3
5 января 2020 г. в 18:11
Короткие броские мазки черной краской были сделаны для эскиза. На палитре смешалось несколько оттенков: лиловый, темно-фиолетовый, красно-оранжевый. Как бы сильно Лалиса ни любила такие яркие оттенки в закате, они, бесспорно, смотрелись завораживающе. Но всё же, Манобан по душе тёмные, холодные и грязные оттенки, которые в большинстве своём окружают людей. Единственным светлым пятном в галерее девушки являлись пейзажи неба, закатов и рассветов — это её самая большая страсть и, бесспорно, достоинство. Девушка сидела на крыше своего дома, держа на коленях полотно. Баночки с красками были разбросаны вокруг неё, хотя Манобан ещё недавно чуть не растеряла их по пути на крышу, со всех ног спеша застать закат. Отдалённо раздавался гул автомагистрали, кошачий вой и разговоры соседей; ветер приподнимал волосы девушки, но ничто не тревожило её. Она, сконцентрировавшись так, будто впала в транс, переводила взгляд с ослепляющего солнца на холст и тонкой кистью прорабатывала каждую деталь. Перфекционистка. На её лице не дрогнула ни мышца, глаза будто приобрели свойство отдалять и приближать видимое. Да, это скорее похоже на карикатуру. Беспощадный монстр-убийца, который лишил жизни сотни людей, имеет огромную страсть к маленьким и пушистым котятам, падкий на выразительную мольбу в их крохотных глазках.
Нельзя сказать точно, сколько времени девушка обычно тратит на это занятие, однако рисование поистине её дело, конечно, после того, как успеет поломать кому-нибудь кости. Взяв в руки кисть, Манобан превращалась в другого человека. Спокойного, тихого, аккуратного. Одним словом — ценителем искусства, очень эксцентричную натуру, способную философствовать и давать ответы на риторические вопросы. Но даже если и с этим занятием она не хотела связывать жизнь, то можно просто сказать: за что бы эта девушка ни бралась — всегда станет асом. Оно и верно, ведь даже грубая Чеён однажды сказала искренний комплимент её натюрморту, который сейчас висит в гостиной Лисы.
Когда внутри ярко-желтого пятна Лиса стала проводить пару первых оранжевых линий, раздался громкий стук. Настойчивый, грубый и будто заставляющий торопиться. Рука девушки остановилась, капля оранжевой краски упала туда, куда не надо, что послужило первой причиной раздражения. Манобан, вернувшись в реальность, отпустила ранее прикушенную губу и развернулась, наверное, думая увидеть входную дверь на крыше. Девушка замерла, напрягая слух. Не хотелось вставать, но посетитель не должен быть обижен. Лиса бережно взяла в руки картину, чтобы занести домой. Заодно и дверь откроет. С каждым шагом девушки стук становился всё громче, поэтому Манобан уже без утайки материлась, стараясь быстрее перебирать ноги. Открыв ступнёй входную на балкон дверь, Лиса чуть не упала, но успела ловко запрыгать на ноге, несясь по лестнице вниз и ударяясь плечами то о стену, то о перила от потери равновесия.
Положив свою работу на столешницу, Лиса устремилась к двери, где, озлобленно щёлкнув замком, выбила дверь с ноги, зло сжимая губы. Перед ней стояла напарница в чёрном одеянии и равнодушно, подняв одну бровь, смотрела в гневное выражение лица Манобан. Лиса была похожа на быка, поэтому красный топ с рисунками на восточный мотив, видневшийся под чёрной кофтой старшей, заставлял пойти вперёд головой, как бык, прямо на раздражителя. Но, промолчав примерно с минуту, Лиса выдохнула, сбавляя обороты своего гнева.
— Какого чёрта, Су? По голове себе постучать не хочешь? — Подняв плечи, Лиса развернулась и вошла внутрь, тем самым призывая Джису зайти. Шаги девушки были настолько широкими и быстрыми от злости, что через пару секунд она уже стояла на кухне, слава богу, не видя Ким. — Зачем пришла?
Старшая взмахнула волосами и, осмотревшись, одобряюще цокнула, вновь переводя взгляд на Лису, которая в тот момент мыла руки чуть поодаль. На глаза попалось полотно, которое, кстати, сильно блестело: краски не засохли. Удивившись, девушка с некоторым скепсисом ткнула пальцем куда-то в край картины и потом быстро вытерла цветную подушечку пальца о стол. Теперь на полотне появилось едва заметное грязное пятно.
— У нас внеплановое задание. — Крикнула Джису, короткими и медленными шагами обходя гостиную. Срочный вызов босса сорвал планы всей четвёрки, поэтому Ким старшая решила покончить с этим делом поскорее, ведь чем быстрее сделаешь — тем быстрее останешься свободен.
— А по телефону не могла сказать? Я бы сама подъехала к твоему дому.
— По телефону только свидания назначают, Лиса, поэтому я не стала трепать себе нервы и пришла сама. Ты должна быть мне благодарна, — Ким опёрлась бедрами о кухонную гарнитуру и, ехидно улыбнувшись, посмотрела на затылок Манобан. Та, закрыв кран, развернулась с такой же недовольной физиономией.
— Нахер иди, — Лиса, быстро переведя взгляд с Джису на стол, поспешила взять в руки свою картину. Будто укачивая младенца, Манобан несла полотно в руках и совсем не собиралась спешить по делам. Плевать на это задание, у девушки проснулось вдохновение. Уж никак не хочется сегодня махать кулаками и ногами.
— Это что, ты нарисовала? — Джису последовала за напарницей, вглядываясь в изображение. Манобан, вытерев руку о футболку, испачканную в красках, положила картину на подоконник, раздвигая шторы. Последние лучи солнца должны были хотя бы частично помочь работе высохнуть. Ким, недоверчиво взглянув на рисунок, поспешила поделиться своим мнением: — Отстой, Лиса. Ты нарисовала желток, утонувший в кетчупе?
— Джису! — Лиса зло сжала кулаки и развернулась лицом к девушке в паре миллиметров от неё. Злость недобро вспыхнула в её глазах, почему Джису поджала губы и подняла руки к лицу, складывая фаланги. Она наигранно невинно хлопала глазами, чем вызывала у Лисы желание стукнуть эту дрянь ещё сильнее. — Ты могла бы хоть раз не показывать свой ужасный характер? Какая же ты…
— Плохая. А если точнее — стерва. Да, Лис, я такая, как ты и сказала. Но знаешь… мне плевать. И в этом весь плюс, — Джису равнодушно растянула губы в подобии улыбки и, наблюдала за опечаленным выражением лица Манобан. Лиса расстроено собирала всё нужно в небольшую спортивную сумку, не желая уходить куда-то из своей обители. Тайка что-то бурчала себе под нос, пока Джису, осматривая свой новый маникюр — на этот раз ярко-алого цвета, — неожиданно нашла свежий скол. Вот же, чёрт возьми. — Бери всё, что тебе нужно. Босс долго ждать не будет.
Только Ким устремилась к выходу, как взволнованная речь Лисы остановила её. Цокнув, Джису сложила руки на груди и развернулась к напарнице на короткое «стой».
— Подожди… То есть босс сегодня с нами? — Всегда, когда глава выходил с девушками на задания, требовалось полное проявление профессионализма. Значит, боссу опять кто-то насолил. Поэтому у сердобольной Манобан это вызывало крайнее беспокойство. Единственная, кто видела в этом плюс — Ким Джису. Больше народу — меньше забот.
— Да, поэтому не оплошай, как в тот раз. Сегодня у нас особая миссия. Мы проворачиваем дело в ресторане, поэтому надо поспешить: нас ждут Чеён и Дженни, у нас будут шикарные вечерние платья и маскарадные маски. Хоть когда-то мы будем выглядеть как роковые шпионки, а не разбойные бедолаги.
Уже через десять минут девушки выходили из дома Лисы и направлялись в сторону резиденции Ким Дженни. И, ещё примерно через четверть часа, они уже были на месте и восторженно обсуждали платья, маски и задание. Одна только Чеён тихо сидела на диване, даже не смотрела в сторону пёстрой одежды. Ей всегда было уютно в широких штанах, объёмном худи и с пучком на голове, так зачем же выряжаться вульгарно и максимально открыто. В конце-то концов, куда спрятать оружие? Затем в дом Ким Дженни вошёл босс, тоже одетый как с иголочки: чёрный смокинг, укладка, закреплённая, наверное, двумя баллонами лака, и туфли, в которых можно было увидеть своё отражение так же чётко, как в зеркале. Девушки лениво переоделись в костюмы, спрятали жучки и шпионское оружие, у каждой был микрофон. Босс объяснил, что главная цель данного вечера не прямое устранение убийцы, нет, он слишком умён и хитёр для этого, а лишь первоначальная слежка и только начало большой операции. Чертовски завораживающе, но полный зал ресторана — это дело рук противника, он создал этот спектакль с целью запугать всех главарей, показать свой авторитет. Самое интригующее то, что о нём не знал и не знает никто и ничего, это будто марево, которое скоро исчезнет так же быстро, как и появилось. И главная цель чёрно-розовых сегодня — получить хотя бы крупицу информации, благодаря которой, капля за каплей, они смогут создать целое море, что затем собственными руками погубят, забирая себе всю пользу этих водных глубин…
Зал ресторана в центре города был полон. Интеллигентные разговоры, звон стекла бокалов, смех и гам. Босс расстался со своими подопечными, как только они вышли из автомобилей. Девушки были засекречены, огромные маски, привлекающие к себе всё внимание, были главным составляющим их образов. У Ким Дженни на плече была временная чёрная татуировка в виде дракона, которую она сделала специально для этого вечера, а сама девушка старалась говорить с откровенным китайским акцентом, прикидываясь иностранкой и подругой одного из местных монополистов. Пак Чеён распустила свои блондинистые волосы и говорила исключительно на английском, намереваясь провести вечер только в окружении европейцев, а Джису и Лалиса, несмотря на то, что Манобан — чистокровная тайка, называли себя стопроцентными кореянками, только что прилетевших из Бангкока. Никто. Абсолютно все даже на промилле не подозревали о том, что они — беда всех наркоторговцев. Все действительно думали, что девушки никто иные, как светские львицы. Глупые пустышки, ищущие в этом ресторане своего Эльдорадо, с которым могли бы остаться обеспеченными до конца жизни. Но не тут-то было. Чёрно-розовые были везде, в каждом углу зала. В их ушах, закрытых волосами, были микронаушники, под чулком на ремешке спрятан маузер, а за пазухой — микрофон. Вооружены и не собираются быть рассекреченными.
— Простите, а как есть эти… ракушки? Их что, просто так едят?
Чеён засунула устрицу с раковиной прямо в рот и громко хрустнула, расколов своими зубами часть жесткой материи и мысленно молилась, чтобы её пломбы не вылетели. Она показалась совершенно необразованной иностранкой, которая в жизни не видала устриц. За столом, где сидели помимо Пак примерно шесть азиатов и трое «таких же как и она» — европейцев, все смущенно отвели взгляд, а кто-то даже усмехнулся. Вдруг Чеён выплюнула раковину в салфетку и улыбнулась тому, что зубов среди раздробленной ракушки не оказалось. Женщина с бостонским акцентом заговорила на английском, скромно положив свою ладонь на плечо Чеён.
— Дорогуша, — она была старше, за её маской виднелись морщины, а шея имела признаки старости, поэтому Чеён стало неловко, но приятно, когда рука в белоснежной перчатке коснулась её оголённого участка тела. — Вы неправильно кушаете устрицы, раковину нужно открыть, а потом сделать вот так.
Женщина медленно съела склизкое содержимое раковины и Чеён наигранно смутилась, одновременно поблагодарив.
За этим со стороны наблюдали Джису и Лалиса, которым посчастливилось сидеть вместе. Они рассмеялись актёрской игре Чеён и не переставали разговаривать про её полнейшую бездарность в этой сфере. Вдруг Манобан почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд, она медленно обернулась через правое плечо и встретилась с глазами какого-то брюнета. Он стоял возле дверей в чёрном костюме и с огромной гарнитурой в ухе: скорее всего, охранник. Девушка смотрела на парня с интересом, будто невинно при этом прикусив губу. Странно, но за несколько секунд взгляд его переменился с грозного и настораживающего на изучающий и даже немного игривый. А когда Лалиса услышала его «всё чисто», направленное напарникам, улыбнулась и вновь повернулась к Джису, не спеша заводить с ней разговор. Он должен знать, что «чистота» в зале их не интересует, они должны казаться дурочками с интересами, ограничивающимися сумочками, собачками и приятными ароматами французских духов.
— Пока ты отворачивалась, наша Чеён снова разгрызла моллюск, только теперь улитку.
Джису искренне засмеялась, откидываясь на спинку стула, поднимая голову вверх. Манобан проследила за блондинкой и не могла подхватить смех, потому что всё ещё чувствовала на себе тот взгляд. Он напрягал. Нужно стараться быть ещё в несколько раз осторожнее. Лалиса перевела взгляд за столик представителей Китая и увидела, что Ким Дженни смотрит на стол Джису и Манобан уже несколько минут. Сзади неё точно такой же охранник смотрел также грозно и напряженно, почему Лиса и Ким младшая сразу же поняли: их засекли. Нужно что-то делать. Надо выведать информацию и свалить отсюда как можно скорее. Поэтому, медленно кивнув Джен, Лалиса встала из-за стола под искренне недоумевающий вопрос Джису: «Ты куда?» и направилась прямо к брюнетке, которая уже шла навстречу. Взгляды двух охранников пересеклись, они неотрывно смотрели на эту парочку, когда Чеён и Джису, заметив их движение, посмотрели друг на друга и тоже поспешили действовать. Блондинка и Ким старшая разошлись в разные стороны. Одна направилась в туалет, а другая, приложив телефон к уху, стала громко говорить: «Мама? Прости, здесь не слышно, подожди минутку» — и вышла в коридор, тут же начиная бегать глазами по дверям ресторана. Где-то должна находиться отдельная комната этого самого главаря, который со своей свитой ужинает за двумя бронированными дверьми и с тремя пулеметчиками. Шутка. Этот человек просто забронировал отдельную ВИП-комнату, где смог наконец вкусно поесть в спокойствии.
— Чуньхуа, как давно я вас не видела, — проговорила Лалиса, оставляя на щеках девушки два дружеских поцелуя. — Вы недавно вернулись из Пекина, как там обстоят дела?
Улыбка Лалисы приняла максимальную ширину, почему Дженни чуть смутилась, не зная, как сильнее исказить свою речь, чтобы быть похожей на китаянку и лишь хлопала глазами. В то время охранники говорили что-то друг другу по наушникам и не сводили с этой пары глаз, когда двое шпионок свободно проникли в здание ресторана. Хорошая работа, блюстители порядка.
— Оу, я долго лететь здесь. В моей страна хорошо готовят, — Дженни улыбнулась во все тридцать зуба, а Лалиса вдруг убрала свою улыбку, обречённо посмотрев в сторону. Ей придётся долго беседовать со своей приятельницей из соседней страны, но если это цена того, чтобы отвести от квартета подозрения, то нет ничего неподвластного. Лалиса подхватила девушку под руку и повела в сторону. Тут же её ухо опалило дыхание Дженни, которая говорила уже без акцента с явным возмущением. — Не кривляйся, мы и лесбиянками прикинуться должны, лишь бы эти уроды отстали от нас.
— Да, Чуньхуа, чудный менталитет в вашей стране, а вы ярая его представительница. Я в восхищении. Не хотите выпить по бокальчику глинтвейна? Что-то здесь похолодало... Наверное, кондиционеры работают на износ, — Лалиса потёрла свои оголённые плечи и, нахмурившись на мгновение, зло посмотрела на Дженни. Собеседница это заметила и закатила глаза.
— Конечно, я тоже буду с вами пить. Давно не пить глинтвейн…
Тем временем Джису, проникнувшая в туалет, закрылась в кабинке, и, достав из бюста маленькую коробочку, нажала на единственную в ней кнопочку, после чего услышала громкий и слишком раскрывающий авантюру писк. Она вдруг треснула аппарат ладонью.
— Тихо ты, — её губы зло сжались в ниточку, а глаза с надеждой смотрели на небольшой экран. — Пожалуйста, нет-нет-нет.
На табло высветились две буквы, которые неимоверно обрадовали Джису. «NO» — означало, что поблизости, то есть в радиусе пяти метров, не обнаружено никаких приборов слежки. Ким выдохнула, и, положив коробочку обратно, нажала на небольшую кнопку в наушнике. Страх заставил её тело трястись, она потеряла совладание. Девушка ждала, когда босс примет её сигнал и всё шептала и шептала: «быстрее, быстрее». Пока в туалете не было никого, ей нужно было подать сигнал, что охранники — скорее всего, люди того самого «неуязвимого» — догадались о том, что чёрно-розовые в ресторане. Вдруг раздался сигнал в наушнике, и Джису, не дожидаясь каких-то слов с той стороны, тихо, но быстро и понятно проговорила.
— Босс, нас заметили. Лиса и Дженни отвлекают, Чеён на поисках. После того, как она вернётся, мы должны свалить к чёртовой матери.
Тут же девушка отключилась, поправляя причёску и пряча под густыми прядями волос наушник. Девушка, вздохнув, выпрямила спину и, нажав на кнопку смыва унитаза, вышла прочь, подходя к зеркалу — уже там стала поправлять макияж. Её лицо было невозмутимо. Среди четвёрки Ким старшая лучше всех владела искусством актёрского мастерства, и с этим спорить бесполезно. Подняв голову вверх от своих рук, которые были подставлены под водяной напор воды, Джису вздрогнула, громко вскрикивая и хватаясь за сердце. Она отпрыгнула от крана и не переставала осматривать мужскую фигуру. Но девушка тут же сообразила, что туалет здесь общий и пугаться нечего, если ты не шпион, поэтому пришла в чувства, обыгрывая всю непонятную ситуацию.
— Ого, вы меня напугали. Разве это не женский туалет? — Она не обернулась. Видела у него за поясом пушку и только мысленно ругалась матом. Нужно стать дурочкой. Снова косить под обыкновенную недалекую девушку, которая просто нажала не на ту кнопку унитаза, поэтому фаянсовый трон с ней и заговорил.
Мужчина был серьёзен. Он смотрел на лицо девушки через зеркало и не заметил у неё ничего, кроме искреннего недоумения. Это его разозлило, поэтому он подлетел к ней и схватил резко за шею. Джису стала громко хватать ртом воздух и стала задыхаться. Грубые пальцы, как подошва, сжимали её, перекрывая доступ к кислороду.
— Что вы делаете? Отпустите меня, нельзя так обращаться с женщинами! — Ким стала бить парня по рукам, но тот был похож на бездушного робота, который запрограммирован только на одно единственное действие.
— Ты, сучка, кому там доложила? Умереть хочешь? Я это устрою, если сейчас не скажешь имя своего главаря. — Почувствовав жжение в области шеи и начало удушающего эффекта, Джису поняла, что перед тем, как отправиться в отключку, ей нужно собрать все свои силы и ударить этого урода по яйцам, а затем схватить свой пистолет и пристрелить щенка, обезоружив.
Промолчав, Ким зажмурилась и со всей силы ударила коленом мужчину, отчего тот громко завопил и упал на колени, сжав в ладонях болящее место. Джису ужасно медлила, чем и рисковала. Рвотный рефлекс и головокружение сковали её, поэтому её рука слишком медленно тянулась к пистолету, когда красное от отсутствия кислорода лицо и с потекшим от слез макияжем исказилось за громким и хриплым кашлем.
— Урод, гори в аду. — Секунда, и мужчина, который только хотел встать повалился на землю трупом. В его голове красовалась дырка, а вокруг него стала красоваться всё пополняющаяся и пополняющаяся лужа крови.
Джису ещё сильнее закашляла, чувствуя, как всё съеденное просится наружу. Быстро подбежав к унитазу девушка закрылась в кабинке и позволила желудку очиститься. Приступ рвоты положил конец её ужасному состоянию, поэтому после, вся трясясь от отсутствия сил, девушка сняла наконец маску и умылась, понимая, что начало вражде положено. Теперь они должны во что бы то ни стало уничтожить главаря, иначе это будет оплачено их жизнями. Вновь взглянув на мужчину, Джису равнодушно и брезгливо хмыкнула, спрятала пистолет обратно в чулок, поправила платье, прическу и маску. Выйдя из туалета, девушка нашла рядом с уборной каморку обслуживающего персонала, где в груде хлама на самом верху виднелась вывеска: «Туалет закрыт на ремонт. Просим прощения за причинённые неудобства». Джису закрыла ключом дверь и повесила на ручку табличку.
— Проси прощения у меня на том свете, ублюдок. — Выкинув ключ в самый дальний угол комнаты, Джису, гневно испепеляя всё вокруг, поспешила удалиться к Чеён, которая ещё так и не подала никаких сигналов.
Блондинка стояла у приоткрытой двери и была благодарна тому, что в ту комнату минуту назад вошёл официант. Разговоры с приходом прислуги прекратились, почему Чеён стала злиться, что не может добыть никакой информации, кусая свою губу и чувствуя, как из многочисленных ранок льётся кровь. Она знала, что делать. Придумала уже давно. Поэтому, когда официант вышел из привилегированной комнаты, зажала тому рот, туфлей захлопнула дверь, а к виску бедного паренька приставила дуло своего браунинга. Она была похожа на бандита, который проник в ресторан только для того, чтобы утолить жажду убийств.
— Если ты сейчас будешь молчать, то я подарю тебе вторую жизнь, понял?
Парень, трясясь, чуть не выронил из рук металлический поднос, который мог бы стать причиной бед, всхлипывая, кивнул, мыча что-то в руку Чеён. Она чувствовала, как его слюни размазались по её фалангам и брезгливо фыркнула.
— Значит так, сейчас ты снимаешь с себя одежду и отдаёшь её мне, понял? Телефон сюда свой отдал? — В ладонь девушки попал небольшой смартфон, точной такой, какой мог бы себе обеспечить обыкновенный официант.
Девушка медленными шагами вместе с заложником пошла в сторону каморки уборщиков, про которую она выведала еще раньше. Включив в ней свет, девушка швырнула парня в сторону и закрыла за собой дверь. Парень рыдал, моля о пощаде и медленно снимал с себя служебную одежду. Чеён отыскала на полках скотч и, получив от официанта всё, что нужно, под дулом пистолета посадила того на стул и, замотав рот скотчем, завязала его руки и ноги тугой веревкой, которая скорее больше смахивала на профессиональное оборудование для альпинистов. Парень был обездвижен, он был прилеплен к стене тридцатью слоями скотча и тугими тянущими веревками. Чеён тут же преобразилась, скидывая своё неудобное платье и натягивая на себя свободную форму официанта. Она заправила свои волосы под шапочку, убрала прочь бейдж с мужским именем и, пригрозив парню пистолетом, выключила в каморке свет. Тут же дверь оказалась закрыта, за пазухой Чеён лежал пистолет, а её вещи были выброшены в мусорный бак. Она не беспокоилась за улики. Это игра, которая, хоть прячь ты, хоть не прячь себя, тебя найдут и тут уже дело, решающееся только поединком. Чеён устремилась на кухню, где стоял небольшой передвижной столик на колёсиках с едой, и схватила его, убегая с ним под крики поваров. Девушка быстро оказалась у двери в комнату главаря и только хотела постучаться, как рядом возникла бледная Ким Джису с пистолетом в руке. Как она сюда проникла незамеченной — неизвестно. Может, она там всех перебила в зале? Да ну нет…
— Ты! — Шепотом прокричала испуганная Чеён и резкими движениями показала в сторону, чтобы девушка спряталась и не расхаживала в ресторане с оружием. — Спрячься быстро! Я справлюсь сама, жди на подкреплении, и даже не смей туда заходить!
Джису, прислонившись к стене, томно выдохнула, всё ещё чувствуя неприятное чувство в области шеи. Она лишь устало кивнула и вытянула ноги, будучи скрытой за углом. Чеён как-то странно взглянула на неё и постучала в дверь. Отлично, вот он, решающий момент, когда можно выведать информацию. Блондинка нацепила на себя наигранную улыбку и ступила вперёд, толкая впереди себя тележку. Вдруг свет ослепил её, и перед ней предстала четверка мужчин. Все как один — выглядели просто изумительно свежо и стильно. Один из них сидел в центре и в шляпе — ну точно главарь. Чеён, улыбаясь во все тридцать два зуба, подъехала к полупустому столу и стала выкладывать туда закуски, навострив свои уши. Она заметила, что томный взгляд из-под шляпы изучает её. И этот проницательный взгляд заметил все: от трясущихся рук до слишком большой, не по размеру формы. В таких заведениях шьют на заказ. Нельзя, чтобы официант выглядел нелепо. Трое мужчин спокойно ели, перебрасываясь словечками и иногда шутками. Чеён подняла взгляд и на секунду встретилась с холодным взором главаря, чувствуя дрожь и то, как быстро побежали мурашки по телу. Мужчина, наклонив голову вбок, заговорил, чем прервал свою болтливую тройку-свиту.
— Как ваше имя?
Чеён замерла. В руках в тот момент находилось блюдо с запеченной сёмгой, которая чуть ли не прыгала на ковре из салатных листьев. Быстро поставив её с краю и, вздохнув, попыталась привести своё состояние в порядок. Пальцы нашли своё место, сжав в кулаках край формы. На грани. Ещё один прокол, и тебя тут же рассекретят.
— Алиссия Пэйдж, — мило улыбнувшись, Чеён поклонилась, стараясь не смотреть ему в глаза. Он опасен. Не стоит говорить ему свое настоящее имя. На этот ответ мужчина даже не кивнул. Знал, что ее зовут не так.
— А меня Пак Чимин. Случайно, вы не испанка? Или всё-таки англичанка? Такое чудное имя.
Трое мужчин, сидящие сбоку, замерли, будто их хотели расстрелять. Они выжидающе смотрели на человека, сидящего в центре, и после их разговора хотели потребовать объяснений. Чеён сжала губы, будто бы задумчиво, а сама в тот момент пыталась угомонить трясущиеся колени.
— Мой отец эмигрировал из Испании в Англию, поэтому настоял на том, чтобы моё имя было родом из его страны.
— Но оно на английский манер, да и испанкой я вас не могу звать.
Чимин определённо издевался, медленно попивая свой виски из небольшого бокала, и временами посматривал на своих подчинённых. Чертова обманщица, откуда ты взялась? Эта форма была еще минуту назад на одном парнише. Он заметил, что желтое пятно, видимо, от лимонного сока, было на его фартуке именно в правом верхнем углу, а сейчас у этой девушки без бейджа точно такой же запачканный белый пояс.
— Это не столь важно. Нужно просто поверить мне на слово. — Девушка вздохнула и стала серьезной. Она вдруг забыла о своей роли и стала самой собой, той, которая не даст себя в обиду. — А теперь, я желаю вам приятного ужина и удаляюсь…
В полном молчании девушка, схватив потными ладонями тележку, повезла её на выход, где, закрыв после себя дверь, поспешила к Джису, зазывая бежать со всех ног прочь. Она узнала имя этого мерзавца, и теперь их противостоянию положено начало. После негромкого хлопка двери послышались возмущённые голоса свиты. Никто из них не притронулся к еде. Интересно, а если там яд? Было бы обидно умереть от еды фальшивой официантки.
— Приятного ужина. Пф. Отличная актёрская игра. — Сказал тот, кто сидел слева от Чимина и злобно выпил залпом порцию виски, тут же закусывая нарезанным свежим овощем.
— Чимин, ты серьёзно? Зачем ты сказал ей своё имя? — Вдруг возразил другой из тройки и сжал руки в кулаки. Его пугала странно улыбающаяся физиономия босса. В ответ на это Пак лишь снял шляпу и пожал плечами.
— Алиссия… Ладно, если Алиссия, так Алиссия, я принимаю их игру. — Чимин вдруг резко засмеялся, он непредсказуем ровно столько же, сколько душевнобольной. — Черт, мне до одури интересно, что же она сделала с этим официантом. Давно я хотел уже выйти в свет. Враги — это самые искренние люди по отношению к тебе, как же я их люблю…