***
Волнение, охватившее всегда спокойного и на сто процентов собранного Талли, не осталось без внимания. Его длинный мощный хвост бесшумно волочился за ним, заставляя идущего позади Хейна внимательно смотреть себе под ноги. Ситуация осложнялась тем, что всё тело Талли было покрыто чешуёй ониксового оттенка, и хвост не был исключением. Изредка он ловил отсветы ламп, и чешуйки на хвосте блестели, точно их кто-то долго и тщательно натирал, но для Хейна этого было мало. Человеческие глаза едва улавливали эти отсветы. Зато шумное дыхание, никогда не отличавшее Талли, было лучшим ориентиром. Хейн помнил, что томакхэнцы, как, вообще-то, и люманирийцы, довольно осторожны и могут двигаться бесшумно, но ничего подобного сейчас не наблюдалось. Возглавлявший их небольшое шествие Фокс был в самом начале, а узкий коридор не позволял выбиться из строя и оценить майора. Но Хейн уже догадывался, что тот напряжён и готов действовать, а вот Талли — нет. — В чём дело? — очень тихо спросила идущая за Хейном Тереза, явно обращаясь к Талли, но ответом ей послужило грозное рычание Фокса, эхом отразившееся от металлических стен: — Молчать! Хейн ничего не понимал. Был ли смысл вызывать весь их отряд из-за одного трупа? Вчера они справились вчетвером, и справились, стоит признать, очень даже хорошо. Это дело, на которое их направили, для «Керикиона» не было так важно, как его пытались показать, и Хейн это знал. Задача «Керикиона» — обеспечивать безопасность города-столицы, следить за соблюдением правил МКЦ и, в случае чего, предотвратить распространение болезни. Она покинула Эсто десять лет назад, но Хейн ещё ни разу не слышал о том, чтобы специальные учения прекратились. То, ради чего их вызвали всем отрядом, было чем-то более важным. Именно из-за этого волновался Талли и злым до чёртиков был Фокс, сильнейший и умнейший из них. Они оба, обладая обострёнными чувствами, уже представляли, что их ждёт. Хейн почему-то вспомнил о девчонке, что встретил вчера. На вид — самая настоящая пларозианка, а у них, если верить Потоку, слух, зрение и нюх были такими же острыми. Смогла бы она почувствовать что-то, находясь здесь? Ему пришлось прикусить щёку изнутри. Девчонка могла быть одной из ламмертцев, а те — известные обманщики. Обвести кого-нибудь вокруг пальца для них было так же просто, как отобрать у ребёнка конфетку. Нельзя исключать вероятность того, что вчера Хейна просто одурачили. И символы, что он видел, могли быть обычной татуировкой. «Хоть бы они не были обычной татуировкой». — Бойня, — пробормотал Талли — так тихо, что Хейн подумал, что ослышался. Коридор закончился огромной подземной парковкой, до того освещённой, что Хейн даже пожалел чувствительные глаза своих товарищей. Казалось, что был включен каждый мелкий фонарь, каждая лампа, а те, что были недавно сломаны, в кратчайшие сроки починили и включили — и всё для того, чтобы выхватить каждую деталь развернувшейся на парковке картины. Кровь была повсюду. Густая и тёмно-алая, она покрывала собой машины, ограничители и колоны, разделявшие разные секции. Каким-то образом она оказалась и на потолке, и оттуда, размерено капая вниз, попадала на плечи полицейских, их машины и оборудование. Хейн успел заметить, что натянутая чёрно-жёлтая лента уже почти пропиталась кровью, когда на глаза попалось тело, прикрытое неплотной белой тканью. Оно лежало между двумя машинами, на пустом парковочном месте, и его состояние не позволяло с первого взгляда определить, кому оно принадлежало. Фокс, агрессивно дёрнув хвостом, сразу же направился к маячившему возле одной из колон Арджу. Мгновенно взявший под контроль весь отряд Регнер приказал разойтись по территории и, окружив её, следить за безопасностью. Это показалось Джеду странным, и тот даже фыркнул от негодования — его поддержало ещё несколько сокомандников, но дальше устного недовольства это не пошло. Спорить с Регнером ещё можно было, а вот с Фоксом — опасно для жизни. Тот был взбешён, и это отражалось в его единственном левом глазу, в неестественно ярком свете на парковке казавшимся на просто жёлтым, а по-настоящему золотым. Джед тихо зарычал, когда они прошли мимо окружённого полицейскими тела. Регнер отправил их к въезду на парковку, но Джед, всегда чересчур энергичный и быстрый, почему-то медлил. Он повёл носом, принюхиваясь, и тихо, с шипением выругался, бросив на Хейна странный нечитаемый взгляд. — И что ты понял? — шёпотом спросил Хейн, продолжая идти к указанному Регнером направлению. — Это она, — в том же тоне ответил Джед. Хейн нахмурился. Бросив быстрый взгляд через плечо, он застал не самую приятную картину: Фокс, надев медицинские перчатки, грозившиеся порваться из-за его когтей, присел возле тела и осторожно приподнял край ткани. Тело под ней было покрыто тёмными пятнами, похожими на чумные. Пятна тянулись и дальше и скрывались под тканью, но Хейну не нужно было осматривать труп целиком, чтобы понять, в каком он состоянии. Достаточно было и открытой головы, с побелевшей кожей и от этого казавшимися ещё темнее пятнами, обескровленными губами и отсутствующими глазами. Несчастный был истерзан так же, как и бывший член «Гоморры», обнаруженный вчера. «Не несчастный, — нервно сглотнув, исправил себя Хейн, — а несчастная». Фокс с чрезвычайной осторожностью и трепетностью взял лицо мисс Келлсон за подбородок и повернул к себе. Хейн был готов поклясться, что хвост майора дёрнулся вовсе не из-за злости, а его уши были близки к тому, чтобы опуститься. — Идём, — поторопил напарника Хейн, отворачиваясь. Джед издал странный звук, застрявший между яростным шипением и фырканьем, когда до них донёсся дрогнувший от злости голос майора: — Стоять! Рассчитывать на то, что майор обращался не к ним, было глупо. Хейн был готов поклясться, что тот даже по-детски поднял руку и указал в их сторону пальцем, но, обернувшись одновременно с Джедом, понял, что ошибся. Майор был само спокойствие, граничащее со злостью и выражающееся исключительно во внешнем виде. Только его жёлто-рыжий хвост беспокойно прыгал из стороны в сторону, выдавая настоящие чувства люманирийца. — Джед, что я тебе вчера приказал? — Проследить за мисс Келлсон и убедиться, что она следует вашим указаниям, майор, — отчеканил Джед, даже не дрогнув. В отличие от Хейна, напрямую не связанного с происходящим разговором. — Верно. Тогда почему, согласно камерам, мисс Келлсон покинула место, куда ты её доставил, и ушла в неизвестном направлении? — После того, как я доставил её туда, куда она мне сказала, я следил за ней ещё три часа. — Хейну показалось, что его сокомандник вот-вот перейдёт на рычание. Вопросы майора были вполне естественны и логичны, но нетерпение, которым только Джед и обладал в их отряде, могло сыграть с ним злую шутку. — Если верить словам экспертов, мисс Келлсон мертва вот уже восемнадцать часов. Хейн шумно сглотнул. Джед, недвусмысленно проведя языком по острым клыкам, на удивление спокойно ответил: — Вчера мы прибыли на место преступления к семи часам вечера. После этого я отвёз мисс Келлсон туда, куда она мне сказала, и дорога заняла у нас около получаса. Затем я ещё три часа наблюдал за мисс Келлсон и домом, где она остановилась, и к половине одиннадцатого вечера я вернулся на базу, сдал отчёт и отправился домой. Из этого следует, что мисс Келлсон не может быть мертва вот уже восемнадцать часов, так как с того момента, как я прекратил наблюдать на ней, и вплоть до этой минуты прошло всего четырнадцать с половиной часов. Занимающийся экспертизой человек, замерший рядом с Фоксом, недоумённо моргал. Вряд ли он уследил за логической цепочкой, что успел построить Джед, но другой полицейский, вышедший вперёд с планшетом в руках, всё подтвердил: — Он не соглал. Странно, что Джед не отреагировал. Ему не нравилось, когда его сканировали без его согласия, но сейчас по своей уверенности и собранности он мог сравниться с майором. — Ещё раз проверьте камеры в районе, где была мисс Келлсон, — бросил Фокс полицейскому с планшетом, и тот, быстро кивнув, направился к своим людям. Майор, собрав руки на груди, критически оглядел Джеда и добавил с лёгкой усмешкой: — И как тебя только хватило на такой длинный и умный монолог? — Учусь у лучших, — вторя его тону, ответил Джед. — Вопросов больше нет? — У меня — нет, но тебе придётся повторить свою историю полицейским. Ты не солгал, вчерашние отчёты верные, да и в тебе я уверен на все сто процентов, но и экспертиза не может ошибаться. — Выходит, кто-то всё это подстроил? — подал голос Хейн. Его мысль была до того простой и очевидной, что озвучивать её было необязательно, но, умолчи он что-то, Ардж потом пожалуется на некомпетентность «керикионовцев». — Странно всё это, — только и проговорил Фокс, слегка опустив уши. Он до того напоминал грустного кота, что Хейн едва подавил желание сказать ему об этом. — Странно, что кому-то понадобилась устраивать всё это ради простой девушки, — продолжил Джед, с беспокойством глянув в сторону трупа. — Я успел изучить её и людей, у которых она остановилась… Ничего необычного. Простые приезжие, выбравшиеся из Лабаста. Она знакома с ними пару лет, если я не ошибаюсь. — После такого хоть на пенсию уходи, — фыркнул майор, резко дёрнув хвостом. — Но ради вас, моих милых мальчиков и девочек, я никуда не уйду. Буду и дальше гонять вас, как собак, и раздавать приказы. — Не успел Джед даже отреагировать на шутку, как Фокс, нахмурившись, рявкнул: — Марш на позиции! Джед пробормотал какое-то ругательство на родном языке и поплёлся вслед за Хейном. Въезд на парковку уже был рядом, когда Джед неожиданно остановился и принюхался. Это начинало надоедать Хейну, нюх которого разительно отличался от нюха его иновидового товарища, но не обращать на это внимания было бы неправильно. — Что на этот раз? — Как-то много крови, — недоумённо пробормотал Джед. Он встал лицом к въезду на парковку, Хейн — спиной, и перед глазами последнего вновь оказалось место преступления. — Только не думай, что я назову тебе точный объём крови в теле люманирийца, — продолжил Хейн. — А у людей? — К чему ты это? — Пахнет человеческой кровью. Хейн окончательно запутался. Можно было предположить, что запах крови человека появился в результате борьбы мисс Келлсон и того, кто напал на неё, но Хейн никогда не слышал, чтобы запах человеческой крови сохранялся так долго. — Погоди, — в его голове словно щёлкнуло, и он, по привычке опустив руку на пояс с оружием, растерянно пробормотал: — Талли говорил о бойне. — Что? — Талли говорил о бойне, — чуть громче повторил Хейн, взглядом попытавшись отыскать сокомандника среди постепенно образующейся на парковке толпы. — Когда мы шли сюда. — Я окончательно запутался. Хейн — тоже, но, в отличие от Джеда, он не привык быстро обо всём забывать. Гиперактивность Джеда не позволяла ему дольше пяти минут концентрировать внимания на чём-то, что абсолютно все в «Керикионе» считали проблемой. Все, но только не Фокс, натренировавший их так, что повышенная активность Джеда идеально сочеталась с внимательным к деталям и незначительным мелочам взглядам Хейна, невероятно быстрому анализу Терезы и оперативности Регнера. Но сейчас ни Терезы, ни Регнера поблизости не было, — первая заняла позицию возле лифта и старательно подгоняла к нему всех, кто пытался поглазеть на место преступления, а второй, следуя немому приказу майора, вновь опрашивал охранника, который, судя по всему, и обнаружил тело мисс Келлсон. Хейн должен был справляться сам, и желательно в кратчайшие сроки, иначе нос Джеда всё ещё будет с ним, а вот его мысли — намного дальше и совсем не на Земле. — Всю парковку уже должны были проверить, — вслух начал рассуждать Хейн. — Все уровни. И опросить всех, кто здесь был или мог быть. Охранника, кажется, опрашивают уже во второй раз, если не в третий. Времени было достаточно, чтобы обнаружить запах человеческой крови. И достаточно, чтобы он исчез. Что за чертовщина тогда происходит? — Знаешь, может, эта кровь просто осталась на жертве? — предположил Джед. Концентрацию и заинтересованность он ещё не терял, но Хейн чувствовал, что до этого остались считанные минуты. — Во время борьбы или типа того. Или она перед этим повеселилась с кем-нибудь и разодрала этому кому-нибудь спину. — И не заметила кровь? — предположение томакхэнца показалось Хейну абсурдным, но отбрасывать его просто так было нельзя. — Или поранилась где-нибудь, — продолжил Джед. — Или ты поранился. Или Тереза. Или… — Я понял, — перебил его Хейн, нахмурившись. — Мы, людишки, только и делаем, что оставляем всюду свою кровь, сами того не замечая. — Обожаю вас, — с притворным придыханием произнёс Джед. — Вы очень смешные. — Спасибо. Полицейские были похожи на мельтешащих перед глазами насекомых. После организованности, царившей в стенах «Керикиона», работа полиции казалось Хейну жалкой пародией на власть и справедливость. Но в душе он понимал, что, не отличись в академии, его вполне могли отправить и в полицию — и стоял бы он сейчас в этой глупой и совершенно неудобной форме, с одним-единственным пистолетом и значком на груди, который никого не пугал и не удивлял. Даже странно, что со своим прошлым он оказался именно в «Керикионе». Казалось бы, он должен оградиться от смертельной болезни и никогда больше не сталкиваться с ней, пусть даже и косвенно, но он… Он был здесь, на подземной парковке, где было найдено новое тело, обезображенное так же, как и предыдущие. Он был в «керикионовской» форме, и до сих пор считал себя, пожалуй, одной из самых незначительных частей Оплота. Почему он не мог, как и отец, пойти в пилоты? Или, идя по стопам матери, податься в экологи? Последнее, правда, никогда не привлекало Хейна, но было так же важно, как и работа Оплота и всего Палладиума в целом. — Мне это не нравится, — неожиданно произнёс Джед, громко фыркнув. — Я думал, ты уже давно пытаешься придумать этим стенам занимательную историю. — Если бы. Я чувствую ещё какой-то запах. Хейн насторожился. — Кровь? — Нет. Это… Погоди, — судя по звуку, Джед с шумом втянул воздух, после чего резко выдохнул. — Так пахнут томакхэнцы. Их чешуя. — Ты сам себя что ли учуял? — непонимающе уточнил Хейн. — Нет! Это другой томакхэнец. Он где-то близко. — Но тут ни одного томакхэнца, кроме тебя и Талли, нет. — В том-то и дело. Я чувствую чужой запах. Замечание было серьёзным и крайне важным, но они не могли просто так объявить об этом на всю парковку и посеять панику или хотя бы её подобие. Не успел Хейн даже обдумать, как им лучше всего поступить, как Джед повернулся, поравнялся с ним и добавил: — Они тоже почуяли неладное, — он кивнул в сторону полицейских, в окружении которых стоял мрачный Фокс. Один из полицейских, который, должно быть, был тут за главного, едва не привстал на носочках, чтобы показать что-то майору в своём планшете. Почти сразу лицо майора исказилось, и Джед уточнил: — Сканеры что-то засекли. — Как-то это всё странно, — пробормотал Хейн. Какого чёрта тут вообще происходит? Забрав у полицейского планшет, Фокс направился прямо к ним. По пути он подозвал Леку и Дор, и те, оторвавшись от своих дел, мигом оказались рядом с майором. Лека выглядел немного диковатым исключительно из-за кофе, выпитого им этим утром, а вот Дор была само спокойствие. С таким же каменным лицом она опрашивала свидетелей, смотрела на труп и могла даже мороженое детям продавать. Хейн всегда немного побаивался Дор именно из-за этого, но оспаривать её профессионализм и силу и не думал. — Сканеры заметили кое-что очень интересное, — сказал Фокс, подходя к Хейну и Джеду. — Мол, этажом выше на несколько мгновений вырубились все камеры. — И как к этому относимся мы? — поинтересовалась Дор. — Мы с вами любим интересные картинки, — он повернул планшет так, что им всем стало видно изображение. Лека дёрнулся, словно залпом выпил ещё одну чашку кофе и сразу же почувствовал его эффект. Дор поджала губы, и Хейн в очередной раз поразился её спокойствию. Джед выругался, и Лека повторил за ним. Этажом выше был ещё один уровень парковки, который в данный момент должен был находиться под наблюдением полиции. Но на изображении, захваченном камерой, не было ни одного полицейского, словно они все попрятались по слепым зонам. Были только ограждения, несколько машин и человек, стоящий прямо под камерой. Положение камеры и освещение на том уровне, резко контрастирующее с этим, на жалкие мгновения заставили Хейна подумать, что они и впрямь видят человека. Но тут до него наконец дошло, что тело слишком вытянутое, и хотя мышцами стоящий под камерой обделён не был, его правая нога не могла так сильно отличаться от левой. Ещё секунда — и удалось найти грань между тёмными штанами и тёмно-синим чешуйчатым хвостом, кончик которого был загнут вверх. Покрытое чешуйками тело терялось среди теней, но Хейну удалось разглядеть откинутый капюшон и дерзкую улыбку на лице томакхэнца. — Чёрт, — процедила сквозь зубы Дор, неосознанно сделав шаг в сторону лестницы. — Как его только не поймали? — Скорее всего, это ненастоящее изображение, — спокойно возразил Фокс. — Кто-то взломал систему видеонаблюдения и пустил изображение, да так, что мы очень удачно на него напали. Но с датой они не угадали — указан вчерашний день. — Нас заманивают? — широко распахнув глаза, Лека дёрнулся всем телом. Если бы Хейн его не знал, он бы подумал, что тот боится. — Проверяют, — исправил майор. — Сейчас камеры работают нормально, и на этаже всё в порядке. Но мы должны убедиться, что ничего серьёзного не произошло. К тому же, я хочу поговорить с другими полицейскими. — Четверо — слишком много, майор, — заметила Дор, сдвинув брови. — Согласен, но Джед и Лека должны сойти за милых послушных котят, благодаря которым нам обо всём расскажут. А теперь идём. Шевелим ножками, котятки. Мы же молодые и сильные. Хейн бы поспорил. Перед тем, как скрыться на лестнице вслед за Дор, Хейн поймал озадаченный взгляд Регнера. Своеволие Фокса, слишком быстро вернувшееся на место, поставило Регнера в трудное положение, но он неплохо справлялся с обязанностями главного — чего, однако, нельзя было сказать об эмоциях. Ему явно не нравилось произошедшее и то, что происходит прямо сейчас, но, как и Хейн, он не стал спорить. Чёрная металлическая лестница блестела в ярком свете и неприятно резала глаза. Раздававшиеся шаги принадлежали исключительно подчиненным Фокса. Сам майор шёл так тихо, словно боялся спугнуть кого-то, кто поджидал их этажом выше. Он даже навострил уши и зашипел на Джеда, когда тот своим массивным хвостом случайно ударил о стену. Для того, кто верил в ненастоящее изображение, подсунутое им, Фокс вёл себя слишком осторожно. Когда им оставался последний лестничный пролёт, Джед громко выругался: — Твою же мать… Он достал пистолет и сделал несколько шагов. Фокс мгновенно повторил за своим подчинённым и подкрался к двери. Небольшое полупрозрачное окно было запотевшим и с тёмными разводами, словно его не мыли уже год. Фокс шумно втянул воздух, выругался и резко толкнул дверь. В ноздри ударил стойкий запах крови и бензина. Странно, что первым Хейн заметил до того аккуратно перевёрнутую машину, что на ней не осталось ни вмятин, ни царапин. Затем он увидел причину потоком льющихся из уст Джеда ругательств и скрипа зубов Фокса. Полицейских на постах не было. Они были разбросаны по всему этажу, точно шахматные фигурки на доске, причём некоторые оказались разорваны на несколько частей. Отчётливо слышалось, как где-то совсем рядом продолжает капать кровь. Груда тел, занявшая несколько пустующих мест для машин, казалось, лежит здесь меньше минуты. Но этот отвратительный запах… — Осмотрите весь уровень, и быстро! — послышался полный злобы голос Фокса. Они разошлись в разных направлениях, почти не согласовываясь. Майор двинулся к груде тел, напряжённо подняв перед собой пистолет и вытянувшись, словно он в любой момент был готов прыгнуть вперёд. Хейн шёл между ровно стоящими машинами, мысленно считая их и стараясь быстро оглядеть их. Секундой назад запущенное сканирование уже выдало готовый результат: четыре точки в разных частях уровня и одна в самом центре, рядом с ещё несколькими, отмеченными серыми — цветом отсутствия жизни. Какого чёрта здесь произошло? Майор сказал, что камеры работают нормально — за них отвечала полиция, так как она упустила произошедшее здесь? Было ли то изображение частью взлома, наверняка случившегося минутой ранее? Если и было, то как именно оно помогло провернуть всё это? Насколько быстро был реализован план неизвестных и почему этого никто не заметил? «Керикионовский» сканер не мог ошибаться, но они были обязаны обойти всю территорию и изучить каждый уголок, — чем, собственно, и занимались почти две минуты, пока Фокс не сказал возвращаться. Хейн как раз обогнул последнюю машину, стоящую в самом углу, и, ничего не обнаружив, повернул обратно. — Ничего не понимаю, — Дор спрятала пистолет в кобуру и сосредоточенным взглядом вперилась в сваленные друг на друга тела. — Как же вы не почувствовали этого?.. — Я почувствовал только томакхэнца, — натянуто произнёс Джед. — Его запах до сих пор здесь, но больше — ничего. Кроме… Тел. — Твою мать… — едва слышно выдохнул Лека. — Почему сканеры ничего не заметили? Хейн был готов схватиться за волосы. Как вышло так, что они, будучи этажом ниже, не почувствовали этот отвратительный запах крови и слишком быстро гниющих тел? Как обладающие острым нюхом не поняли, что тут что-то не так? И почему камеры и сканеры не сработали, как надо? Кто всё это устроил? — Не могли же это… скрыть? — Хейн сам поражался, насколько глупым было это предположение, но других у него просто не было. — Магия какая-то… Фокс вскинул голову и посмотрел на него так, словно он озвучил самую гениальную мысль за всю историю человечества. Злость всё ещё была на лице майора, как и отчаяние и непонимание, но во взгляде по-странному блеснула надежда. — Нас обыграли, — наконец произнёс Фокс. — Не знаю, как, но те, кто сделал это, хорошо подготовились. Они смогли скрыть своё присутствие и… устранить тех, кто мешал им. Попытки Фокса отстраниться от увиденного с треском провалились. Он старался изо всех сил, но было заметно, что он до сих пор не мог поверить в происходящие и словно искал какую-то лазейку. Раздался тихий, но настойчивый писк. Джед и Дор одновременно проверили встроенные в длинные перчатки панели, но сообщение пришло не им. Фокс с самым сосредоточенным лицом, на которое был способен, не меньше трёх раз пробежался по тексту. Жёлтый глаз майора вспыхнул недовольством, и он уже было открыл рот, чтобы сказать что-то, но в последний момент закусил нижнюю губу. Он скрыл сообщение, и панель погасла, словно и не оживала пару секунд назад. — Лека, — обратился Фокс к мужчине, всё ещё косо поглядывающему на груду тел, — мне нужны все наши. Сообщим им, чтобы они поднимались. — Есть, майор, — отчеканил Лека. Он неотрывно смотрел на тела, но всё же поднял руку, и его пальцы запорхали над встроенной в перчатку панель. — Джед, Дор, обойдите периметр ещё раз. Попробуйте найти то, что сенсоры могли упустить. — Есть, — одновременно отозвались Джед и Дор. — А ты, Хейн, — Фокс повернулся к нему, и от его лица словно отлила кровь. Хейн не был уверен, что выглядит настолько плохо, но взгляд майора говорил об обратном. Может, Хейн и выглядел слегка уставшим, но разве после столь насыщенного дня и ночного дежурства он мог пылать счастьем и здоровьем? Всё утро его голова раскалывалась и, казалось, боль только-только отступила — он должен был выглядеть лучше, просто обязан. Однако Фокс смотрел на него так, будто Хейну оторвало руку, а он, ничего не заметив, явился на работу — причём сделал это так радостно, словно отмечал какой-то праздник, известный ему одному. — Сделай для меня кое-что, ладно? — наконец произнёс Фокс, уперев руки в бока. — А потом езжай домой. — Майор… — Не спорь со мной, — перебил его Фокс, сведя брови. — Ты выглядишь хуже Леки, и мне это не нравится. Я знаю, что ты думаешь, но это… Тебе нужно отдохнуть. Я сказал, что мне нужны все, и это правда. Но ты не можешь работать в таком состоянии. Спорить с начальством было опасно, но Хейн испытал жгучее желание доказать, что его отстраняют совсем не вовремя и по совершенно глупой причине. Что Фокс себе придумал, что решил отдалить Хейна? Почему он смотрел на него так, словно делал ему одолжение и при этом отгораживал чудовище, способного всё испортить? — Я прекрасно справляюсь, майор. — Справлялся бы, если бы и дальше стоял на позиции и ничего не делал. А тут… Просто делай, как я говорю. Если ты такой упрямый, можешь поехать не домой, а на базу, и отдохнуть там. И, если ты совсем уж упрямый баран, то можешь оттуда присылать мне все отчёты, что я запрошу. — Для чего вам отчёты? — непонимающе спросил Хейн, но майор, словно не заметив его вопроса, добавил: — Но перед этим сделать для меня кое-что. Помнишь, куда мы вчера ездили? Мне нужно, чтобы ты съездил туда снова. Забери у доктора то, что он должен мне передать, и доставь в мой кабинет. И ни в коем случае не пытайся узнать, что это. Понял? Клянусь, Бланш, если я пойму, что ты сделал… Хейн скрипнул зубами. Может, он и вправду нуждался в отдыхе, но сейчас было не совсем подходящее время. Хейн вполне может вернуться на базу и, как сказал майор, присылать запрашиваемые отчёты, при этом перемещаясь между столом в комнате совещаний и диваном. — Как прикажете, майор, — сдавшись, пробормотал Хейн. Вопреки ожиданию, Фокс не улыбнулся, как любил делать после очередной своей победы. — Дай мне знать, когда доставишь нужную вещь ко мне в кабинет. И, блять, отдохни, Бланш. Хейн фыркнул, ничуть не удивившись резкой смене настроения майора. Прошедшие мимо него сокомандники, уже поднявшиеся на этот уровень, даже не посмотрели на него. Они сразу же приступили к выполнению своих обязанностей и с поразительным спокойствием выносили крики Фокса, голос которого был подобен грому. — Здесь надпись, майор, — услышал Хейн, уже направившись обратно к лестнице. Он остановился, всего на мгновение, и проследил за рукой Леки, указывающего на стену, разделяющую участок парковки на части. На ней ещё свежей красной краской крупными буквами было оставлено послание, от которого Хейна передёрнуло. Левое предплечье закололо. Сразу же вспомнилась пларозианка с зелёными волосами и лихорадочно блестящими аметистовыми глазами, на запястье которой красовались хорошо знакомые Хейну символы. Надпись на стене гласила:ЯЩЕР ИЗ «ГОМОРРЫ» ПЕРЕДАЁТ «ПРИВЕТ»