Недобитые

      — Ты промахнулся, — сказал Ящер с издёвкой.       — Я не промахнулся, — спокойно возразил Амальгама.       — Я абсолютно уверен, что ты промахнулся, — не отставал Ящер. Он лежал, припав к земле, совсем рядом, и с безумным блеском в глазах следил за пришедшими в движение точками, отображающимися на экране планшета. — Эй, они уходят!       — Они и должны уйти, — всё в том же тоне ответил Амальгама.       — Ты что, шутишь? Это же отличный шанс забрать девчонку! Просто подстрели тех двоих и…       — Нет, — на этот раз жёстко возразил Амальгама. Он всё ещё следил за «керикионовцем» через прицел винтовки, но кожей ощущал, как Ящер гневно смотрит на него. — Я должен их отпустить. Пока что. Таков приказ.       — Грёбанный дворовый кот с чешуёй, — облизав клыки, проговорил Ящер. — Когда это папа стал тебе так доверять?       — Заказчику нужно, чтобы девчонка попала к нам живой, — переведя прицел на другого парня, того, что был с белыми волосами, Амальгама проследил за тем, как он первым взбежал по трапу манты. — Ты слишком неосторожен, и потому можешь навредить ей.       — Навредить — не значит убить, — напомнил Ящер со смешком.       — Девчонка нужна нам целой и невредимой, — делая акцент на двух последних словах, сказал Амальгама. — И я приведу её к нам целой и невредимой. Твоя задача — не мешать мне.       — Я должен следить за тобой, глупый братец, — Амальгама вздрогнул, когда Ящер, вновь показав клыки, нарочито небрежно протянул неуместное обращение. — Ты — ошибка, но так уж вышло, что ты и впрямь можешь справиться. Не разочаруй папу, ладно, ошибка с хвостиком?       Он не обратил внимания на оскорбления. Если честно, Амальгама уже давно к ним привык. Когда тебя с самого рождения называют «ошибкой», «дворовым котом с чешуёй», «мутантом» или «грёбанным выродком», становится как-то всё равно на пренебрежительные интонации. К тому же, он слишком часто видел в зеркале своё тело, отличающееся от тел его братьев и сестёр, и успел привыкнуть к тому, что отличается от остальных.       Они все — томакхэнцы, и если не чистокровные, то хотя бы с доминирующим геном томакхэнцев. Кому-то от матерей достались некоторые уникальные качества других народов, которые братья и сёстры Амальгамы успешно развивали. Ему повезло меньше — он был в прямом смысле мутантом, смешавшим в себе кровь люманирийки и томакхэнца.       Он знал, что у врачей нет объяснения тому, почему он вообще жив. Он был идеальным экземпляром, получившимся в результате связи его отца и девушки, которую он собирался продать на чёрном рынке. Девушке не повезло, потому что она забеременела, и спустя несколько месяцев родился Амальгама — который, вообще-то, должен был умереть ещё в утробе матери. Но он жив, он работает на отца вместе с братьями и сёстрами, и ни один из них не считает его уникальным. Для них он был самым настоящим «дворовым котом в чешуе».       Он отличался от них во многом. Первое различие, всегда бросавшееся в глаза, — это волосы. Чёрные и непростительно мягкие, у Амальгамы они были такими же, как у люманирийцев и людей. Такими, каких у томакхэнцев просто не может быть. У них всех голова была обтянута блестящей чешуйками кожей, и чёрные короткие волосы Амальгамы сильно выделяли его.       У него также были люманирийские чёрные уши, отличавшиеся от томакхэнских тем, что они располагались на макушке, а не там же, где и у людей, и на самых кончиках они были покрыты мелкими чешуйками. Чешуя покрывала не всё его тело, лишь отдельные участки, за исключением его хвоста — более длинного и подвижного, чем у братьев и сестёр, но не такого крупного. Чешуя рассыпалась у него на руках, полностью скрыв внешнюю часть и оставив нетронутой ладонь, разбегалась по предплечьям, локтям и плечам, почти полностью прятала под собой спину, но открывала бледные, почти белые грудь и живот. У его родственников чешуя покрывала всё лицо, из-за чего черты казались более жёсткими, а у Амальгамы всё было по-другому. Чешуя синего, как и его глаза, цвета была насыщенной возле ушей и бровей и задевала скулы, спускаясь к подбородку и шее. Но чем ближе к глазам и носу, тем всё бледнее и реже она становилась, пока вовсе не исчезала, оставляя почти белую кожу.       К счастью, почти никто не видел Амальгаму без одежды. Но некоторые всё же знали, как сильно природа нам ним поиздевалась. Словно кто-то, встав ему за спину, бросил в него синие чешуйки, а те прилипли, почти полностью скрыв его спину и заднюю часть ног, и лишь часть из этих чешуек попала вперёд.       У Амальгамы была невыгодная внешность. Его тело отторгало любой модуль, но ему всё же удавалось врать о том, что пару штук у него установлено. Те, с кем он имел дело, охотно верили, что необычная внешность — результат подключённых модулей, а не того факта, что его матерью была люманирийка. Конечно, у него было несколько братьев и сестёр, чьи матери тоже были люманирийками, но в них томакхэнского было намного больше, чем у Амальгамы.       Ещё это второе имя — Амальгама… Очередное напоминание о том, что он — выродок в семье. И ничто, даже идеально выполненные задания и верность семье Рептилий не могли изменить этого.       — Если бы папа ждал разочарования, — наконец произнёс Амальгама, — он бы отправил тебя или Хеби.       Интересно, старший брат наплюёт на скрытность и врежет ему прямо сейчас? Или всё же дождётся подходящего момента? Раньше его никто, даже отец, не останавливал.       — Коты, вроде бы, умные, а ты пиздецки тупой, — заметил Ящер, демонстративно проведя длинным языком по клыкам. Амальгама знал, что так он лишь подчёркивает различия между ними, — у самого Амальгамы клыки и язык были покороче, совсем как у люманирийцев, — но он всё равно почувствовал, как внутри что-то сжалось.       Он знал, что он не тупой. И знал, что, будь Ящер прав, папа бы не доверил это дело именно Амальгаме. Только он мог выполнить всё идеально, без ошибок, которые могли привести полицию или базы Оплота к Рептилиям. «Гоморре» не нужны были проблемы, а Амальгама — именно тот, кто поможет избежать их.       По крайней мере, так он себя убеждал.       — Ты дал им уйти, — спустя несколько мгновений молчания произнёс Ящер.       — Им нужны припасы, — со вздохом принялся объяснять Амальгама. — Неподалёку есть небольшой город, подчиняющийся Гаспару. Там они смогут найти еду и одежду, может быть, даже место для ночёвки. Там я их и встречу.       — Ты уверен, что они направятся туда?       — Пуля занесла «керикионовцу» жучок. Посмотри на планшете.       — Допустим, что ты прав, — раздражённо продолжил Ящер, даже не посмотрев на планшет. — Что дальше? Они тебе не поверят. Твоя внешность тебя выдаст.       — Заказчик выдал мне информацию, которая поможет завоевать их доверие. К тому же, мне многого не надо, всего лишь обмануть тех парней и забрать девчонку. Это просто.       — Ты в себе слишком уверен, — тихо рассмеявшись, пробормотал Ящер. — Если бы это было просто, папа не послал бы меня, чтобы проследить за тобой.       — Забери Тайпана и Кайсаку там, где вы договорились встретиться, и жди моего сигнала, — проигнорировав его выпад, сказал Амальгама. — Не начинайте, пока я с вами не свяжусь.       Он проследил за тем, как манта, буквально несколько минут назад поднявшаяся в воздух, исчезла из поля его зрения. У Амальгамы было чувство, будто шаттл был быстрее стандартного. Впрочем, это не играло большой роли. Всё равно его цель не могла миновать город, который встретится им на пути.       — Тупой кот, — протянул Ящер, вслед за Амальгамой поднимаясь на ноги. Они провели на этом холме несколько часов, когда заняли удобную позицию для стрельбы, и всё это время, как догадывался Амальгама, брат тихо ненавидел его за выбор. — Пошли, ошибка с хвостиком. Подброшу тебя поближе к городу и отправлюсь за Тайпаном и Кайсакой.       Амальгама чувствовал нетерпение, сквозящее в словах Ящера. Тайпан и Кайсака были выбраны неслучайно, — брат был чистокровным томакхэнцем, а сестра ещё сочетала в себе кровь человека, — и Амальгама это знал. Несмотря на то, что и сестра была полукровкой, она старалась как можно меньше общаться с Амальгамой, и на всех совместных заданиях крутилась рядом со старшими. Выбрав их, Ящер лишний раз подчеркнул, что, несмотря на тот факт, что в этот раз Амальгама считался главным, он всё равно не в состоянии по-настоящему вести за собой Рептилий. Никого из них.       Амальгаме было всё равно. Денег, которые предложил заказчик, должно было хватит, чтобы собрать половину недостающей суммы и завершить то, ради чего он терпел своих родственников всё это время. И Амальгама, как и всегда, в совершенстве выполнит своё дело, даже если это будет означать, что ему придётся похитить невинную девчонку и привести её к своему отцу, лидеру «Гоморры».

***

      Сердце Джуд застряло где-то в районе горла. Она не успела даже осознать, что Хейна подстрелили, когда почувствовала, как эфир, всколыхнувшись, затих. Несколько мгновений назад он подсказал ей, что что-то не так, и Джуд смогла предупредить Имона, однако больше эфир помогать не хотел — будто обрёл свою волю и решил, что Джуд нужно оставить. Но она знала, что это не так. Они с эфиром были неразрывны, и её невозможность почувствовать его и дотянуться до него была вызвана страхом и растерянностью.       Джуд уже давно не оставалась без помощи эфира. Она знала, прекрасно знала, что, стоит только опасности начать кусать её за пятки, эфир даст о себе знать, но сейчас оглушительная тишина внутри была слишком пугающей и невольно наводила на самые ужасные мысли.       Больше выстрелов не было, но Хейн всё равно с какой-то космической скоростью тащил оторопевшую Джуд обратно к манте. Анубис скакал следом, прыгая из стороны в сторону, словно был готов закрыть девушку от пули, но Джуд почти этого не замечала. Только когда её ботинки застучали по трапу манты, она поняла, что произошло.       Их ждали. Точно не те, кого мог попросить доктор, потому что иначе они бы не стали стрелять. Или, может быть, они узнали, что доктор мёртв, и именно поэтому стреляли?       «Доктор мёртв», — эхом повторил эфир. Джуд, разумеется, не слышала его голоса. У эфира его элементарно не было. Но он мог течь по её венам вместе с кровью, пробираться до кончиков дрожащих пальцев и поселяться в лёгких тогда, когда Джуд с трудом контролировала дыхание. Он позволял ей чувствовать подобные изменения, происходящие с другими людьми, и благодаря этому она могла догадаться, о чём они думают. Смотря на ошарашенного Имона, уже метнувшегося к панели управления, и Хейна, сползшего на сиденье пилота и прижавшего ладонь к раненому плечу, Джуд с точностью определила, что за мысли бродят в их голове. «Доктор мёртв, а нас едва не пристрелили», — с ужасом подумала Джуд, замерев на полпути к панели.       Почему-то на этот раз Помощница среагировала на действия Имона и подняла манту в воздух. Джуд почувствовала, как пол под её ногами покачнулся, услышала скрежет металла, когда поднялся трап, и отчётливо уловила момент, когда шаттл рванул вперёд.       «Доктор мёртв».       Хейн что-то спросил у Помощницы, и его голос, кажется, почти не дрожал. Джуд не услышала ответа, но заметила, что после того, как Хейн обратился к Имону, тот выругался, метнулся к одной из стен манты и принялся водить по ней руками, словно пытаясь отыскать какой-то скрытый отсек. Джуд помнила, что ей говорили о еде и воде, но нигде её не видела — должно быть, она и впрямь пряталась в отсеках. Доктор был предусмотрительным, и потому в отсеках должна быть спрятана целая куча полезных вещей, от планшетов, деталей протезов или инструментов для ремонта до одежды и аптечки. Но Имон безуспешно водил руками по идеально гладкой стене, стучал по ней, пытался подцепить едва видимые линии ногтями, но у него ничего не получалось.       К горлу Джуд подступила тошнота. Анубис тёрся лбом об её ногу, и Джуд чувствовала его настрой медленно просыпающимся эфиром, но постепенно накатывающая паника мешала ей. Ей было страшно, очень страшно, и она не знала, что делать. Она надеялась, что конечная точка их маршрута всё прояснит, но вышло так, что она подкинула ещё больше вопросов.       Кто-то добрался до их с доктором дома и уничтожил его. Вместе со зданием, почти десять лет бывшего домом Джуд, словно уничтожили её саму. Когда Джуд ступила на выжженную землю, усыпанную обломками, эфир внутри неё взбунтовался. Призрачный чужеродный след окутывал едва не каждую деталь, оставшуюся от дома, и из-за этого Джуд сходила с ума. Чудо, что эфир всё же смог вовремя предупредить её о пуле — если бы Джуд не оттолкнула Хейна, пуля бы пробила ему колено. Плечо, конечно же, не лучше, но так Хейн хотя бы мог ходить.       — Звёзды, — сквозь зубы проговорил Имон, хлопнув правой ладонью по стене манты. — Эта хрень не открывается!       — Тогда попробуй найти что-нибудь острое, — тут же отозвался Хейн. Джуд медленно повернула к нему голову и заметила, что на лбу у него выступила испарина.       — Здесь ни хрена нет, — раздражённо ответил Имон. — Из острого только зубы Анубиса — хочешь, он тебе плечо разгрызёт?       — Сойдёт, — резко выдохнул Хейн.       — Стойте, — пролепетала Джуд, поворачивая голову от одного к другому, — что такое?       — Пуля застряла у него в плече, — быстро проговорил Имон, смотря на пса-андроида так, словно и впрямь обдумывал возможность использовать его зубы.       — Осколок, — исправил Хейн с настолько безучастным видом, что сердце Джуд пропустило удар от страха. — В аптечке должны быть три стандартные дозы регенео, но его нельзя вкалывать, пока осколок внутри. Его нужно вытащить. И желательно как можно скорее, потому что это, чёрт возьми, больно.       — Анубис, — скомандовал Имон, — кусай.       — Стой! — Джуд вскинула руки, пытаясь привлечь к себе внимание.       Её сердце всё ещё глухо стучало в груди, а уголки глаз предательски щипало, но одно эфир ей помог осознать совершенно точно: без Хейна не справиться. Ни ей, ни Имону. Хейн — член «Керикиона», и он может защитить их от тех, кто стрелял в них на развалинах дома.       Джуд хотелось осесть на пол, прижать колени к груди и зарыдать, но эфир заставлял её держаться на ногах и нервно кусать губы, подавлять свои чувства ради помощи другому. И хотя в то же время Джуд понимала, что раскрывать свой эфир сейчас, без всяких раздумий или просто потому, что доктора нет и он не может запретить ей сделать это, опасно, она знала, как обмануть Хейна и Имона.       — Помощница, — Джуд против воли шмыгнула носом, но постаралась сделать вид, будто это совершенно нормально, — где аптечка?       — Отсек K-2, мисс Эзарон. Приложите руку к панели, чтобы открыть его.       Рядом с Имоном белым вспыхнули четыре линии, очертившие небольшой прямоугольник. Джуд метнулась к нему, приложила ладонь и сразу же, как только сканирование закончилось, отдёрнула её. Отсек раскрылся. Джуд, наградив его беглым взглядом, быстрыми шагами направилась к Хейну.       — Ла-адно, — неуверенно протянул Имон. — Наверное, это значит, что за аптечку отвечаю я. Где это чёртово регенео?       — Там должны быть щипцы и скальпель, — начал раздавать указания Хейн. Его карие глаза судорожно блестели, бледные губы слегка дрожали, но, несмотря на это, его дыхание было глубоким и ровным. В его спутанных каштановых волосах блестели капли крови, словно он запускал в них окровавленную левую ладонь. — Обработай их дезинфицирующим раствором и подготовь эластичные бинты.       — Тут ещё пластыри есть, — отозвался Имон, роясь в открывшемся отсеке.       — Ты издеваешься?..       — Так, ладно, понял. Ну, прибережём их, если кто-то порежет пальчик, — с наигранным энтузиазмом произнёс Имон. — Идём дальше, где тут этот дурацкий раствор…       Джуд помогла Хейну осторожно стянуть куртку и бросила её на соседнее сиденье. Поблескивающая чем-то металлическим ткань водолазки была вспорота совсем не так, как ожидала Джуд. Ей казалось, что пуля прошла по касательной, но крохотное отверстие было прямо по центру плеча.       — Имон, тебе придётся сделать надрез, — продолжил Хейн, словно не замечая удивлённого взгляда девушки.       — Мне? — перепросил Имон, подходя к ним с аптечным контейнером и кладя его на панель. — Я никогда не резал людей. Джуд работала с доком, может, она попробует?       — У тебя к глазам подключены сканеры, — ответил Хейн, когда Джуд смогла только открыть рот и поражённо выдохнуть, — и ты сможешь понять, где именно застрял осколок. Будешь сканировать моё плечо и делать надрез одновременно. Потом щипцами залезешь в надрез и…       — Погоди, — одновременно произнесли Джуд и Имон. Джуд посмотрела на него, и его расширившиеся от ужаса глаза лазурного цвета встретились с её. У девушки внутри что-то оборвалось.       Точно такие же глаза она видела в том самом странном сне.       — А если я накосячу? — переведя взгляд на Хейна, спросил Имон, будто и не было этой секунды молчаливого переглядывания между ними. — Если сделаю только хуже? Я же сказал, я никогда не резал людей и…       — Тебе нужно всего лишь немного увеличить рану, так, чтобы щипцами добраться до осколка. Я не умру, если надрез выйдет больше задуманного, но осколок мог занести инфекцию или даже яд, так что нужно как можно скорее принять регенео.       — Ты можешь определить, где застрял осколок? — обратилась Джуд к Имону. — Ближе к груди или к спине?       Имон скосил на неё глаза и кивнул. Эфир вновь всколыхнулся, когда киборг повернулся к Хейну и присмотрелся к его плечу. Его зрачки сузились, и вокруг них расплылся тонкий белый круг — явный признак начавшегося сканирования. Сердце Джуд едва успело сделать два удара, когда киборг проговорил:       — Осколок ближе к груди, чуть ниже уровня ключицы.       — Продолжай сканировать и начинай работать скальпелем, — поторопил его Хейн, как-то чересчур резко кивнув головой на расположившийся на панели контейнер.       — Это слишком рискованно, — попыталась остановить его Джуд. — Имон же сказал, что он никогда так не делал. Тебе будет слишком больно.       — У тебя есть идеи получше?       Джуд кивнула, не сводя с него глаз. И, не позволив Хейну даже уточнить, что именно она собирается сделать, девушка встала чуть ближе, одну ладонь положила на его плечо сзади, а другую — спереди, прямо на сочившееся кровью отверстие от пули. Эфир проник в тело Хейна, и тот судорожно выдохнул.       Джуд лишь примерно представляла, как другие люди ощущают эфир. Для неё он был внутренней энергией, имеющейся во всём, от техники до живых существ, и она чувствовала его, как естественную составляющую всего, что только есть в мире. Хейн, должно быть, ощутил покалывание в плече, или непривычную лёгкость, словно ему вкололи регенео. Его зрачки немного расширились, а губы перестали дрожать. Он неотрывно следил за Джуд, пальцы которой неторопливо скользили по его окровавленному плечу и направляли осколок, со всех сторон окружённый эфиром.       Она кожей ощущала, как Имон следит за ней, и видела, что белые ободки вокруг его зрачков всё ещё не исчезли — значит, он продолжает сканировать. Ей оставалось лишь надеяться, что его глаза недостаточно хороши, чтобы распознать сам эфир.       Хейн стиснул зубы, когда осколок выскользнул из раны и упал на руку Джуд. Он был больше, чем убеждал Хейн, и намного острее. Джуд смотрела на осколок всего ничего, но этого времени хватило, чтобы его края, красные от крови Хейна, впечатались ей в память.       — В аптечке есть салфетки? — вдруг спросил Хейн. — Заверните в них осколок.       — От него нужно избавиться, — заметил Имон.       — Его можно просканировать и узнать, из какого оружия в нас стреляли. Эй, — добавил он чуть громче, когда Имон недоверчиво покосился на осколок, который Джуд всё ещё держала на руке. — Вколи мне регенео, пока мне не стало хуже. Джуд, тебе нужно промыть руки.       Её пальцы были липкими и, что странно, холодными. Джуд всё ощущала ток крови в теле Хейна, но неотрывно смотрела на свои испачканные руки и не могла перестать думать о том, что только что произошло. Хейна подстрелили, и Джуд с помощью эфира вытащила осколок из его раны.       — Джуд, — позвал её Хейн.       Эта была кровь. Настоящая кровь, пролившаяся в результате насилия. У Джуд сдавило грудную клетку, когда она поняла, что доктор, скорее всего, умирал в луже собственной крови.       — Очнись! — прикрикнул Хейн, дёрнув головой.       Джуд вздрогнула и уставилась на него. По щеке скатилась одинокая слезинка, и девушка потянулась побыстрее стереть её. Но когда она коснулась щеки, поняла, что размазывает чужую кровь по своему лицу.       Джуд всхлипнула ещё громче.       — Звёзды, Джуд, — растерянно выдохнул Имон, — какого чёрта?.. Ты так круто это сделала и…       — Помоги ей стереть кровь, — скомандовал Хейн, протянув левую руку к аптечке. — Дай мне несколько салфеток и регенео и займись её руками. Я не хочу, чтобы она впала в панику.       — Охренеть, — ещё раз выдохнул киборг.       Джуд краем глаза проследила, как он раскрыл аптечку, всунул в ладонь Хейна несчастные салфетки и расположил шприц с регенео на панели, чтоб до него можно было дотянуться в любой момент. Сам он вооружился большим количеством салфеток и, повернувшись к ней, сказал:       — Дай мне свои руки.       Изнутри Джуд охватила такая пустота, что она смогла лишь подчиниться и поднять ладони. Она вздрогнула, когда холодная и немного влажная ткань коснулась её кожи, но больше почти ничего не чувствовала. Кровь исчезала с её пальцев, впитываясь в салфетки, и вместе с тем исчезала пустота внутри Джуд.       Кто-то лишил её всего. Заставил бежать из города, в который она мечтала попасть, с людьми, которых она совсем не знает. Убил доктора и разрушил их дом, забрав у Джуд возможность вернуться куда-либо. Её не волновали все те вещи, что остались в доме, и те, что она взяла с собой в Эсто, — хотя и их потеря, конечно же, глухой болью отдавалась в сердце. Джуд могла думать только о докторе, единственном родном для неё человеке, которого больше нет.       Сколько они прожили вместе? Десять лет. И за все эти десять лет они не расставались ни на день. Доктор заменил ей отца, привил ей любовь к языкам и культурам других планет и помог ей развить её эфир. Он действительно был слишком скрытным и не разрешал Джуд исследовать мир слишком активно из-за опасности, которую он представлял, но он всегда поддерживал её в любых других начинаниях. В конце концов, он спас её от болезни, едва не убившей её, когда ей было всего восемь лет.       Когда Имон принялся оттирать кровь, размазанную по щеке Джуд, эфир передал ей его скованность и сомнения. Да и вид у него был слишком смущённый, словно он совсем не понимал, почему его заставили делать нечто настолько странное. Но Джуд видела и чувствовала, насколько измотан Хейн, — было в его усталости что-то, уходящее за пределы минувшей ночи, — и понимала, что он не может контролировать всё и всех сразу. Он уже вытер кровь с плеча, кое-как наложил бинт и, просунув под него шприц, вколол регенео. На несколько секунд эфир уловил расслабленность, всегда наступающую сразу после принятия сыворотки, но после Хейн вновь стал самим собой. Он отложил шприц, затянул бинт и, проверив, что он наложен правильно, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.       — Помощница, — тихо произнёс он, но на панели уже вспыхнул индикатор, оповещающий о том, что программа готова ответить, — что ты можешь нам предложить?       — Вы с мисс Эзарон имеет доступ ко всем системам шаттла. Исключение составляет система управления денежными средствами, доступ к которой есть только у мисс Эзарон.       — Что насчёт того города?       — Мне удалось найти мотель, подходящий для того, чтобы вы остановились там на ночь.       — Что? — пискнула от удивления Джуд, переведя взгляд на Хейна. — Ты говоришь про Даттон?       — У манты кончается топливо, — ответил Хейн, перед этим сделав глубокий вдох. — К тому же, у нас слишком мало еды, воды и совсем нет оружия, не считая моего пистолета. Ваша одежда выглядит ужасно, поэтому нам нужно найти что-нибудь другое. Мы остановимся в Даттоне всего на ночь. К утру решим, что делать дальше.       Джуд никогда не была в Даттоне, небольшом городе, находящимся в подчинении Гаспара, но следила за его новостями. Гаспар — один из наиболее доступных для туристов городов, которое прибывают на Землю с целью ознакомления с её жителями и культурой, но при этом не имеют достаточно средств для первой тройки столиц — Оро, Медузы и Китару. На фоне Гаспара более мелкий Даттон выглядел довольно жалко, но он был богат различными отелями, мотелями и теми, кто был готов за деньги пустить в свой дом приезжих. Если Джуд правильно помнила, каждый отель и мотель Даттона имели два вида заправок, для обычных машин и для шаттлов вроде манты, и из-за этого остановка там действительно казалась хорошей идеей. Но Джуд не была уверена, что у них всё пройдёт гладко. В городе могут быть солдаты базы, расположенной в Гаспаре, или же их преследователи могут дышать им в затылок или уже ждать там, или Имона могут узнать, потому что он, кажется, говорил, что он в розыске, или же…       — Какой номер мы можем себе позволить? — голос Хейна, спокойный и ровный, вырвал Джуд из размышлений.       — Погоди, номер? — переспросил Имон. — Не номера?       — Нам нужен один номер, — с большей уверенностью повторил Хейн. — Мы должны держаться вместе на случай, если что-нибудь опять произойдёт. И так мне легче уследить за вами.       — Уверен, что это ты будешь следить за нами? Напомню, что подстрелили именно тебя.       — Это не помешает мне следить за вами. К тому же, регенео делает своё дело. К утру я уже и не вспомню про боль.       — Но мы не можем остановиться в одном номере, — попыталась поддержать киборга Джуд. В уголках глаз всё ещё щипало, но она, сжав кулаки так, что ногти впились в кожу, заставила себя держаться из последних сил. — Нас три человека и собака. Собак вообще пускают в мотель?       — Он андроид, так что его пустят. К тому же, бронировать мы будем сейчас, а не на ресепшене, и скажем, что нас всего двое. В базе полиции Даттона может быть информация об Имоне, поэтому его придётся как-то незаметно провести.       — Великолепно, — с притворной радостью отозвался Имон, натянув широкую улыбку, и саркастично добавил: — Почему бы мне тогда не остаться ночевать в манте?       — Потому что манту могут взломать без каких-либо проблем, её могут даже подорвать, если захотят, и никто, кроме Помощницы, этому не помешает. Если мы будем в мотеле, Анубис сможет незаметно подключиться к их системам и оповещать нас обо всех потенциальных угрозах. Если нас и преследуют, им сначала придётся обойти системы защиты мотеля и пробраться внутрь так, чтобы не вызвать паники, потому что паника может помешать им действовать быстро. Это даст нам время на то, чтобы скоординировать свои действия.       — Мне всё равно кажется, что было бы проще, если бы мы просто летели дальше, — пробормотал Имон в ответ.       — Нагрузка на шаттл слишком большая. Если программы могут работать непрерывно, то сам корабль через пару часов может рухнуть от перегрузки. Мы должны найти топливо и дать шаттлу остыть, если хотим продолжить двигаться уже утром.       — Почему бы нам не связаться с базой Гаспара? Ты из «Керикиона», — напомнила Джуд очень тихо. — Разве они тебя не послушают?       — Мои коммуникаторы вышли из строя. Понятия не имею, из-за чего, но ночью я постараюсь их настроить. К тому же, ты забываешь, что Имону нельзя попадаться военным.       — Полиции, — исправил его Имон, закатив глаза. — Сам ведь сказал, что меня ищет полиция.       — Ну, теперь я хотя бы знаю, что ты меня слушаешь.       Имон фыркнул и ещё раз закатил глаза. Прямо сейчас Джуд завидовала его собранности и способности контролировать свои эмоции. Её собственные держались на тоненьких ниточках эфира, не позволявших ей разрыдаться перед двумя не совсем незнакомыми, но уже и не совсем чужими людьми. Джуд хотела только одного — упасть в тёплую кровать, с головой залезть под тяжёлое одеяло и плакать, пока слёзы не высохнут. Ей было так больно, словно кто-то руками залез ей в грудную клетку, раскромсал рёбра, сжал её сердце и продолжал сжимать до сих пор, ничуть не беспокоясь о её состоянии.       У Джуд ведь никого, кроме доктора, и не было. Анубис — андроид, и хотя он он мог в любую секунду подключиться к Потоку и найти нужную им информацию, он был псом, а с ним в современном мире долго не проживёшь. Особенно когда у тебя нет ни дома, ни документов, удостоверяющих личность, кроме парочки копий, загруженных в программы андроида. У Джуд осталась только манта, которая может рухнуть из-за перегрузки, и бонусом двое людей, которых она впервые встретила ночью.       «И что же нам теперь делать?»       — А дальше? — словно прочитав её мысли, вслух спросил Имон. Джуд вздрогнула и испуганно уставилась на него, но, к счастью, белого ободка вокруг его зрачков не было. Он больше никого не сканировал, и это приносило хоть какое-то, но всё же облегчение.       — Дальше? — переспросил Хейн, взглядом изучая панель управления в поисках чего-то.       — Утром. Что нам делать утром? В смысле, я догадываюсь, что утром было бы неплохо поесть, потому что еда — это очень важная часть жизни, но речь не об этом. Куда мы отправимся дальше? Что нам делать? Возвращаться в Эсто? Искать Джориус или Донована?       — Кого? — не поняла Джуд.       — Донована? — с искрой узнавания уточнил Хейн. — Ты имеешь в виду Мэттью Донована? Того, что пропал десять лет назад?       — Э-э, не знаю?.. Много у нас на планете всяких там Мэттью Донованов, которых мы можем найти?       — Откуда ты вообще узнал о нём?       Джуд ничего не понимала, но ей показалось, что в глазах Имона мелькнул страх. И это было странно, потому что эфир внутри него был в полном порядке.       — Ты говорил, — когда киборг так ничего и не ответил, продолжил Хейн, — что работал на Джориус, так? И у тебя было что-то, что ты должен был передать Вальфбарду.       — Я не работал на Джориус, — огрызнулся Имон, но тут же, вцепившись в волосы, выдохнул: — Блять, да я не знаю, кто я вообще такой! В меня запихнули какие-то видеофайлы, и там был какой-то мужик, потом ещё девчонка с платиновыми волосами… Я не знаю, что это, ясно?       — Ясно, — спокойно повторил Хейн, попытавшись приподнять ладони, словно показывая, что он сдаётся. — Всё нормально, Имон. Успокойся.       — Ни черта не нормально! — криво усмехнувшись, возразил Имон. — Эти видео постоянно крутятся у меня перед глазами, я их уже наизусть выучил, но никак не могу установить между ними связь! В сообщении, которое Джориус передала по экстренному каналу связи, она говорила доку бежать куда-то, найти Донована… А потом девчонка с платиновыми волосами говорила, что она хочет найти Донована и готова сделать что угодно, лишь бы ей помогли. Знаете, когда вся эта информация умещается в одном теле, это не нормально!       — Имон, — против воли всхлипнув ещё раз, позвала его Джуд, — пожалуйста, успокойся.       Она, наверное, могла попытаться направить эфир внутри него должным образом, но не считала это приемлемым. Джуд всё ещё плохо соображала, и ей совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь ещё начал паниковать — из-за этого она могла потерять контроль не только над собой и слезами, которые она отчаянно сдерживала, но и над эфиром.       — Я не могу успокоиться, — тяжело дыша, проговорил Имон, вцепившись в волосы правой рукой. — Вы даже не представляете, какой у меня в голове бардак, а я… Я ведь не гений. Я не понимаю половины программ, что есть у меня, и действую интуитивно. Я даже не знаю, когда были записаны те сообщения, да и настоящие ли они вообще.       — Так попробуй узнать, — неожиданно резко произнёс Хейн, наклонившись чуть ближе. — Анубис достаточно умён, чтобы подключиться к твоим программам и, перерыв архивы, найти то, что нам нужно. Если Джориус и впрямь связывалась с Вальфбардом по экстренному каналу связи, то мы можем попытаться вычислить, откуда шёл сигнал. И если Джориус действительно говорила Вальфбарду о том сам Мэттью Доноване, который пропал десять лет назад, то есть смысл попытаться связаться с девушкой, о которой ты сказал. Если она ищет Донована, то она может знать, как он связан с Вальфбардом и Джориус и как именно мы можем использовать эту связь, чтобы разобраться в том, что с нами произошло.       Имон опустил руку, окинул Хейна оценивающим взглядом, словно не понимал, как тот смог так быстро построить столь сложную логическую цепочку и ухватиться за неё, как за спасательный круг.       — Это может занять время, — наконец пробормотал киборг. — Не знаю, управлюсь ли я за эту ночь.       — Этой ночью ты отдыхаешь, — голосом, не терпящим возражений, сказал Хейн. — Так же, как и Джуд. Я знаю, что вы считаете, будто можете и дальше продержаться вот так, но вы ошибаетесь. Просто делайте, что я говорю, и всё будет в порядке. Кстати, — быстро добавил он, словно пытался пресечь все дальнейшие возражения, повернул голову к Джуд и подозрительно прищурился, — что ты сделала с моим плечом? Как ты смогла достать осколок?       «Ну, знаешь, — хотелось ответить Джуд, — я направила в тебя эфир и с его помощью смогла покрыть осколок защитным слоем, который не мог навредить твоему плечу сильнее, чем уже навредил, а потом просто вытащила его. А ещё я немного ускорила твой собственный эфир, а благодаря регенео у тебя к утру даже шрама не останется».       Но вместо этого она, ещё раз ногтями впившись в ладони, собрала всё своё спокойствие и ответила:       — Тебе не нужно этого знать.