Восставая из пепла

      – Беатриче, – произносила я медленно и внятно, царапая скрипящим мелом по грифельной доске, – Умберта, – дурацкий белый предмет пачкал мне пальцы, оставляя на коже пудровый слой, чем страшно меня бесил, – Нери.       Я спешно положила мелок к его остальным разноцветным сородичам в их гнездо, словно он был ядовитой змеей, а не предметом школьной канцелярии, на каблуках развернулась к остальному классу, слегка склонила голову вбок, до побеления сцепила пальцы за своей спиной, натянула на лицо располагающую улыбку и мягко произнесла:       – Приятно с вами познакомиться.       Класс, который до этого, кажется, сидел и не смел пошевелиться, жизнерадостно загомонил, обрушивая на меня шквал вопросов, на которые я пыталась отвечать постольку-поскольку. Что-то внутри попыталось возмутиться и вкрадчиво предложить показать нахальным ученикам, где раки зимуют, но я лишь подавила желание закатить глаза в ответ и расплылась в улыбке чуть шире.       Я окинула безмятежным взглядом помещение, спокойно и без демонстрации явного интереса изучая своих нынешних и будущих одноклассников – вон там Хана приветственно помахала мне рукой, не разделяя мнение взбудораженных подростков обо всем этом хаосе, вот зажглась радостной улыбкой прекрасная Киоко, заметив мое к ней внимание, вот закинул себе руки за голову смутно знакомый темноволосый смуглый парень, заразительно зевая, вот вцепился всеми десятью пальцами себе в шевелюру Наследник Вонголы, вот оскалился с ненавистью пепельный патлатый блондин и подозрительно рыпнулся к внутреннему карману своего пиджака. Савада, заметивший его поползновения, встревоженно метнулся к нему и что-то судорожно зашептал, идеально круглыми глазами глядя в чужое лицо, и подрывник успокоился, покорно уселся на свое место, но взгляды, полные презрения и настороженности, кидать на меня не перестал.       О да, а то я не знала, что точь-в-точь похожа на преступника, от рук которого вы все недавно пострадали, спасибо большое, что напомнил.       – Нери-кун, можешь сесть за Сасагавой-кун, – произнесла Кочо-сенсей и одобряюще мне улыбнулась. Я робко посмотрела на классную руководительницу в ответ, благодарно кивнула ей и бочком-бочком протиснулась сквозь узкие ряды близстоящих парт, словно невзначай утекая от прямых вопросов и косвенных, тактичных и не очень, приличных и не совсем – японским школьникам было интересно знать все, вплоть от цвета моих трусов до наличия у меня молодого человека и оценок в предыдущей школе.       Что ж я могу сказать – за эти несколько секунд, пока я добиралась до своего места, мне пришлось узнать много нового о менталитете японских подростков.       Прекрасная Киоко-чан улыбнулась мне искренне, но сдержанно – как я понимала, она играла роль пай-девочки в школе, и другую ее сторону, куда более рассудительную и настоящую, максимум могла знать Хана на правах ее лучшей подруги, да и то не факт. Сасагава была куда глубже, чем просто школьный идол или обладательница миловидной мордашки, а в классе строила из себя святую невинность, изображая ту личность, какой ее хотели видеть. Все мы, милая Киоко, играем свои роли – жаль, что такой солнечный человечек, как ты, не стал исключением.       Пока я шла до своего нового законного места, успела поймать на себе полный облегчения и скрытой тревоги взгляд молодого Неба – как я помню, именно он был свидетелем окончательного пробуждения моих недоспособностей в виде ультимативной живучести, и, зная его характер хотя бы в общих чертах, было очень несложно догадаться, что он искренне переживал за меня. За меня – сестру человека, который собирался убить его и завладеть его телом. По глазам Савады я прочла, что он повзрослел и стал видеть мир немного в ином свете – тем болезненнее мне было осознавать, что таким, чуточку постаревшим и изменившимся, его сделала моя смерть. Это ему не Пуля Предсмертной воли, после которой он мог воскреснуть силой своего посмертного желания – это реальная гибель человека, произошедшая по чистой случайности.       Наследник Вонголы мучался все это время от пожирающего его чувства вины – он считал, что в его силах было спасти меня от ужасной гибели. Бедный мальчик. Интересно, сколько времени ему снились кошмары? Все же первая смерть, да еще и такая страшная, плюс произошедшая прямо на его глазах и чуть ли не на его руках – все это не способствовало нормализации психики. Вряд ли его наставник, Реборн, планировал проводить его боевое посвящение так рано – Савада еще не был готов.       Кто-то справа зашипел, как распушившийся боевой кот, и я с удивлением перевела взгляд с молодого Неба на издающего нечеловеческие звуки подрывника из семьи Гокудера – тот смотрел на меня страшными глазами, и у него чуть ли не пар из ушей валил, а лицо было красное и очень-очень злое; пепельный блондин явно намекал на неприкосновенность будущего босса. Ну и пожалуйста, ну и не нужно – я коротко и благодарно кивнула Тсунаеши, протянувшего судорожное «хи-и» мне в ответ. Боюсь, без прямого приказа Савады бешеный Гокудера просто сожрал бы меня с потрохами и не подавился бы – меня спасло только то, что Наследник сказал своей цепной псине сидеть, и псина сидела, хотя ей очень сильно хотелось раскрыть свою пасть.       Я осторожно уселась на свой стул и пододвинула его ближе к парте; железные ножки неприятно чиркнули по полу, и я испуганно вжала голову в плечи, озираясь по сторонам, – благо, в классе еще по-прежнему стоял гомон, и моей маленькой оплошности никто не услышал, за исключением вышеупомянутого уже подрывника. Тот ухмыльнулся так злорадно, как будто бы я в тот же момент изваляла свою репутацию в грязи и опустилась на самое дно в глазах всех присутствующих лиц – я дернула бровью, выпрямилась на стуле и села ровно, доставая из портфеля все необходимое.       – Дыру прожжешь, – спокойно кинула я, зная, что тот, кому эти слова предназначаются, обязательно меня услышит. Так и случилось – я почувствовала какое-то смутное удовлетворение, когда аура Пламени Урагана вспыхнула на периферии зрения, а сам подавился воздухом, видимо, от моей нескончаемой наглости.       Боялась ли я? Нет. Пусть катится к черту, вряд ли я увижу в своей жизни что-то более страшное, чем лаборатории семьи Эстранео.       С моего места – третья парта крайнего ряда у стены – вид открывался замечательный, но я чувствовала бы себя куда спокойнее, если бы я сидела в самом дальнем углу, защищенная с одного бока и со спины, потому что сейчас прямо за мной находился Дождь будущего Десятого Вонголы, и, несмотря на то, что от него не исходило никакой угрозы, уютно я все равно себя не ощущала. Каким бы добродушным он не казался, каким бы простым не выглядел, он по-прежнему являлся Хранителем человека, которого я еще с месяц назад хотела убить – с него бы сталось прирезать меня под шумок, который сейчас был в классе, а после невинно похлопать глазками и сказать, что так и было.       Но вместо этого меня осторожно, почти аккуратно объяло Пламенем Дождя – дохнуло мягкой прохладой и озоновым запахом грозовых туч, готовых в любой момент пролиться милосердным или жестоким ливнем, в зависимости от ситуации. Оно аккуратно коснулось моей напряженной спины, словно спрашивая разрешения, и я вздрогнула от неожиданности – кажется, Хранитель Десятого с прошлой нашей встречи запомнил, что я не терплю незаконного вторжения на свою территорию, а потому сейчас спрашивал… разрешения? Чтобы помочь мне успокоиться и расслабиться? Серьезно?       – Не делай так, пожалуйста, – процедила я сквозь зубы, полуоборачиваясь к теперь-уже-однокласснику, пока Кочо-сенсей отвернулась к доске; его Пламя заинтересованно потянулось ко мне, и я раздраженно отмахнулась от него, не желая терпеть этих непонятных приставаний, а после кинула быстрый сердитый взгляд на парня. – Прекрати.       Он был смуглым и крепко сложенным, с коротким ежиком черных волос и выразительными ореховыми глазами с вкраплениями янтарно-желтого около зрачка, и проблески эти добавляли его взгляду какой-то нечеловеческой пронзительности. Одноклассник на мой выпад лишь улыбнулся простодушно, похлопал пушистыми ресницами и неловко почесал затылок и пожал плечами.       – Я не понимаю, о чем ты, – предельно искренне произнес он, и мне резко захотелось треснуть его по голове. Не могло же быть так, что он прям настолько паршиво контролировал свое Пламя? Не могло же быть?       Солнце в груди лениво и с любопытством подняло голову – его внезапно заинтересовал нежданный вторженец, и оно захотело с ним познакомиться. «Нет, – произнесла я строго, и желтый огонь притих и заскулил, просяще заскребся под ребрами; если бы у него были уши, они бы обязательно прижались к голове, – мы не будем знакомиться еще и с ним. У нас что, своих проблем мало? Нам не хватило знакомства с Пламенем Мрака? Давай не будем создавать еще и дополнительные неприятности, пожалуйста».       – Не притворяйся, – сердито произнесла я и кинула на парня, – Ямамото, так ведь его звали, если судить по списку Рейтингового мальчика Фууты? – еще один взгляд. – Все ты понимаешь.       Не собираясь больше с ним переговариваться, я отвернулась обратно к доске и приготовилась слушать. На счастье, сейчас была математика, а в ней я разбиралась вполне неплохо еще с прошлой жизни – как и в программе средней и старшей школы, в принципе – поэтому для меня не составило труда вникнуть в тему и успешно щелкать задачки, даваемые преподавательницей. Кочо-сенсей, видя мой горящий взгляд, вызвала меня к доске пару раз, и на них я заработала пару баллов в глазах учительницы. Кажется, мое поведение Гокудера воспринял как личное оскорбление – иначе и не объяснить, почему он проявлял паранормальный интерес к возможности решить задачу перед всем классом, но преподавательница его успешно игнорировала; кажется, для нее тоже являлось личным оскорблением взаимодействие с ненормальным подрывником.       Мелькнула вспышка Пламени Неба, и блондин резко утихомирился, кидая на меня возмущенные и злые взгляды – ох, вы только посмотрите, кажется, кто-то почувствовал, что на его место самого умного ученика претендуют. Я лишь нежно ему улыбнулась, когда он в очередной раз сердито на меня зыркнул, и сделала вид, что не чувствую ярости, которую он источает.       Пламя Дождя меня больше не донимало, и слава богу.       Урок пролетел незаметно. Потянувшись, я довольно прищурилась, медленно начиная собирать вещи. Обернувшаяся ко мне милая Киоко уже собиралась было задать мне вопрос, как и некоторые одноклассники, гуськом подтягивавшиеся к моей парте, но полыхнуло злым Пламенем Урагана, и я напряженно вскинула глаза – наглый подрывник растолкал их всех, схватил меня за запястье, сильно дернул на себя так, что я чуть не упала на колени, и поволок за собой. Вслед нам раздались недовольные крики, истеричный вопль Наследника и чей-то заливистый смех. Я попыталась найти взглядом Хану или Киоко и попросить их собрать мою сумку за меня, но она затерялись где-то в толпе подростков, и момент был безвозвратно упущен. Что ж, мне оставалось только понадеяться, что девочки сами сообразят это сделать.       Вариантов было два: либо со мной идут разговаривать, либо мне идут бить морду, другого не дано. Пока меня тащили куда-то по коридору, я меланхолично разглядывала лица ошалевших от такого развлечения школьников и даже учителей, унылые коридоры Намимори, встревоженного Саваду с невесть откуда взявшимся Аркобалено Солнца на плечах и бессовестно ржущего Ямамото, не понимающего, кажется, всей потенциальной сложности ситуации.       Меня выволокли на задний двор, затянули за угол и толкнули к стене. Я только озадаченно крякнула – вот как решаются дела у Вонголы? В темном переулке ножиком в печень – никто не вечен, и все, нет человека, нет проблемы? Мило, я оценила.       – Ты, – прошипел мне в лицо Гокудера и с силой вцепился мне в плечи, с пылающей ненавистью во взгляде всматриваясь мне в лицо и, к сожалению, с каждой секундой находя все больше и больше сходств, – какого черта ты тут забыла?       – Я здесь учусь, если ты еще до сих пор не понял, – доброжелательно сообщила ему я и на всякий случай осторожно отвела руку в сторону так, чтобы чуть что – достать из-под юбки прикрепленный к бедру нож. Пошли к черту, если они думают, что я им так просто дамся, они очень сильно ошибаются. – Мне тебе копию документов показать?       – Тебя здесь не должно быть! Ты должна сидеть в тюрьме за свои злодеяния! – прорычал он, и Пламя Урагана закрутилось вокруг него сплошной воронкой, явно показывая степень бешенства своего носителя.       – Я никому ничего не должна, – отрезала я, суживая глаза; Облако внутри потревоженно заерзало, готовое чуть что кинуться на обидчика – ну, кинуться у него бы определенно не получилось, однако отпор ошалевшему подрывнику я бы дать сумела. Маловат еще мальчик, чтобы со мной тягаться, пусть он хоть четырежды гений – пока он толком не овладеет своим Пламенем, толком вреда он мне не сможет причинить.       – Я убью тебя прямо здесь, – зашипел Гокудера, и его рука поменяла свое месторасположение – она нежданно-негаданно устремилась мне прямо в челюсть. Очень непонятное поведение для бойца дальнего боя, но не мне решать – он видел во мне моего брата и таким образом хотел отомстить ему за унижение. Я успела среагировать – другое дело, что, к моему удивлению, другие успели среагировать тоже.       Савада повис на его плечах, таким образом стараясь сбить его прицел, а вот невесть откуда возникший Ямамото перехватил запястье подрывника в десяти сантиметрах от моего подбородка. Лицо у парня при этом было жутким – его взгляд словно пронзал Гокудеру насквозь, препарировал его живьем, словно через его глаза на блондина смотрела какая-то потусторонняя сущность, раздумывающая, а не закусить ли ей незадачливым противником в этот обед.       Ямамото моргнул, и тяжелое ощущение присутствия чего-то нечеловеческого пропало, окончательно стертое появившейся на тонкой губах легкой улыбкой.       – Нельзя бить беззащитных девушек, Гокудера-кун.       – Тебя забыл спросить, бейсбольный придурок! – вызверился на одноклассника парень, а после перевел взгляд налитых кровью глаз на меня. – Вы только поглядите на нее, она же преступница! Какая она к черту беззащитная! Ха! Да она меня убьет раньше, чем я ее коснусь!       В чем-то он был прав. Я действительно успела среагировать – именно поэтому к шее бешеного подрывника был прижат остро заточенный метательный нож, который я успела достать из крепления под юбкой. По лезвию словно демонстративно скользнула капля крови – за ней, кажется, проследили взглядами все, кому не лень.       – Это была самозащита, – произнесла я, но оружие не убрала, заставляя Гокудеру впиться взглядом в мою недрогнувшую руку. – Опустишь свой кулак – я опущу свой. Все честно.       – Да пошла ты, – выплюнул он.       – Ямамото-кун прав, Гокудера-кун! – неистово закивал Савада, повисший на плечах у подрывника. – Ты не можешь бить Нери-сан, это неправильно! Прекрати!       На лице блондина я прочитала отчетливо прочитала замешательство: с одной стороны, он хотел завершить начатое и таки вступить со мной в бой, но с другой – ему был отдан приказ, поступивший от его босса, и не следовать ему он не мог. Вау, вот это дилемма, мне аж жаль его стало на мгновение – парень нахмурился, оскалился, глядя мне прямо в глаза, и позволил Наследнику себя оттащить, параллельно вырвав из стальной хватки бейсболиста свою руку, опустив мое многострадальное плечо и негромко ругнувшись на одноклассника, тут же принимаясь извиняться перед своим обожаемым Джудайме. Очень мило.       Пламя Тумана, заключенное в кольце, ласково объяло меня, обтекая организм сплошной пеленой и смывая только начавшую подступать ко мне боль, когда смешанное Пламя прокатилось по плечам, еще недавно крепко сжимаемым Гокудерой.       – Ты в порядке? – спросил Ямамото, когда я опустила нож вниз, не решаясь его еще, впрочем, убирать обратно в крепление на бедре. Я задумчиво покрутила свое оружие в ладони, достала из кармана юбки пачку бумажных носовых платков, вскрыла ее и принялась деловито вытирать лезвие от тонкой полоски крови, оставшейся на кромке, пока фоном Савада дрожащим голосом отчитывал стенающего Гокудеру. – Нери-сан?       Я вздрогнула от неожиданности и вскинула на бейсболиста недоумевающий взгляд. Не поняла сейчас, это он что, мне что ли?       – Кто, я что ли? – не преминула я осведомиться у Дождя Вонголы. – Я была в миллиметре от того, чтобы убить твоего товарища, а ты спрашиваешь, в порядке ли я?       – Ну да, – расплылся в дебильной улыбке парень. – Не убила же. Да и вряд ли можно зарезать человека игрушечным ножиком, правда ведь?       Игрушечным. Ножиком. Я серьезно посмотрела на Ямамото, потом на нож, потом на Ямамото, потом снова на нож.       – Да, – односложно ответила я, убирая лезвие под юбку, и с подозрением покосилась на бейсболиста – тот с каким-то доброжелательным исследовательским любопытством наблюдал за тем, как я приподнимаю подол, задвигаю нож обратно в крепление и опускаю подол вниз, приглаживая ткань. – Очень интересно?       Парень моргнул, поднял на меня честные-пречестные глаза и громко рассмеялся, многозначительно почесывая лохматый затылок – его вообще не смущало, что его застукали за актом подглядывания. Не то чтобы мне было жалко, стыдно или еще что, но такое непонятное поведение меня настораживало.       Ямамото был из той породы людей, которых легче убить, чем понять, о чем они думают на самом деле – именно в этом было их главное преимущество, именно в этом заключалась их главная опасность.       Таких личностей я старалась избегать – и до сегодняшнего дня у меня получалось.       На всякий случай я сделала три больших шага вправо от бейсболиста, увеличивая дистанцию между нами.       – Ч-что ты здесь забыла, Рокудо-сан? – дрожащим голосом поинтересовался, как ни странно, Савада собственной персоной, разглядывающий меня исподлобья и нервно поджимающий губы.       – Нери-сан, – машинально поправила я и поморщилась, когда сердце кольнуло болью. Эта фамилия не была моей, и прав претендовать на нее у меня не было, но Глава Вендиче, кажется, решил надо мной поиздеваться в отместку за глупые вопросы, которые я ему задавала. – Я теперь здесь учусь. Справку о переводе показать?       – Нет, но… ты ведь… тебя ведь… з-забрали? И ты у-у-умерла, – выдавило молодое Небо из себя через силу, жмурясь, – да, Триш, ты молодец, оставила ребенку психологическую травму своей гибелью… и последующим воскрешением из мертвых. – Я-я-я вид-дел, как балка на тебя… у-у… – он запнулся и закусил губу, вновь поднимая на меня испуганный взгляд.       – Упала? – сухо закончила я вместо него. Савада потупился и вздрогнул, и я на секунду ощутила солидный укол вины. – Что ж, как видишь, я жива и здорова. Все, допрос окончен, я могу идти?       Война войной, а обед по расписанию.       – Не смей пытаться свалить, пока Джудайме разговаривает с тобой, глупая женщина!! – раненым зверем взревел Гокудера, ощериваясь палочками динамита, как еж иглами; я настороженно прищурилась и вновь потянулась рукой к креплению на бедре. – Джудайме, это наверняка очередной план Рокудо Мукуро, он хочет втереться к Вам в доверие и закончить начатое! Мы не можем этого допустить, надо уничтожить угрозу на корню?       В принципе подрывника можно было понять – еще недавно моя компания была в контрах с компанией Десятого Вонголы, немудрено, что на меня смотрели волком, пожалуй, все, кроме Ямамото, – его не было в тот момент, когда происходил поединок в кинотеатре Кокуё-лэнда, – и запрыгнувшего на плечо к бейсболисту Аркобалено. Хотя по лицу последнего в принципе сложно было что-либо понять – его глазки-пуговки и лукаво изогнутый в улыбке рот как будто бы навсегда застыли в одной и той же гримаске довольства. Я активировала Взгляд и посмотрела на моих собеседников уже с его помощью – обжигающее Солнце Реборна светило смешливо, предвкушающе и немного высокомерно, высокое Небо Савады беспокоилось и нервничало, и это никак не прибавляло спокойствия Атрибутам, которые были с ним связаны; Ураган Гокудеры был в бешенстве, готовый в любую секунду кинуться на меня, чтобы разорвать на кусочки; Дождь Ямамото загадочно шелестел ливнем и с любопытством тянулся ко мне.       Отвали, моя черешня, что тебе вообще нужно от меня?       – Я н-не думаю, Гокудера-кун, что Року… Нери-сан способна на такое, – нерешительно произнес Наследник, переводя взгляд с напряженной меня на агрессивно настроенного подрывника. – Она тогда спасла Фууту, закрыв его собой, и вообще не выказывала никакой агрессии… Она не может быть злой. Она не причинит нам вреда.       – Она предала Семью, которой служила, – с презрением выплюнул Гокудера, – и взяла фамилию этой Семьи как свою собственную, на что у нее нет ни единого права. Предавший однажды предаст и снова. Я не верю ей и никогда больше не поверю.       – Какую фамилию мне носить, а какую – нет, решать точно не тебе, – процедила я сквозь зубы, чуть склоняя голову вбок и крепче сжимая кулак, находящийся около бедра. Это был грязный прием – собеседник намеренно затронул тему, которой касаться не стоило, и я насильно успокоила моментально взбунтовавшееся Солнце, готовое отстаивать честь своей Семьи, и Облако, радующееся любой перспективе гипотетического кровопролития. – Не лезь туда, куда тебя не просят.       – Я защищаю честь Джудайме! – прорычал подрывник, не отводя от меня взгляда. – То, что касается его, касается и меня. Ты опасна, и твое присутствие здесь неприемлемо.       – А это не тебе решать, – со сладкой улыбкой произнесла я. – Ты что, не слышал, что сказал твой босс? Ты что, ставишь под сомнение его слова и авторитет?       – Не переиначивай мою заботу о нем подобным образом! – зашипел Гокудера, и мне в голову моментально стукнуло сравнение с котом. Если бы у этого парня было бы тотемное животное, то оно обязательно было бы из семейства кошачьих, и эта мысль вызвала задиристую ухмылку на моем лице. – Какого черта ты улыбаешься? Жить надоело?!       Подрывник был готов поджечь свой динамит; раздались четыре выстрела, и все фитили у его взрывоопасного оружия оказались перебиты у самого основания.       Мы втроем – я, Гокудера, Савада – уставились на Реборна, показушно сдувающего дым, идущий от дула пистолета. Ямамото не сделал того же самого просто потому, что Аркобалено сидел у него на плече, поэтому по-быстрому сообразил другой выход – взял и рассмеялся.       – Отличный выстрел, малыш, – искренне похвалил бейсболист Реборна.       – Я знаю. Ведь недаром я лучший в мире киллер, – не преминул похвалиться Аркобалено Солнца и слетел со своеобразной жердочки. Он подошел ко мне, задрал голову и – неожиданно – прыгнул ко мне на руки. Я еле успела его подхватить – было бы крайне неловко, если бы я его не поймала.       Я ощущала себя… странно, держа в своих объятиях маленькую атомную бомбу, способную рвануть так, что даже я костей не соберу, а уж об остальных и говорить не стоит. Его Пламя, даже будучи сейчас в состоянии Ауры, обжигало – Солнце Реборна было равнодушным, опасным и до невозможности горячим, словно я держала в своих руках раскаленную лаву, а не трехлетнего карапуза. Мне вдруг до одури захотелось скинуть Аркобалено на землю, отряхнуться, чтобы перестать испытывать это непонятное чувство, но я не осмелилась – тот факт, что я вообще еще была жива, меня пока радовал, и за него я старалась цепляться всеми силами.       Карапуз уставился на меня своими глазками-пуговками, и я уставилась на него в ответ. Его Солнце брызнуло лимонно-желтыми лучами, сканируя меня, пробуя на прочность, проверяя пределы доступного и разумного; меня словно придавило сверху бетонной плитой, а сердце под ребрами забилось втрое быстрее обычного, грозясь покинуть тело. Мое Пламя вспыхнуло, ощущая угрозу, растеклось по телу жаркой волной, концентрируясь в местах соприкосновения с маленьким, но тяжелым тельцем, будто Солнце Реборна было готово сжечь меня дотла, не оставив и горстки пепла.       Восстала бы я из этого пепла? Восстала бы?       Какую-то проверку я, кажется, прошла, потому что Пламя Аркобалено вспыхнуло неподдельным довольством и, приглушенно рокоча, потерлось об мой живот и спину. Очень, конечно, мило, но что мне теперь с этим делать? Реборн чуть склонил несоразмерно большую голову вбок, и в глубине его черных глаз неожиданно заплясали черти.       – Беатриче Рокудо, хочешь вступить в Семью? – загадочно поинтересовался он, а я мысленно взвыла – в голос выругался Гокудера и принялся напористо и деликатно одновременно – господи, кто бы мог подумать, что так вообще можно – убеждать Аркобалено в том, что я являюсь крайне невыгодным проектом и вкладывать в меня инвестиции нежелательно. Пока подрывник крайне эмоционально распинался, к нему присоединился Савада, осознавший одну очень важную мысль, а потому принявшийся завывать о том, что Реборн не может звать к мафию каждого, кто ему приглянется.       Хотела ли я быть привязанной к Королевской мафиозной Семье? Нет.       Был ли у меня выбор? Нет.       Тем более, что вопрос карапуза, сидящего у меня на руках, не предполагал отрицательного ответа – об этом ясно и четко говорило его Пламя, ведущее себя вроде бы дружелюбно, но, кажется, готовое в любой момент кинуться на меня и откусить мне голову. Несложно было догадаться, что нужно было от меня Реборну, – Пламенное зрение все еще считалось крайне полезной и редкой способностью, а ультимативная живучесть стала приятным дополнением – и не прибрать к рукам меня, вышедшую из тюрьмы на официальных основаниях и саму пришедшую к Вонголе в объятия, было бы огромным упущением с ее стороны.       Я не обманывалась на свой счет – я представляла ценность для верхушки Королевской семьи, пока умела смотреть и видеть. Один неверный шаг в сторону – и мою персону спишут со счетов, как и многих-многих других до меня. В качестве боевой единицы я была бесполезна, это осознавалось мной с предельной ясностью, – мои преимущества были в другом. И их стоило беречь.       Я не могла не признавать, что патронаж, который хотела установить надо мной Вонгола, одновременно был и лучиком надежды, и беспросветной бездной, добровольно делать шаг в которую мне крайне не хотелось.       – Я согласна, – без особой радости произнесла я, и Реборн мистически сверкнул своими глазками-пуговками из-под своей излюбленной федоры. Его Пламя милосердно потрепало меня по щеке, и я, все же не удержавшись, дернула головой, недовольно морщась. Аркобалено хмыкнул, но с моих рук не спрыгнул, однако его Солнце послушно прильнуло обратно к нему.       – Ну зачем? – взвыл Савада, глядя на меня опечаленными глазами и видя то, чего другие не знали и видеть не могли. – Зачем тебе это надо, Нери-сан?       – Как здорово, теперь у нас будет больше игроков! – радостно произнес Ямамото и широко улыбнулся. – Чем больше людей, тем веселее!       – Да чтоб тебе под землю провалиться, – шикнул раздосадованно Гокудера и смерил меня недоброжелательным взглядом; за этим перцем нужно было следить крайне внимательно, чтобы он по своей дурости не устроил мне какую-нибудь подлянку.       – Я знал, что ты согласишься, – крайне довольным голосом сказал Реборн.       – Господин Реборн, Вы что, еще и предсказатель? – я демонстративно округлила рот и неверяще-наивно заглянула ему под поля федоры.       – Разумеется, – гордо ответствовал Аркобалено своим писклявым голосом и спрыгнул с моих рук. – Итак, продолжим. Каждый, кто хочет вступить в Семью, должен пройти свое испытание. Твое, к слову, начинается прямо сейчас, – сказал Реборн, и в этот же момент меня придавило чудовищной жаждой крови.       Я ошарашенно оглянулась – с другого конца здания показалась сначала огромная, необъятная аура Пламени Облака, агрессивная, голодная, очень-очень злая, почти взбешенная до предела, а потом уже Хибари Кея собственной персоной. По его лицу было прекрасно читалось, что он был безумно рад меня видеть, – к сожалению, не в том позитивном смысле, в котором эти слова обычно применялись.       – Убей или будь убитой, – жизнерадостно произнес карапуз, и в его словах я услышала неприкрытую насмешку. – Испытание началось.       – Вы очень любезны, господин Реборн, – сердито процедила я на итальянском, кинула на чрезмерно довольного собой Аркобалено быстрый взгляд, не стала обращать внимания на реакции совершенно по-разному ведущих себя парней и со всей скорости рванула куда подальше, сверкая пятками.       Ну что, сыграем в догонялки, демон Намимори?