что вам хорошо друг без друга. Можешь рассказывать это кому-нибудь другому, Паркер, но не мне. Я знаю о ваших отношениях всё, и я ни за что не поверю, что ты просто так всё оставишь. Этому дураку с каждым днём всё хуже и хуже, и если он кого-нибудь убьёт из нашего отдела, то это будет на твоей совести, понял? — Джонсон, чего ты хочешь от меня? — Просто поговорите и расстаньтесь хотя бы по-человечески, а не бросайте друг друга вот так. — Мне нужно идти, — Паркер моментально решил прервать разговор, не в силах это даже выслушивать. Не думать сейчас о Беке было так тяжело, поэтому ему, увы, просто было необходимо избегать контакта с любым, кто с ним был знаком. — Я перезвоню, Клэр. Рад был тебя слышать. — Мы же оба прекрасно знаем, что ты не перезвонишь, Питер, — разочаровано вздохнула Джонсон. — Клэр, я буду очень рад обсудить с тобой что угодно, но не Квентина. Он всё за всех уже решил, поэтому пускай и дальше со всем своим дерьмом разбирается сам. Я от этого устал. — Да я смотрю, вы друг за друга всё решили. Молодцы. Только потом не нужно в пьяном состоянии мне плакаться о том, как вам плохо друг без друга. — Даже и не собирался, — усмехнулся Паркер. Сейчас давать такие обещания ему было слишком легко. — Да, конечно! Паркер, не зарекайся, ещё даже и недели не прошло. Ладно, раз тебе нужно идти, то больше не буду задерживать. — Клэр, не обижайся, но мне правда сейчас не до него… Я изо всех сил сейчас стараюсь двигаться дальше. В своей манере, со своими заскоками, но дальше. Я не могу сейчас думать о нём, тем более разговаривать о нём. Нет ничего сейчас, что могло бы изменить нашу ситуацию. — Может, ты и прав. Повеселись и за меня, потому что с тем, сколько работы на меня навалилось теперь, отпуск мне явно в ближайшие полгода не светит. Клэр явно не так себе представляла разговор с этими двумя до жути упрямыми людьми. Она, и правда, хотела хотя бы подтолкнуть их к чему-то хорошему, даже если Квентин и Питер пока этого так и не поняли. Если они сейчас упрямо отрицали то, насколько важны друг для друга, то Джонсон это не понаслышке знала. Мимолётно, но Питер постоянно умудрялся рассказывать девушке во время рабочего дня обо всём, что происходило в их с Квентином жизни, поэтому их глупые отрицания были ни к чему. Просто ещё не пришло время, когда они осознают то, что и должны.***
После двухдневного отсутствия, Квентин всё-таки решил вернуться домой. Смысл был оттягивать неизбежное? Ему просто придётся мириться с тем, что жизнь продолжается, а не стоит на месте. Избегать возвращения домой было уже очень глупо, но что же сейчас было для него тем самым домом? Как только Бэк переступил порог собственной квартиры, то первое, с чем он столкнулся, это с абсолютной тишиной. Обычно они привыкли с Питером последний месяц возвращаться домой вместе, перед этим заехав в один из нужных им магазинов, или же, посетив какой-нибудь уютный ресторан или кофейню. Всё зависело лишь от их настроения. И вот сейчас он один на пороге собственного дома. Гордость, кажется, не давала ему в полной мере осознать всю проблему целиком. Где-то в глубине души, Квентин по-прежнему убеждал себя в том, что в статье не было ничего абсурдного, и во всём был виноват Питер, который тут же умудрился спихнуть на него все грехи этого мира. Причём, сделал он это явно не в самый подходящий для мужчины момент. Как итог — скандал и конец их отношений. Сейчас же Бек потихоньку начинал наконец осознавать то, насколько низко и ужасно он поступил чуть ли не с единственным человеком, который даже в самые тёмные моменты умудрялся видеть в нём только самое хорошее и светлое. От этого было только хуже, потому что в момент их последней встречи Квентин не видел в глазах Паркера злости, нет, он видел нечто, что было гораздо хуже любой злости — разочарование. Питер был разочарован, и это ещё долго не будет давать мужчине покоя. Единственная комната, в которой Квентин ещё хоть как-то мог находиться сейчас, был его кабинет. Здесь была абсолютно его территория, и даже Питер не любил сюда заглядывать, оставляя мужчину наедине со своими мыслями. По крайней мере, Бек так думал, потому что, окинув взглядом полки, он заметил своего рода перестановку. Теперь на переднем плане красовались не его многочисленные дипломы, а фотографии его родителей, фотографии Квентина с мамой, а также появилась одна новая фотография — их с Паркером совместная фотография. Кажется, она была сделана на одной из выставок, которую в январе они вместе посетили. «И когда это ты всё успеваешь делать, Питер Паркер?» — мужчина аккуратно взял с полки фотографию. На его лице появилась грустная улыбка. Он прекрасно помнил, как долго парень уговаривал его сфотографироваться вместе, аргументировав это тем, что «вот будем вспоминать о том, что было лет десять назад, а у нас даже не будет ни одной совместной фотографии из-за того, что кто-то слишком вредный». Квентин слишком хорошо помнит эти слова и своего рода обещания Питера, который с уверенностью и искренней улыбкой на лице рассуждал о том, что ждет их через десять лет. Не его самого, а именно их, в качестве пары, или даже семьи. Сейчас же это казалось лишь грустной сказкой, которой, кажется, так и не суждено никогда сбыться. Как бы Квентин не хотел всё отрицать, но отсутствие Паркера однозначно повернуло его явно не в лучшую сторону. Он всегда был склонен к плохому настроению, которое порой могло перейти даже в депрессию, но каждый раз он за что-то хватался. За что-то, что каждый раз помогало ему выходить из этого ужасного состояния и жить дальше. Только вот что должно помочь ему сейчас? Работа, которая принесла ему за последние несколько дней одни проблемы? Семья, которая находилась за сотни километров от него? Единственный, кто в последнее время был всегда рядом, и тот ушёл. Сейчас Бэк чувствовал себя абсолютно ненужным. Напиться в очередной раз было весьма заманчивой идеей, но что это должно изменить? Он снова примет внушительную дозу спиртного, снова уснёт, а что дальше? Дальше его ждёт такой же рутинный день, так что дело было явно не в алкоголе. В один момент в голове мужчины возникла безумная, но весьма разумная идея, действительно записаться к психологу, потому что ещё даже до появления Питера, он чувствовал себя крайне неважно. Что было этому виной, он не мог понять. Сейчас же у него появился явный повод, хотя он до последнего не представлял, как и о чём разговаривать со специалистом. «Я же не скажу доктору о том, что я — последний урод, и по жизни веду себя так же, — подметил у себя в голове Квентин. — Хотя, смысл уже это скрывать. Правда, она такая!» Квентину предстоит ещё во многом разобраться, что, возможно, будет одним из самых сложных периодов в его жизни. Он это чувствовал. Он уже был в этом уверен, но бежать от этого было бессмысленно, потому что, по своему мнению, он это заслужил.***
По прилёту в Таиланд, Паркер тут же принял для себя решение хотя бы на мгновение отпустить всю ситуацию, потому что думать о случившемся и дальше было уже попросту невыносимо. Сказать, что он был разбит — не сказать ничего. Он попросту не ожидал того, что спустя несколько дней после того, как его отец попал в больницу, его будет ждать такое. Квентин, который ещё несколько дней назад всячески пытался успокоить и поддержать его. Квентин, который говорил о том, что они справятся со всем вместе, и вот этот же Квентин с ним так поступил. Признаться, Питер ещё никогда не был так разбит и опустошён из-за отношений. Возможно, всему виной было то, что так далеко он ещё ни с кем не заходил, но это чертовски больно, поэтому парень искренне надеялся, что их с Гарри отдых пойдет ему на пользу. Первые несколько дней они, безусловно, по инициативе Озборна, не покидали бары и клубы, которые всячески должны были их отвлечь. Хотя Гарри и не знал, от чего нужно было отвлекаться именно ему, но поддержать друга он был обязан. На территории их отеля было множество заведений, которые они просто должны были посетить. Коммуникабельный Озборн ни на секунду не переставал веселиться и знакомиться с другими отдыхающими. Гарри словно притягивал к себе людей, потому что вокруг них за эти несколько дней образовалась приличная компания. Не сказать, что Паркер был душой компании, он всё-таки был одним из тех, кто предпочитал общаться с людьми один на один, но выбора ему особо не оставили. Шёл их пятый день прибывания в Таиланде, и Питер уже немного подустал от этого вечного шума вокруг него. Он не был создан для этих вечных тусовок, танцев и веселья, что стало проявляться. Выбравшись из-под своеобразной «опеки» своего лучшего друга, он решил пойти в один из баров, который располагался вдали от шумной части территории отеля, возле моря. На часах уже было около одиннадцати ночи, поэтому сейчас подобные места должны были быть тихими. Присев за барную стойку, он заказал себе порцию спиртного в виде виски. Да уж, за последние несколько недель он осознал, насколько прекрасную роль мог сыграть этот алкогольный напиток, когда нужно было расслабиться или даже забыться. Да, он по-прежнему не любил спиртное, но, увы, сейчас это был единственный выход хотя бы на мгновение перестать думать о произошедшем. Несмотря на то, каким сильным хотел казаться себе Паркер, в душе он всегда был слишком искренним и слишком ранимым. Вот это, в конце концов, и сыграло с ним злую шутку. — Чего такой грустный? — Питер и не заметил, как рядом с ним за барную стойку подсел ещё один незнакомый ему парень. По виду он был того же возраста, что и сам Питер. Паркер просидел здесь уже добрых несколько часов, выпив более чем достаточно. — Эм-м, а мне нужно веселиться? — Питер недоуменно уставился на него. Он не понимал, с чего вдруг незнакомец решил завести с ним ни с того ни с сего разговор. — Давай я угощу тебя чем-нибудь, — невзначай предложил парень, указав рукой на барные полки, на которых располагалось безумное количество любого спиртного, — что ты будешь? — Сегодня я уже выпил достаточно, поэтому вынужден отказаться. Тем более, я тебя не знаю. — Не проблема. Мэтт, — незнакомец протянул руку Питеру, и тот её неуверенно пожал. — Питер. — И всё-таки, чего же ты такой грустный, Питер? — еле улыбнулся Мэтт, буквально прожигая собеседника взглядом. В обычный день это бы до жути смутило Паркера, но сейчас ему было всё равно. — Да так, жизнь немного пошла под откос, поэтому не вижу смысла веселиться, — Питер опустил взгляд вниз, сосредоточившись на своём пустом стакане спиртного, медленно покручивая его. — Два виски, пожалуйста, — Мэтт обратился к бармену. — Я же сказал, что не хочу пить! — Брось, ты же на отдыхе. Раз ты грустный, то тебе определенно нужно выпить и излить незнакомцу вроде меня душу. Мы же с тобой видимся на отдыхе, поэтому все твои тайны останутся здесь, в Таиланде. Питер понимал, что в этом была доля правды, потому что это совершенно другое. Рассказывать обо всём Гарри ему было сложно, хотя он знал, что тот его не осудит, а здесь… Что не скажи, они всё равно останутся незнакомцами. — И не лень тебе выслушивать таких скучных людей вроде меня? — грустно улыбнулся Паркер, всё же принимая очередной стакан спиртного. — Ты думаешь, что единственный, кто приезжает на отдых в надежде избавиться ото всех проблем? Здесь половина таких людей, так что расслабься, — парень слегка похлопал Паркера по плечу, тут же выпив свой стакан виски. — Так что тебя сюда привело, Питер? — Мэтт уставился на него с неподдельным интересом. — Я же говорю, жизнь пошла под откос. Сначала у меня чуть не умер отец, а затем мужчина, который мне искренне нравился, через несколько дней поступил со мной и моей семьёй как последний урод. Затем я уволился с работы, чтобы больше не видеть его, и вот где я сейчас. Как-то так, — Питер пожал плечами, вновь вспоминая о произошедшем. — И что ты собираешься делать? — Мэтт выпил ещё один стакан алкоголя. — Не знаю ещё, но по приезду в Нью-Йорк я соглашусь на работу, на которой меня хотят видеть родители. Для нашей семьи это чересчур важно, поэтому должен же я хотя бы чем-то им угодить. — Почему ты думаешь, что должен всем угождать? Это твоя жизнь, Питер, и ты не обязан соглашаться на что-то, что тебе не по душе, только ради родителей. — В принципе, эта работа связана с моей профессией, так что… Ничего нового для себя я не узнаю. — И кто же ты по профессии? — Журналист. Не совсем хороший, по мнению некоторых, но журналист. — Необычно, — загадочно улыбнулся Мэтт. — Я вот юрист. Не сказать, что восхищаюсь тем, что мне приходится делать, но это всё-таки моя работа. Так что, можно считать, что я здесь для того, чтобы отдохнуть от вечных судебных процессов, с которыми мне нужно сталкиваться. Хочется просто неделю побыть подальше от юриспруденции. — Вот и мне хочется побыть подальше от журналистики, — тихо добавил Питер. — Хочется вообще побыть подальше от Нью-Йорка, но это невозможно. Через несколько дней придётся возвращаться в США. — Значит проведи эти несколько дней так, чтобы тебе на самом деле стало легче! — Не поверишь, но это первый день, когда я провожу его так. Предыдущие несколько дней мы с моим другом только и делали, что безудержно веселились. — И где же твой друг сейчас? — Безудержно веселится, — усмехнулся Питер, — только без меня. Я уже от этого устал. — И поэтому ты сидишь и пьешь в одиночестве? Гениально! — Ну, сейчас я с тобой, поэтому уже не в одиночестве, — подметил Паркер. — Тебе кто-нибудь говорил, насколько ты красивый? — неожиданно выдал Мэтт, после чего Питер чуть ли не поперхнулся виски и недоумённо уставился на парня. — Что? — засмеялся Мэтт. — Если я всё правильно понял по твоему рассказу о мужчине, который тебе нравился, то ты — гей. Так что же тебя удивило в этом вопросе? — Тебе не кажется, что это слегка неуместно? Мы едва ли друг друга знаем, я чертовски пьян, а ты сейчас говоришь мне об этом. — А для этого когда-нибудь есть подходящее время? Если мне нравится человек, то почему я должен молчать? — было видно, что Мэтт был намного раскрепощенней и уверенней в себе, нежели Питер. — Так можно и всю жизнь молчать, если искать уместные случаи. — Всё равно, это как-то странно, — не унимался Паркер. Нет, где-то в глубине души ему, безусловно, это льстило, но всё же это было как-то неправильно. Хотя, сейчас он был явно не в том состоянии, чтобы думать о том, что правильно, а что — нет. — Ладно, как хочешь, — по-прежнему улыбался Мэтт. Его, кажется, вся эта ситуация забавляла. Все люди так или иначе смущаются, когда им делают комплименты, но Питер это сделал ещё и в своей манере. — Прости, если смутил тебя, — тихо добавил он. — Всё хорошо, — словно попытался успокоить самого себя Питер. Нет, всё было, и правда, хорошо, потому что, несмотря на неловкость ситуации, он не испытывал напряжения рядом с парнем. Это было для него чем-то новым. — Значит продолжаем наше безудержное «веселье» дальше, — Мэтт протянул Питеру очередной стакан с виски. Каким он был по счёту, уже никто не следил, но он был явно не последним. Питер и не заметил, как спустя несколько часов в баре, Мэтт плавно и уверенно начинал проявлять ему всё больше и больше знаков внимания. Сейчас это ему особенно льстило, и Паркеру было абсолютно хорошо, чтобы пытаться это прекращать. Ему несколько раз звонил Озборн, но сегодня Питер принял решение его игнорировать. Гарри явно не понравится то, что он сидит не пойми где, и не пойми с кем. Также Питер и не заметил, как они с Мэттом плавно очутились в его номере, явно ожидая друг от друга чего-то большего. Разум был слишком затуманен, а парень был слишком настырным, продолжая нетерпеливо выцеловывать шею Паркера, прижав его к стене возле двери в номер. Было абсолютно наплевать, как это будет выглядеть со стороны, потому что в этом состоянии уже было всё равно буквально на всё. Руки Мэтта настойчиво исследовали тело Питера, который по-прежнему был прижат к стене, без какого-либо шанса освободиться. В один момент парень почувствовал, как одна рука Мэтта очутилась под его футболкой, и вот здесь уже нечто щёлкнуло в голове Паркера. Казалось, он слабо отдавал отчёт своим любимым действиям, но в этот момент он понял, что так нельзя. Он никогда не был таким, и даже если алкоголь на мгновение и затуманил его рассудок, то нужно было возвращаться в реальность, а реальность Питера была слишком сложной, потому что даже после расставания с Беком, он не мог просто так взять и поддаться эмоциям. Нет, на момент он поддался, но продолжать он не хотел. — Мэтт, не надо, — Питер попытался оттолкнуть его, но тот, казалось, уже ничего не слышал. — Мэтт! — чуть настойчивей попросил Паркер, наконец заставив парня посмотреть на него. — Брось, тебе же нравится, — надменно улыбался парень, всё дальше продолжая прикасаться к Питеру даже после того, как тот выразил своё желание остановиться. — Я не могу так, — Паркер попытался освободиться из-под властных рук парня, но тот, казалось, только ещё больше заводился от такого поворота событий. — Да ладно, тебе просто необходимо расслабиться, признай это. Нет ничего страшного в том, чтобы позволить себе расслабиться. — Мэтт, хватит! — словно вскрикнул парень, почувствовав, что с каждой секундой его движения становились всё более и более настойчивее. Он чуть сильнее оттолкнул Мэтта, после чего тот недоумённо уставился на него. — Что не так? — было видно, что Мэтт был более чем недоволен таким исходом событий. — Всё так, просто я… я не могу. После этого Питер, оставив парня в недоумении, моментально покинул его номер, буквально побежав по лестнице отеля вниз. Он даже сейчас не помнил, как очутился здесь, хотя между этими событиями было всего каких-то полчаса. Ему было настолько стыдно и неловко сейчас, что он был готов провалиться сквозь землю, лишь бы не испытывать всё это. Он по-прежнему был пьян, но Мэтт помог ему протрезветь своими действиями. Подумать только, а ведь ещё каких-то полчаса назад Паркер уверенно хотел того же, что и он, но в какой-то момент осознание того, что он не может так поступить, заставили его вовремя одуматься. Вся беда Питера была в том, что он искренне любил Квентина, и в тот момент, когда чужие руки собственнически начали исследовать его тело, он понял, что не может так поступить с ним. Несмотря на то, что они расстались, для Паркера их связь была слишком сильной, и здесь же, именно в этот чёртов момент, он и осознал, что так же привязался к Беку. Это было настолько противное осознание, но это было так. Как бы он сейчас не пытался делать вид, что ему абсолютно всё равно на Квентина, что он готов моментально двигаться дальше… Реальность оказалась намного сложнее, и никакой Таиланд это не изменит.