Восставая из пепла

      Раздался звон разбивающейся посуды. Я заранее приготовилась к тому, что скоро случится, и пожелала себе тысячи тонн спокойствия.       – Нери! Сюда иди! – рявкнула на меня Акари, и я, внутренне закатив глаза, послушно устремилась к ней.       – Слушаю вас, Араи-сан, – мягким увещевающим голосом произнесла я, подойдя практически вплотную, и склонила голову, демонстрируя полную покорность. Акари смерила меня презрительным взглядом, выплюнула высокомерное «гайдзинка» и произнесла:       – Убери это немедленно, – она ткнула пальцем в осколки тарелки, валявшиеся на полу, и рассыпанный вокруг рис в каком-то соусе, а после гаденько ухмыльнулась и добавила: – Иначе я скажу Асахине-сан, что это ты разбила.       – Разумеется, Араи-сан, – я не потеряла вежливой улыбки, которая намертво приклеилась к моему лицу с тех пор, как я начала работать в этом аду, и поклонилась. – Разрешите приступать?       Если бы Акари могла, она бы плюнула мне в лицо, но прилюдно сделать этого она не имела права, поэтому вымещала на мне свой гнев другими способами. Как и сейчас – она швырнула в меня очередной остервенелый, бешеный взгляд, процедила сквозь зубы какое-то ругательство и, круто развернувшись на каблуках, пошла в сторону кухни. Улыбка стекла с моего лица, и я вперила ей в спину ледяной взгляд, не имевший абсолютно ничего общего с той приторной вежливостью, которую я источала все это время.       Я никого так не ненавидела, как стерву Акари Араи. Она невзлюбила меня чуть ли не с первой встречи, хотя при Рури Асахине, владелице кафе «Икигаи», в котором мы обе работали, вела себя так, словно мы были закадычными подругами – Асахина поощряла командную работу и порицала тех, кто ей препятствовал. Но стоило Асахине уйти из поля зрения Акари, та тут же набрасывалась на меня, словно коршун, вне зависимости от того, есть ли у нее какие-то причины на это или нет.       Акари, одна из самых старших работниц, подмявшая под себя практически весь персонал кафе, неподдельно меня ненавидела, а все остальные тактично закрывали глаза и отворачивались, делая вид, что совершенно ничего не происходит. В той самой командной работе, которую так любила Асахина, был огромнейший недостаток – ни о какой командной работе речи и не шло, потому что ее попросту не существовало.       Пожалуй, я знала, по какой причине Акари меня на дух не переносила: все внимание клиентов перепадало мне, молодой новенькой официантке, а не ей, старожилу этого заведения. Пока я не работала в «Икигаи», Акари была самой красивой, умной, быстрой и приветливой, а потом появилась я, и для нее все покатилось к чертям.       Еще бы, на каждую маленькую рыбку всегда найдется рыбка побольше. Вот я и нашлась: красивее, умнее, быстрее, приветливее и моложе. А Акари осталась ни с чем, так как спрос на нее упал – некоторые люди требовали меня в качестве обслуживающего персонала. Вот она и бесилась, пытаясь подобным образом выместить на мне свой гнев, и делала это прилюдно, что, разумеется, ей очков в глазах окружающих не прибавляло. Впрочем, судя по всему, жгучая ненависть выела Акари мозг, и она напрочь позабыла о том, что все ее действия имеют последствия.       Вообще-то, эта работа нужна была мне позарез. Я обошла все кафе, магазины, рестораны и прочие места, где мне могли бы дать работу, максимально унижалась перед людьми, пытаясь выклянчить себе место, до минимума снижала требования к роду деятельности, зарплате и работодателю, но искомое все равно не находилось.       А потом каким-то чудом я нашла «Икигаи», – если быть точнее, это чудо звалось Амией Накамурой, моей одноклассницей, которая случайно обмолвилась об этом кафе, – в котором был удобный мне график, стабильная зарплата, подходящая мне должность и хорошее месторасположение. И я подумала: «Ох, вау, неужели мне воздалось за мои старания?» Ага, аж трижды. Видимо, боги хаоса решили ниспослать на мою ничтожную голову все кары, которые только могли придумать, и специально для меня сотворили Акари Араи, убить которую мне с каждым днем хотелось все больше и больше.       И чего я только не делала, пытаясь намекнуть ей на то, что мы, вообще-то, можем жить мирно и друг друга не трогать: и в лоб ей говорила, и намеки подкидывала. Акари не понимала, и я перешла на тяжелую артиллерию: вежливое игнорирование любых ее подколок и издевательств, но каждый раз, когда она не видела, я мстила ей, создавая череду неудач, преследовавших ее. То она опрокинет в блюдо банку острого перца, то обрызгает посетителя соком, то у нее переломится каблук, а юбка порвется сзади прямо по шву.       Мелочно? Да. По крайней мере, подобным образом я могла отводить свою душу и утолять желание свернуть тонкую шейку. Акари все еще оставалась мерзким человеком, который выводил меня больше всего на свете.       Я прекрасно понимала, что она ведет себя совершенно по-детски, понимали это и посетители, и обслуживающий персонал «Икигаи». Одна тупица Акари не видела очевидного и продолжала делать меня козлом отпущения. Я не знала, сколько ей лет, но выглядела она на двадцать-двадцать пять. Если бы она обращала больше внимания на работу, которая на нее возложена, а не на бестолковую вражду со мной, ей без проблем удалось бы выбиться во всеобщие любимицы, однако Акари не умела правильно расставлять приоритеты.       Подсобка встретила меня запахом пыли. Я подавила чих – по горлу прошла болезненная дрожь, и я поморщилась, растирая под челюстью. Схватив перчатки, тряпку, швабру, мусорный пакет и ведро, я отправилась в туалет. Засунув ведро в раковину, я задумчиво натягивала перчатки и смотрела за тем, как оно наполняется водой. Облако внутри бесилось и яростно рокотало, требуя наказать обидчика в лице Акари, но пока что мне еще удавалось старательно запихивать его обратно.       Я слышала про феномен Облачной ярости, но проверять, можно ли относить его и к моему искусственному Облаку, я не имела никакого желания, поэтому старалась никогда не доводить его до предела. Пламя, разумеется, ответить на мой вопрос не могло, а моих знаний было явно недостаточно для того, чтобы делать хоть какие-то выводы. Из всех знакомых мне живых облачников поинтересоваться подобным я могла у Хибари, но, конечно же, становится самоубийцей в столь молодом возрасте не хотелось. Впрочем, если он подавлял свое чистое, мощное Пламя Облака все время, а оно продолжало рваться наружу, я могла себе представить, почему его постоянно тянуло кому-то врезать.       Мне тоже страстно хотелось, только, к сожалению, нельзя было. Люди бы не поняли.       Подняв ведро, я сунула подмышку швабру и тряпку, засунула в карман форменной юбки пакет и бодро пошагала к месту происшествия. За несколько стычек с Акари я уяснила для себя, что ей нельзя демонстрировать свою слабость, иначе она запросто перегрызет мне шею и не подавится при этом. Пара злых карих глаз наблюдала за мной откуда-то из дальнего угла, где их счастливая обладательница принимала заказ. На месте Акари я бы больше беспокоилась о клиентах, а не о действиях ненавистной соперницы – даже со своей позиции я видела, как недовольно переглянулись между собой два старшеклассника, когда Акари в очередной раз переспросила у них что-то. Вот ведь курица.       Я присела на корточки и начала с наиболее невозмутимым видом перекладывать рис с пола в мусорный мешок. В прошлый раз за попытку смести лапшу с соусом метлой Акари чуть ли не влепила мне пощечину, потому что, видите ли, я пачкала метлу, поэтому я купила персональную пару перчаток и теперь все время носила ее с собой. Здесь ей крыть было нечем, поэтому она скрипела зубами, но молчала.       Звякнул колокольчик на входной двери, послышалось привычное «добро пожаловать» от кого-то из официантов, но я не обратила на это внимание. Вообще-то я с достоинством подходила даже к грязной работе, но только тогда, когда она была обоснована, а не представляла из себя попытки выставить меня в худшем свете. Грязь я не любила, поэтому, несмотря на брезгливость, всегда убирала ее максимально тщательно.       – Добрый вечер, вы уже выбрали, что хотите заказать? – чирикнула Акари, и я закатила глаза. Судя по тону голоса, который она выбрала, среди посетителей пришел кто-то, кто понравился ей чисто внешне, и теперь она строила из себя невинную милашку, ожидая, что на ее кривляния поведутся. Если кто-то и поведется, я смело заявлю, что он полный дурак.       – Да, выбрали, – отозвался кто-то крайне довольно, – но мы бы хотели, чтобы наш заказ приняла вон та официантка.       – Какая офи… – начала было Акари, но тут же прервалась, а я чуть ли не физически ощутила, как у меня загорелась спина. Итак, очередной дорогой посетитель, огромное тебе спасибо за твою заботу. – К сожалению, в данный момент она занята уборкой, поэтому, возможно, я могла бы принять ваш заказ вместо нее?       – Мы подождем, – сказал детский голос, который ни с чем нельзя было перепутать. Почему-то я ощутила максимальную степень обреченность – если все пойдет по тому проторенному пути, о котором я думаю, плакала моя работа.       Реборн приветствовал всех забавным «чаоссу», что по своему звучанию было крайне схоже с англоязычным «chaos». Я не удивилась бы, если изначальная задумка являлась таковой. Аркобалено Солнца являлся посланником хаоса, и то, что подобным словами он здоровался, волей-неволей намекало на то, что хаос шел за ним по пятам.       Меня передернуло, я чуть ниже склонила голову, завязывая пакетик с рисом и откладывая его в сторону. Споласкивая руки в ведре, я не успела подняться на ноги, уклоняясь от брызг – Акари изо всех сил пнула ведро, и мне щедро плеснуло на колени и ступни.       Вскочив на ноги, как ошпаренная, я бросила на Акари бешеный взгляд – та улыбалась невинно и скромно, но в глазах ее горели ненависть и торжество. Больная дура.       – Прости, Нери-чан, я такая неуклюжая, – проворковала она и, развернувшись, бросила через плечо: – Убирайся поскорее и иди к шестому столику, тебя там ждут.       Помещение кафе огласил громогласный детский крик. Вопил малолетний Хранитель Грозы, который опять что-то не поделил со старшими товарищами. Я бросила тоскливый взгляд на шестой столик и принялась с максимальной возможной скоростью намывать пол. Работа мечты, которую мы заслужили.       У меня заняло некоторое время на то, чтобы убрать с пола соус, вытереть пролитую Акари воду, дойти до туалета, вылить грязную воду в унитаз, помыть ведро и швабру, отнести инвентарь в подсобку и, натянув на лицо самую жизнерадостную из всех улыбок, засеменить к урезанному составу компании, которая звалась моей Семьей. Впрочем, хорошо, что урезанному – я бы не перенесла здесь присутствия того же Хибари, например.       – Добрый день, прошу прощения за ожидание, – я вежливо поклонилась и с достоинством выпрямилась, вынув из кармана блокнот. – Вы уже выбрали, что хотели бы заказать?       – Н-нери-сан, – пискнул Савада, разглядывая меня во все глаза, но почему-то сквозь пальцы. – А-а-а-а в-вы что здесь д-делаете?       – Работаю, – мягко ответила я и выжидающе склонила голову вбок. – Вам что-нибудь подсказать?       – Тебе очень идет, Нери-чан! – искренне воскликнул Ямамото, пройдясь оценивающим взглядом от короткой юбки вверх по корсету и неглубокому декольте, а после прикипел к моему лицу. – Выглядишь замечательно!       – Благодарю вас за комплимент, – произнесла, не переставая вежливо улыбаться. Глаза Ямамото сверкнули чем-то потусторонним, но я была слишком занята другим, чтобы обращать на очередные его непонятные метаморфозы внимание. Где-то за спиной Акари громко поделилась с Момо мыслями о том, что я занимаюсь совсем не тем, чем надо – например, окучиваю клиентов.       Пальцы невольно стиснулись на блокноте сильнее. Облако снова вскинуло голову и принялось подтачивать мое терпение и желание противостоять желанию убийства. Я обвела выжидающим взглядом компанию – Реборна, Саваду, Ямамото, Гокудеру, мелкую Грозу и незнакомого светловолосого парня – и улыбнулась шире, ощущая, что у меня сейчас от натуги порвутся щеки.       – Гья-ха-ха-ха-ха! Новая слуга великого Ламбо-сана! – громко рассмеялся ребенок в костюме теленка и залез на стол, откуда его судорожно начал стягивать Савада, пища что-то нечленораздельное. – Преклонись передо мной, слуга!       Вырываясь из рук Савады, Ламбо не переставал ковыряться в носу. Неудачно взмахнув рукой, он отправил в полет козявку, приклеившуюся к его пальцу. Она описала идеальную дугу и приземлилась мне прямо в декольте, прилипнув к ложбинке между грудей.       – Идеальное попадание, – злорадно восхитился Гокудера, тоже проследив за траекторией полета.       У меня дернулся глаз. Облако внутри взвыло и заскреблось о ребра, а я почувствовала резкий приступ бешенства. Послышался звук сминаемой бумаги – я вцепилась в блокнот с такой силой, что у меня побелели костяшки.       – Вы уже выбрали, что будете заказывать? – процедила я сквозь зубы, старательно таращась на солонку, которая стояла на другом конце стола. Жить оставалось солонке недолго – это я поняла, когда незнакомый блондин снес ее рукой, а после неуклюже завалился на бок, скатываясь на пол. Солнце в груди недовольно заворчало – это солонку мы поменяли буквально два дня назад.       – Мне, пожалуйста, эспрессо, – важно произнес Реборн, бросив на меня острый взгляд, и я тут же подобралась, принимаясь деловито строчить заказ. Немудрено, что просыпающуюся у меня жажду крови он заметил первым – как-никак, Реборн не был бы лучшим в своем ремесле, если бы не замечал такие вещи.       – Мне чай маття и эклер с заварным кремом, – рассмеялся Ямамото, закидывая руки за голову. Гокудера свирепо зыркнул на меня и отвернулся, не желая иметь со мной никакого контакта.       – Стакан апельсинового сока, пожалуйста, – пискнул Савада, который умудрился спихнуть Ламбо обратно на скамейку.       – И виноградный сок Ламбо-сану! – заверещал Хранитель Грозы.       – Что для вас? – мягко осведомилась я у незнакомого блондина, поднимая на него взгляд, и тут же замерла, наткнувшись на ответный взгляд. Несмотря на внешнюю неуклюжесть и теплоту этого человека, я отчетливо видела опасность, таящуюся на дне карих глаз, но тщательно прикрытую маской из дурашливости и несобранности. Я включила Взгляд – желтовато-рыжее Небо струилось вокруг молодого мужчины, ненавязчиво протягивая свои щупы по всей округе. Один такой щуп прицепился к моей лодыжке, и я спешно его стряхнула. На губах взрослого Неба расплылась улыбка.       – Салат «Цезарь», будьте добры, прекрасная леди, – мурлыкнул он на чистом итальянском, что в очередной раз подтвердило мои подозрения.       – Хорошо, – не повелась я, сделав вид, что не обратила внимание на поведение блондина. – Итак, для вас эспрессо, чай маття, эклер с заварным кремом, стакан апельсинового сока, стакан виноградного сока, салат «Цезарь». Все верно? – все вразнобой отозвались, что да, верно, и я тут же добавила: – Спасибо за заказ, он будет готов в течение десяти минут.       Я вежливо поклонилась и, круто развернувшись на каблуках, стремительно поцокала к стойке бариста. Внутри клокотало возмущение, оно готово было в любой момент наполнить чашу терпения до краев и перевернуть посудину, приведя меня к чему-то невообразимому. Я сделала бариста заказ на напитки и почесала на кухню, чтобы передать заказ на салат. Повара встретили меня не очень-то и доброжелательно, но я швырнула в лицо главному из них листок с заказом и припечатала сверху мрачным взглядом, так что возмущаться никто и не подумал.       С того момента, как пришли Савада с компанией, я ощущала гудящую головную боль. Она натягивалась в черепе тонкой звенящей нитью и соединяла мозг с чем-то в грудной клетке. Стараясь отвлечься, я метнулась в туалет и наскоро ополоснула лицо ледяной водой, пытаясь прийти в себя. Из зеркала на меня в ответ взглянули настороженные ярко-синие глаза, и я тут же почувствовала, насколько сильно я вымоталась.       Заставлять гостей ждать было неприлично, поэтому я уверенным шагом вернулась обратно к стойке бариста, крутанула в руках поднос и поставила на него все выбранные напитки и один-единственный несчастный эклер. В переносицу дало беспокойством, и я, поморщившись, пошатнулась, но устояла на ногах.       Облако под ребрами рвало и метало, и Солнце тоже недовольно роптало, солидарное со своим собратом. Я продефилировала по кафе и вернулась к шестому столику, за котором расположились Савада и компания, уже внесшая в происходящее вокруг них какую-то долю хаоса, наверняка благодаря Реборну. Почему под их столиком неожиданно появилась лужайка c цветами, а вокруг порхали бабочки, думать не хотелось – скорее, существовал риск, что я сломаю себе мозг, нежели найду правильный ответ.       Когда я увидела, что на голове Савады надеты львиные уши, на голове Ямамото – собачьи, а на голове Гокудеры – кошачьи, мне пришлось быстро справляться с коротким замыканием у себя в голове. Ничему не удивляйся, Триш, ни-че-му.       – Ваши напитки, – я поставила перед каждым клиентом заказанные ими напитки, а после и тарелку с эклером для Ямамото. – Салат будет готов через пару минут.       Я снова поклонилась и была уже готова уйти, как Ламбо, который вцепился в свой стакан с соком и принялся судорожно его пить, неожиданно завыл и выплюнул весь набранный в рот сок на сидящего напротив Гокудеру.       – Невкусно! – завопил он и сделал то, чего я могла ожидать меньше всего – швырнул стакан в меня.       Виноградный сок растекся по верхней части формы и обдал меня приторно-сладким запахом. Брызги попали на лицо и шею, которые я едва-едва успела защитить, заслонившись руками. С этого момента я официально ненавижу виноград и все, что с ним связано.       Медленно открыв глаза, я выжидающе уставилась на притихшего Ламбо, который таращился на меня идеально круглыми глазами. На секунду я почувствовала такую ярость, что лишь осознания того, что я могу испытывать нечто подобное, мне становилось страшно.       – Хи-и-и, Н-н-нери-сан! – запищал Савада, подскакивая с места и испуганно размахивая руками. – Мне так жаль, Нери-сан, простите!       Стакан опустился на стол с глухим стуком, а обратив внимание на звук, я встретилась с желтовато-карими глазами Ямамото, который, сидя с краю, умудрился словить посудину. Вот это я понимаю – скорость реакции. Обзавидуешься.       – Ничего страшного, я все уберу, – мягко ответила я, вытирая руки о передник, и снова взглянула на Ламбо. – Молодой господин желает что-нибудь взамен?       Мелкая Гроза не смотрел на меня в ответ, забившись под бок к старшему Небу, которое смотрело на ситуацию с явным весельем на лице. На мгновение прикрыв глаза, я снова поклонилась и, развернувшись, пошла в подсобку. Швабра и ведро встретили меня не очень-то и радостно. Я метнулась в туалет, набрала воды и снова собиралась вернуться к злополучному столику, но навстречу мне вышла Акари, чтоб ее.       – Вижу, ты прохлаждаешься, Нери, – прошипела она мне в ухо, пихнув меня к стене. – Ведешь себя как дешевая шлюшка, разлила на себя сок, чтобы сиськи лучше просвечивали? А если я скажу Асахине-сан, какая ты вертихвостка, пытаешься подцепить какого-нибудь клиента?       Акари опять ко мне прицепилась, каждую пятницу одно и то же. Боль в висках усилилась, и я начала просто кивать в такт каждому ее слову, делая вид, что внимательно ее слушаю. Когда щеку обожгло болью, а на кончике языка возник металлический привкус – это ж с какой силой она меня ударила? – я поняла, что, если она тронет меня еще раз, я убью ее, не задумываясь.       Однако на этом ее запал иссяк, и она ушла на кухню. Я покосилась на тонкий серебристый ободок, в котором пламени осталось всего лишь на пару раз, и помолилась, чтобы второй раз наступил нескоро. Меня выгнуло от острой вспышки боли, и я закусила губу, чувствуя, как мучительный жар расползается по телу. Впрочем, Пламя тут же ласково огладило щеку, а иллюзия Тумана привычно легла сверху, действуя как анальгетик.       Обратно в зал я выходила, абстрагировавшись от всего происходящего вокруг. У меня было такое ощущение, словно я хожу по очень тонкой грани, с которой могу сорваться в любой момент и по любой причине. Я по-быстрому помыла пол рядом с шестым столиком, совершенно невежливо игнорируя любые комментарии в мой адрес, и так же быстро ускакала обратно в туалет и подсобку, а после понеслась на кухню за салатом для старшего Неба.       К Саваде и компании я шла как на плаху – мрачно и совершенно без какого-либо настроения, остатки которого окончательно упорхнули в неизвестном направлении после очередной «приятной» встречи с Акари. Очень хотелось грохнуть миской о стол и сбежать куда подальше, чтобы не видеть ни знакомых лиц, ни раздражающей рожи Акари, ни трусливых официантов и поваров.       От шестого стола опять доносились звуки хаоса, другие посетители тревожно на них косились и явно были обеспокоены происходящим. Надолго ужаса Ламбо пред моим ликом не хватило – он снова орал, размахивал миленькими розовыми гранатами и рвался к Реборну, который пускал пузыри носом, через Саваду, который пытался его успокоить. Старшее Небо смеялось, Гокудера орал на Ламбо и пытался отцепить его от Савады, а Ямамото просто ржал.       Пламя Облака под ребрами бесновалось и рычало. Я была готова зарычать вместе с ним.       Когда до стола мне оставалось пять шагов, кто-то толкнул меня в спину. Я неловко взмахнула свободной рукой и завалилась вперед, пребольно ударившись коленями. Тарелка с салатом улетела вперед и с грохотом разбилась, разбрасывая свое содержимое по полу. В кафе повисла тишина.       – Ты такая неуклюжая, Нери-чан, – прощебетала проходящая мимо Акари.       В ушах загудело. Влажная униформа липла к груди и животу, Пламя растеклось под кожей невыносимой болью, вынудившей меня заполошно хватануть ртом воздух. Глаза заволокло лиловой пеленой, когда нить, соединявшая меня с реальностью, лопнула с оглушительным треском.       Все произошло в какое-то мгновение. Я резко вскочила на ноги и вынула из-под юбки один из метательных ножей, а после бросилась следом за Акари раньше, чем чьи-то руки успели меня поймать. В ненавистных карих глазах мелькнуло что-то похожее на животный ужас, когда я сделала быстрый замах.       Прежде чем я перерезала тонкую шею, в мою спину что-то прилетело с мягким стуком, а после пространство вокруг заволокло розовым дымом.       – О, – произнес чей-то подозрительно знакомый голос, когда дым рассеялся, и я моментально обернулась на звук, чуть ли не припадая к земле и готовясь к новой атаке. – Маленькая Триш. Здравствуй.